Память мира
Когда Арианна достигает входа в солярий отца, она замирает. Это не из-за странного свежего потока воздуха, текущего по проходам дворца, который портит неизменное тепло Солнечного Копья. Неудержимое событие ждет там, как того требует сама жизнь.
Она не была чужда этой концепции, потеряв мать всего через несколько секунд после того, как сделала первый вдох. Однако сценарий настолько отличается и, безусловно, легкомыслен. Она не признает Солнечное Копье своим домом, она хотела бы быть в Айронвуде, подарить эту последнюю радость своему отцу. Арианна считает несправедливым, что после всей проделанной им работы по стабилизации Дорна, Боги, если они существовали, накажут его, приговорив провести свою смерть в месте, которое им не принадлежало.
Дом Нимерос Мартелл захватил королевство, которое принадлежало Айронвуду, она знает это. По иронии судьбы, его исчезновение вернуло старым домам их власть над Дорном, хотя в их случае, как небольшой семьи, жизнь повернула влево.
Впервые она осознала важность великой жертвы, особенно во времена невзгод, когда ее отец попросил ее стать его представителем при дворе таинственной и устрашающей Дейенерис Таргариен, которую тогда прозвали Безумной королевой.
«Мы охраняем путь, - объяснил тогда ее отец, - и теперь наш единственный путь - это она».
Поэтому Арианна служила. Потому что это их роль - служить. Более того, служение иногда означает отход в сторону, она понимает. Двигайтесь, чтобы уступить дорогу и оставаться там, где нужна помощь.
Арианна делает глубокий вдох и входит внутрь.
Слуги и стражники, расставленные по сторонам комнаты, кланяются, когда она входит в солярий, пока не достигает открытых ворот его спальни. Она слышит слабый кашель и голоса, бормочущие вокруг.
«Ваша светлость», - сдержанно шепчет кто-то, входя и останавливаясь у его кровати; на коленях у него лежит тяжелый том, в котором он заканчивает писать свои мемуары.
«Моя королева», - принц Андерс собирается встать, чтобы сморщиться от боли.
Арианна спешит оказаться рядом с ним. «Отец», - кричит она его имя, подбегая и садясь рядом с ним.
«Арианна», - отвечает он, и его дыхание становится почти невозможным.
«Пожалуйста, не заставляй себя. Я пришел сюда, чтобы быть рядом с тобой. Просто попроси меня, что тебе нужно, и я это получу».
«Пожалуйста, оставьте нас», - просит он окружающих. «Сейчас же».
Двери закрываются, и остаются только они, как и всю жизнь, которую она помнит. Она не может сдержать рыданий при одной только мысли о том, чтобы двигаться дальше без него.
"Арианна", - повторяет он ее имя снова, возможно, наслаждаясь словом, прежде чем он замолчит навсегда. Воспоминание о его голосе, которое ей придется научиться хранить, чтобы его не отняли у нее. В конце концов, годы, которые она прожила с ним, были, вероятно, меньше тех лет, которые ей придется прожить только со своей памятью.
«Ты все еще пишешь их?» - спрашивает она его, беря книгу в руки, стараясь не касаться свежих чернил. Они высохли, замечает она.
«Нет», - поясняет отец, - «этот старый».
Она опускает взгляд на материал, проводит кончиками пальцев по изящной каллиграфии. Он всегда был ученым, преданным всем видам искусства.
«Прочти мне эту часть», - просит он.
Арианна прочищает горло и начинает читать. Это запись, написанная более десяти лет назад, когда они еще жили в Айронвуде и не были ни он принцем, ни она принцессой. Она начинается с подробного описания событий того дня. Как только повествование посвящается ей, в то время всего лишь девушке, ее горло сжимается, и слезы текут из глаз.
«Я собираюсь аннулировать свой брак с королём Эйгоном».
Сердце выпрыгивает из груди. Она не ожидала, что придется сообщать ему эту новость таким образом.
Она сглатывает комок в горле и смотрит на него. Его брови удивленно приподнялись от внезапного заявления Арианны, но его самообладание остается невозмутимым.
«Вы разочарованы?»
«Разочарован? Почему я должен быть разочарован? Насколько мне известно, ты выполнил этот долг и привнес немного ощущения нормальности там, где больше ничего не было. Это не твоя вина, что он не оправдал обстоятельств».
«Он не плохой человек», - и она впервые чувствует необходимость защитить его. «Он не плохой человек, я имею в виду. Или, может быть, у меня нет всех знаний, чтобы понять, что происходит у него в голове или с Дейенерис. Они люди...»
«Они больше, чем люди, насколько я знаю», - перебивает он шутливым тоном, хотя в его глазах боль от усилий. «Я признаю, что он хороший человек, поэтому я и подумал, что это сработает. Думаю, всегда можно ошибаться».
«Я совершила ошибку», - признается Арианна, глядя на него водянистыми, но твердыми глазами. «Я считаю, что это был мой долг, что меня как-то потребовали, хотя этого быть не может. Я хочу служить так, как ты меня учил», - она сжимает его руку. «Но я буду служить там, где я нужна, и когда придет время».
Принц Андерс вздыхает и понимает, что она говорит, хотя его бледность омрачается беспокойством.
«Вы же знаете, что каждое решение имеет последствия, да?»
"Конечно."
«Где он сейчас?»
Арианна смотрит на него с покорностью. В последний раз она видела его в Плачущем Городе, в ночь перед очередным отъездом в Солнечное Копье, когда Королевский Совет потребовал, чтобы все члены присутствовали при неизбежной кончине принца Айронвуда.
«Последнее, что я знал, это то, что он отправился на север».
«Значит, ни его, ни Дейенерис здесь нет?»
Арианна отрицательно качает головой. Ее отец хмурится.
«Послушай, Арианна», - кашляет он, и она протягивает ему платок. «Власть не может сделать из нас то, чем мы уже не являемся. Когда ты была ребенком и стала принцессой, ты стояла рядом со мной и оставила свое детство, чтобы стать лидером и слугой, какими нас считали, потому что это был наш долг. Ты веришь, что я хочу корону Дорана? Все, что я сделал, было потому, что когда можно поступить правильно, нужно это сделать, и это то, что ты всегда понимала и осознавала. Это нелегкий путь, и он требует жертв, на которые мы всегда были готовы пойти».
Она бесполезно заглушает рыдания. Слезы смачивают фиолетовое покрывало.
«Теперь пора отдохнуть, по крайней мере, мне», - Андерс останавливает слезу дочери тыльной стороной пальца и с обожанием улыбается. «Ты уже королева, Арианна, и тебе не нужен титул, чтобы это доказать».
Арианна рушится и больше не является ни королевой Семи Королевств, ни принцессой Дорна. Когда она лежит рядом с отцом, спрятав голову под его подбородком, она всего лишь девочка с мечтами о королевах драконов и воинах песка, которая любит своего отца и не хочет его отпускать.
*********
Ржание лошадей и ругань солдат - вот все, что он слышал за последние пару лет, пока не смог выбраться из зоны военных действий.
Джендри бредет по устоявшемуся лагерю, успокаивая людей, что король должен скоро появиться, хотя он не знает, возможно ли это хотя бы отдаленно. Сначала Дейенерис. Теперь Джон. Оба исчезли за одну ночь, оставив его с ношей, которую он не уверен, сможет вынести.
Виктарион и дракон так и не появились, что сделало воссоединение армий пустой тратой времени, которую ему теперь придется оправдывать, поскольку Джона больше нет.
Письмо из Дорна сообщило им о кончине принца Андера, и это также его тревожит. Насколько ему было известно, наследник Андерса был еще ребенком, делающим первые шаги, поэтому регентство, скорее всего, досталось бы его матери, леди Джинессе Блэкмонт, женщине, которая имеет определенное соперничество с Арианной. Джендри предпочел бы, чтобы молодая королева была по эту сторону Дорнийского моря.
Леди Рея Флорент делает все возможное, чтобы выполнить обязательства Предела с другими королевствами, но бесконечная зима распространяется и на самый южный регион. Несмотря на все усилия и добрую волю, люди продолжают выбирать заселение Севера и опустошение Юга. Продолжающаяся сила Виктариона и неизгладимый след, которым он запятнал Вестерос.
Когда он вваливается в палатку, где проводятся совещания с другими генералами, Даарио Нахарис уже там, занятый своими докладами, а рядом с ним всегда стоит кувшин вина.
«Лорд Баратеон», - приветствует его Даарио, несмотря на всю свою доброту, «я вижу, что время, проведенное тобой под рукой Белого Волка, заставило тебя отточить свои собственные навыки размышления».
Впервые кто-то называет его рукой Джона. Он ведет себя как рука после смерти Давоса.
Джендри садится напротив него и берет один из закрытых свитков с печатью Арианны.
«Вы сделали то же самое с вашим явным пренебрежением», - парирует Джендри. «Что заставляет вас оставаться совершенно безразличным к окружающей опасности после стольких войн?»
Даарио усмехается, прежде чем выпить свое вино прямо из сосуда. Через мгновение он отвечает: «Единственный мир, который я когда-либо знал, был, когда Дейенерис была в Вестеросе, сражаясь за ваши неблагодарные задницы. Миэрин наслаждался стабильностью, потому что Дейенерис ее даровала. Но потом на восток пришла весть о ее смерти, и я вернулся на войну».
Лицо Даарио серьезно, когда он говорит.
«Происходит вот что», - он делает паузу, голос становится тише, - «мирные времена тяготеют над нашими спасителями, и в последний раз это была Дейенерис. Если такова цена мира, то мне плевать на мир».
Джендри откидывается назад, делает глубокий вдох, его взгляд останавливается на пергаменте в руках. Он читает его и откидывает голову назад с чувством дурного предчувствия.
«Принц Андерс скончался», - объявляет он.
Даарио приподнимает бровь, не выражая ни малейшего волнения.
«Я слышал, что он нездоров».
«Он был», - утверждает Джендри. «Это оставляет Дорн без головы».
«Есть правящий совет», - вспоминает его Даарио.
Джендри также вспоминает, как сильно они расходятся во мнениях по поводу правления Джона и авторитета Арианны.
«Арианна там».
Даарио пожимает плечами.
«И в чем проблема? Она же королева».
«Без Джона она не просто королева, она монарх».
Даарио понимает, что лорд Баратеон пытается ему сказать.
«Она королева, а не воин».
Однако Джендри считает, что ее присутствие может повысить боевой дух солдат .
«Как ты расселяешь людей в Эссосе, когда Дейенерис нет рядом?» - спрашивает он ее самого преданного человека. Он знает, что Даарио был с ней еще до ее злоключений в Вестеросе.
«Они знают, что она где-то рядом», - отвечает он.
«Предположим, что она не... ну, прямо знает».
Даарио качает головой, словно размышляя.
«Люди научились жить, зная, что лучше жить в мире с нами, чем воевать против нас», - он сделал еще один глоток вина. «После того, что сделал Сноу, я сомневаюсь, что люди начнут новое восстание. Мы должны сосредоточиться на этом человеке, Виктарионе».
Джендри старается не думать об этом, поэтому он продолжает говорить об отсутствии Джона и Дейенерис.
«Мы не сможем этого сделать, если Джона и Дейенерис не будет рядом, чтобы объяснить, что происходит».
Даарио снова подчеркивает свою значимость.
«Вы знаете ее, лорд Баратеон; она вернется, когда поверит в то, что правильно. Это не первый раз, когда она просто исчезает».
«Она никогда не исчезала так надолго, и Джон тоже исчез, обнаружив, что у нашего Виктариона есть один из драконов», - подчеркивает он последний факт.
«Я согласен, что эти обстоятельства исключительны, но я не буду беспокоиться, пока для этого не будет реальной причины».
Словно боги подслушали их разговор, и тут в палатку входит солдат и сообщает им, что в лагере появилась группа мирных жителей, которым они срочно нужны.
Оба мужчины идут к указанному месту, чтобы встретиться с этими людьми. Они находят семью крестьян, в очень плохом состоянии и встревоженных.
«Принесите им еду и одежду», - приказывает Джендри сопровождающим.
Две молодые женщины шепчутся друг с другом, пожилой мужчина, по всей видимости, его отец, смотрит вдаль, а старая женщина, держащая маленького ребенка, молчит и прижимает сына к себе.
Кажется, только ребенок в сознании.
«Откуда они взялись?» - спрашивает Даарио одного из охранников.
«Вилла недалеко от Королевской Гавани», - отвечает он.
«Я думал, они эвакуировали все поселения вокруг Королевской Гавани, - сетует Даарио. - Похоже, они потеряли одно».
Никто, похоже, не желает говорить, поэтому Джендри подходит к ним ближе и готовится спросить, что случилось.
«Меня зовут Джендри», - начинает он, но в этот момент пожилой мужчина начинает отвратительно и беспричинно смеяться.
Даарио уже держит руку на рукояти своего арака.
Джендри подает ему и охранникам знак подождать.
«Кто-нибудь из вас подвергся нападению?» - снова пытается он связаться.
Одна из молодых женщин начинает рыдать.
«Меня зовут Сеса, меня зовут Сеса, меня зовут Сеса», - повторяет она шепотом.
Джендри садится перед ней на корточки, стараясь не мешать ей.
«Сеса, я Джендри. Можешь рассказать, что случилось с твоей семьей?»
Она не отвечает. Он видит, что в ее глазах нет жизни, они глубоко расширены.
После многочисленных тщетных попыток понять, что случилось с семьей, им удается получить информацию только о населенном пункте, откуда они приехали.
Джендри удивляется, когда Даарио подходит к мальчику и дает ему деревянную лошадь, которую он достает из своей одежды. Мальчик слишком мал, чтобы разговаривать с ними, но его детский смех говорит им, что в отличие от его семьи, он в идеальном состоянии.
«Убедитесь, что они хорошо едят и отдыхают, и держите их под наблюдением», - приказывает Джендри, когда эскорт возвращается с едой и чистой одеждой. Целители также приходят, чтобы позаботиться о них. «Где ты взял эту игрушку?» Он поворачивается, чтобы спросить Даарио.
Командир сначала, кажется, игнорирует вопрос, пока, наконец, не отвечает: «Это принадлежит моему сыну», - он оборачивается, чтобы увидеть ребенка, которого они оставили, - «Или оно принадлежало».
Джендри не углублялся в этот вопрос. В отличие от Даарио и многих других, у него нет семьи, которая ждала бы его после войны.
«Вам нужно отправить разведчиков в это поселение, все указывает на то, что там произошло восстание», - предлагает Даарио, когда они возвращаются в командный шатер.
Джендри понимает, что говорит, и сам думает, что уровень травмы этих людей может быть обусловлен потерей всего. Однако у него было сильное чувство, что это совсем не так.
********
Дьюин бормочет проклятие, едва не поскользнувшись на замерзшей земле во второй раз за это утро. Период, проведенный им в теплых краях, смягчил его выносливость к враждебности зимы. С одной стороны, это было облегчением - чувствовать себя ближе к дому. С другой стороны, он все еще чувствует себя дрейфующим и лишенным цели.
Как и прежде, исчезновение Джона не помешало ему следовать своим путем, из одного места в другое. Ему повезло встретить по пути нескольких путешественников, у всех из которых было то же самое место назначения, что и у него: как можно дальше на юг. Никто из них не предполагал, что дальше все будет только обостряться.
Он идет обратно к заброшенной хижине, где провел ночь с двумя товарищами, дрова готовы, чтобы разжечь огонь. Лошади и вещи все еще были снаружи, они остались нетронутыми, хотя, когда он возвращается, он никого там не находит.
«Хорт?» - кричит он, оставляя дрова в камине. «Фернар?»
Никто не отвечает.
Он предполагает, что они отправились в лес справлять нужду.
Тем временем Дьюин разжигает огонь и ставит туда котел со снегом. Из своего мешочка он тянется за маленькими увядшими цветами, которые купил на рынке небольшого придорожного городка. Они не такие уж вкусные, но они напоминают ему о чаях, которые делала Арианна. Воспоминания о его принцессе возвращаются, чтобы преследовать его.
Где она теперь будет? - спрашивает он себя.
Он слышал слухи, что зима настигла Дорн. Он также задается вопросом, смогут ли сельские рабочие справиться с ней.
И ее отец. Она, должно быть, справляется с этим сама.
Дьюин вздыхает. Ничего существенного не произошло после инцидента с драконом в Королевской Гавани. Не то чтобы он знал, но то, что должно было вызвать большой переполох, он предполагал. Джон больше никогда не пытался прийти к нему. Он не знает, когда его люди вернутся из Иббена, чтобы навсегда поселиться на Севере. Черт, он даже не знает, что находится на Севере после всего, что сделали Джон и Королева Драконов.
У крестьян и жителей городов была своя история. Некоторые говорили о Джоне и Дейенерис как о настоящих демонах из сказок старейшин, что не удивляло Дьюина в данных обстоятельствах. Другие защищали и поклонялись им, называя их избранниками красного бога.
«Эта сторона стены знает, что ею правит ярость дракона» , - подумал Дьюин.
Позади себя он слышит скрип, словно кто-то наступает на шаткое дерево пола каюты.
Дьюин замер, его мысли устремились прямо к кинжалу, который Джон одолжил ему, когда приказал ему пойти и предупредить свой народ, что у этого Виктариона один из драконов Королевы Драконов. Единственное оружие, которое у него было.
Он вовремя оборачивается.
Нет, этого не может быть .
«Дьюин», - говорит она, улыбаясь, как будто то, что он видит, - нормально. «Дьюин», - повторяет она.
Его мать приближается к нему, заставляя его падать на землю с глухим стуком, в то время как она продолжает смотреть на него с неизменным выражением лица. Он даже чувствует, как что-то разрывается в его груди.
«Дьюин, кто ты?» - спрашивает она.
Он помнит то же самое в туннелях, которые привели его в Кварт. На этот раз это было не что-то подобное, что-то... приветливое. Чувство спокойствия затопляет его, и он хочет поддаться, однако информация бьет ему в голову, говоря ему, что это не было по-настоящему. Ее мать мертва.
Дьюин качает головой с презрением и отвращением, берет кинжал Джона, ловко прыгает к призраку и вонзает его ему прямо в шею.
Изображение становится четким.
Кхорт харкает кровью в лицо, но прежде чем Дьюин успевает понять, что происходит, кто-то сзади хватает его за шею и бросает на землю. Они начинают душить его.
Отчаяние разливается по его телу, когда он пытается ослабить хватку, которая его держит. Он ударяет крепкое тело локтем и тут же понимает, что он не может быть никем иным, как Фернаром.
Дьюин чувствует, как теряет сознание, поскольку в его голове крутится одно-единственное воспоминание.
«Арианна», - срывается с его губ.
********
Может быть, это просто ее потрескавшийся разум изменил ее восприятие вещей, но Арианна не помнит такого серого неба даже в Валирии с ее туманной средой и дождливыми днями. Может быть, природа неуравновешенна, думает она, подавляя непреодолимое желание рухнуть на землю и никогда больше не открывать глаза. Она чувствовала себя такой уставшей и просто хотела отдохнуть.
Позади нее кто-то кашляет, напоминая ей, что она не одна, а в сопровождении всех великих лордов, которые составляют Королевский совет и собрались на похороны принца Андера, а также чтобы обсудить вопрос о наследовании трона Дорна. Она уверена, что на самом деле они собрались именно ради второго.
Она садится на место отца во главе стола. Кресло, которое она также занимала в свой короткий период регентства. Она знает, что теперь они попытаются ее переубедить больше, чем когда-либо, даже несмотря на то, что она была чертовой королевой. Арианна поднимает подбородок, складывает руки над столом и показывает, что заседание можно начинать.
«Хорошо известно, что сейчас безрадостные времена, и наше Королевство сильно пострадало за последние десятилетия из-за внезапного исчезновения Дома Мартеллов и различных конфликтов, возникших по всему континенту», - говорит лорд Уолтер Уайл, пока все внимательно слушают. «Доброго принца Андерса всегда будут помнить за его усердный и преданный труд и неутомимое руководство», - он смотрит прямо в глаза Арианне, которая избегает проливать слезы. «Но если мы чему-то и научились из прошлого, так это тому, что в самые темные времена нам нужно быть самыми мудрыми. Наша корона снова сталкивается с кризисом. Законный наследник, принц Бенедикт из Дома Айронвуд, едва отнят от груди. Нет других членов Дома Айронвуд, которые могли бы ответить за него». Лорд Уайл поворачивается в сторону, где сидит серьезная Джинесса, вся одетая в темные тона. «По материнской линии принц также является Блэкмонтом. Поэтому леди Джинесса, его мать, имеет если не наибольшее, то наилучшее право на регентство Дорна. Если, конечно, этот совет не примет иного решения».
Арианна молча наблюдает за своей мачехой. За то короткое время, что они знают друг друга, она научилась узнавать молчаливый крик победы в ее жестах, в одной изогнутой брови и прямой осанке. Она бы не возражала, если бы не враждебность Джинессы к ней и то, что это может означать для будущего Бенедикта и Дорна.
Худшее, что Арианна может сделать в данный момент, это сообщить им о своих планах аннулировать свой брак с Джоном Сноу. Или королем Эйгоном. Как только это произойдет, в совете воцарится хаос, который она сможет держать под контролем только при поддержке Дейенерис, которую никто не видел с момента ее ужасной свадьбы.
Куда бы она ни пошла, Арианна сталкивается с новым препятствием, которое заставляет ее передумать, стоит ли продолжать путь.
Затем они приступают к скреплению документа королевской печатью, объявляющей Джинессу регентшей Дорна, перед неизменным выражением лица Арианны.
«Разумеется, - вмешивается голос лорда Фаулера, - получить одобрение самой королевы здесь - огромная радость среди стольких горестей».
Арианна одаривает его полуулыбкой, столь же ироничной, как и его комментарий.
«Я хочу сообщить вам, мои лорды и леди, что я собираюсь отправиться в Цитадель, чтобы представить книги моего отца», - объявляет она, вставая со своего места. Она тяжело сглатывает, вспоминая последние минуты жизни отца. «Одним из его последних желаний было, чтобы мы, его дети, отнесли его мемуары в большую библиотеку Цитадели».
Регентша Джинесса Блэкмонт стоит неподвижно с широко открытыми глазами.
«Дети?» - спрашивает она.
Арианна кивает.
«Я возьму с собой принца Бенедикта», - решает она.
«Ты не можешь этого сделать», - возражает ее мачеха.
«Конечно, могу», - парирует Арианна. «Я - королева».
Эта идея отвратительна, Арианна знает это, и тем не менее, она должна исполнить последнее желание своего отца. Это не будет долгим путешествием, и не похоже, что Джинесса была самой привязанной матерью к своему сыну.
«Он всего лишь ребенок», - настаивает она.
«Он принц, и его жизнь будет состоять из путешествий по континенту, чтобы сформировать имя, чтобы получить знания, как это делал сам наш отец, и я, когда был в его возрасте». Затем Арианна идет, огибая стол и вставая рядом с лордом Уайлом, лордом Фаулером, лордом Кворгайлом и леди Джордейн. «Леди Джинесса, принц Бенедикт - мой брат и будущее Дорна. Я больше всего беспокоюсь о его благе».
Джинесса наблюдает за ней с напряженным лицом, пытаясь скрыть свои истинные эмоции.
«Королевский совет может рассмотреть...», - пытается вмешаться лорд Фаулер, но Арианна отворачивается и пристально смотрит на него.
«Этот вопрос я уже решила со своим мужем, королем», - лжет Арианна. «Может, нам проявить настойчивость?»
Лица присутствующих пытаются скрыть панику, но Арианна видит, как их глаза расширяются, а глотки перехватывают.
«Очень хорошо, королева Арианна», - говорит лорд Уайл. «Этот совет благословит путешествие».
*********
Разведчики обнаружили еще больше заблудившихся людей в Королевском лесу, оторванных от реальности, как и семья, прибывшая за несколько дней до лагеря. Джендри был вынужден оттеснить беженцев дальше на север и любой ценой избегать Королевской дороги.
Джона и Дейенерис все еще не было.
Крестьян было легче убедить покинуть свои бесплодные земли, чем жителей их городов-крепостей. В том же духе, что и лорд Эдмар Талли и Дейенерис в Валирии, Джендри приказал открыть форты для приема беженцев. Без Джона и скорости драконов, которые могли бы подтвердить выполнение приказов, было почти невозможно проверить эти инструкции.
Даарио командовал войсками, а Джендри и Мира возглавляли разведывательные группы.
Они прибывают в заброшенное поселение и решают остановиться, чтобы отдохнуть и исследовать окрестности. Все это время их преследует неопределенность, незнание того, что может произойти на следующий день, или угрозы, которые могут возникнуть без помощи Джона и Дейенерис, от восстаний до восстания великих лордов или Виктариона, появляющегося откуда бы он ни был.
Зима становится с каждым днем все суровее: снег выпал на юге, где его никогда раньше не было.
Мира отворачивается от группы, чтобы исследовать полуразрушенное сооружение, которое когда-то было храмом, как она предполагает, слыша, как шум ее спутников становится все слабее по мере того, как расстояние до них увеличивается. Находясь так близко к Королевской Гавани и Ворону, ее внутренности скручиваются от тоски и отчаяния. Первобытное желание пойти туда поглощает ее.
В своих снах она продолжает слышать голос Жойена; предостерегающий напев. Она знает, что что-то приближается, и ее грудь сжимается от тревоги.
Она остается внутри храма даже после того, как тьма поглощает ее, а холод становится острым для ее кожи. Иногда она вспоминает себя среди ветвей этого странного дерева, ждущего, ждущего и ждущего. Ее скорбящее сердце, путешествие, которое не имело смысла.
Ее использовали как пешку.
Мира наклоняется, чтобы подавить мучительный крик отчаяния.
И тут она слышит это.
Сначала это слух, но затем он перерастает в явный крик о помощи. Она выбегает наружу, лицом к теням и метели. Она привыкла, но все еще с трудом находит дорогу обратно в лагерь.
Она не знает, сколько времени прошло, прежде чем она услышала еще голоса. Они доносятся со всех сторон, и она различает только от более известных до самых неизвестных, она не тратила время на то, чтобы запомнить интонации своих спутников, за исключением Джендри.
«Джендри!» - зовет она его, зная, что может подвергнуть себя опасности, но она не нашла другого способа общаться с ним. «Джендри!» - повторяет она.
Она больше не слышит криков, а слышит шепот, как легкий разговор между людьми. Теперь она следует слепому следу.
«Джендри...» - шепчет она себе под нос, направляясь вперед по неизвестной тропе.
«Вернулся ко мне», - слышит она его слова. «Не уходи».
Она думает, что это он. Это Джендри. Хотя его голос звучит расстроенным и сдавленным.
Мира щурится, чтобы различать окружающие ее фигуры, ее глаза адаптируются к темноте и метели.
"Гендри!" - снова кричит она, но звук вырывается из ее рта приглушенным, даже она не слышит ничего, кроме разговоров и шепота вокруг нее. У Миры начинает кружиться голова.
« Мира ».
Она вздрагивает и отстраняется, уходя от монотонного голоса Брана, зовущего ее.
« Мира », - повторяет он, и голос становится таким ясным и близким, что она начинает рыдать. « Мира, кто ты, Мира? »
И вот они приходят.
Это большие тени, которые становятся людьми, покрытыми длинными, темными плащами. Они берут ее за руки и отталкивают ее от того места, где она была.
«Отпусти меня!» - требует она и отталкивает его, чтобы ослабить хватку.
Когда она в отчаянии дергает одну из их накидок, Мира встречает...ничто. Безликое лицо.
Безликие люди.
Они больше не носят униформу и шлемы, а лишь длинные черные плащи, которые скрывают пустоту на их лицах. Ужас может сделать ее немой, но она понимает, что, увидев нежить, теперь ее мало что может напугать.
Не-лицо молчит перед ней, словно анализируя ее.
« Мира ...» - снова слышит она голос Брана или Ворона.
Затем она реагирует.
Она берет нож, закрепленный над тазовой костью, и вонзает его в нелицо мужчины. Хватка остальных становится сильнее, но нож уже застрял у него в груди.
Когда она падает на землю, она вспоминает о копье за спиной, которое Джендри модифицировал, чтобы сделать его более практичным, поэтому простое движение помогает избежать замешательства и страха во время борьбы с призраками.
Когда Мира подбежала к Джендри, который все еще говорил, она, не раздумывая, метнула копье прямо в грудь безликого человека перед ним.
Из его груди вырывается громовой крик. Не безликого человека, а Джендри.
Его слезящиеся и измученные глаза окружены темными кругами, как будто его ударили. Разъяренный, он бежит к ней, и у Миры мало времени, чтобы среагировать и отскочить, чтобы избежать его гнева.
Она не понимает, что с ним происходит, но знает, что на них нападают безликие люди и их магия.
Магия Ворона.
«Аааах!» - кричит Джендри с тоской и отчаянием, сгорбившись на заснеженной земле. «Арья... Вернись ко мне, Арья».
Арья , повторяет она про себя.
Мира оглядывается вокруг. Вокруг только темнота и снег.
*********
Изменения в Цитадели, осуществленные ее отцом в сотрудничестве с Дейенерис, можно было легко увидеть теперь, когда женщины были допущены в их заведения. Не то чтобы они могли возражать против того, чтобы сама королева входила в помещения.
Это был небольшой формальный акт, на котором присутствовали некоторые члены Конклава, чтобы доставить воспоминания своего отца и оставить их навечно в большой библиотеке. Принц Бенедикт, ее младший брат, приспособил свое детское поведение к случаю, оставаясь рядом с Арианной все время, с Ксинеей позади них, чтобы помочь им в случае любых неудобств.
В какой-то момент она понимает, что тусклый свет, с большим трудом освещающий коридоры, еще больше ослабевает из-за облачного неба.
«Зима будет особенно суровой, как вы думаете, Мастер?» - замечает она, пытаясь отвлечься от разговора пожилого мужчины.
«Похоже на зиму 305 года после завоевания», - соглашается он. «Даже более суровая. До меня доходили слухи, что наши поля затопило морозом, который губит урожай». Его иссохшее тело дрожит, «это будет ужасно и трудно, без сомнения, но ничего такого, чего бы наш континент уже не знал».
Арианна хмурится, и вдруг она вспоминает Дьюина и то, как он рассказывал о событиях того года. Вторжение Армии Мертвых. Ее сердце болит, и она чувствует себя такой одинокой, тоскуя по жизни, которой никогда не будет.
К счастью, суматоха, вызванная несколькими людьми на верхней галерее, отвлекает ее от мыслей, и она слышит ворчание хозяина.
«Что-то случилось?» - спрашивает она.
«Это просто мастер Тарли», - отвечает он с напряженным лицом. «Он вечно ошивается тут и там, разнося свой беспорядок по всей Цитадели...»
Арианна сначала не узнает его имени, но потом вспоминает.
«Мастер Тарли провел церемонию коронации моего мужа».
Упоминание такого факта, по-видимому, еще больше не нравится старшему ученому.
«Я хотела бы поговорить с ним», - заявляет Арианна.
Она не вызывает никакого сопротивления, поэтому ее сопровождают на верхний этаж, почти полностью изолированный от остальной части библиотеки, где свободная тропа страницы приводит ее в покои Мастера Сэмвелла Тарли. Коренастый мужчина, похоже, не замечает, что она на пороге, поэтому она прочищает горло, чтобы объявить о своем присутствии.
«О, ваша светлость», - кланяется он, когда Арианна поднимает руку, прося его этого не делать.
Если она приходила, чтобы что-то ему сказать, она забывала об этом в тот момент, когда она устремляла взгляд на стену, полную страниц и аннотаций с отрывками из других книг и рисунков, которые Арианна находит захватывающими, в пылком смысле. Она входит в комнату, чтобы обдумать разбросанную информацию.
«Вы близкий друг Джона», - комментирует она, не отрывая взгляда от абзацев, висящих в разных местах на стене.
«Мы были братьями Ночного Дозора».
Арианна оборачивается с любопытством.
«И он в итоге стал королем, а ты - хозяином Цитадели».
Кажется, он нервничает из-за ее замечания.
«Если честно, я никогда не должна была быть принцессой», - она шарит между простынями, разложенными на столе в центре комнаты. Арианна вздыхает: «И не королевой».
«Я думаю, жизнь - это место, где мы находимся, время», - говорит он через мгновение.
Арианна согласно улыбается и складывает руки.
«Джон приходил к вам, мейстер Тарли?»
«В последний раз я видел его через пару лун после вашей свадьбы, ваша светлость», - уверенно отвечает он.
«То есть он не приходил к вам в последние недели?»
«Нет, ваша светлость».
Арианна делает резкий вдох. Это слишком долго , думает она.
«Ты умеешь хранить секреты, Сэм?»
Дом мейстера - самое уютное место, где она была в последнее время. Как он может держать здесь свою женщину и двух маленьких детей, будучи ученым Цитадели? Арианна предполагает, что никто не подвергает сомнению решение Джона.
«Значит, Джон следует по стопам отца», - заключает он после того, как она заканчивает пересказывать достигнутое ими соглашение.
«На этот раз он не станет развязывать гражданскую войну», - шутит Арианна.
«Итак, ваша светлость удовлетворены таким результатом?» - спрашивает он.
Его спутница подходит и слегка кланяется, расставляя чашки чая на столе. Дети сидят напротив и смотрят на нее завороженно.
«Спасибо, моя леди», - улыбается ей Арианна, отпивает чай и отвечает: «Радует? Я всю свою жизнь распланировала, пока была в Валирии, и все приняло очень неприятный оборот», - иронично ворчит она. После паузы она вздыхает и размышляет о другом. «Джон и Дейенерис не могут иметь детей», - признается она, - «в чем же тогда мое предназначение?»
Он молчит, потягивая свой настой.
«Возможно, именно поэтому они хотели, чтобы ты стала королевой», - наконец говорит он.
Арианна наклоняет голову.
«Это не тот правитель, которым я хочу быть».
«Ну, у меня нет власти сделать то, о чем просит ваша светлость...»
«Пожалуйста, зовите меня просто Арианна».
«Я скорее заместитель», - стыдливо объясняет он. «Я исполнял обязанности Великого магистра во время правления Брана, потому что Конклав справедливо считал, что Бран не был правильным выбором для правления. В противном случае меня бы никогда не избрали. Я короновал Джона, потому что королева Дейенерис поручила мне короновать Джендри. Однако я думаю, что когда Джон вернется, септон не будет против, поскольку вы двое согласны и... вы знаете, брак остается неконсуммированным».
Арианна изо всех сил старается скрыть свое разочарование, отводя взгляд от стены разрозненной информации.
«Что все это значит?» - меняет она тему разговора.
«Мои исследования», - отвечает Сэмвелл.
"О чем?"
«Ворон».
*********
Даарио первым замечает, что происходит. Это тот же тип магии, с которым они столкнулись в Кварте с Колдунами. Тогда у них была поддержка Красного Храма. Даарио говорит им, что с этим почти невозможно справиться и выйти из этого вменяемым, во многих случаях солдаты оказывались настолько расстроенными, что вскоре умирали просто от безумия.
Мира чувствует себя беспомощной и глупой.
Поскольку Джендри не может вести, Даарио приказывает войскам двигаться на север и продолжать защищать города и деревни беженцев. Мужчина пытается сохранять самообладание, но Мира видит, что беспокойство начинает проявляться на его лице.
Через пару дней Джендри наконец выходит из замешательства.
«Извините за то, что произошло сегодня», - это первое, что он говорит. «Когда мы были в Эссосе, со мной произошло то же самое. Я увидел ее, я замер, и Монтерис чуть не лишился жизни из-за этого. Я уже столкнулся с такой угрозой и должен был ее распознать».
Она была с Вороном и этой магией, она тоже должна была знать.
«Так это Арья та, которую ты видел?» - спрашивает она его.
Джендри кивает.
«Это всегда она по какой-то причине», - признается он. Мире не нужно вникать, чтобы понять, почему.
«Потому что ты любишь ее, вот в чем причина. Ты никогда не забываешь, кого любишь и кого ненавидишь. Джон никогда не забывал Дейенерис, а она его, ты никогда не забывал Арью, а я никогда не забуду, что пожертвовал своим братом, чтобы это чудовище смогло пересечь Стену».
Резкое заявление лишило обоих дара речи.
«Что ты видела?» - хочет и должен знать он. Он видел, как она бросала копье в Арью.
«Ничего, - отвечает она. - Я имею в виду безликого человека».
В тишине двое размышляют о том, что может произойти сейчас. Джендри определяет очевидное.
«Я не умею руководить, и Даарио тоже», - говорит он.
«Безликих людей не так уж и много», - пытается успокоить его Мира, - «нам просто нужно быть очень осторожными, пока Дейенерис и Джон...»
«Они не вернутся», - громко прерывает ее Джендри. «Они не вернутся», - повторяет он, словно пытаясь убедить в этом и себя.
Она смотрит на него с неуверенностью.
«Что бы ни случилось...они забыли о нас или они мертвы».
«Они не могут умереть», - напоминает она ему.
«Они могут», - отвечает он, раздраженно приспосабливаясь, чтобы догнать ее. «Любой из нас хотел бы сбежать из этого дерьмового мира, если бы был способ. Возможно, они нашли способ. Если честно, я даже не знаю, почему меня это должно волновать. Они уже спасали мир бесчисленное количество раз, только чтобы снова и снова обнаруживать, что этот чертов мир спасти невозможно», - на этот раз он становится холериком, и Мира отстраняется. Джендри замечает этот жест и пытается успокоиться. «В Эссосе Джону и северянам пришлось взять Кварт, чтобы у нас наконец появился шанс, и все же это было ужасно трудно. Никто никогда ничего не объясняет, но из того немногого, что я смог сделать вывод, что у вас, северян, по какой-то причине есть преимущество перед этим типом магии».
Мира недоверчиво хмурится.
«Что вы предлагаете?»
Джендри делает паузу, но затем заключает своей идеей: «Лучше, если нас поведет кто-то с таким преимуществом», - уверяет он, кивая в ее сторону, - «кто-то, кто также знает, кто наш враг. Кто-то вроде тебя».
«Ты что, с ума сошла?» - отвечает она, насмехаясь. «Я не могу командовать армией».
«Это будет только наша первая линия обороны», - объясняет он, пытаясь выбраться из койки. Он обнаруживает, что ему трудно стоять, и Мира подходит, чтобы затолкать его обратно в камеру. «Смотри», - затем он берет ее за руку, что для такого сдержанного человека, как она, кажется вторжением, но она все равно предпочитает ничего не говорить. «Мы должны переместить людей на север и предупредить Юг о том, что происходит. Это все, что мы можем сделать; в противном случае мы просто... снова ничего не сделаем и сбежим в Эссос».
Мира отводит взгляд. Она не знает, как это сделать, как руководить. Однако, когда Джендри упоминает север, по ее спине пробегает холодок, и она представляет себе эту новую и неизвестную угрозу.
«Они идут с Юга», - говорит Мира сначала себе, а затем и ему. «Эта угроза идет с Юга».
***********
«Ворон - это... бог?» - пытается понять Арианна, пока Сэмвелл Тарли в конце рассказывает ей длинную историю падшего короля, о которой она до сих пор почти ничего не знала.
«Он, несомненно, магическое существо. Созданное богом».
«Мы все созданы Богами», - возражает она с легкой улыбкой.
Он, как мейстер, должен в это верить.
Отсутствие Джона уже было поводом для беспокойства, поэтому Арианна продолжала откладывать свое возвращение в Дорн и ждала новостей от Джендри с севера. По-видимому, тут и там вспыхивали новые восстания, которые воссоединенной армии придется так или иначе утихомиривать. Арианна должна была иметь дело с любым конфликтом, который возникал с лордами.
В то же время она проводит свободное время, слушая рассказ Сэмвелла о том, что известно о Вороне. Их разговоры на эту тему были интереснее, чем ответы на длинные письма с жалобами лордов, поэтому она тратит свое время на бессвязные рассуждения на эту тему вместо того, чтобы вернуться в свои покои.
В глубине души Арианна понимала, что рано или поздно ей придется вернуться, поскольку принц Бенедикт, как и любой ребенок, начал тосковать по своему дому.
«Мне бы хотелось верить, что он умер», - признается она, подперев подбородок кулаками и читая какие-то заметки. «Я была такой глупой, воображая, что моя жизнь решится, если меня просто коронуют как королеву».
«Это не твоя вина», - успокаивает ее Сэмвелл. «Мы все верили в Брана. Мы короновали это злое существо».
Она думает, что ее отец короновал Брандона Старка.
«Тебе не приходило в голову, что он мог все выдумать? Нападение Дейенерис на Королевскую Гавань, убийство ее Джоном Сноу», - вспоминает она часть истории, порочный круг страданий, которым он наслаждается. «То есть, посмотри на этот символ», - замечает Арианна, указывая на графику круга с семью расширениями. «Ты же говорил мне, что он также создал Короля Ночи, и это было его, верно?»
Сэмвелл хмурится, внимательно слушая.
Арианна отбрасывает эту мысль.
«Не воспринимай меня всерьез, я просто говорю, что если Ворон - злое существо, хранящее память мира, и Король Ночи хотел уничтожить его, чтобы уничтожить мир», - она поджимает губы, - «Мне кажется, он просто хотел покончить с его создателем. Он не хотел больше никаких историй».
«Это имеет смысл», - соглашается Сэмвелл, роясь в своих вещах в поисках пера, чтобы записать то, что ему сказала Арианна. «Это имеет смысл», - шепчет он на этот раз.
«Но почему теперь его помощники - безликие люди?» - спрашивает Арианна.
«Я мало о них знаю», - отвечает он, нервно перебирая пальцами.
Арианна пожимает плечами. Видя, что делать нечего, королева собирается уйти.
Когда она приходит в свои покои, Ксинея уже ждет ее в холле с обеспокоенным лицом.
«Что случилось, Ксинея?» - спрашивает она.
«Свиток для тебя», - отвечает она, протягивая ей кусок. Это не первый раз, когда ей приходится сообщать плохие новости, можно сказать, что она стала экспертом в этой задаче.
Арианна читает его. Это от Джендри. Безликие люди начали беспорядочные атаки в окрестностях Королевской Гавани и других территориях на Юге. Джон все еще отсутствует, и есть опасения, что волнения начнут влиять на спокойствие населения.
Ее поражает предупреждение о том, что угроза исходит с юга. Арианна не понимает, о чем идет речь, но интерпретирует это так, что это зона наибольшего риска.
Она выпускает воздух, застрявший в ее легких, и серьезно смотрит на Ксиню.
В ту же ночь она сообщает Сэмвеллу и его семье, что они должны сопровождать ее. Сначала он немного не уверен, но как только Арианна упоминает, что теперь он тот, кто хранит больше информации о враге, его присутствие становится необходимым. Это, кажется, окончательно убеждает его.
«При других обстоятельствах я бы отправила тебя домой с Бенедиктом, но я не хочу, чтобы кто-то из вас пропадал из виду», - говорит она своей старой подруге.
Она признает, что ей следует быть более осторожной в принятии решений, а не действовать восторженно, однако, учитывая все, что она узнала о Вороне, она не может не чувствовать, что должна что-то сделать. Особенно теперь, когда Джон и Дейенерис отсутствовали.
В составе процессии они отправляются в Хайгарден, которым теперь руководят Хайтауэры, а оттуда садятся на небольшое судно, чтобы пересечь Манден и попасть в Тамблтон.
В это время Бенедикт, кажется, забывает о своей тяге к дому и упрямо проводит время со своей старшей сестрой.
Наличие брата в той или иной степени позволяет Арианне чувствовать себя как дома, не в Солнечном Копье, а в Айронвуде с отцом. Грусть, которая замирает в ее сердце, уступает место иллюзии заботы о маленьком Бенедикте и того, что когда-нибудь он продолжит дело отца.
Наблюдая за закатом с носа корабля, пока Бенедикт обнимает ее за талию и бормочет непонятные фразы, указывая своей пухлой рукой на окружающие их чудеса природы, Арианна понимает, что ей не хочется отнимать у брата то, что он имеет по праву рождения.
Спустя три лунных оборота после исчезновения Джона Арианна встречается с Джендри в поселении его армии, недалеко от Тамблтона.
«Я бы предпочел, чтобы ты была в безопасности, чем здесь», - приветствие, которым Джендри ее встречает. Правда в том, что он благодарен ей за то, что она прибыла с провизией.
«Я бы предпочла, чтобы Вестерос был мирным хоть раз», - отвечает она, грустно улыбаясь. «Как насчет этого?» Она указывает, пока они идут к месту, где она встречается с генералами разных войск, тропа, полная бледных и болезненных солдат, контрастирующая с сиянием, которое излучает молодая королева. Арианна замечает этот контраст и решает, что она отпустит свои платья. «Мы в конечном итоге позаботились о Вестеросе», - завершает она ироническую фразу, которую начала, отвлекаясь на вид гражданских, кружащих вокруг лагеря.
Джендри горько смеется.
«Почему здесь мирные жители?»
Затем он переходит к объяснению неудач и невзгод, которые они пережили в последнее время, пытаясь контролировать ситуацию с безликими людьми. Она может только закрыть глаза и сделать глубокий вдох.
«Память», - объясняет Сэмвелл, когда они собираются в палатке вместе с Даарио и леди Мирой Рид, дочерью нынешнего Хранителя Севера, лорда Рида. «Они манипулируют памятью», - повторяет мастер Тарли в своем объяснении всего, что он вывел благодаря своим исследованиям и свидетельствам тех, кто пострадал от атак этих призраков, которые, кажется, вышли из ужасной истории. Сэм шагает из одного конца комнаты в другой, и Арианна не может не задаться вопросом, не отнимает ли все это лучшую часть ее здравого смысла. «Все дело в памяти! Так что тот же вопрос, кто ты? Им нужно, чтобы люди сдавались и забывали, кто они. Речь идет не только о том, чтобы... не иметь лица. Речь идет о том, чтобы забыть, кто ты, и привести к самой смерти». Внезапно на его лице появляется ужас. «Много лет назад в Винтерфелле я пришел к выводу, что Король Ночи хотел убить Брана, потому что он был памятью мира, а разве смерть могла быть смертью полного забвения?»
Кажется, его очень трогают его слова.
«Слуги красного бога сказали Дейенерис не беспокоиться о Вороне», - прерывает ее Даарио, все еще скептически относящийся ко всему происходящему. «Конечно, их слово не стоит многого».
«И они были правы», - на этот раз на его лице улыбка, пока он роется в своих бумагах, пока не вытаскивает свободный кусок пергамента с символом круга. «Семь заклинаний», - заявляет он.
Растерянные лица заставляют его объяснить свой вывод.
«Дейенерис и Джон знают больше, чем все мы. Он пришёл ко мне с частью этой информации и упомянул что-то о Семи Заклинаниях. Никто из них не понял, о чём речь, но, думаю, теперь я понимаю. Бран, ну, не Бран, а Ворон, каким-то образом оказался в ловушке».
«В ловушке», - повторяет Мира, размышляя. «Другой Ворон тоже был в ветвях чардрева».
«Именно так», - соглашается Сэмвелл. «Он не просто магическое существо, играющее с людьми по своему усмотрению. У него должна быть настоящая причина делать все, что он делает, и я думаю, что именно для этого ему служат безликие люди. Я не думаю, что Ворон хочет уничтожить Вестерос, как того хотел Король Ночи. Все началось, когда исчезли Джон и Дейенерис...»
Прежде чем он успел закончить свою мысль, Даарио обрывает ее за него.
«Эта вещь их провоцирует», - справедливо замечает он.
*********
Никто не мог этого предвидеть. Или, может быть, они всегда это знали и решили проигнорировать.
Мира покидает собрание, маршируя прочь от лагеря с яростью, влитой в ее темные глаза. За ней Джендри следует за ней, пока они не оказываются достаточно далеко от толпы, где их никто не услышит.
Она прислоняется к дереву и делает глубокий вдох.
«Куда ты идешь?» - спрашивает он удивленно.
«Есть только один способ решить эту проблему», - говорит она. «Чардрево, куда эта тварь увела Брана. Я должна его найти».
«С какой уверенностью?»
Она качает головой.
«Мы ничего не добьемся, сражаясь с ними, они не обычные люди и не армия мертвецов», - она оглядывает собравшихся людей, солдат и гражданских. «Посмотрите на всех этих людей. Если это не это, то это кровавые драконы, а если это не драконы, то это бесконечные войны мелких лордов. По крайней мере, позволь мне передать им это, Джендри, я была той, кто привел Брана по эту сторону стены». Она скривила лицо в беспокойстве. «Я была той, кто принес это зло. Я буду той, кто вернет его обратно».
Она настроена решительно, поэтому неважно, что он пытался убедить ее в обратном, утверждая, что она по-прежнему командует северянами.
«Ладно», - говорит Джендри, кивая. «Давайте поднимемся туда».
«Ты не пойдешь со мной», - предупреждает она.
«Ты не пойдешь один, это путь в ад», - возражает он, вспоминая ужасную и бесполезную экспедицию за Стену много лет назад. Хотя мертвых уже не было, Джендри все еще помнит это место как негостеприимное и жестокое. «Нам понадобится не менее трех лун, чтобы добраться туда».
Она криво смеется.
«Это если путь, который я помню, правильный». Ее улыбка исчезает. «Всегда есть вероятность, что он тоже играл со мной. Потому что, если я правильно помню, путь туда был длиннее, чем обратно».
Он не совсем понимает, о чем она говорит, но она права, говоря, что они ничего не добились своей попыткой противостоять им. Люди потеряли рассудок, будь то солдаты или крестьяне, и они скоро развяжут новую волну восстаний, если не предпримут что-нибудь в ближайшее время.
«Это как чума», - думает он.
***********
Даарио с пессимизмом наблюдает за людьми, которые вошли в импровизированное поселение, которое они построили за одну луну, в то время как он думает, знает ли где-нибудь, Наат или где-нибудь еще, Дейенерис, что она делает. По крайней мере, если она решила оставить все это позади, он всем сердцем надеется, что это ради чего-то стоящего такой самоотверженности.
Отъезд лорда Баратеона и леди Рид заставил их подняться как можно дальше на север и покинуть сердце Вестероса, где земля открыто стала вражеской территорией. Великие крепости, такие как Орлиное Гнездо и Риверран, снова стали поселением беженцев, и весь небольшой прогресс, достигнутый первой кампанией, казалось, исчез в одночасье.
Ему было не чуждо чувство отчаяния, которое терзало остальных. В мыслях он хочет сделать то, что сделала Дейенерис, и вернуться к своей семье. Единственное, что его откровенно удерживало, была бедная девушка Арианна, которая стала единственной авторитетной фигурой среди таких невзгод.
«Королева царства катастроф» , - иногда думал он.
В каком-то смысле это было похоже на то, как будто он оказался в прошлом, когда работорговцы снова восстали, услышав известие о смерти Дейенерис, а он, стоически и почти вопреки всему, во что он верил, остался защищать последнюю часть ее наследия, которая осталась. Отказываясь отпускать ее.
Даарио устало трёт глаза. Он ещё не сталкивался с атакой этих существ, но он и его люди были столь же уязвимы, как и те, кто пытался в то время войти в Кварт и столкнуться с магией Колдуна.
Правда в том, что в этот момент он чувствует себя голым. Без Дейенерис и без красной ведьмы он просто командир с плохой жизнью, который ищет очередную монету, чтобы потратить ее в каком-нибудь борделе.
«Идеальное время, чтобы найти свой моральный компас, сукин сын», - мысленно проклинает он себя.
***********
«Ваша светлость», - зовет ее тихий голос Ксинеи, но он кажется таким слабым и далеким, что она сначала игнорирует его, продолжая вытирать лицо женщины, лежащей на койке с онемевшими глазами. Арианна уже потеряла счет, сколько людей они потеряли на той неделе. И хотя их было много, в разные поселения прибыла еще одна партия беженцев. «Ваша светлость», - настаивает Ксинея.
Арианна с трудом сглатывает, отмахиваясь от влажной ткани и вытирая лицо рваной тканью своего пальто. С того дня, как она рассталась с замысловатыми платьями, она больше ни разу не была в них.
«Что происходит?» - спрашивает она, оборачиваясь и встречая испуганное выражение лица Ксинеи. Сердце Арианны учащается, и ее мысли устремляются прямо к Бенедикту.
Ксинея словно читает ее мысли.
«С принцем все в порядке, ваша светлость», - успокаивает она ее. «Прибыла еще одна группа людей, и я думаю, среди них есть кто-то, кого вы знаете».
Обе женщины бегут к передней части поселения, где они создали первую линию обороны с северянами, чтобы идентифицировать и отделить беженцев от людей, на которых напали безликие люди. Задача, которая, по какой-то причине, могла быть выполнена только ими.
Вход, как правило, ограничен, но ее узнают и пропускают без лишних слов.
Арианна попадает в секцию, где тяжело раненые и травмированные люди скапливаются среди целителей, которые делают все возможное, чтобы помочь им и не получить травму. Единственный способ описать последствия их атак - это... безумие. Как и предвидел Сэмвелл, это было так, как будто они проникали в разум, заставляя их терять рассудок и нападать друг на друга или, наконец, поддаваться.
Память . Они также потеряли память.
«Вот, ваша светлость», - Ксинея указывает на носилки, где мужчина - это мужчина.
Дьюин .
Воздух выходит из легких.
Арианна без колебаний бежит к нему и становится на колени на ледяную землю, глядя на его бледное лицо.
«Этого не может быть, - протестует она. - Дьюин - северянин!»
«Он не сумасшедший, - объясняет пожилая дама-целительница, подходя, чтобы отложить в сторону мед и молоко. - Он без сознания. Так его и нашли».
Арианна поворачивается к ней лицом.
«Если он не проснется, сколько бы мы ни вливали в его тело меда и молока, она не будет сопротивляться», - объясняет женщина, онемевшая после стольких несчастий. «Следы на его шее говорят о том, что его задушили».
Арианна снимает ткань, закрывающую ее шею, и действительно, там видны следы.
Если и было что-то еще, что могло бы ее сломать, так это именно это.
*******
Потребовалось почти четыре луны, чтобы найти это место, но в конце концов Мира, Джендри и небольшая группа северян, все они были верны Дому Ридов, храбро вернулись в страшные земли за Стеной и достигли места, где, как верила Мира, можно было найти ответ.
Они потеряли несколько человек из-за весенней болезни, которая все еще там свирепствовала.
При виде огромного волшебного дерева Джендри думает, что оно ничем не отличается от других, хотя он и не видел многих из них.
«Там», - говорит Мира, указывая на пещеру под деревом. «Там есть вход, а за ним - дверь, где мы потеряли Ходора».
Ходор. Жойен. Лето. Бран .
Мира потеряла их всех здесь.
Джендри останавливает ее, когда она собирается двинуться вперед, и она раздраженно смотрит на него.
«Ты же сказала, что в прошлый раз была засада», - напоминает он ей.
«Из мертвых», - отвечает она, отстраняясь. «Мертвых больше нет».
Мира идет к входу в пещеру. В отличие от той зимы, сейчас не было яркого солнца, освещающего багряные листья чардрева. Только дымка и серое небо. Все они привыкли к этому, игнорируя тот факт, что это не менялось уже давно.
Другие мужчины следуют за ней, с большим подозрением, чем она, но столь же твердо. Все кажется ей таким же, как и прежде. Только на этот раз их не ждут дети леса.
«Лучше оставайтесь здесь», - приказывает она своим людям и частично Джендри, хотя знает, что он последует за ней внутрь. Кажется, она погружается в собственные воспоминания, и когда она указывает на место среди ветвей как на свое любимое место для сна, она делает это по-детски, словно показывает другу свое любимое убежище в лесу.
Когда они достигают центра пещеры, где Бран провел почти два года, запертый в ветвях, ничего не делая, Джендри с ужасом обнаруживает разбросанные повсюду кости.
«Неужели никому из вас это не показалось странным?» - спрашивает он.
Мира хмурится.
«Они защищали нас от мертвецов, мы не думали, что настоящая угроза была именно здесь», - объясняет она.
Затем Мира продвигается вперед, пока не оказывается перед местом, где Ворон, или кто бы там ни был, говорил с Браном. Он все еще отчетливо помнит это.
Трещина под ногами заставляет ее остановиться. Она смотрит вниз, где она наступила на кучу костей, почти превратившихся в пепел, ничем не отличающихся от других, заполняющих это место.
Мира наклоняется, чтобы рассмотреть череп. У него был особый перелом в основании, как будто кто-то ударил его о землю.
Удар или падение.
У нее вырывается рыдание, когда она понимает, чьи это кости.
«Ты умер в той пещере ».
Бран так и не вышел из этой пещеры.
**********
Снаружи пещеры солдаты слышат свист, который они сначала принимают за звук дуновения ветра. Один из них подает другому сигнал молчать, поднимая руку. Остальные берутся за топоры и мечи, готовые встретить все, что придет, хотя в своих мыслях они в худшем случае ожидали медведя или волка.
Фигура с синим телом появляется среди деревьев. Сначала это прекрасное зрелище, настолько, что оно заглушает их. Его образ кристаллизуется, и за ним можно увидеть листья сосен. Глаза, как огни, которые гипнотизируют их до такой степени, что они теряют бдительность и не осознают, что окружены теми же тенями, которые опустошили юг. Длинные темные плащи и безликие лица.
«Лорд Баратеон!» - кричит один из них в такт. «Лорд Баратеон!» - снова кричит он.
Джендри выходит из пещеры без Миры.
«Вы, должно быть, шутите», - ругается он, прежде чем очередной кровавый Король Ночи приказывает безликим людям атаковать их.