Верь мне

Сначала было крайне стремно вываливать кому бы то ни было свои чувства. Но после всего случившегося в феврале у меня попросту не было выхода. Мы давно не виделись. Но до мая я проводил на кушетке у психотерапевта больше времени, чем где-либо еще.

– Умом я понимаю, что у неё есть полное право устраивать свою личную жизнь без меня, – изливаю душу сорок минут спустя. На мозгоправа не таращусь, ибо это всегда казалось мне некомфортным. Он и так видит меня насквозь. Сосредотачиваюсь на монотонной работе кондиционера и смотрю через стекло на территорию приусадебного участка. Там, как и в предыдущие мои сеансы, гоняет совершенно неадекватная мелкая псина. Из приема в прием тешит то, что она походу дебильнее меня. – Сам я не могу переключиться на другого человека и начать строить свою собственную личную жизнь. От этого возникает злость на Юлю, зависть и та же отравляющая все мое гребаное нутро ревность. Я использовал все приемы, которые вы мне советовали, но я по-прежнему не могу принять факт нашего окончательного разрыва.

– Повторяйте ваши терапевтические задания, пока не будет достигнут желаемый результат.

– Выпишите мне еще какие-нибудь таблетки.

– Я не вижу необходимости. Вы адекватно оцениваете свои проблемы. Вы над ними работаете. И вы постепенно с ними справляетесь.

Блять...

Ну бред же... Ну нихуя не справляюсь.

– Две недели назад Юля поздравила меня с помолвкой, – проговариваю я вслух. – И вернула, можно сказать, последнюю связывающую нас вещь. Браслет. Я подарил ей его перед самым началом наших отношений. И она обещала тогда беречь его всю жизнь. А потом... – обрыв дыхания. И бешеный обвал эмоций. – Пришла и отдала браслет мне. Зачем? – последний вопрос звучит глухо.

Но внутри я буквально кричу.

– Наверное, тем самым поставила крайнюю точку. И вы должны это принять.

Хм... Должен.

Я столько всего в этой жизни должен. Вывожу все. Кроме этого.

– Я пытаюсь.

– Как ваши отношения с Лизой?

– Да никак, – раздражает один лишь вопрос о ней. Потому что она – не тот человек, на котором я весь сейчас сфокусирован. – О ней нет необходимости говорить. Там все ровно. Просто по плану. Близости нет. Ни духовной, ни сексуальной. Это временно. Для дела. – выдаю быстро протараторив. – Проблема только в Юле! – на этом предложении неожиданно повышаю голос.

– Хорошо, – Валерий Романович медленно кивает. – Давайте вернемся тогда к Юле. Что вы сейчас хотите сделать? Что вас тревожит?

– Я хочу поехать к ней.

– Угу. И что бы вы ей сказали?

– Не знаю, – выдыхаю абсолютно потеряно. – Просто... – замолкая, прикрываю глаза. – Хотел бы увидеть её. Убедиться, что у неё все нормально. Эм... Возможно, посмотреть на неё с ним... Я знаю, как Юля выглядит, когда счастлива, и этого состояния не было рядом ним в наши предыдущие совместные встречи. Хотя она врет мне... – каждое слово дается с трудом. – Я спросил прямо, счастлива ли она. Она написала, что да, мол, счастлива... И потом... Не отрицала, что любит его, когда я опять-таки сам спросил... Но я... Я знаю, что это ложь, – выталкиваю и только сейчас все это осознаю.

Резко распахиваю глаза.

– Возможно, – протягивает Валерий Романович. – Но есть вероятность, что это просто ваши иллюзии.

– Нет, – давлю уверенно. – Мне было бы проще, если бы сказанное ею являлось правдой. Больнее, но проще.

– Да. Определенно. Пока с её стороны остаются какие-то чувства, вам тяжело отпускать свои. Это естественно. Но вы же понимаете, что сделать это в любом случае необходимо? Вы сейчас не готовы с ней встретиться. Это ни к чему хорошему не приведет. Вами управляют ваши самые главные слабости: собственнический инстинкт и патологическая ревность. А Юля не ваша. И дело не в том, что она не является больше вашей девушкой, а в том...

– Я знаю. Она отдельный человек. Она мне не принадлежит.

– Верно, держитесь за эту мысль. Сегодня особенно крепко. Потому как... – шумный вздох. – Если случается откат, добиться заново прогресса гораздо сложнее. Вы должны быть сильнее своих эмоций и понимать, что последствия могут быть разрушительными.

Слушаю Валерия Романовича еще на протяжении часа. Принимаю правильность каждого сказанного им слова.

– Сейчас, когда вы успокоились, предлагаю вам отпустить все переживания сегодняшнего дня. Осознать, что это, как и ваши отношения с Юлей, уже прошлое. Вы прожили эти события. Они позади. Смотрим вперед.

– Вперед, – повторяю и киваю.

Очень хочется закурить. Но здесь нельзя.

– Никаких больше эмоциональных всплесков сегодня допускать нельзя. Ограничьте контакты с людьми, которые могут вызвать какие-либо сильные эмоции. Необходимо зафиксировать баланс, который мы сейчас поймали.

– Я не уверен, что смогу быть один в этот вечер.

– Нет необходимости быть одному. Если вы чувствуете, что хотите контролировать, допускается встреча с любым человеком, с которым у вас здоровые отношения. Это может быть кто-то из ваших друзей. Проведите спокойный вечер.

Я благодарю Валерия Романовича. Покидаю территорию его дома. Сажусь в тачку. С тем самым кайфом, которого так ждал, закуриваю и набираю номер Германа. Но он, как ни странно, не отвечает. Долблю его мобилу звонок за звонком. Четно. Предполагаю, что может торчать у Левских, и еду к ним. Только и тут шляпа. Нет его, не было, и никто даже не видел сегодня.

– Да заходи ты, что встал на пороге?

– Нет времени.

Пока говорю с Владом, на глаза попадается его жена... Юлина сестра.

– Привет, – её улыбка не такая яркая, как у моего Солнышка, но тоже слепит. – Ты голоден? Будешь в нами ужинать?

– Нет, не голоден.

– Точно?

Левские смотрят на меня, а я тотально подтормаживаю. Не могу сгенерировать ни слова.

– Мне нужен Юлин столичный адрес. Можешь дать? – толкаю для самого себя неожиданно.

Срыв. Падение. Подъем.

Предвкушение.

– Да... – шепчет Алина. – Конечно.

Еще полчаса и я обнаруживаю себя на московской трассе.

Осознаю, что делаю.

Но повернуть назад уже не могу.