Грёбанный мир

Тартар с интересом смотрел на небо, протягивая руку вверх, будто желая коснуться его. Яма внимательно наблюдал за странным гостем в его храме, который похоже не собирался уходить. Помимо этого, Суфуяма даже сумел отомстить со вкусом — Тартар спал на полу в молитвенном зале. Бог смерти считал, что даже обошёлся с этим чудиком мягко.

— Этот мир такой странный! — рассмеялся черноволосый, неопрятный мужчина, прищуриваясь и смотря в небо. — Я бы давно смог коснуться неба, если бы был дома.

— Тогда вали домой, — прозвучал грубый ответ со стороны Ямы, которому уже несколько надоедало тратить время зря.

Суфуяма понимал, что его время вполне-таки ограниченно. Чем больше он будет проводить время с детьми, которые временами показывали его черты характера и даже некоторые манеры поведения невольно копировали — это вызывало странные чувства в груди, которые хотелось сдержать, и чем больше он будет видеть их, то точно привяжется и погибнет. Таковы табу и правила. Ещё больше напрягала Кагуя, которая недавно посетила его и просто молча сидела рядом, лишь наблюдая. Она ничего не говорила, лишь тишина, которая спустя годы стала напряжённой.

— Но я не хочу... Там скучно, — чёрные глаза, казалось бы, выразили действительно невероятную скуку, которую тяжело было передать словами.

Суфуяма даже почувствовал между ними некоторую схожесть, правда, лишь на пару секунд. Вздохнув, Яма пронзил тяжёлым взглядом Тартара, заставляя того обернуться с натянутой улыбкой и спросить:

— Что-то не так?

— Я предлагаю тебе сделку, — эти слова стали неожиданностью для божества войны, — если ты предоставишь мне всю необходимую информацию о мире богов, о самих этих существах, а также правилах и лазейках, то я позволю тебе остаться со мной навечно, — голубая радужка словно сверкнула жестоким блеском, — если же ты не согласишься, то проваливай по-хорошему.

Тартар внимательно смотрел на лицо этого новенького бога, он никак не ожидал того, что этот малыш будет ставить ему условия. Как же давно Тартар сталкивался с такими поразительными личностями, которые не боялись смерти, которые не боялись его настоящей личины. Все прекрасно знали, кто именно скрывается за неопрятной внешностью и именем Тартар, все боги знали и потому остерегались. Они не рисковали переходить путь божеству войны, которое было создано для того, чтобы проливать чужую кровь, убивать... Тартар рассмеялся, соглашаясь помочь этому интересному богу. Теперь было ясно, почему Феб так заинтересовался Ямой.

Первое, что рассказал Тартар, что если Яма будет принадлежать ему, то никто из богов не посмеет побеспокоить его покой. Это не просто слова, Суфуяма понимал это как никто другой, потому сказал, что на это он ответит позже, попросив рассказать о том, как забрать силы у детей.

Время шло быстро, для богов годы — это не так много, как для людей. Божества не считают эти пустые дни, им не страшна смерть от прошедшего времени, им страшна смерть от рук другого бога. Так Суфуяма не замечал, что время шло, что Кагуя менялась...

***

Во двор храма бога смерти Ямы вышел черноволосый неопрятный мужчина, который уже на протяжении шести недель носит один и тот же балахон со странными знаками. Этот мужчина потянулся, сладко зевая и жалея о том, что проснулся так рано. В этот день он хотел навестить свой родной домик, да и прибраться, душа на месте не стояла при мысли, что оружие будет в пыли.

Чёрные глаза слега изменились... Они выражали холод и апатию. Вскоре божество войны щёлкнуло пальцами и его поглотил чёрный свет.

Тартар не шибко любил свой мир, точнее мир богов, где он жил, ведь свой собственный пару тысяч веков назад он благополучно залил кровью смертных, уничтожив каждого. Это для него золотые воспоминания, которые так были прекрасны, что заставляли мураши по кожи пробегать каждый раз, когда он вспоминал об этом. Был ли Тартару интересен мир Ямы? Определённо да, ведь тут столько всего интересного находилось, что заставляло желать подарить этому интересному немного остроты.

Вздохнув, Тартар открыл глаза, первым делом замечая привычное небо.

Мир богов был пыткой физики. Кристаллы, свисающие с земли над ним — это очередной этаж, где жили боги, а также сражались. Тартар давно уже забросил бесполезное занятие, будучи больно ленивым для этого. Каждый раз, когда ты поглощал души каждого на своём этаже, у тебя было право остаться здесь и уничтожить новеньких или же подняться наверх. Тартар конечно выбирал второе, будучи в восторге от мыслей, что есть противники сильнее и опаснее, однако... Его ожидания ещё ни разу не оправдались. Пару богов смогли развеселить его, но не более. Этого было слишком мало.

Так вот, о кристаллах, они были приятного синего цвета: там зарождалась жизнь. Большинство богов, на самом деле, рождались довольно забавно и интересно, убивать их также было весело, Тартар временами развлекался подобным образом. Большая часть появившихся богов погибали почти сразу, либо их убивали, либо они нарушали правила или же... Смысл их существования оспаривался древом. Тартару какой-то промежуток времени было весело за всем этим наблюдать, а также заставлять других бороться за жизнь. Это было действительно весело.

Умирали боги также интересно. Тартар с ухмылкой увидел падающий кристалл оранжевого цвета — это мёртвое тело без души. Кто-то на верхнем этаже убил другого бога, поглотив душу. Физические тела пролетали сквозь этажи, сгорая внутри кристалла. Когда происходил настоящий замес, это можно было назвать дождём, правда, такое чудил лишь Тартар, который был создан для такого рода битв. Тот же Прут, который не мог бы пережить этих мясорубок, он выживал лишь из-за своих способностей: откупался богатством и женщинами, которые продолжают цениться богами, это как-никак статус показывает.

Земли в мире богов также отличались от того, что Тартар увидел в мире Ямы — у них это острова, потому можно попасть в ловушку в виде дыр, что окутывают ветви плодов любви, он ядовит, так, к слову.

Дома в этом мире были выполнены в форме кругов, так как это было наиболее подходяще, ведь часто с неба сыпались останки и различные инородные предметы (Тартар часто разбирался с такими придурками). Помимо этого, снаружи они казались маленькими, когда внутри были довольно просторны. У Тартара был один из больших домов. Помимо поселений, также существовали небольшие рыночные здания и арена в форме куба. В общем, мир был довольно интересен, пока не надоедает с течением времени.

Тартар прекрасно понимал, что новенькому богу смерти уже намылили уши о том, что божества перерождаются. Так было в редких случаях, не все боги имеют прошлую жизнь за спиной. В большинстве своём, они отличались особыми способностями, у Ямы — это бессмертие. Все боги способны получить ранение, если правильно стараться, Тартар уже проверил несколько вещей на новеньком, дабы изучить его. В конечном итоге, ничего не подействовало, он действительно обладал бессмертием, которого желали многие.

Спокойной походкой мужчина направился в сторону своего дома, медленно проводя рукой по лицу и меняя обличие. У Тартара было несколько интересных способностей, которые помогали ему скрашивать скучные будни. Веселиться за счёт испуга других божеств действительно невероятно, особенно при их осознании, что перед ними он самой персоной.

Тартар любил женские облики, так как чувствовал себя в них наиболее комфортно, однако, для него не было каких-либо препятствий, чтобы стать мужчиной. Можно было сказать, что у Тартара не было определённого пола, как положено у большинства.

Женский смешок слегка скрасил тихий мир этаж богов, которые не ожидали возвращения богини войны.

***

Суфуяма сидел в библиотеке обдумывая возможные варианты спасения себя и детей. Тартар сообщил ему интересную деталь и максимально дебильную (по скромному мнению, бога смерти): «ты сам поймёшь, как можно безопасно забрать свою силу», если переводить на нормальный язык, этот смог завуалировать всё максимально интересно. Яму, честно, бесили загадки этих тупых богов, которые полагали, что он такой терпеливый и нереально гениальный. Нет, блядь, он не всемогущий и не понимает этих тупых намёков.

Тяжело вздохнув, он прикрыл глаза, прекрасно ощущая, что к его комнате приближается Кагуя — её тихие шаги он узнаёт из множества. Никак не реагируя, мужчина продолжал думать над тем, как лучше всего устроить предстоящее испытание, как для него, так и для мальчишек.

— Что-то случилось? — спокойным голосом спросила женщина, видя, что бог смерти о чём-то напряжённо думал всё своё время пребывания в Со но Куни.

Кагуя чувствовала себя странно рядом с ним, хоть и понимала почему, но не желала признавать. Отсутсуки прекрасно осознавала, что не может быть с этим странным богом, который мог покинуть её... Да и богу с смертным невозможно постичь любви. К такому решению пришла женщина. Однако, для Кагуи главной отдушиной стали дети. О да, её прекрасные дети, которые заставляли сердце трепетать от материнской любви. С момента их рождения, Отсутсуки не переживала так сильно по поводу ухода бога смерти и своих чувств к нему — она смирилась.

— Мне нужно придумать, как избавить детей от проклятия безопасным методом, — Яма смотрел в пустоту, не шибко обращая внимания на пришедшую женщину, — эти ебланы какими-то загадками или убийствами говорят, тц! — мужчина прищурился, будучи недовольным от всей этой ситуации.

Вообще, Суфуяма не мог понять, как он мог почувствовать, что будет безопасно для детей? Всё, что угодно может прибить их. В любом случае, в прошлый раз, он ничего не чувствовал, кроме спокойствия. Яма не хотел менять историю настолько, чтобы главный герой вообще испарился с тихим пшиком в воображении. Глупость какая-то! Суфуяма вздохнул, пытаясь успокоить внутреннее беспокойство и злобу.

Кагуя почувствовала каплю удивления и успокоения. Ей с самого начала казалось, что вернувшийся отец детей будет жаждать смерти появившимся малышам, однако... Прямо сейчас он серьёзно обдумывал то, как помочь Хагоромо и Хамуро, не навредив им. Кагуя думала, что ему будет всё равно на безопасность и сохранность жизни ему. Это даже затронуло несколько заледеневшие струны её души. Сглотнув, несмело Отсутсуки подошла к мужчине, кладя руку ему на плечо и произнося:

— Я знаю, что у тебя всё получится, Суфуяма, — в эту секунду сердце бога смерти пропустило удар. Тепло окутало тело, заставляя почувствовать себя по-настоящему живым и счастливым.

Как же всё же приятно было слышать собственное имя. Яма никогда бы не поверил, что будет так признателен тому, что кто-то произнесёт эти слова ему настоящему. В этот момент оба сердца бились в унисон, хоть их обладатели этого и не знали. Некогда серая нить привязанности стала оранжевого цвета в один момент. Суфуяма слегка улыбнулся, его лицо стало проще. Мужчина обернулся к Кагуе, чувствуя, что она также была в таком странном состоянии. Вздохнув, Яма притянул её к себе, обнимая. Так как он сидел, то его голова находилась возле её живота — это заставляло вспомнить, что когда-то эта спокойная и благородная женщина была беременна его детьми.

Кагуя хоть и скрыла своё удивление и некоторую радость, она приняла объятия мужчины, ведь никогда бы не смогла отвергнуть его, особенно когда он шёл навстречу первым. Отсутсуки медленно провела по его чёрным коротким волосам, чувствуя радость за то, что у их детей такие же волосы, как у него. Кагуя чуть улыбнулась, ведь его на вид колючие волосы были довольно мягкими. Женщина понимала, что этот момент оказался довольно ценен для бога, ведь он не часто позволял себе такие нежности. Эти мысли согрели холодное сердце Заячьей богини.

Яма же наконец решил, что первым сделает — освободит детей от своей силы и покинет Со но Куни, ведь с каждым днём всё было опаснее и опаснее. Вздохнув, мужчина тихо произнёс:

— Останешься?

— Да, — такой же тихий ответ послышался ему, заставляя почувствовать спокойствие.

Как же давно Суфуяма не чувствовал этого умиротворения, которое было только рядом с ней. Кагуя дарила незабываемые ощущения, когда просто находилась рядом, рассказывала что-то своим прекрасным спокойным голосом. Вероятно, Яме не хватало этого в прошлой жизни, а в этой он не мог себе позволить лишнего.

***

Наступило утро, горничная привела Хагоромо и Хамуро в храм смерти. Мальчики выглядели радостными, ведь очень любили проводить время с отцом, внутренне боясь, что он снова пропадёт из их жизни. Дети действительно успели привязаться к странному и холодному папе, который чем-то даже был похож на маму, но в тоже время они были разными. Сравнение людей, которое они услышали не так давно, о том, что их отец — это ночь, а мать — луна, было наиболее подходящим и очень нравилось мальчикам.

Оставив горничную позади, дети убежали в то место, где обычно был отец, не зная, что иным людям запрещено посещать лесной храм. Мальчики забежали в библиотеку с удивлением замечая внутри папу и маму, которые сидели за чайным столиком и пили чай. Эта картина была довольно красива, заставив детей замереть на месте и некоторое время просто наблюдать. Их родители действительно были довольно красивы, да и ко всему прочему, они были именно теми, кто идеально подходил друг другу.

— Чего стоите? — спросил спокойно Яма, поворачиваясь в сторону дверей, ожидая уже около минуты, когда Хаго и Хаму подойдут к ним.

— Садитесь с нами, — изящно отпивая чай, произнесла таким же спокойным голосом Кагуя.

Эта картина навсегда будет запечатана в разумах Хагоромо и Хамуро. Их родители были вместе, в одной комнате, за одним столом и действительно напоминали настоящую семью, о которой мальчики в глубине души всегда мечтали. Счастливо улыбнувшись оба подбежали к родителям, садясь подле них и ожидая своей порции. Им принесли молока и завтрак, так как Кагуя переживала за то, что малыши могли быть голодны. Яма на это лишь закрыл глаза, не обращая внимания.

Как только с завтраком было покончено, Кагуя и Яма ещё какое-то время позволили детям радоваться и что-то лепетать им. Довольно детские истории о том, как недавно они напугали свою няню и попробовали нечто вкусное, что сделала им помощница храма Умэко.

Чуть позже, Яма наконец сказал, что им пора идти в молитвенный зал. Мальчики увидели, что на лице их матери появилась несколько натянутая улыбка, а глаза стали грустнее. Хоть дети и не могли сказать этого точно, но они чувствовали изменение в маме.

— Итак, садитесь как я, — садясь на колени, как положено, произнёс Яма, Кагуя стояла в стороне, решая не мешать ему, — а теперь вытяните ладони с такими же трещинами, как у папы.

Мальчики с любопытством делали всё то, что говорил им папа. Суфуяма сглотнул, несколько нервничая, а после прикоснулся к трещинам детей, направляя в них свою собственную чакру, которая сто процентов отличалась от той, которая была у Кагуи, она, к слову, нахмурилась, почувствовав такую силу со стороны мужчины, не ожидая, что внутри него было скрыто столько чакры, причём, довольно странной. Она была серого цвета. Серая нить чакры окутала запястья мальчиков, Яма закрыл глаза, не видя того, что происходило.

Дети же, к своему удивлению, почувствовали себя невероятно хорошо. Силы словно переполняли их маленькие тела, заставляя большие лавандовые глаза сверкать от радости.

Яма наконец что-то почувствовал, словно чакра ухватилась за что-то, как удочка, которая словила улов. Усмехнувшись, мужчина наконец смог понять смысл слов Тартара, Суфуяма направил больше чакры, делая её плотнее, а после медленно начал возвращать свою чакру вместе с тем, что он нашёл. Это было тяжеловато, однако, благодаря хорошему контролю, который бог смерти долгое время улучшал, ему удалось закончить всё без времени для себя и детей, последние, к слову, упали без сознания. Их отличное состояние переменилось резкой слабостью и каким-то неприятным чувством, словно на кончике языка оно висело и не хотело пропадать.

Кагуя подскочила к детям, с облегчением отмечая, что они относительно в порядке. Суфуяма приоткрыл свои необычные глаза, которые словно светились жаждой крови. Сглотнув, мужчина понял, почему Феб предлагал ему немного подождать с этим делом... Его сила, Яма чувствовал, что стал действительно на пару ступеней (а это, примерно лет десять) сильнее. Бог смерти посмотрел на свою ладонь, чувствуя себя действительно невероятно. Была ли у богов зависимость от этого ощущения? Это даже стало интересным и актуальным вопросом для Ямы. Вздохнув, он успокоил свои чувства, произнося:

— Получилось, — его голос был полон уверенности и удовлетворения тем, что он справился с этим тягомотным заданием.

-... — Кагуя поджала губы, поглаживая детей по волосам. — Ты уходишь? — тихо спросила женщина, прекрасно зная ответ на свой вопрос.

— Да, извини, — Яма слегка улыбнулся, не желая расставаться на грустной ноте. Мужчина приблизился к её лицу, тыкая двумя пальцами в лоб, — в следующий раз я постараюсь уделить тебе больше времени, Кагуя-чан, — его привычная манера речи заставила сердце принцессы Отсутсуки дрогнуть вновь.

Суфуяма же внутри немного позлорадствовал, ведь украл чью-то традицию. Однако, это было не так уж и важно, разве не веселее, если это унаследуют от него? Мужчине было бы интересно встретиться с тем, кто придумал этот жест... Яма вздохнул, понимая, что уже не понимал ни его имени, ни лица. Поднявшись с пола, Суфуяма тихо покинул зал, оставляя Кагую наедине со своими мыслями и спящими мальчиками. Перед тем, как покинуть храм, Яма попросил Умэко помочь Кагуе отнести детей на футон, чтобы те хорошо выспались, а самой женщине передать одну книгу, которую мужчина приобрёл в другом маленьком селении.

Победа была обеспечена, ведь Суфуяма смог решиться на этот шаг. Однако своих детей он всего лишить всё же не мог, внутри них оставалось кое-что невероятное — это сильная чакра.

Где-то в другом мире Тартар веселилась с богами, очищая своё оружие от пыли. Она вскоре собиралась вернуться к интересному новенькому божку.