Восстановленная

Это обретет смысл, когда правда вырвется из тисков нашего молчания.

Последние слова Бриенны звучат в ее сознании, теперь умиротворенном после всего скандала несколько часов назад. По крайней мере, Бриенна, у тебя был шанс раскрыть правду , думает Санса. Твоя, потому что моя все еще остается прикованной к моему молчанию .

Она бросает голову на холодную каменную стену своей темницы, куда стражники переместили ее после того, как Джон и Дейенерис оседлали своих драконов. Танец драконов , иронично говорит она про себя. Все могло бы быть там, но по какой-то неизвестной ей причине Дейенерис не поддалась своему вполне разумному порыву сжечь все дотла, даже Сансу.

Она слышит, как открываются ворота и приближаются шаги, она знает, что это не Джон, но это мог быть другой палач, который пришел, чтобы закончить за него работу, хотя, зная его так, как знает Санса, это было невозможно, человек, выносящий приговор, должен был взмахнуть мечом.

«Леди Санса», - шепчет Джейн Пул, чтобы привлечь ее внимание, и Санса поворачивает голову, чтобы увидеть ее и Гилберга за решеткой.

«Что вы здесь делаете?» - спрашивает она их, не сходя с места и не показывая никакого желания их видеть. «Где король?»

«Он заперся в своей спальне и не выходил оттуда с тех пор, как ушла королева драконов», - объясняет Джейн, ее руки связаны, как узлы, от нервозности, которую она испытывала. «Ее солдаты отправились в Белую Гавань, а люди находятся за пределами Винтерфелла, - ее слова обрываются, заставляя ее задыхаться, - «они знают о твоей нарушенной клятве».

Санса вздыхает и снова закрывает глаза, прислоняясь головой к стене. Для нее это был ожидаемый результат.

«Король поступит правильно, ему нужно только время», - отвечает она, чтобы успокоить их. «Что вы здесь делаете?» - снова спрашивает она, с особым вниманием глядя на Гиллберга. «Что вы здесь делаете?»

Ее писец шагнул вперед с тронутым выражением лица: «Вы поверите мне, миледи? Я не знал содержания этого послания. Если бы я знал, я бы не передал ей сообщение » .

Санса отмахивается от его беспокойства. Теперь, когда все потеряно, нет никаких оснований. Она не сожалеет по-настоящему о том, что правда была раскрыта, но что это сделало ее брата лучшим днем ​​в его жизни. Если бы она сама увидела содержание, как и было задумано в послании, она бы позволила им провести день, прежде чем раскрыть правду, чтобы почтить последнее желание Бриенны.

«Все кончено», - заявляет она. «Кто бы это ни сделал...» Она не может закончить предложение, когда ворота снова открываются, и на этот раз она стоит, узнавая звук его шагов.

Леди Джейн и Гилберг склонили головы и удалились.

За последний час она много представляла себе этот момент, но не думала, что он будет настолько болезненным, теперь, когда Джон смотрит на нее с обеспокоенным лицом, превратившимся в чистую катастрофу.

«Джон...» - все, что она может произнести, несмотря на то, что слезы заполняют ее глаза. «Мне так жаль».

Он немой, просто смотрит на нее с болью и чем-то еще, как будто в отчаянии. Сансе приходится проглотить комок в горле, осознав, что это такое. Того, что он уже знает.

«Она тебе сказала?»

Он делает несколько попыток заговорить, но слова словно не могут передать то, что он пытается понять.

«Ты когда-нибудь видел во мне своего брата?»

Над ними нависает скорбная тишина; его маленькие глаза опухли, а лицо приобрело красноватый оттенок.

«Ты когда-нибудь видел во мне свою семью? Ты...» - он замолкает, услышав внезапный стон, вырвавшийся из его груди, - «ненавидел меня?»

В этот момент Санса не выдерживает веса своего тела и падает на колени.

«Когда я выжил в битве с Рэмси, ты был разочарован, потому что я не умер, как Рикон? Ты все это спланировал заранее? Почему, Санса? Почему?»

«Я люблю тебя, ты мой брат, Джон», - скулит она, и ее слезы оставляют пятна на холодной каменной земле.

«Был ребенок», - рычит он в отчаянии при звуке тех слов, которые раскрывают из своей тишины эту правду. Теперь мучительное понимание; осознание себя отцом мертвого ребенка. «Дитя мое», - повторяет он тонким голосом, - «И ты знал это», - добавляет он, - «Пожалуйста, скажи мне, что ты узнал об этом после того, как отправил то сообщение Серсее. Пожалуйста, скажи мне, что ты не пытался убить женщину, которую я люблю и которая носила моего ребенка. Пожалуйста».

«Я узнала об этом в ту же ночь, - признается она, когда мейстер Волкан вошел в ее спальню, чтобы сообщить о состоянии Дейенерис; о том, как она расстроена. - После пира».

Его ладони падают на бедра, и он издает еще один мучительный горловой звук.

«Ты знал это, когда я рассказал тебе правду о своих родителях, и все же ты мне ее не сказал», - заключает он.

«Потому что я считала, что ты перестал ее любить», - вспоминает она, каким неуверенным и сомневающимся он был, это не оправдание ее злых дел, а то, что она думала в тот момент. «Я видела, как ты ехал на юг без всякого энтузиазма, я...»

«Ты верила, что если бы я перестал ее любить, это означало бы, что я оставил бы ее с моим ребенком в утробе?» - кричит он, вызывая реакцию с ее стороны, которая отступает назад, пока ее спина не упирается в стену. «Она умоляла меня не говорить тебе, и это обрекли нас! Я убью ее с моим ребенком внутри нее, я всажу в нее нож! в моего ребенка!»

Теперь он кричит, прижавшись к решетке, а Санса падает на пол, не в силах посмотреть ему в глаза.

«Мне так жаль, Джон», - рыдает она, «если бы я могла изменить свою жизнь ради него...» но он снова останавливает ее.

«Она», - ворчит он, - «Она была девочкой», - он отражает ее отчаянные рыдания. «Я отец умершей маленькой девочки, которая должна была быть в возрасте маленького Джона, в возрасте маленького Джейме. И из-за тебя, из-за меня, из-за Тириона и Вариса она даже не смогла родиться».

«Джон», - пытается она, но он не позволяет.

«Если тебе нужно что-то еще мне сказать, скажи сейчас, потому что я больше не могу тебя видеть», - просит он. «Я потерял все: женщину, которую люблю, ребенка, которого никогда не увижу, и мою сестру...»

«Я...» - она тяжело сглатывает, вспоминая слова Бриенны. Нет смысла хранить тайну по частям; всей правды достаточно, чтобы решить ее судьбу. Может быть, когда-нибудь он увидит это как последний жест любви, которую она к нему питает. Она всегда будет любить его. «Я рассказала Варису о беременности».

«Нет», - говорит Джон с полным отвращением в голосе. «Нет».

«Я сожалею об этом», - хнычет она. «Я сожалею об этом».

«Я любил твоего ребенка, как своего! Я плакала из-за его смерти, как будто это была моя собственная! А ты помог убить моего!» - продолжает он плакать, прислонившись к решетке. «Иногда мы должны ставить высшее благо на первое место», - цитирует он то, что она сказала несколько лун назад. «Какое высшее благо может быть выше жизни моей дочери?»

Не было ни одного. Ей пришлось стать матерью, чтобы это понять.

«Твоя мать ненавидела меня, потому что я был ублюдком, чем-то, что я не мог контролировать, а ты поступил точно так же, как она! Ты убил моего ребенка, потому что...» Он делает паузу, чтобы перевести дух, она представляла бы угрозу всему, чего хотела добиться Санса, вот к какому выводу он приходит, и это заставляет его замереть на месте.

Она хотела сказать ему, насколько наивны и эгоистичны были ее мотивы, но это не изменило бы того, насколько разрушены были их отношения. То, что она сделала, непростительно. У Сансы нет сил дать эти объяснения.

«Винтерфелл», - бормочет она, не в силах подобрать нужные слова и просто произнося первое, что приходит ей в голову, «Это все, что у меня осталось. Вы все уезжали, я...» - она останавливается, осознав, что это звучит хуже; она пожертвовала его жизнью, его семьей, чтобы обрести свой рай. Рай, который даже не продлился долго. «Нет ничего, что я могла бы сказать, чтобы объяснить то, что я сделала, Джон».

«Нет, нам обоим больше нечего сказать по этому поводу», - с тяжелым сердцем говорит Джон. «Нет», - качает он головой, глядя ей прямо в глаза. «Я не могу тебя простить», - она видит, что ему больно, как и ей, но в нем есть конфликт. Не просто боль, а ненависть. «Я никогда себе этого не прощу».

Он делает несколько шагов назад. Подбородок его приподнял плечи, на лице твердое и решительное выражение. Только глаза говорят о глубокой печали, которая никогда не покинет его душу.

«Я, Эйгон из дома Таргариенов, шестой по счету, король Андалов и Первых Людей, владыка Семи Королевств и защитник королевства, приговариваю тебя к смерти».

Она не ожидала ничего другого. Следующий жест удивляет ее: Джон разворачивается и уходит, не оглядываясь. Она надеется, что стражники доставят ее к месту назначения, однако этого не происходит.

Это ее последний разговор с ним.

*********
С глубоким сожалением и по причинам, которые я объясню со временем, я решил отозвать своих солдат из Винтерфелла. Мой союз с Джоном Сноу, или королем Эйгоном VI, распался, и я боюсь, что это окончательное решение. Я призываю вас чтить свой завет и продолжать служить Короне. Они ждут вас в замке Сервин.

Дейенерис Таргариен.

С другой стороны стола, где они воссоединились с командирами, Яра Грейджой приподнимает бровь, словно говоря: « А чего еще вы ожидали? », но Джендри бы возразил, что не мог предупредить этот недостаток. Но опять же, учитывая их предыдущую историю, была вероятность, что они снова внезапно прекратят свой союз.

«Значит, Дейенерис нет?» - Яра говорит раньше всех. «Я отвечаю только ей, так что если ее нет, то и меня тоже нет».

«Разве там не сказано, что произошло?» - спрашивает Хоуленд Рид, явно потрясенный.

«Просто вот в чем дело», - отвечает Гендей.

Они находятся в критической точке кампании, и не время позволять эмоциям затмевать их суждение. Но, опять же, у Джона и Дейенерис были не самые лучшие истории, когда дело касалось войн. Настоящая битва всегда была между ними двумя, а посередине - все остальные.

Он делает глубокий вдох и зажимает переносицу. Там, где повреждена голова, все еще болит, и целители советовали не ходить так скоро. Поездка на лодке тоже не помогла уменьшить боль. Он проигнорировал предложение в тот момент, когда они прибыли в Уайт-Харбор.

После атаки на Утес Кастерли не осталось сомнений, что Джону не терпелось закончить войну. Это было логично, подумал Джендри, учитывая, что с пятью драконами все, что им следовало сделать, это попросить их преклонить колено и вернуть материк. Если это продолжалось дольше обычного, то только потому, что Джон этого хотел. Теперь, когда Джендри увидел, что его друг половину жизни испытывал усталость, он понял, почему она подтолкнула его к поиску более быстрых решений.

Послания с Запада сообщали о прекращении военных действий по отношению к Короне. Леди Рея Хайтауэр ожидала аналогичных действий на землях, занятых крестьянами в Просторе. В то время как Арианна в Дорне запросила срочную встречу с Дейенерис. Джендри вздыхает и бросает свиток на стол; боль в его голове не была внутренней, по словам целителей, но каждый день, когда он просыпался, сталкиваясь с этой реальностью, он неизбежно испытывал волны боли в месте раны. Напоминание о том, что он жив, потому что кто-то другой решил, что его жизнь стоит больше.

«Лорд Эйри», - голос Яры Грейджой вырывает его из сумятицы мыслей, - «сказал, что пошлет две тысячи человек к Рву Кейлин, ожидая приказа», - она читала еще пару писем.

Прежде чем он успевает это понять, в каюту входят охранники с человеком, которого он никогда больше не ожидал увидеть.

«Серый Червь», - приветствует его Джендри с широкой улыбкой. Он знает, что бывший командир Безупречных не из тех, кто любит физический контакт. «Что ты здесь делаешь?» Он знал о его внезапном появлении в Винтерфелле, но Джендри не ожидал увидеть его в Белой Гавани, тем более без Дейенерис.

Он коротко кивает, но его позиция остается непреклонной и твердой. Мужчина мало изменился за эти годы, в отличие от них.

«Я передал послание королевы, - объявляет он, вытаскивая из-под одежды два скрученных пергаментных листа. - Яре Грейджой и Джендри Баратеону».

Джендри и Яра смотрят друг на друга с недоумением. Он подходит, чтобы взять послания в руки, и первое, что он замечает, - это общая печать.

*********
Он не понял многого из того, о чем говорили Джендри Баратеон и королева Яра Грейджой, когда они его принимали, но он решил подождать в доках. Он знал альтернативную, более быструю дорогу в город, которая привела его туда всего за три рассвета. Ему даже не пришло в голову, что могли сказать письма, которые им послала королева, но их получатели, похоже, были не в восторге от их содержания.

Серый Червь начал чувствовать себя бесполезным в схеме событий, которые произошли в кампании Вестероса. В прошлый раз он посвятил себя достаточно, чтобы проводить долгие ночи рядом с Миссандеей, изучая язык и читая карты, чтобы быть максимально полезным своей королеве. Он не был лучшим стратегом, как Даарио Нахарис, но он хотел соответствовать обстоятельствам. Теперь он чувствовал себя бесполезным даже в качестве простого посланника.

Пока союзники королевы продолжали спорить в терминах, которые он стер из своей памяти после стольких лет, он снова вспомнил Миссандею из Наата. Идущую по этому мосту, игнорирующую гневные взгляды людей, населяющих эти земли. Жертвующую своими жизнями ради того, чтобы получить измену в награду. Он посмотрел на горизонт, где было только море, и снова спросил себя, что он все еще там делает. Он пришел сюда в поисках Дейенерис Таргариен, но Дейенерис Таргариен простила его убийцу и людей, которые предали их и которые презирали их.

Часть его не может игнорировать то, что Мхиса дала ему возможность быть больше, чем Безупречным; больше, чем рабом. Для него и Миссандеи. Но с другой стороны он говорит ему, что ее действия также отняли у них будущее. Это была старая боль, но она все еще горела в его груди, как в тот день, когда он увидел ее казнь.

К нему обратились союзники королевы.

«Несколько дней назад до нашего прибытия из Винтерфелла прилетел ворон с печатью королевы, - говорит женщина. - Она просит нас идти на север и сообщает, что ее союз с Джоном Сноу распался».

«Это невозможно», - твердо отвечает он, потому что видел, как Мхиса и ее убийца были влюблены друг в друга. Но это было не то, что он хотел спросить. «У нее нет печати».

«Те, что вы принесли, не имеют печати», - настаивает она.

Мысль о том, что он намеревался подделать письма своей королевы или каким-то образом подвести ее, беспокоила его.

«Их мне подарила сама королева», - заявляет он хриплым голосом.

«Знаешь, что написано в принесенных тобой письмах?» - на этот раз спрашивает Джендри.

"Это не мое дело", он никогда не вмешивался в дела королевы. Это не его дело.

«Они говорят, что мы должны идти к Рву Кейлин и начать осаду там, чтобы двинуться к Железным островам. У меня нет проблем с этим планом, но это полностью противоположно тому, что говорится в другом письме, на котором ее королевская печать», - Яра указывает ему на свитки, но Серому Червю не нужно их брать. Он уверен, что Дейенерис Таргариен написала послания, которые она ему доверила.

«У нас есть два письма, противоречащих друг другу: одно отправлено вороном, а другое - доверенным лицом Дейенерис», - заявляет капитан Железного флота. «Не знаю, как вы, но для меня это звучит как ловушка».

«Серый Червь служил королеве еще до того, как мы ее узнали», - говорит Джендри, глядя на него. «Если мне придется выбирать, я выберу веру в него».

«Почему в другом послании говорится, что нам следует отправиться в Винтерфелл? А что, если что-то случится?» - отвечает женщина, пробуждая в Сером Черве первобытный инстинкт.

Он не дожидается, пока мужчина и женщина ответят ему, что они собираются делать, и начинает продвигаться по пирсу к конюшне, где он оставил свою лошадь. Однако они следуют за ним.

«Куда ты идешь?» - спрашивает мужчина.

«Возвращаясь к королеве».

«А если это ловушка?»

Он оборачивается и предупреждает:

«Тогда я убью того, кто угрожает ее жизни», и чтобы было понятнее, «кто бы это ни был».

********
Она снова вздыхает, сцепляя руки на коленях и игнорируя жар, поднимающийся от спины к шее. Это была третья неделя, когда она встречалась с Королевским Советом вместо своего отца, который оставался ниц в своей комнате.

«Я настаиваю, ваша светлость, что мы должны послать людей, предоставленных Дейенерис Таргариен, чтобы разобраться с этим вопросом, прежде чем он станет настоящей проблемой», - лорд Франклин Фаулер твердо стоит на своей позиции, чтобы подавить немногочисленное, пока еще доброкачественное восстание, начавшееся вблизи их территории и защищенных границ, где находятся объединенные силы Дорна и Валирии. «Я знаю, что вы молоды и идеалистичны, но эти люди скоро потребуют вашу голову на пике!»

Кажется ироничным слышать это от того, кто был бы более чем счастлив, если бы она пропала. Было известно о соперничестве между его домом и домом Айронвудов.

Его совет не понравился Арианне, однако, слушать Королевский Совет и искренне обдумывать предложения было частью работы любого монарха. Она вспомнила Дейенерис, как она часами сидела, слушая непрекращающуюся болтовню членов Общего Совета, сохраняя при этом внимательное выражение лица и непоколебимое терпение.

С новостями о том, что произошло на западе, недоверие Совета к все еще дипломатическим отношениям между Дорном и Короной Семи Королевств в руках Джона Сноу возросло, что объясняет преувеличенные реакции, когда дело доходило до местных неудач, таких как крестьянские восстания, которые побуждали гильдии искать лучшие условия жизни. В тот день они должны были принять главных представителей этих гильдий, и это был первый раз, когда Арианна председательствовала в Совете вместо своего отца.

«Дорн всегда гордился своей благоразумностью, милорд, простой протест - это не начало восстания. По-моему, нашему населению не давали повода желать, чтобы наши головы были на пиках. Мы всегда гарантируем им безопасность и нормальность, хотя остальная часть континента не может сказать того же», - заверила Арианна спокойным, но твердым голосом.

Непостоянство Совета лишало ее сна в те ночи, что прошли с тех пор, как она узнала, что ее отец болен. Он очень хорошо это скрывал, даже его леди-жена не знала об этом. Симптомы становилось невозможно скрыть, как и истинные намерения членов этого Совета, представителей всех домов Дорна, которые были объединены до отсутствия руководства, приведшего к исчезновению Мартеллов, которые не очень тонко заявили, что Арианна, возможно, не будет той, кто будет председательствовать в доме Андерса Айронвуда, когда его не станет.

Одна лишь мысль о смерти отца заставляет Арианну содрогаться.

Ей следовало проглотить свою гордость и ответить на все письма Дейенерис, которые она отправляла Арианне с тех пор, как они вернулись в Вестерос, и положиться на ее советы. В Валирии она привыкла делать все сама, но всегда рассчитывала на мнение Дейенерис по этому вопросу. Арианна пришла к выводу, что даже когда она была уверена, что сделала хорошую работу, ей нужно было одобрение Дейенерис, чтобы перестать в это верить. Она безмерно скучает по тем дням.

И семь адов, если она не скучает по Дьюину. Его легкости и радости, легкости, с которой он ходил среди незнакомцев, как будто он не был полным аутсайдером, ловкости, с которой он справлялся с проблемами жизни в целом. Она скучала по нему в своей постели по ночам, когда запиралась в башне, которую они делили месяцами. Всю свою жизнь она увещевала себя не хотеть и не жаждать такой привязанности, потому что она была и есть обязана благополучию людей, она обязана своему долгу. И теперь оба желания, благо ее народа и любовь, которую она не может отрицать, которую она испытывает к нему, превратились для нее в две большие боли.

Она сжимает кулак, когда охранники объявляют, что прибыли представители. Она должна быть сильной и встретить то, что готовит ей будущее, иначе она будет свечой на ветру.

Гости входят в зал заседаний, и она едва не падает на свое место, когда во главе группы гульдиев появляется Дьюин.

********
Дьюин никогда не боялся резких перемен в своей жизни. Когда ему было девять, он увидел, как его народ был убит Белыми Ходоками и его армией мертвецов в Суровом Доме. В десять он не понимал, почему его отцу пришлось сражаться, чтобы спасти южный замок. Два года спустя он слишком поздно прибыл в склепы Винтерфелла, чтобы спасти свою мать с помощью жалкого кинжала из драконьего стекла.

Его история была не единственной, и не последней в этом дерьмовом мире. Дьюин научился принимать то, что он не мог остановиться, чтобы слишком много думать об этом, даже когда весенняя болезнь почти выкинула его с доски. Он не похож на Джона в этом смысле, хотя он ценит и восхищается этим человеком, как никто другой, он не любил сидеть и размышлять о прошлом часами.

Изменение - единственное, что сохраняется со временем.

По этой причине, когда Арианна выгнала его из своей жизни, он не стал дожидаться, пока она отправит его на лодке к Джону, как нечто, что она будет использовать в свое удовольствие, пока не устанет. Впервые он почувствовал, что некоторые называют его уязвленной гордостью, скорее, убитой.

Не то чтобы он верил, что все, что у них было, может длиться слишком долго, но он не хотел оставаться там, чтобы увидеть, как принцесса делает невозможное, чтобы Джон, человек, который вырастил его как брата, взял ее в жены. Животный крик внутри нее кричал, что это невозможно, что она его. Мысли, которые побуждали его уйти как можно дальше от политических сражений Юга. Он не знал, куда идти или где он окажется, но он был уверен, что не в этом гнезде змей, которых в Дорне было много.

Он никогда не думал, что встретит на дороге простых и дружелюбных людей, которые примут его с распростертыми объятиями, чтобы он работал в полях, где он увидел то, чего не хватало Северу: природу. Живую природу. Фрукты самых разных цветов, какие только мог себе представить, которые он уже видел во дворце Арианны, но во плоти, у ее источника, были еще более невероятными.

Он все еще не любил жару. Он не думает, что когда-нибудь полюбит ее. Но Дьюину нравилось чувствовать себя полезным, и перед тем, как отправиться на южные войны, он предпочел остаться там.

Однако все хорошее, что у них было в Дорне, не изменило того, что они по-прежнему оставались южанами и коленопреклоненными.

Все началось с того, что Дьюин задался вопросом, почему он должен отдавать часть своей прибыли элегантным лордам замков, которые даже не помогли с урожаем. Он просто не понимал этого, и то, что началось как невинный спор, закончилось тем, что он оказался в той комнате с Арианной перед ним, с ужасом и замешательством увидев его среди представителей того, что южане называли гильдиями.

Дьюин предполагает, что он не смог убежать так далеко.

*********
Дни идут медленнее, чем можно было бы ожидать, она считает каждую из своих последних секунд, однако ничего не происходит. Санса слышит непрерывный шум снаружи, но игнорирует его, думая, что все должно когда-нибудь закончиться.

Леди Джейн отвечает за доставку еды, но Санса почти не пьет воду. Она истощена, она устала, она просто хочет, чтобы все закончилось. И чем больше времени проходит, тем более потерянной она себя чувствует.

«Мне нужно, чтобы ты оказала мне последнюю услугу», - просит она Джейн в один из немногих случаев, когда охранники предоставляют им уединение. «Иди в мою комнату и принеси мне все необходимое для написания письма, включая мою печать», - и прежде чем ее верная подруга успевает покинуть камеру, она добавляет: «Не говори Гиллбергу. Не позволяй ему даже видеть тебя».

Санса больше не доверяла ему. Она снова играла в маленькую игру Бейлиша, пытаясь понять мотивы своего писца, но все, казалось, не имело смысла. Зачем ему было добиваться казни Сансы за измену? Что он выигрывает от этого хаоса? Кем он был?

********
Ни одна из королев не возвращается в Винтерфелл в течение нескольких дней, и пока сенешаль и леди Джейн пытаются поддерживать порядок в замке, шум достигает такой интенсивности, что даже выход из крепости, чтобы вернуться домой, становится невозможным. Бэнди и другие служанки получают от леди Джейн кинжалы, которые она украла из арсенала, и так они узнают, что конфликт может обостриться из-за того, что произошло между королевой Дейенерис и леди Сансой.

Когда Бэнди наконец удается покинуть замок, остается день, прежде чем внутри него происходит что-то серьезное. Леди Джейн предупредила ее не возвращаться, что им все равно больше нечего там делать, и когда у них появится возможность, они должны отправиться в Белую Гавань.

Как добраться до Белой Гавани? - спросила она себя. Им следовало бы арендовать лошадь, но, учитывая напряженную ситуацию в Уинтертауне, раздобыть ее было невозможно.

Когда приходит известие о том, что мятежники захватили Винтерфелл, используя тех же граждан Севера, Бэнди понимает, что им нужно бежать в Белую Гавань, пока не начался настоящий хаос.

Ее мать, Шира и она убегают, но это не лучшие условия для трех женщин, которые идут пешком и в одиночку. Он все время держит нож очень близко к телу, цепляясь за эту единственную защиту, как будто это единственное, что гарантировало им прибытие живыми в Белую Гавань.

Самое трудное - это заставить ребенка молчать, холод начинает ее сковывать, и Бэнди боится, что худшее случится по пути. Она знает, что ее мать не переживет ее потерю.

В одну из ночей, которая проходит довольно далеко от беспорядков, они слышат, как всадник проезжает около дороги. Прежде чем попытать счастья, они решают спрятаться, но как только она узнает человека, который сопровождал королеву Дейенерис во время ее визитов в ее дом, и который некоторое время служил охранником леди Сансы, Бэнди не колеблясь ни секунды останавливает его и просит о помощи.

Его зовут Серый Червь, и они рассказывают ему, что произошло в Винтерфелле с мятежниками. Он, кажется, полон решимости бросить их и отправиться на поиски королевы, однако, Бэнди признает часть того, что произошло несколько дней назад.

«Королева не покидает свой народ», - отвечает он, как будто она говорит о ней дурные слова.

«Но мы не ее люди, пожалуйста, мой Господь, пожалуйста, я умолял тебя!»

Серый Червь, похоже, находится в конфликте с самим собой, и Бэнди задается вопросом, неужели он настолько их не любит, что даже не испытывает жалости к ребенку, которого королева так нежно держала на руках.

После пары мгновений раздумий он сдается, настраивая лошадь, чтобы помочь матери подняться. Он не выглядит сострадательным, но послушным своей функции.

В этот момент Бэнди понимает, что у нее есть уникальная возможность, хотя позже такое действие может дорого ей обойтись.

«Они загнали их в ловушку».

Он резко поворачивает к ней голову, и она спешит убраться.

«Леди Санса и моя подруга, леди Джейн, они, они в ловушке!»

В выражении лица мужчины Бэнди видит проблеск сжатия. Это все еще стоическая реакция, но это лучше, чем ничего.

Использовать преданность мужчины, чтобы спасти леди Джейн и леди Сансу, даже если это подвергнет его опасности, поскольку он не будет знать всей правды о случившемся, боги леса вряд ли одобрят это в ближайшее время, но она была в отчаянии и была бы неблагодарна, если бы хотя бы не попыталась.

«Кто этот человек?»

«Он называет себя Виктарионом. Я его не видел», - Серый Червь внимательно следит за ее объяснением. «Это его люди, его солдаты, и они убьют любого, кто не захочет объединить его».

Он с трудом сглатывает, не понимая, что она предлагает.

«Где дама?»

«В камерах Винтерфелла».

Затем Серый Червь хмурится и делает глубокий вдох.

«Вы знаете, как туда добраться?»

Она уставилась на мать, которая не могла понять, что происходит, а Бэнди сделала самое успокаивающее лицо.

«Я отвезу тебя туда».

********
Отправив мать девочки вместе с младенцем в Белую Гавань, Серый Червь согласился вернуться в Винтерфелл на поиски леди Сансы и леди Джейн только потому, что знал, что Дейенерис отдала бы такой приказ.

Серый Червь не получает от этого никакой радости, и в то же время хочет получить больше информации о том, что произошло внутри замка. Почему Мхиса и ее солдаты ушли?

Он надеялся найти их по дороге, но девушка, как и он, пошла коротким путем.

Два рассвета спустя они приближаются к периметру Винтерфелла, откуда Серый Червь размышляет о том, что на самом деле произошло что-то экстремальное. Замок почти разрушен, как и город на восточной стороне. Девушка прикрывает рот рукой, чтобы заглушить стон боли, когда видит, что ее дом подрывают, в то время как он задается вопросом, стоит ли продолжать.

«Нам придется перелезть через стены через лес», - сообщает он ей, чтобы успокоить ее недовольство.

Она кивает, все еще ошеломленная увиденным.

Это занимает у них почти весь день, но благодаря некоторым элементам, которые он держал в своей сумке, им удается подняться по каменной стене, чтобы приземлиться на одной из деревянных платформ, где он дежурил несколько ночей назад. Их немедленно перехватывает мужчина, который, по словам девушки, не является северянином, и прежде чем он успевает предупредить других, Серый Червь заботится о нем с простой эффективностью. Он знает, что в его состоянии они сразу же узнают его, поэтому он торопит девушку рассказать ему, как добраться до камер, где он никогда не был.

Благодаря темноте, которая характерна для Севера, у них нет проблем с тем, чтобы спрятаться и ускользнуть в башню, где заперта Леди Санса. Девушка говорит ему, что она будет отвечать за поиски другой женщины, пока он пробирается среди пьяных мужчин, окружающих башню. Серый Червь удивлен тем, насколько изменился порядок в этом месте, как будто там произошло настоящее грабеж.

Где был Джон Сноу?

Хотя его нож может быть эффективным, Серый Червь предпочитает использовать свои руки, чтобы сломать шею людям, пытающимся остановить его, так как это тише. Ему повезло, что он не нашел никого другого в заключении, поэтому он задается вопросом, как Леди Санса оказалась там.

Когда она увидела его, она сначала ужаснулась, и он понял, что эти люди, возможно, пришли причинить ей вред.

«Нам нужно бежать», - единственное, что он говорит ей, открывая дверь, чтобы освободить ее и протянуть ей руку. Леди Санса стоит неподвижно, сомневаясь в своих намерениях, но Серый Червь не может терять времени, поэтому торопит ее: «Сейчас!»

Сестра Джона Сноу соглашается и сопровождает его к месту, где они договорились снова встретиться с девушкой. Когда они приходят туда, их ждут две женщины, укрытые тяжелыми капюшонами. Он следит за тем, чтобы леди Санса была укрыта, потому что даже если он не был хорошо защищен от холода, для такой женщины, как она, это может быть смертельно.

«Я уже была здесь», - отвечает она, но Серый Червь просто кивает.

Четверо спускаются со стены, когда лай собак возвещает, что побег был проинформирован, и мужчины скоро будут позади них. В этот момент речь идет уже не о бегстве, а о бегстве и выживании.

Снег усложняет задачу, и к счастью, две женщины, которые не являются леди Сансой, готовы к этому случаю. Ему приходится остаться, чтобы помочь ей.

У них не так много шансов выбраться живыми, но Серый Червь не останавливается на долгих раздумьях, он думает только о том, как бы добраться до дороги вдоль реки, которая приведет их в Белую Гавань, или, если повезет, наткнуться на войска королевы.

Звук преследующих их собак становится более громовым к тому времени, как они достигают берега, где они находят небольшой заброшенный деревянный плот какого-то беспечного рыбака. Его единственная возможность и самая опасная, учитывая сильное течение реки.

«Поднимайтесь», - говорит им Серый Червь, но когда они подчиняются и он пытается сделать то же самое, он понимает, что вчетвером им не поместиться. Он устало вздыхает и соглашается с тем, что ему придется отправить женщин одному.

«Нет», - протестует Леди Санса, слезая, когда Серый Червь пытается распутать плот. Сначала он не понимает, и Санса бормочет ему что-то неразборчивое в сторону других женщин. «Серый Червь, мне нужно, чтобы ты сопровождал их и благополучно доставил в Белую Гавань».

«Нет», - ясно дает он понять, не вдаваясь в подробности.

Леди Санса возвращается на берег, чтобы усложнить ситуацию, и он чувствует острую потребность подтолкнуть ее.

«Я сказал нет!» - кричит он ей, как раньше делал с Безупречными.

Санса Старк исчезает из его поля зрения через мгновение, и он возвращается к отстыковке плота от баржи. Что-то ударяет его сзади, и затем наступает только темнота.

*******
Флот Яры сражался с течением Белого Ножа, что задержало их на несколько дней до замка Сервин. Несмотря на отсутствие связи с Джоном или Дейенерис, они решили отправиться на север с небольшим флотом и отправить пехоту к Моату Кейлину. Они не высадились в Сервине, пока не удостоверились в ситуации, и в какой-то момент выжидали, чтобы заметить людей Дейенерис, но ничего не произошло.

«Я провела много лет в заточении», - комментирует Яра Грейджой, пока они оба смотрят на горизонт, находясь на носу корабля, - «и Виктарион никогда не позволял ни одному из своих людей прикоснуться ко мне. Те, кто был достаточно смел, чтобы попытаться», - она делает паузу, чтобы улыбнуться, «и покинуть это место с целыми членами, из-за этого оказались на эшафоте. Вот почему он продолжал быть моим любимым дядей».

«Это твой единственный дядя», - напоминает он ей.

Она задумчиво качает головой.

«Да, но все же», - она хмурится, глядя на него снизу вверх, «Человек, который плывет грабить и грабить материк, ну, это может быть Виктарион. Человек, который напал на Красный замок, это может быть, с очень большим преимуществом, Виктарион. Человек, который поставил бесполезный живой щит перед пятью драконами... это может быть Эурон, но не Виктарион».

«ЧЕЛОВЕК ЗА БОРТОМ!» - кричит матрос, и все бросаются через поручни, чтобы посмотреть, что происходит.

«Это Серый Червь!» - кричит Джендри, увидев мужчину без сознания рядом с двумя женщинами. Они мерзнут над жалким плотом.

«Возьмите канаты! Принесите крюк! Поднимите их на борт!» - командует Яра своим людям.

Течение почти вызывает столкновение, но им удается вовремя опустить якорь и поднять Серого Червя и его спутников на борт. Никто из них не может говорить, пока их не закутают в тяжелые меха, чтобы согреть их тела. У Серого Червя значительная рана на голове, почти такая же, как у него. Джендри приходит к выводу, что он не скоро проснется.

«В-винтерфелл», - первой говорит одна из женщин, самая молодая, - «такк-эн».

Винтерфелл взят .

Позже они собираются за столом переговоров, обсуждая, что делать. Они в опасном положении, если люди Виктариона поднялись на север.

«Что, черт возьми, не так с Дейенерис и Джоном?» Джендри впервые говорит о них так резко. «Где они?»

Они позволили старшей женщине отдохнуть, потому что она была в лихорадке и, как утверждается, была ранена. Младшая, по имени Бэнди, объяснила ситуацию, из-за которой все замерзли еще больше, чем они.

«Несколько дней назад, может, неделю назад, произошло что-то очень серьезное. Королева Дейенерис обнаружила, что леди Санса много лет назад написала письмо, в котором предупредила Серсею Ланнистер о ее положении в Драконьем Камне. Она пришла в ярость, это было действительно ужасно. Леди Санса сама себя судила, а затем потребовала, чтобы король Джон вынес ей приговор», - Джендри открывает глаза еще шире, когда слышит последнюю часть, - «Но он не смог, он этого не сделал, и королева Дейенерис и ее солдаты обезумели, они собирались напасть на Винтерфелл. Произошло что-то еще, но я не знаю точно, они поспорили, и она отправилась на север с четырьмя драконами, а король Джон, заперев Сансу в камере, улетел с красным драконом на юг, и с тех пор их никто не видел».

«Эта сука всегда была чертовой предательницей», - рычит Яра, обращаясь к Сансе. «Отсутствие камней у Джона Сноу снова осудит нас!»

Джендри знает, что ему следует отчитать Яру за эти слова, но это был ее флот и ее люди, поэтому он продолжает в шоке слушать то, что рассказывает девушка.

«Люди узнали, что леди Санса нарушила священную клятву, а для нашей культуры это очень серьезный грех, вызывающий все несчастья, которые Север терпел так много лет. Люди просили казнить леди Сансу, но как? Короля не было, королевы тоже, ее солдаты ушли, а немногие оставшиеся на Севере мужчины хотели присоединиться к крестьянам. Мы были в ужасе! Леди Джейн помогла мне сбежать и сказала мне бежать с матерью в Белую Гавань, и это было так, когда мы нашли Серого Червя, я умолял его сопровождать меня, чтобы найти леди Джейн и леди Сансу...»

«Ты просил Серого Червя спасти женщину, которая стала причиной смерти Миссандеи из Наата?» - недоверчиво спрашивает Яра.

Бэнди с трудом сглатывает и избегает его взгляда.

Яра фыркает.

«Все северяне такие лжецы?»

«Достаточно!» - заявляет Джендри, пытаясь вернуть себе контроль над руками. «Продолжай», - просит он Бэнди продолжать.

«Я его не видел. Я сбежал из Винтерфелла днем ​​ранее, но я знаю, что это он! Годами ходили слухи, что это был его способ проникнуть в крепости, используя гнев людей. Единственное, что я мог придумать, это спасти леди Джейн».

«А Санса?»

«Она», - она останавливает взгляд на потерянной точке на потолке с обеспокоенным выражением лица, - «Мы вчетвером не поместились на плоту, и она ударила Серого Червя, чтобы он не сопротивлялся на борту. Она приказала нам заткнуться и оставить ее позади. Она осталась позади, поэтому Леди Джейн уничтожена, Леди Санса была ее лучшей подругой, я, - девушка начинает всхлипывать, - «я должна найти свою мать и свою младшую сестру в Белой Гавани, я умоляю тебя отвезти меня туда».

Джендри смотрит на нее с пониманием, то, что она пережила в те дни, слишком много. Она просит его охранников проводить ее в каюту, чтобы поесть и отдохнуть.

«И что? Очевидно, что Дейенерис не отправляла письмо с просьбой отправиться в Винтерфелл, а если люди Виктариона прибыли в Винтерфелл, то предполагается, что мы также найдем их в замке Сервин».

Жалобы Яры были чрезмерными для чрезвычайно стрессовой ситуации.

«Нас едва ли тысяча человек, Джендри!»

«У Виктариона нет солдат, за ним стоят люди. Мы можем...» - его слова застряли, он не может ясно мыслить, и боль от удара возвращается, чтобы терзать его. «Боги! Мы должны вернуть Винтерфелл, мы должны устроить им засаду».

Яра погружен в какие-то мысли, он ожидает, что они будут очень хорошими.

«Нам нужно развернуться», - заявляет она, и он собирается возразить, когда она разворачивает карту над столом. «Нам нужно вернуться и пойти по другой тропе. Застать их врасплох с юга и востока».

Джендри кивает, все еще ошеломленный объемом информации.

«И, Джендри, - угрожающе окликает она его, - мне наплевать, что это крестьяне с топорами, я убью всех, кто встанет у меня на пути».

Он снова кивнул.

Еще пару дней уходит на то, чтобы осуществить план Яры, позволив Бэнди и Леди Джейн отплыть на отдельной лодке в Уайт-Харбор.

Джендри долго размышлял в уме, как рассказать Серому Червю о случившемся, однако Яра спасает его и сама выкладывает ему правду. Командир Дейенерис остается неподвижным, без всякого выражения, только его грудь поднимается и опускается как единственный знак того, как он воспринял новость. Ему предлагают отправиться в Белую Гавань, но он отказывается, он хочет искать Дейенерис теперь, когда знает, что она уехала куда-то на север.

Поначалу план работает довольно хорошо, им удается устроить засаду на пару команд, которые окружали периметр Винтерфелла. Хотя Серому Червю не было нужды присоединяться к ним, он участвует в осаде как животное, выпущенное после стольких лет. Джендри молился, чтобы не найти Сансу посреди леса, он не мог позволить ему прикоснуться к ней в таком состоянии.

В какой-то момент, около Уинтертауна, борьба становится невозможной. Впервые перед ними армия Виктариона, несколько человек в форме в темных доспехах, похожих на те, что носили Безупречные, с черным шлемом, закрывающим все лицо.

Засада проваливается, поскольку теперь им противостоит армия, намного превосходящая их по численности.

Неповторимый рев дракона помогает Джендри снова дышать. Они смотрят на небо, и багровый цвет Барристаля покрывает их, направляясь прямо к армии Виктариона.

Барристал приземляется перед ними, внизу холма, где Джендри может заметить Джона верхом на звере. Ворота замка открываются, впуская человека, одетого в черное пальто.

«По крайней мере, он появляется», - замечает Джендри, наблюдая за тем, как перед ними разворачивается напряженная ситуация.

«Кто?» - спрашивает Яра.

«Виктарион».

Наступает момент тишины, в который он чувствует, что Яра смотрит на него. Ее лицо окровавлено.

«Это не Виктарион», - бормочет Яра, и Джендри поворачивает голову, чтобы посмотреть на нее. «Это Виктарион», - затем он снова переводит взгляд вперед, на зубчатые стены замка.

**********
Она бегала так много раз в своей жизни, что теперь, когда она это делает, она чувствует, что было бы облегчением остановиться. Она пошла дальше, чем любой из ее братьев и сестер, в этом отношении. В своих долгих ночах скитаний она всегда представляла, как этот момент в конечном итоге наступит. Она была прощающей иногда и представляла себя стареющей в своей комнате в Винтерфелле. В другие моменты она представляла, как заболевает так же, как ее муж и сын. Потеряться в лесу никогда не приходило ей на ум.

Вырубив Серого Червя и разрубив узел, чтобы позволить Леди Джейн, Бэнди и ему сбежать, Санса долго смотрела на уходящую последнюю попытку спасения, и она не чувствовала грусти из-за того, что ее больше нет.

Она уставилась на нож в своей руке, когда звук собак усилился, и на секунду она подумала, что это конец этой медленной агонии. Санса не могла найти в себе силы, несмотря ни на что. Это был пик бесчестия: бежать от людей, которым она вредит своим предательством.

В качестве последнего удара удачи, есть четыре всадника, которые, кажется, ловят ее. Она закрывает глаза и глубоко дышит; улыбка Маленького Эддарда у нее на уме.

Они отвозят ее обратно в Винтерфелл, где заставляют пересечь Винтертаун, привязав руки к лошади.

Она погружается в воспоминания о своем сыне, получая при этом оскорбления, плевки и другие вещи, которые она не желает знать.

Это длится недолго, но есть чувство полного отчаяния, когда ее сажают обратно в камеру. Ее удивляет, что они не идут дальше, но Санса благодарна за это. Ей ничего не остается, кроме как сидеть и ждать прибытия ее конечного пункта назначения.

Она не может не возвращаться и не думать снова. Каждый момент, каждую деталь, которую она упустила, и все ошибки, которые она так грубо хотела скрыть с притворным недоверием. Ей было невозможно поверить, что на этих же четырех каменных стенах она когда-то была счастливой девочкой, мечтавшей стать королевой.

Она вспомнила уроки вышивания септы Мордейн, Арью и ее неспособность вдеть нитку в иголку. Руки ее матери, когда она поправляла волосы. Робб, предупреждающий ее не приближаться к Джоффри. Брана и Рикона, бегающих по коридорам Винтерфелла.

Джон.

Она помнит Джона.

Брат, о котором она всегда знала, что он был рядом, но которого она предпочла проигнорировать, чтобы оправдать ожидания матери. Брат, который принял ее с распростертыми объятиями после всего, что они выстрадали. Который пошел на войну, чтобы вернуть свой дом. И который отдал свое сердце, чтобы защитить ее.

И она заплатила за эту любовь изменой. Она обрекла его на несчастную жизнь, не намеренно, потому что была уверена, что он больше не любит Дейенерис, когда она делает то, что делает. Санса пришла к мысли, что она освобождает его от этого бремени.

Ее племянница. У нее могла быть племянница. Вероятно, серебристоволосая малышка с голубыми глазами или темные хищные кудри с карими глазами. Их дети могли бы стать будущим Вестероса. Или стать его погибелью, кто знает на данный момент.

Одной из идей, которых она боялась, было восстановление их, Дейенерис и Джона, дома. Люди с выдающейся, великой и абсолютной силой, чтобы покорить мир. Сама идея этого - то, чего она просто не могла вынести.

Но снова люди, менее могущественные, чем Дейенерис, навредили Вестеросу, и им , и Сансе. Она сама нанесла больше вреда своей ложью.

Однажды она солгала из-за своей невинности, и это привело к смерти ее отца, когда она помогла Мизинцу сохранить власть в Долине, позволив ему спастись от смерти ее тети, и когда она извратила добрые намерения Джона.

Ее отец, должно быть, смотрит на нее с таким презрением, думает Санса. Ребенок, которого он вырастил, но не смог обойти стороной его честь и мораль. Она так долго ненавидела эти идеи из-за последствий, которые они для нее принесли, что не могла увидеть, во что она превращается. В Серсею. В Петира.

Два дня спустя в камеру приходит мужчина с черными волосами, которого она приняла за Виктариона, угрожающе улыбаясь. Она сглатывает ком в горле.

«Зима близко», - объявляет он, указывая охранникам вывести ее наружу.

Действительно, Зима была там. Небо сияло из-за белесого покрова тяжелых грозовых облаков, а замок был полон людей, собравшихся посмотреть на финальный акт.

Некоторые лица знакомы, другие нет. Затем есть тонны незнакомцев, и именно они больше всего претендуют на ее финал.

Она не удивлена, увидев других людей в такой же ситуации, людей, которые пытались остановить безумие до того, как оно достигло этого уровня. Все они, включая Гиллберга, который дарит ей улыбку и успокаивающе кивает, присоединяются к ней в ее прогулке к восточной стороне зубчатых стен.

Когда она видит разрушенный Уинтертаун, Барристал у подножия холма и две противоборствующие армии по обе стороны, ее колени подгибаются, и она задыхается.

Джон здесь.

Она помещена в центр, рядом с ней Гиллберг тоже становится на колени. Виктарион идет прямо между черными солдатами, чтобы встретиться с Джоном. Барристал издает угрожающий крик.

Санса едва слышит, как Джон и Виктарион обмениваются несколькими словами, но ситуация настолько ошеломляет, что полностью поглощает ее разум.

«Он хороший сын твоего отца».

Голос Гиллберга вырывает ее из раздумий.

«Он был таким же, как и я, понимаешь? Он подошел к ней, побежденный, обнял ее, и она приняла его, потому что чувствовала себя там в безопасности. Это была вина Сансы, он знал это, но ты была всего лишь ребенком. Что можно было сделать?»

Он стоит, и его руки развязаны. Она не увидела этого в первый раз.

« Волк с Севера , - сказал он Серсее, - помнишь? Она заслуживает лучшего, чем мясник».

«Нам было хорошо вместе, Санса. Я хотел, чтобы, когда наступит этот момент, по крайней мере, кто-то протянул руку помощи, потому что это должно было произойти неизбежно. Если это должно быть сделано, то я сделаю это сам ».

Он кладет руку ей на левое плечо и сжимает его, пока Санса в последний раз играет в игру Мизинца.

«Хаос - это лестница, Санса. Спасибо тебе за этот хаос».

Ответ был всегда, теперь она это знает. Это были не только истинные мотивы Гиллберга, но и Виктариона, истинные мотивы Виктариона . И все они были настолько глупы, что не видели этого.

«Скажи свои последние слова», - требует Виктарион, и она смотрит на отчужденного Джона, смотрящего на нее, хотя никто из них не может по-настоящему видеть друг друга.

Лезвие касается ее шеи, когда она кричит,

«Наступила зима».

Рука Гиллберга четким движением скользит кинжалом, открывая рану в ее шее, и когда она падает, ее взгляд фокусируется на яркой белизне неба.