Doctor Soul

Глава 5. Первая любовь – убийственное чувство для обоих или для того, кто потом станет жертвой?

Первым пациентом доктора Кан становится Чистильщик. Мужчина слишком помешанный на аккуратности. Он невыносим со своим монотонным рассказом про то, что все вокруг должны быть идеальны, и он требует этого совершенства, хотя сам выглядит довольно запущенно. Вроде бы, Чистильщик был аккуратен двадцать четыре часа в сутки, но вот ирония судьбы! Нашлись весомые улики – убийца не пребрал за собой.

И вот Чистильщик возмущённо рассказывает про свою няню, которая работала у них, когда отец их бросил. Про то, какой неприятной эта женщина была, и как постоянно била его за всякие проступки. Девушка кивает, делая пару записей в своём блокноте и продолжает слушать пациента.

На третьем этаже в это время происходят странные вещи. В самой крайней палате, где обычно держат уже за железными дверьми более агрессивных или опасных пациентов, в одиночной палате сидит молодой парень в темно-синей больничной пижаме. Лицо у него гладкое, выверенное, словно тонкой работы мастера, – кожа будто эмаль телесного цвета, бело-кремовая с добавлением горсти сахарка. С твердым, наглым, умным взглядом он глядит в окно. Красивый, чувственный рот и губы, замеревшие в странной полуусмешке. Темные волосы, дополнявшие его величественный, но безумный образ, взъерошены.

Парень смотрит в окно, на открытый для созерцания лес и пасмурное небо, а после опускается на колени рядом с железной батареей. Кто же этот парень? Это сам Мин Юнги – безумец, провозгласивший себя не иначе, как Богом, но только он нет тот Мессия. Совсем нет. Но кто же он? Мин Юнги – тот самый дикий Фауст, за которого так долго боролись Господь и Мефистофель, но вот вопрос: чью сторону принял сам Юнги? Ничью. Он не считает себя рабом ни того великого существа, ни другого, ибо он сам что-то среднее между ними. Красивый он, как Бог, но жестокий, как сам Дьявол.

И всю его злость и бессердечность испытали на себе двадцать женщин, которые были жестоко изнасилованы, но это лишь немногие факты из его биографии. Крови на его руках и тонких пальцах совсем нет, если, конечно, девушка не оказывалась девственницей. Да и сам Мин не считает их несчастными жертвами, а наоборот, они должны быть благодарны парню за то, что его выбор пал на них, и они смогли в своей жалкой жизни лицезреть и почувствовать рядом с собой самого Мин Юнги.

Да, он маньяк, но он презирает всех других обитателей лечебницы, не считая себя таким же безобразным сумасшедшим, глотающим бред врачей, точно так же, как и паршивую кашу в столовой. У них нет ничего за пределами лечебницы. У него есть всё: деньги, власть, влияние в обществе, которое он не теряет, даже сидя здесь, взаперти от цивилизации.

«Жалкие люди. Вы сгниете здесь и вас похоронят в этом лесу», — усмехается Мин, просовывая руку за холодную батарею, и осторожно нащупывая пальцами то, что ему нужно. Он достаёт оттуда белый платок, в который завернуто что-то странное, и улыбается, поглядывая на двери.

Парень разворачивает ткань платка и долго смотрит на тонкую, блестящую иголку размером не больше среднего пальца Юнги, а потом переводит взгляд на металлический скальпель, который он стащил на приёме у этой пигалицы Уны, когда та поднимала карандаш, показывая Юнги своё декольте. Рядом со скальпелем лежит горсть таблеток, полученных от врачей. Парень долго изучает содержимое платка и улыбается, вытаскивая из кармана проволоку, которую сегодня притащил ему санитар, готовый и дальше служить Мину. Парень берет горсть таблеток и высыпает их в карман.

Потом Юнги кладет ко всему этому проволоку и заворачивает платок, возвращая его на место за батарею. Он поднимается с колен и открывает окно через решетку, впуская в свою палату свежий воздух. Парень глубоко вдыхает его, и начинает кидать эти таблетки за пределы кустов и деревьев.

«Пусть их жрут охранники-кретины», — думает Мин и слышит женский стон за стенкой. Юнги скрипит челюстью и сжимает кулаки, усмехаясь. Вот только этого сейчас не хватает парню. Он, естественно, начинает думать про тех женщин, свирепея от этого с каждой минутой, пока его не разрывает от злости, и он не падает на свою постель, смотря на белый потолок.

«Шлюху слышно даже здесь», — усмехается Мин, зная кому принадлежат эти стоны. Парню такое не нравится. «Стони сколько хочешь, милая, а у меня даже в паху не защекочет». Юнги хоть и скучает по женской плоти, как изголодавшийся волк, но не собирается спать с этой больничной куртизанкой.

В установленное в железные двери окошечко показывается полное красное лицо с бритой головой, принадлежащее санитару Онде.

Юнги смотрит на него с бесстрасным лицом, склав руки за головой.

— Чего тебе? — наконец спрашивает Юнги, видя как парень жмется за дверью. Мин закрывает глаза в ожидании.

— Господин Мин, я кое-что узнал: сегодня к вам придёт наш новый психиатр, — говорит санитар тихим тоном, оглядываясь на коридор. — Девушка, — помолчав, добавляет он, и Юнги открывает глаза, улыбаясь одним уголком губ.

— Молодая или как доктор Уна? — спрашивает Мин.

Санитар смотрит на соседнюю дверь и отвечает:

— Молоденькая, совсем как дочь Мацумото, которая приезжала на те выходные. Вам ещё тогда запретили выходить со всеми на прогулку из-за её приезда, — отвечает санитар и в глазах Юнги появляется тот огонёк, потухший пару лет назад.

— Это всё, что хотел сказать? — щурится Мин, закусывая нижнюю губу.

— Да, — кивает санитар и Юнги усмехается.

— Уходи отсюда, пока никто не увидел, — говорит парень, растянувшись на постели.

Санитар уходит, оставляя Юнги одного со своими мыслями.

Доктор Кан заканчивает очень длительную терапию со своим третьим пациентом, который оказывается похлеще Чистильщика. Где-то в половине третьего к ней заходит доктор Мацумото, светясь теплой улыбкой.

— Ну как вам первый день, доктор Кан? Устали, наверное? — спрашивает мужчина, садясь на стул, где до этого сидел господин Пак со своим биполярным расстройством.

Ваби снимает очки и устало трет переносицу двумя пальчиками. Работа хоть и сложная, но девушке нравится все больше и больше погружаться в эти невероятные человеческие истории больных душ.

— Ни для кого не секрет, господин Мацумото, что наш мир полон жестокости и несправедливости, но слушая этих людей, я всё больше ужасаюсь тому, что существует на нашей планете, — вздыхает девушка и доктор кивает.

Вдруг в динамиках раздаётся «Реквием» – известная опера Моцарта, так и незаконченная великим композитором. Девушка вздрагивает, ещё не привыкшая к таким резким выступлением опер в динамиках.

— Время дневной комнаты для пациентов, — говорит доктор Мацумото, поглядывая на динамик. — Это значит нам можно отдохнуть. Вы как? Не против выпить чайку в моём кабинете, Ваби?

Девушка улыбается и качает головой:

— Спасибо за предложение, но у меня ещё один пациент, доктор Мацумото, — отвечает Ваби, заглядывая в ещё одну медицинскую карточку. — Мин Юнги.

Лицо доктора становится серьёзным и он с сожалением кивает, поднимаясь со своего стула.

— Что ж, Мин довольно сложный пациент. Ещё не один из наших врачей, работавших здесь до вас, не поладил с этим парнем, — вздыхает доктор Мацумото, смотря на стол.

Ваби смотрит на доктора, а потом на карточку.

— Да? А что же с ним не так? Ой, то есть, тут со всеми что-то не так, — торопливо говорит Ваби и доктор улыбается.

— Сексуальные отклонения. Проще говоря, патологическая сексуальная агрессивность по отношению к женщинам, — объясняет доктор Мацумото.

— Он убийца?

— Нет, но он маньяк-насильник, что тоже однозначно ужасно. Причину такого поведения даже доктор Уна не раскрыла, а я и браться не стал, имея в своём обиходе ещё десяток парней хуже, чем Мин Юнги, — пожимает плечами мужчина и выходит из кабинета, оставляя Ваби со звуками «Реквием» и медицинской карточкой.

Девушка надевает очки и берет в руки свой блокнот вместе с медицинской карточкой Юнги. Она оглядывает свой белый халат, убеждаясь в его чистоте, и идёт в палату к новому пациенту, обдумывая слова доктора.

По лечебнице уже разносится новая оперная композиция, когда Ваби поднимается на третий этаж для встречи со своим пациентом. Ей навстречу идёт доктор Уна, а рядом с ней тучный санитар-охранник, держа в руках наручники.

— Здравствуйте, — говорит Ваби, отрывая эту парочку от разговора.

Доктор Уна резко останавливается на своих каблуках и удивлённо смотрит на Ваби, а санитар-охранник тут же почтительно кивает.

— Доктор Кан, добрый день, — начинает санитар-охранник. — Вы же к господину Мину идете? Доктор Мацумото послал меня,чтобы обезопасить вашу встречу, потому ч...

— Мин слишком агрессивный пациент, может наброситься, — перебивает его доктор Уна, странно поглядывая на Ваби.

— Я это учту, спасибо, — сухо отвечает Ваби и смотрит на санитара, призывая взглядом пройти уже в палату.

Когда они подходят к дверям палаты Мина, там происходит оживление хмурого пациента, заметившего две фигуры в окошечко.

— Я слышал о том, что он вооброзил себя Казановой и мучил бедных девушек, — говорит санитар, доставая ключ.

— Прошу, я здесь, чтобы помочь ему, господин..м-м.. — девушка смотрит на его бейджик. — Господин Ли Сун.

— Ладно, но будьте осторожны, — предупреждает охранник и раздается щелчок.

— Я только с виду слабая, господин, — улыбается Ваби и санитар кивает.

Дверь открывается и первым входит санитар, заставляя девушку подождать за дверью, пока он облачит в наручники Мин Юнги.

— Вставай, доктор пришёл, — говорит санитар и Мин с презрительным видом смотрит на него, поднимаясь с постели.

Парень не сопротивляется и дает сразу закрепить наручники. Мин облизывает пересохшие губы в ожидании девушки и садится на деревянный стул рядом с окном, лениво поглядывая на приоткрытую дверь, где виден только край халата доктора Ваби.

— Всё готово, доктор Кан, можете войти, — оповещает её санитар, подходя к дверям.

Девушка кивает и входит в палату, попадая под пристальный взгляд темных глаз пациента. Санитар уходит, оставляя их наедине.

— Здравствуйте, Мин Юнги, — мягко улыбается Ваби.

Юнги медленно выпрямляется на стуле и прямо, своим наглым и темным взглядом смотрит в глаза девушке. От подобного взгляда девушка краснеет, ища глазами свободное место.

Она не такая, как доктор Уна, и это нравится Мину. Поэтому парень начинает смело рассматривать юную девушку, не скрывая своего грешного взгляда.

Ваби присаживается на постель и Юнги ухмыляется.

— Как вам уже, должно быть, известно, я ваш новый психиатр, — говорит девушка, заставляя Юнги немного напрячься.

Живая, такая нежная плоть сидит всего в метре от него, и застенчиво, как девчонка, поправляет прядь вьющихся волос, а потом поднимает глаза к Мину. Юнги так скучал по такому виду, что готов сорваться с этого места и зырычать, как дикий зверь, но лишь бы прикоснуться к этой белой шее, где так энергично пульсирует жилка. А запах её волос, который она принесла с собой в его палату, он начинает сводить пациента с ума. Так сумасшедше-приятно она пахнет жасмином.

— Расскажите мне о себе, господин Мин, — просит девушка, доставая из кармана халата ручку.

— Я серый волк, зубами щёлк! — рычит Юнги, откидываясь на спинку стула. — Но на обед, — парень смотрит на шею Ваби, делая паузу. — На обед я предпочитаю девушек, ведь плоть их так нежна и сладка, а кровь обильна и тепла.

Парень томно выдыхает, заставляя Ваби покраснеть и случайно вывести руку из строя, сделав авторучкой кривой узор в блокноте. Юнги это замечает и ухмыляется.

«Игра начинается, милая», — думает Мин, продолжая дальше разглядывать девушку.

— Доктор, прошу вас, не бойтесь, — говорит твердым, насмешливым тоном Юнги, выпрямляя ногу.

— С чего вы взяли, что я вас боюсь? — тут же спрашивает девушка.

— Я сижу в наручниках. Вы почти в метре от меня. Испуганно поднимаете глаза каждый раз, когда я двигаюсь. Вы боитесь, — объясняет Мин и хочет добавить: «Сядь поближе, девочка, чего же ты?», но сдерживается, прикусив свой язык.

— Где вы родились? — игнорирует его Ваби, опустив глаза к блокноту.

Юнги молчит. Он хочет, чтобы Ваби посмотрела на него. Не услышав ответа, девушка поднимает глаза, и Юнги ухмыляется.

— Так где вы... — хочет повторить свой вопрос Ваби, но парень её перебивает:

— В Тэгу, там же, где и вы, ясное дело. Давайте уже начнем с других вопросов, — наиграно устало говорит Юнги и Ваби удивляется.

— Да-а... И с каких же, господин Мин? — спрашивает доктор Кан, заинтересованная тактикой молодого маньяка.

— Например, — хищно улыбается парень, скользя взглядом по лицу Ваби. — Когда я первый раз трахнул свою девушку? Или как эта идиотка рыдала, моля меня остановиться? Хотите услышать, что я тогда чувствовал, доктор Кан?

— Вы считаете изнасилование девушек извращением? — спокойно спрашивает Ваби. На самом деле, она очень сильно волнуется.

Вопрос доктора не заставляет Юнги долго думать и он отвечает:

— Знаете, что такое извращение? Это дело вкуса, доктор. Как с китайской едой: либо нравится, либо нет. Но если ты китаец – у тебя нет выбора.

— Значит, причина во вкусе, а именно в вас, — мягко улыбается Ваби.

— Ага, если я извращенец – у меня нет выбора, но вы же ничего не знаете, — грубо говорит Мин.

— Так расскажите мне, Мин Юнги, — тем же мягким тоном просит доктор Кан, заставляя пациента помрачнеть.

«Пути назад теперь нет, доктор, добро пожаловать в мой капкан», — думает Юнги, усмехаясь.

— Все началось с неё, — парень закрывает глаза и Ваби улыбается, принимая податливость пациента.

— С кого, Юнги?

В это мгновение, когда Мин был готов рассказать этой юной девушке свою историю, раздается стук в железную дверь.

— Время, доктор Кан, пациенту пора принимать лекарства, — сообщает мужской голос за дверью и Ваби хочется отругать санитара за его вмешательство.

— До завтра, господин Мин, — говорит девушка, поднимаясь с постели.

Юнги ухмыляется, глядя на её блокнот и рычит, улыбаясь:

— Мне было так хорошо, доктор, так хорошо, — выдыхает Юнги, делая голос до жути ласковым. — Я бы дал вам пару суток.

— Для чего? — непонимающе смотрит на него Кан.

— Для того, доктор Кан, чтобы вы были готовы к моему сеансу, — улыбается пациент.