6
Когда Бильба подошла к дому, едва не подпрыгивая от радости, она с удивлением увидела Фили и Кили, сидевших на ступеньках возле ее входной двери, прижавшись к ней ушами. Вещи, которые она купила на рынке, все еще лежали рядом с ними в саду. — Что вы там вдвоем делаете? — Гэндальф вернулся.— сказал Фили. —Мы почти уверены, что они с дядей могут убить друг друга, —добавил Кили. Бильба недовольно прищурилась. —Только не в моем доме, — начала она, громко топая ногами по ступенькам, но затем заколебалась, когда в голову пришла одна мысль. Она снова посмотрела на Фили.
Тот контракт всё ещё у тебя? —Да, — медленно ответил он, — Но зачем? — Хорошо, — Бильба проигнорировала его вопрос и протянула руку. —Дай его мне. Мгновение спустя она открыла дверь и вошла в дом. Принцы попытались остановить ее, но Бильба их оттолкнула. Как только она оказалась внутри стали слышны громкие голоса из гостиной. Ещё накануне она могла бы попытаться проскочить мимо или вообще не заходить внутрь дома. Теперь же Бильба была непоколебима, её поддерживала уверенность, которую она почувствовала после разговора с Фрамом. Поэтому она направилась прямиком на звук голосов. Как только Бильба вошла в гостиную темнота распространилась по стенам, дерево заскрипело и она увидела, как Гэндальф, и так достаточно высокий, казалось, вырос еще на три-четыре фута. — Довольно! Если я сказал, что Бильба Бэггинс--взломщица, значит она взломщица! Волшебник возвышался над Торином, который стоял перед ним, пристально глядя на него снизу вверх. И тут произошло нечто чрезвычайно странное, даже для нее самой. Бильба посмотрела на гномьего короля. До этого момента она разговаривала с ним лишь дважды: он оскорбил ее, извинился только для того, чтобы снова оскорбить, и в итоге отказался от её участия в походе. У нее не было причин любить его. Она помнила, как Торин нависал над ней прошлой ночью, но теперь, когда волшебник возвышался над ним, он казался не больше ребенка. Торин поднял лицо, не отступив ни на дюйм, но она уловила в глубине его глаз проблеск неуверенности. Она вспомнила о боли, которую видела в них раньше, а еще о полной броне и мече, которые он носил, как будто настолько привык чувствовать себя в опасности, что считал необходимым защищаться даже в мирном Шире. Чье-то присутствие позади предупредило о появлении Фили и Кили, молча наблюдавших, как Гэндальф угрожает их дяде. Это ее разозлило. Она шагнула вперед и встала перед ним, глядя на Гэндальфа снизу вверх и уперев руки в бока. —Эй! Гэндальф выглядел удивленным. Темнота вокруг нее рассеялась, стоны дерева прекратились, и волшебник вернулся к своему обычному росту, который все еще был слишком большим для нее, но, по крайней мере, более естественным. —Да что с тобой такое? —спросила Бильба. —Ты привёл ко мне без предупреждения целый отряд гномов, потом сбежал прежде, чем я успела накричать на тебя, между прочим вполне заслуженно, а теперь пытаешься сломать мой дом? Что я сделала не так, чтобы заслужить это? Гэндальф хотел было ответить, но Бильба уже повернулась к нему спиной. Торин стоял с открытым ртом, что всегда было плохим знаком для него, и, несомненно, был готов сказать что-то идиотское о том, что ему не нужна ее помощь. Она вытащила контракт, который дал ей Фили, хлопнула им по его груди — ух ты, какая широкая грудь — и приказала: —Замолчи. Каждый раз, когда ты открываешь рот, ты хорошо начинаешь, но после забываешь вовремя его закрыть. Торин выглядел раздраженным, но на этот раз держал рот на замке. — Я иду с вами— решительно сказала Бильба. Торин снова открыл рот, и если бы он заговорил, то ей, вероятно, захотелось бы оставить его наедине с Гэндальфом, поэтому Бильба сделала единственное, что пришло ей в голову, и зажала ему рот ладонью. —Что я только что сказала? Торин выглядел ошеломленным, его глаза были прикованы к ней, и она могла почти поклясться, что заметила в них легкий намек на веселье. Неужели у Торина Дубощита есть чувство юмора? Бильба поставила в контракте подпись и убрала свою руку, Бэггинс внутри нее был в ужасе, в то время как Тук радостно приплясывал. —Как я и сказала, я иду с вами. До самого Ривенделла. Если к тому времени я не докажу, что могу позаботиться о себе — отправлюсь домой, и ты никогда больше меня не увидишь. Договорились? Это должно было сработать. Торин мог бы осчастливить Гэндальфа, позволив ей присоединиться, а потом, в Ривенделле заявить, что дал ей хороший шанс, но ничего не вышло. Это позволяло ему быть главным в вопросе принятии решений, и в то же время не выглядеть плохо, как будто он избавился от нее. А тем временем она могла бы поехать в Ривенделл и надеяться, что это поможет ей вспомнить о том, что случилось с ее семьей. Эта мысль заставила ее желудок почти болезненно сжаться, но Бильба упрямо молчала. Она так и сделает: оставит прошлое за спиной, а потом вернется домой, где ее с распростертыми объятиями будет ждать Фрам. Торин внимательно посмотрел на нее, прежде чем наконец заговорить: —Ты можешь сопровождать нас до Ривенделла, а потом эльфы благополучно доставят тебя домой. —Хорошо.—она отступила назад. Позади нее заговорил Гэндальф, но Бильба подняла руку, призывая его к молчанию. —Я все еще не разговариваю с тобой, попробуй завтра. Теперь в глазах Торина читалось явное удивление. Она надеялась, что он не успел к этому привыкнуть.несомненно, он не сможет долго продержаться, чтобы не сказать что-нибудь идиотское, и в ближайшем будущем ей придется снова накричать на него. —Уже слишком поздно, чтобы добраться до Бри к ночи, вы можете переночевать здесь, а утром мы сможем отправляться в путь. Она не могла с чистой совестью прогнать гномов сейчас, тем более что ей предстояло отправиться вместе с ними и не хотелось начинать свое путешествие в темноте. Она снова повернулась к Фили и Кили, которые стояли у входа, разинув рты. —Не стойте там просто так, вы оставили все мои покупки на крыльце. Идите и принесите их сюда! Они повиновались, и Бильба потерла виски. Все эти мужчины вызывали у нее головную боль. Не сказав больше ни слова, она вернулась в свою комнату и принялась вытаскивать альбом для рисования и карандаши. Они были спрятаны на самом дне её платяного шкафа. Это был первый раз, когда она прикоснулась к ним за многие годы, и не смогла сдержать легкую улыбку, почувствовав их в руках. Разлука была слишком долгой. Поднявшись на ноги, она направилась к выходу, мимо Гэндальфа и Торина, которые стояли в той же позе, что и когда она уходила, и вышла через парадную дверь, где Фили и Кили переносили ей продукты. Она спустилась по ступенькам к своей скамейке в конце сада и со вздохом опустилась на нее. Если задуматься; как она вообще собралась в Ривенделл, если прошлой ночью было столько переживаний, после встречи с гномами. Неужели это было накануне вечером? Она прокрутила в голове последние события и застонала от досады. Ей казалось, что она знакома с ними уже много лет. Бильба открыла свой блокнот и начала рисовать набросок рисунка, который ей так хотелось сделать с Фили, то, как он выглядел, рассматривая ее меч прошлой ночью. Линии быстро начали обретать очертания, и вскоре Бильба полностью погрузилась в работу. Она уже много лет не брала в руки перо, но снова приступила к делу так, как будто прошли всего лишь минуты. Мир вокруг нее, исчез, все заботы и тревоги таяли, пока не остались только она, да шуршание карандаша по бумаге. Она была так поглощена своей работой, что совершенно не услышала шагов на лестнице за спиной, пока они не остановились прямо у скамьи. —Очень на него похоже.
Бильба подскочила, борясь с желанием захлопнуть блокнот. Торин подошел к другой стороне скамьи и вопросительно посмотрел на нее. Бильба бросила на него подозрительный взгляд, но кивнула, и он со вздохом опустился рядом. Со странным колебанием протянул ей руку. —Не возражаешь, если я посмотрю? Бильба ничего не ответила, а просто передала ему блокнот. Торин внимательно рассматривал его страницы. —Ты необыкновенно талантлива. — Необыкновенно, — со смехом сказала Бильба. — От этого слова я никогда не смогу избавиться. Он пожал плечами и вернул альбом обратно. —Это не такое уж плохое слово, правда? —Не в Шире, — сказала Бильба, откидываясь назад и закрывая блокнот. Торин достал откуда-то из кармана пальто трубку и закурил, облокачиваясь на деревянную спинку скамьи. Бильба проследила за его взглядом. Солнце уже клонилось к закату, должно быть она просидела здесь несколько часов, о чем говорило болезненное чувство в пояснице. —Я против того, чтобы ты ехала. Торин сказал это, не глядя на нее, его глаза все еще были сосредоточены на окрестностях, а может быть и намного дальше. —Я это уже поняла, —сказала Бильба. —Ты не очень-то скрывал. Он слегка наклонил голову, соглашаясь с этим утверждением. —Я понимаю, — продолжала Бильба. — Фили все объяснил или, по крайней мере, начал объяснять. До остального было нетрудно додуматься. — Неужели? —Торин повернулся и посмотрел на нее. —И что же он сказал? Бильба пробежала руками по стопке бумаг, которые она сложила в альбом для рисования, провела пальцами по грубой бечевке, связывающей их вместе. —Только то, что у вас дома будет выглядеть ужасно, если они узнают, что ты остался ждать снаружи горы, пока я вошла.— она хмуро посмотрела на него. —Я сказала ему, что не понимаю, почему ты так беспокоишься о том, чтобы произвести на них впечатление. —Мне нужна их помощь, — последовал короткий ответ. — Которую ты должен был получить сразу же, как только попросил, —парировала Бильба. Его глаза потемнели. —Они подчиняются только тому, кто владеет Королевским камнем-Аркенстоном. —Плохое оправдание, ты и сам знаешь об этом, — сказала Бильба. —Я сомневаюсь, что они послушались бы случайного гнома, который появился бы с Аркенстоном, и ты не можешь утверждать, что они вдруг забыли, кто ты. Торин встал и подошел к забору. — Это больше, чем просто камень. —Уверена, что это не так, — сказала она—В устах Фили это звучало как необычайно красивый камень, но камень--это всего лишь камень. Она положила блокнот и карандаш на скамейку рядом с собой и приблизилась к Торину, который стоял прислонившись к забору. Бильба повернулась лицом к норе и опёрлась о забор рядом с ним. —Ты когда-нибудь слышал историю о Берене и Лютиэн? Торин искоса взглянул на нее. —А что в ней такого? Бильба отвернулась от него и посмотрела на дорогу, ведущую к дому Фрама. — Берен и Лютиэн хотели пожениться, но ее отец запретил им. Не желая выглядеть плохо или расстраивать свою дочь, он поставил перед Береном невыполнимую задачу, чтобы просить руки Лютиен. — Достань драгоценный камень из короны Моргота, — сказал Торин. —Я знаю эту историю. — Дело в том, что на самом деле он не должен был этого делать, -—настаивала Бильба. —Я думаю, король Тингол просто ожидал, что он сдастся и признает свое поражение. Торин оттолкнулся от забора и, к ее нескончаемому удивлению, улыбнулся ей. Эта улыбка преобразила его, и она поняла, что он был моложе, чем показалось вначале. —Но он пытался, — сказал Торин, — и в конце концов ему это удалось. Бильба вздохнула и разочарованно закатила глаза. Серьезно, он полностью упустит суть её слов. —А если ты добьешься успеха и вернешься с блестящим камнем, который докажет, что ты тот, кем они тебя уже и так знали, что тогда? Они в принципе не хотели туда идти. Он пожал плечами. — Они будут связаны своим же словом. Если я вернусь с Аркенстоном, у них не будет другого выбора, кроме как отправиться со мной, чтобы уничтожить дракона. Если они откажутся, то потеряют свою честь. А честь была жизненно важна для гнома, это она знала точно. Без сомнения, именно поэтому они не отказали ему сразу, а придумали план, чтобы заставить его отступиться. Вот только они недооценили упрямство Торина Дубощита, что странно: она почувствовала его почти сразу же. Ход ее мыслей внезапно прервался, когда она увидела на дороге Присциллу и Сета, возвращающихся домой. Она глубоко вздохнула и прыгнула за спину Торина. Он посмотрел на нее, нахмурившись. —Что ты творишь? —Я не хочу, чтобы они меня видели! — прошипела Бильба. Она уже решила не говорить Присцилле или Тэйну о своем намерении уйти. Они, без сомнения, будут отговаривать или прямо запретят, а она не хотела споров. Это значило, что она не сможет получить никаких дополнительных денег на свое путешествие, но у нее все еще оставались монеты от поездки в Бри, и этого должно быть более чем достаточно, чтобы добраться до Ривенделла и обратно — расчитывая, что ей придется заплатить следопытам, чтобы те забрали ее, она вряд ли сможет убедить эльфов сделать это бесплатно. Бильба выглянула из-за спины Торина и увидела, что пара уже вошла внутрь своего дома. —Они будут возражать против моего отъезда, а я уже достаточно наслушалась от тебя, — проворчала она. Торин нахмурился. —Это твои родственники? —Нет.— Билба взяла со скамьи альбом для рисования и карандаши. —У меня больше не осталось родственников, только я. Она снова посмотрела вверх, туда, где садилось солнце. —Лучше мне вернуться в дом. Мне нужно упаковать вещи, и наверное, приготовить ужин. — Бомбур позаботится о еде, —возразил Торин. —Кстати, об этом. Он сунул руку в карман и вытащил тяжелый мешочек с монетами. —За еду, и за ночлег. Мешочек упал ей в руку, и глаза Бильбы расширились от его тяжести. –Это очень много! — Сомневаюсь. Я видел, сколько там было еды.— сказал он. — Оставь его себе, хотя бы в качестве платы за беспокойство. Беспокойство от необходимости терпеть его? Она сомневалась, что он имел в виду именно это, но с радостью решила отнестись к плате именно так. Он уже отвернулся, продолжая смотреть на Шир, поэтому Бильба пожала плечами, положила деньги в карман и направился обратно к дому. По крайней мере, теперь ей не придется беспокоиться о том, чем заплатить за сопровождение домой.