Сквозь время

Мільйони розбитих
Нездійснених мрій...
Як тебе сміли бомбити,
Києве мій?...

  К пяти часам вечера впереди показались первые дома. Мы приближались к окраинам Оболонского района города Киева. Шедшая первой Алиса, увидев начало великого города, остановилась, а следом и я замер.
- Это столица, - произнесла девушка. - Олег, мы дошли.
  Она устремила взгляд на город. На её родной город. На то, что от него осталось. Она говорила, что боится его увидеть. Но теперь у неё не осталось выбора. Левая рука девушки нервно подрагивала на цевье её немецкого автомата. Через пару секунд она, взяв оружие одной рукой, поднесла другую к окулярам противогаза, словно хотела смахнуть выступившие на глазах слёзы. Но её пальцы встретили лишь плотное стекло. Я подошёл к ней и положил руку на плечо в попытке успокоить.
- Я с тобой, Алиса. Что бы ни случилось, что бы ни произошло.
- Спасибо, Олег, - прошептала она и коснулась моей руки своими пальцами.
  Мы постоял так с пару минут, словно набираясь смелости, чтобы сделать первый шаг навстречу давно уничтоженному городу. Отпустив мою руку, Алиса сделала глубокий вдох и первой, как теперь командир нашего дуэта, направилась к столице.

  Я пошёл за девушкой. Пока мы шли, я думал о том, что мы дошли. Несмотря на все трудности и опасности, мы всё-таки смогли сюда прийти. Теперь осталось лишь найти НИИЧАЗ и тот белый артефакт, о котором говорил Рэд. Ну и вернуться обратно. Сначала в Зареченск, передохнуть пару дней, а потом уже снова в путь. Снова на Чернобыльскую атомную электростанцию. Во второй раз. А там, в нашем времени... Домой, на Большую Землю. Хватит с нас всего этого. Все эти приключения... Устал я. Да и Алиса тоже. Сыты по горло. На всю оставшуюся жизнь нам хватит подвига и славы...
"Так, погодь, Олег, - подумал я, - не гони телегу впереди лошади. Не нужно загадывать наперёд. Всему своё время."

  Мы шли уже по улице Киева. Трава, которая проросла сквозь некогда бывший асфальт, была очень низкой. Словно она с огромным трудом боролась за жизнь под гигантским уровнем ионизирующего излучения. Радиация подарила некогда зелёному ковру грязно-рыжий цвет. Когда-то точно так же произошло и с лесом возле ЧАЭС. Ещё в 1986-ом году, когда активная зона атомного реактора горела, выбрасывая в атмосферу тысячи тонн радиоактивных элементов.

  Вскоре впереди показались остовы автомобилей. Теперь уже было совершенно невозможно понять какие именно марки были у этих машин. От некогда прекрасных транспортных средств остались лишь насквозь ржавые разваливающиеся каркасы. Их было очень много. Будто их водители, давно канувшие в лету, всё ещё стоят в пробке. Подойдя поближе, я заметил, что эту "пробку" возглавлял корпус того, что было раза в три крупнее автомобиля по габаритам и раз в шестьдесят пять по массе.
  В проржавевшем силуэте всё ещё можно было угадать американский основной боевой танк M1 Abrams. Семидесятитонная махина, когда-то внушающая страх и восхищение перед боевой мощью США, теперь была лишь блеклой тенью себя. Башня продавила своей массой корпус и ушла в него больше, чем на половину. Грозное 120-миллиметровое орудие смотрело в небо, упираясь в передний бронелист танка. Командирский крупнокалиберный пулемёт М2 Browning, когда-то стоявший на башне, валялся рядом, убитый временем напрочь.

- Господи, Олег, - произнесла Алиса, повернувшись ко мне. В её глазах я увидел слёзы.
- Что, милая?, - я прижал её к себе.
- Здесь... Здесь их и накрыло, - прошептала она, борясь с желанием расплакаться.
- Это была эвакуация из города, - снова сказала девушка. - Военные пытались спасти людей. Но...
- Чшш, - я обнял Алису, чувствуя, что она вот-вот заплачет.
- Олег, они пытались спастись, когда над городом взорвалась бомба, - почти крикнула она.
  Я ничего не говорил. Я не знал, что сказать. Алиса всё-таки расплакалась. Я и сам был готов зарыдать. Столько людей... Хотели уехать, чтобы хотя бы попытаться остаться в живых. Но у того, кто бомбил, были другие планы. Я уверен, что жители погибли спустя несколько дней. Слишком высокий уровень радиации. Вряд ли кто-то продержался дольше. Я опустил голову девушке на плечо, до крови прикусив губу, чтоб сдержать предательски текущие слёзы...

  Мы повернули во дворы. Сил смотреть на эту колонну не было ни у меня, ни у Алисы. Это ударило лично мне по нервам намного сильнее, чем всё, что я видел до этого. Это было чудовищно.
  Я шёл за Алисой след в след, как когда-то молодым отмычкой за Филином. Мы шли мимо девятиэтажных домов. Я был очень удивлён, но они были очень хорошо сохранившимся. Кое-где в окнах даже всё ещё стояли стёкла. И знаете... Это смотрелось намного страшнее, чем видеть уничтоженные посёлки на пути сюда. А здесь... Словно ещё вчера тут кипела жизнь, а теперь... Лишь пустота и ветер, гуляющий по пустым улицам, подъездам, квартирам...

  Знаете, где была самая страшная и разрушительная бомбардировка Второй Мировой войны? Уверен, многие скажут, что в Хиросиме и Нагасаки. Но нет. Там было поразительно лишь использование нового оружия невиданной доселе мощи. Но самая ужасная бомбардировка пришлась на ночь с 9 на 10 марта 1945-го года. В ту ночь более трёх сотен американских самолётов сбросили на центр Токио тысячи тонн напалмовых бомб. Если за несколько предыдущих бомбёжек в столице Японии погибло около тысячи человек, то в ту ночь в огненном аду сгорело больше ста тысяч человек. В Японии до сих пор эта бомбёжка называется "Ночь чёрного снега".
  А сколько таких было по всей Земле в тот день, когда мы решили покончить с этим миром? Когда одна ядерная боеголовка стирала в пыль крупнейшие города, убивая миллионы людей? И таких ударов тысячи. По всей планете.
  Но здесь всё было принципиально иначе. Мне было бы куда легче морально увидеть стертый атомным взрывом или сожженный тысячами бомб город, чем смотреть на него в относительно сохранившемся виде и понимать, что тут случилось на самом деле пять сотен лет тому назад. То, что тут произошло... То, что сбросили на столицу... Это в тысячи раз чудовищнее, чем простой ядерный удар.

- Он всё-таки стал им, - прошептал я, погружённый в свои мысли.
- Что?, - спросила Алиса. - Ты что-то сказал?
- Извини, просто задумался, - ответил я. - Не бери в голову.
  Роберт Оппенгеймер... Руководитель американского проекта "Манхэттен" по созданию атомного оружия. Отец атомной бомбы. Именно под его руководством создали первые три бомбы, две из которых должны будут уничтожить два японских города, а третья будет испытана в пустыне США.
  Несколько лет разработок, два миллиарда долларов, лучшие умы Америки и Европы и вот 16 июля 1945-го ночную темноту над пустыней в штате Нью-Мексико разорвал ярчайший свет, похожий на солнечный, а тишину - звук взрыва нескольких десятков килограмм плутония. Под действием огромной температуры целая область песка превратилась в стекло. После успешного испытания Оппенгеймер скажет:
- Теперь я стану смертью, разрушителем миров.
  Он им стал. Не сразу, конечно. Прошло почти двести лет, пока люди не решились использовать весь имеющийся ядерный арсенал. Конечно, ядерные заряды, которыми покрыли всю землю, были в тысячи раз мощнее, чем в первых бомбах. Но всё же.

  Постепенно на давно мёртвый город опускалась темнота, усиливая и без того тревожное ощущение от пребывания тут. Оно и понятно, почти восемь часов вечера. Через несколько минут Алиса повернула к одному из домов. Сжав автомат в руках, она зашла в подъезд, внимательно смотря по сторонам. Ничего, лишь покрытые толстенным слоем пыли ступеньки, выломанные то ли временем, то ли кем-то, кто может всё ещё населять город, входные двери квартир.
  Девушка хотела пойти на второй этаж. Логично. Потому что всегда стратегически выгодно находиться выше. Дальше видно. И о нападении можно заранее узнать. Но, едва ступив на ступеньку лестницы ведущей наверх, она услышала треск старого бетона.
- Лучше не рисковать, - сказала она мне, отойдя от опасной лестницы.

  Я кивнул и мы зашли в первую попавшуюся квартиру на первом этаже. Повсюду лежали кучи мусора. Покрытые слоем пыли и штукатурки обломки шкафов, куски обоев, почти полностью истлевшие под действием времени, поломанные стулья, остатки мебели. Да, наверное, раньше всё это выглядело потрясающе. Интересно, кто здесь жил? Может, какая-нибудь молодая пара? Строили какие-то планы на будущее, обустраивали своё гнёздышко, надеялись на лучшее... Но в один момент всё оборвалось. Жизнь закончилась...

  Неяркий свет артефакта "ЭМИ" освещал... Не знаю, комнату? Или чем это помещение было пятьсот лет назад? Сложно сказать. Пусть будет комнатой. Костёр я разводить не стал. Уже по сути пустышка, а не артефакт излучал слабое белое сияние. Выкидывать я его не стал, после того, как Дима Шухов всё нам объяснил. Всё-таки это был единственный наш источник освещения, пусть и слабоватого. Ведь и ПНВ, и фонарик сдохли ещё там, в комнате управления. Тоже, кстати, от него, нашего артефакта. Вот пусть теперь он и будет фонарём.
  На моих коленях спала, держа меня за руку, Алиса. Она так боялась увидеть свой город, но встретилась со своим страхом лицом к лицу. И очень мужественно это перенесла. И всё же... Увидя всё это... Эти дома, улицы, остатки той колонны... Я понимал, что она этого никогда не забудет. И я не смогу. Слишком сильно такое врезается в память... Могу сказать точно лишь одно - я никогда не брошу Алису. Что бы ни случилось, я буду с ней рядом.

"ЭМИ" бросил свет на дозиметр. Его стрелка прошла уже больше трёх четвертей своего пути. Прибор показывал 164 Рентген/час. До предельного значения осталось всего 36.
"И фон такой, как будто всё в уране..."
  И что-то мне подсказывает, что мы вполне можем к нему добраться. Не самая лучшая новость. Вся надежда на костюмы. Пока они держат. Но вот что будет, если мы их повредим? Я помотал головой, отгоняя такие мысли. Мне было страшно даже подумать о таком.
  Мои мысли были похожи на мысли подводника, лодка которого потеряла управление и опускается всё глубже в бездонную пучину океана и считанные метры отделяют её от той отметки, где огромное давление сожмёт стальную конструкцию, словно сухую ветку.

  Внезапно я услышал какое-то кряхтение и что-то, напоминающее царапание чем-то металлическим по бетону. Появилась мысль, что какая-то старая бабка пытается подняться по лестнице. Но я её тут же отогнал. Потому что Зона научила - если есть звук, значит есть и тот, кто его издаёт. И, как правило, этот кто-то явно недружелюбно настроен. Почему-то я не сомневался, что и этот раз исключением не станет.
  Я растолкал Алису. Похоже, поспать нам сегодня не светит. Ну что же, я постараюсь сделать так, чтобы те, кто нас потревожил, заснули вечным сном. Девушка сонно посмотрела на меня, но, едва услышав этот звук, вскочила, взяв оружие. Я тоже поднялся, держа в руках свою винтовку.

  Через пару секунд в квартиру вошёл... Ну не знаю, единственная ассоциация, которая возникла у меня в голове - зомби из Мёртвого Города у нас в Зоне. Хотя... На него он был похож с сильным преувеличением. В слабом свете артефакта мутант выглядел по-настоящему уродливо. Да, думаю, что и дневной свет ему красоты не прибавил бы. Грязная кожа монстра имела красноватый оттенок. Во многих местах виднелись язвы. Пальцы были чёрными , словно обугленными. На абсолютно лысой голове было два глаза. Один слишком широко раскрыт, второй почти не видел. Рот был обезображен. Мутант был похож на человека... Но радиация настолько сильно его обезобразила, что представить, что он был когда-то человеком, было сложно.

  Существо заметило нас и издало звук, похожий на стон. Оно как-то странно передвигалось, переваливаясь с ноги на ногу. Ноги слабо сгибались в коленных суставах. Я ошибочно посчитал его неповоротливым. Но в эту секунду мутант так резко рванул вперёд, что я на секунду опешил. Я в который раз отругал себя за недооценку противника.
"Нельзя, Олег, нельзя. Ты же опытный сталкер".
  Благо, моя подготовка спасла меня. Я успел вскинуть оружие и сделать два метких выстрела. Одна пуля вошла в правое колено монстра. Он вскрикнул, упав. Хоть и почти его ноги не гнутся в суставах, но с анатомией не поспоришь. Пуля разорвала сустав, заставив мутанта упасть. Вторая пришлась уже в голову. Ну, это конечная остановка уже. Мёртвое тело упало, ударившись о бетонный пол.

  Но в квартиру уже заходили новые. Я послал пулю в первого, Алиса уложила второго. Но, переступая через трупы, пёрли всё новые монстры. Они рычали, толкали друг друга. Каждый хотел первым до нас добраться. Вот только те, кто шли первыми, через доли секунды уже жалели об этом. Наши пули врезались в их тела, обрывая жизни. Мы били одиночными, чтобы экономить патроны. Эти "зомби" падали один за другим, но меньше их не становилось. Шли всё новые.
- Да вашу мать, - крикнул я, когда винтовка замолчала. - Вы со всего города стекаетесь, что-ли?
  Алиса продолжала посылать одиночные выстрелы в головы мутантов. Я вытащил пустой магазин из винтовки, достал новый и вставил его на место старого, после чего снял оружие с затворной задержки.
"Так, один магазин всё. Осталось три. Девяносто патронов осталось. А теперь Олег, пора учиться считать выстрелы".

  Первая пуля уложила ещё одного. Его судьбу разделили трое. Минус четыре патрона. Автомат Алисы замолчал. Теперь перезаряжалась девушка.
- Уходим, - сказал я, убив ещё одного зомби. Пять патронов. - А то мы так все боеприпасы выстреляем.
  Я махнул в сторону окна. Девушка пошла в указанном направлении. Через пару секунд я услышал её голос:
- На улице.
  Я послал ещё три пули, положив троих. Мутанты всё пёрли. Нет, надо уходить. Восемь патронов, осталось двадцать два. Я перепрыгнул через ограду балкона, приземлившись рядом с Алисой.
- Уходим отсюда, - сказал я.

  Но далеко мы не отошли. Справа к нам приближались ещё зомби. Их было довольно много. По моим приблизительным прикидкам - особей сорок точно. Это до хрена, учитывая, что патронов у нас не так много. А из подъезда нашего дома уже выходили те, кто недавно ломился в квартиру. Ещё особей пятнадцать.
- Нахрен отсюда, - приказал я, уводя Алису прямо.
  Но, знаете... Эти мутанты тоже дураками не были. Они быстро смекнули что к чему и попытались окружить нас. И у них это, надо заметить, вышло. Мы оказались в центре круга живых мертвецов радиусом где-то метров пятьдесят. Только из-за того, что дистанция была такой, нас и смогли взять в кольцо. Будь там метров пятнадцать-двадцать, ничего бы не вышло, мы бы убежали.

  Мы с Алисой стали спина к спине. Ствол моей винтовки перескакивал с одного живого трупа на другой. Я не спешил стрелять. У меня всё ещё теплилась надежда уйти, не тратя больше патронов. Я отчаянно пытался найти хоть маленькую брешь в кольце зомби. Но её не было. А вот кольцо медленно, но верно смыкалось. Десятки голодных глаз смотрели на нас. Рычание слышалось всё отчётливее с каждой секундой.
Заметив, что подходят новые зомби, я понял - шансов уйти без перестрелки нет. Будем надеяться, что вообще есть шанс остаться в живых. В любом случае тянуть смысла больше не было.
- Огонь, - приказал я. - Одиночными! Патроны беречь!

  Моя МК-12 дёрнулась, выплёвывая очередную пулю. Один зомби упал на руки своих товарищей с пробитой головой. Те лишь презрительно толкнули его, а потом переступили через его мёртвое тело. Я посылал пулю за пулей в мутантов, сокращая их число. Позади меня Алиса тоже отстреливала монстров. Зомби падали один за другим. Но их было всё ещё много. И просвета не виднелось. А вот кольцо смыкалось. Нас разделяло метров двадцать пять.
  Я сместился вправо, чтобы отстреливать врагов, которые с этой стороны были уже недалеко. Алиса переместилась в другую сторону. Умничка моя. Тоже поняла, что нужно вести круговую оборону. Как жаль, что у нас не было пулемётов. Сейчас бы эта толпа быстро отправилась в мир иной. Но нет, у нас лишь снайперская винтовка и автомат. И я запретил стрелять очередями.

- Десять, - шёпотом сказал я, снова стреляя.
Пуля вошла в грудь зомби. Вторая в голову.
- Восемь, - я считал оставшиеся патроны.
  К сожалению, мне далеко не каждую пулю удавалось класть в голову противникам. А что вы хотели? Это только в фильмах герои идеально без промахов стреляют и выходят в одиночку против сотен врагов. В жизни не так. И мои пули порой летели мимо. Это было плохо, но что делать? Обратно время не отмотать.
Семь... Шесть... Пять... Ещё два трупа. Четыре... Три... Два... Один... Трое зомби упали замертво. Я вставил новый магазин. Шестьдесят патронов осталось. Эта непредвиденная перестрелка слишком дорого обходится.

  Я покрутил головой. Алиса перезаряжала автомат. Зомби осталось где-то пару десятков. Они переступали через кучу трупов их сородичей и упрямо шли к нам. Им было плевать, что их братья умерли, не достигнув результата. Кольцо сомкнулось ещё сильнее. Десять метров расстояния. Несколько зомби резко рванули вперёд, стараясь максимально быстро сократить расстояние и не дать нам возможности выстрелить снова. Двое бросились к девушке, которая ещё перезаряжалась. Я, не раздумывая, послал туда две пули. Повезло, оба зомби упали мёртвые. На неё бросились ещё трое, но я уже не успел помочь. На меня прыгнуло четверо зомбированых.

  Это напоминало какой-то древний танец диких племён. Вот только неправильное движение было равно смерти. Очень надеюсь, что не моей. Один зомби прыгнул на меня. Я увернулся. Второй попытался царапнуть своими пальцами, но получил хороший удар прикладом по морде. Жаль, что это не смертельно. Так, небольшая неприятность, не более. Третий попытался ухватить меня за горло обеими руками, но я присел, уклоняясь от удара, и, выхватив нож, всадил его противнику в живот и потянул вверх. Повезло, что кожа и мышцы у него неплотные. Нож разрезал их, словно бумагу. Из брюшной полости вывалились внутренности. Для уверенности я ещё полоснул его по шее. Всё, это гарантированный труп. Четвёртый оказался более резвым. Он смог повалить меня. Винтовка выпала из моих рук. Зомби пытался нанести мне удар по лицу, но я защищался, выставив левую руку. А вот правой я сжал нож и вонзил ему под рёбра. Он завыл, на секунду убрав от меня руки. Я рванул вперёд, оказавшись сверху мутанта, и вонзил лезвие в глаз. Монстр пару раз дёрнулся и затих.
Подобрав оружие, я убил двоих оставшихся. Они рухнули на землю. Всё это время Алиса стреляла в зомби, сокращая их число. Их осталось четверо. Моя же ты умница, солнышко. Два зомби получили смерть от моих пуль, двоих добила девушка.

  На ночной Киев опустилась тишина. Наше оружие замолчало. Противников больше не было. Все они были мертвы. Я подошёл к Алисе. Она опустила автомат дулом вниз и обняла меня. Постояв так с пару минут, она отстранилась и посмотрела на меня.
- Когда же это закончится?, - спросила она.
- Скоро, милая моя, - заверил я. - Совсем скоро. Мы вернёмся, покинем Зону и...
- И?, - чуть улыбнулась она.
- И всё будет хорошо, - ответил я. - Поедем в Лос Анжелес. Вместе.
- Скорее бы, - прошептала она...

- Что по патронам?, - спросил я.
  После той перестрелки мы ушли за несколько дворов от того места и обосновались в одной из квартир старой девятиэтажки.
- Полтора магазина, - грустно сказала Алиса. - Сорок пять патронов. Что у тебя?
- Пятьдесят, - ответил я.
- Мало, одним словом, - подвела неутешительный итог Алиса.
  Помолчав с минуту, я спросил:
- Отсюда далеко до НИИЧАЗ?
- Километров десять, не больше, - ответила девушка. - Завтра точно там будем.
  Я кивнул. Это да, конечно. Вот только патронов крайне мало. Слишком много на этих зомбарей потратили. И хрен его знает, что там живёт в НИИ. Что-то мне подсказывает, что там по-любому кто-то обитает. И вряд-ли миролюбивый. И это одна сторона медали. Вторая заключается в том, что нам ещё обратно топать. А потом ещё до центра Зоны. А патронов кот наплакал. Надо постараться избегать неприятностей. По максимуму.
  Я перезарядил револьвер. Всё-таки с той встречи с крыланом этого не делал. А я ведь на него потратил целый барабан. Пять патронов. Зарядив, я убрал его в кобуру.

  Мы с Алисой ещё немного посидели. Потом она предложила мне поспать. Всё-таки она немного успела, а я нет. Что ж, я согласился. Действительно, с прошлой ночи спать мне не приходилось. Я лёг на колени девушки. Она что-то говорила, но я лишь взял её за руку и забылся сном.