Глава 19
Чонгук
Я оторвал руки от Лисы как раз в тот момент, когда ее киска перестала сжимать мои пальцы, как тиски. Затем отвернулся, рывком распахнул дверь и оставил ее там, с красной задницей, на мокрых простынях.
Я больше не мог выдержать ни секунды прикосновений к ней. Я терял контроль и не мог позволить ей увидеть это. Поэтому ворвался в ванную, запер дверь и прислонился к ней. Пальцы, которые были в ее киске, горели. Я все еще чувствовал ее влагу на себе.
Другой рукой я спустил штаны и вытащил член. Засунул скользкие пальцы в рот и впервые за четырнадцать лет попробовал ее киску на вкус.
Из головки потекла сперма. Я крепко сжал член и стал яростно гладить себя. Мне не нужен был медленный разогрев. Я уже готов был кончить. Ранее мне потребовалась каждая капля дисциплины, чтобы не выдернуть пальцы из ее распухшей, готовой киски и вместо них вставить свой член. Ей даже не пришлось бы двигаться. Она уже лежала в идеальной позе, задрав попку, розовую от моих шлепков, пока ее восхитительная дырочка взывала ко мне.
Она хотела меня.
Моя topolina все еще хотела меня.
Я шагнул к раковине. Мои яйца подтянулись, вкус Лисы во рту и образ того, как она трахает мою руку, уничтожили меня.
Я сильно кончил, струя за струей сперма заливала раковину, зеркало, мою душу.
Постепенно ко мне возвращалось сознание. Я увидел свое отражение. Мои глаза были дикими, но линзы, к счастью, все еще были на месте. Лицо пылало, а одежда помялась. Кончик члена был красным и влажным. Я выглядел разбитым.
Я был в полном раздрае. Что, блядь, я только что натворил? Отвлек ее от страха полетов поркой... одно это было неприемлемо. Затем я трахнул пальцем ее задницу, заставил кончить, а после этого проявил постыдную слабость, и мастурбировал в одиночестве в ванной.
Прячась.
Ебаный ад. Я терял контроль. Нет, я уже потерял контроль. Всё, над чем я так долго работал: крепкие стены, маска, которую ничто не могло пробить, — исчезало. Лед в груди, тот спасительный холод, который глушил чувства... таял, рассыпался на куски.
Гнев захлестнул меня, горячий и яростный. Я злился на нее, на себя, на все те годы, что пролегли между нами. Я злился на ее отца, на семью Де Санктис, на всех, кто был вовлечен в жалкое подобие жизни, которую я вел.
Прежде чем я успел осознать, ярость вырвалась наружу — и мой кулак полетел в зеркало. Оно сильно треснуло, стекло разлетелось на осколки и рассекло мои костяшки. Теплая, успокаивающая боль была желанным отвлечением от ситуации, в которой я оказался. Я не хотел видеть свое отражение. Я не мог встретиться взглядом с мужчиной в зеркале.
Я отступил назад и согнул руку. Кровь потекла по пальцам и закапала на пол.
Кровь и сперма, провал, гнев и насилие — всё это было таким густым, что душило меня.
Вот во что превратилась жизнь мужчины, который чувствовал слишком много. Мужчины, которого она оставила.
Я не мог снова стать им. Я бы не пережил этого. Скоро она уйдет. Выйдет замуж за Джимми Де Луку. Одна только мысль о том, что Джимми будет прикасаться к ней так, как только что прикасался я, заставила меня потянуться к осколку стекла. Я сжал его, и боль прорезала непрошеное чувство. Лиса приравнивалась к боли. Если мне придется тренировать свое тело, как гребаную гончую, — я сделаю это. Я был сильнее хрупкого органа в своей груди, который когда-то бился. Он мне не нужен. И у него больше нет власти надо мной.
Собрав остатки самообладания, я медленно и методично убрал в ванной, потом перевязал порезы бинтом из аптечки, спрятанной в шкафчике.
А затем я вышел. Она тоже пришла в себя и теперь сидела в отдельном кресле, в которое я пытался усадить ее в начале полета. Похоже, она передумала сидеть рядом со мной. Я проигнорировал укол разочарования, вызванный этим простым жестом. Хорошо. Ей следует держаться подальше. Так будет лучше для нас обоих.
Остаток полета прошел как в тумане. Я заснул, что было необычным явлением для меня за пределами моей комнаты, да и вообще где бы то ни было.
Чувствовать так много всего было чертовски утомительно.
Помни о миссии, Чон.
К тому времени, как мы добрались до Нью-Джерси, я был спокоен, собран и вновь надел маску, на создание которой у меня ушли годы. Нет. Никогда. Только ты.
Ее слова были подслащенным ядом. Но я не купился. Она была лгуньей. Актрисой. Я больше не попаду под ее чары.
Мы направились с частного аэродрома в Каса Нера на бронированной машине. Было облегчением снова оказаться среди своих людей, обученных по моим строгим стандартам, и ехать в укрепленный комплекс, который я сам спроектировал. Каса Нера была оплотом власти семьи Де Санктис в Нью-Джерси. Для девушки, внезапно ставшей разменной монетой в играх опасных людей, не было места безопаснее.
Всю дорогу до комплекса она хранила молчание. Мы не говорили о том, что я заставил ее кончить так сильно, что матрас под ней промок насквозь. Я не позволял себе думать об этом. Не позволял ни секунды всю дорогу домой.
Мы подъехали к главному зданию — огромному особняку в готическом стиле, — и дверь машины распахнулась.
— Ну, наконец-то вы приехали, — раздался знакомый голос.
Блядь, сегодня был адски долгий день, а теперь он станет еще длиннее.
Я кивнул нашему водителю, одному из моих лучших и способных стажеров, и вышел из машины, ожидая, пока Лалиса последует за мной.
Джимми Де Лука стоял на гравии, расплываясь в улыбке. Значит, ему уже сообщили, что они собираются пожениться. Джимми, похоже, не возражал. Он отступил назад, наблюдая, как Лалиса выходит из машины, и издал громкий вульгарный свист. Я бросил на него убийственный взгляд, и он моментально закрыл рот.
— Отведи миссис Конти в голубую спальню, — сказал я Этторе, одному из мужчин, стоявших рядом и терпеливо ожидавших указаний.
Он кивнул и протянул руку, чтобы забрать у Лисы рюкзак. Она отпрянула, прижимая его к себе, а затем бросила на меня вопросительный взгляд.
— Иди с ним. — Мой тон не допускал споров, и в кои-то веки Лалиса подчинилась без возражений.
Она настороженно взглянула на Джимми, который в данный момент открыто пялился на нее, его взгляд жадно скользил по ее фигуре. Я почувствовал удовлетворение от того, что он не мог разглядеть ее изгибы под мешковатой одеждой.
Моей одеждой.
— Может, ей лучше остаться со мной? — спросил он, как только Лалиса и Этторе скрылись в особняке.
— С чего бы это? Она еще не твоя, Де Лука. Держи своего дружка в штанах.
— Но она будет моей. Какой смысл ждать, пока все станет официальным? Пусть привыкает ко мне уже сейчас. — Он ухмыльнулся и вульгарно выпятил бедра, недвусмысленно демонстрируя, к какой именно части своего тела он хотел, чтобы она привыкала.
— Давай не будем разочаровывать ее до свадьбы. Она и так нестабильна, — холодно сказал я.
Кто-то тихо рассмеялся позади меня, и лицо Джимми покраснело.
— Эй, Чон, аккуратнее с шутками, приятель. У всех разное чувство юмора. У меня есть авторитет в мафии, я управляю «Ветивером». Помни об этом.
Я полез в машину за сумкой. Его слова исчерпали остатки моего терпения. Такие мужчины, как Джимми, никогда не учатся.
— Или что? — Я развернулся к нему, бросив сумку и резко притянув его к себе. На долю секунды я забыл о своем хладнокровии.
Шок пробежал по лицу Джимми, когда я схватил его. Я никогда не выходил из себя. Это было не в моем стиле. И все же, я не мог остановиться.
— Что ты сделаешь? Ты, мелкий авторитет, управляющий казино... что ты сделаешь мне? Кто ты, блядь, такой?
Мне не нужно было указывать на наши различия. Я был sottocapo Ренато. В случае его смерти или ранения все мужчины будут подчиняться мне. Я был близким кругом, семьей.
Я ткнул пальцем ему в грудь.
— Ты ничто. Никто. Не забывай об этом. Не зли меня. Следуй моим правилам, пока не женишься. И да, ты отвечаешь за одно из самых маленьких казино Де Санктисов. Пока не нарушаешь правила... так и останется. Если нет... поговорим снова.
Джимми ошеломленно кивнул.
Я отпустил его и похлопал по его измятой одежде сильнее, чем требовалось.
— В нашей жизни главное – уважение, Де Лука. Если ты не уважаешь меня, я не буду уважать тебя... а ты знаешь, что я делаю с теми, кого не уважаю.
Я отвернулся от него, игнорируя шокированные лица моих людей.
Раздался медленный хлопок, и я взглянул на каменные ступени, ведущие в главный дом.
Шарлотта Де Санктис стояла наверху лестницы, все еще в медицинской форме. Должно быть, только пришла с работы. Несмотря на то, что Чарли была новобрачной в семье Де Санктис, она продолжала работать в местной больнице. Эта женщина была полна решимости стать лучшей медсестрой в стране, а Ренато был полон решимости дать своей жене все, что она пожелает. Сальваторе не ошибся. Чарли приручила могущественного и уважаемого босса мафии, даже если он и не хотел это признавать. Правда, приручение касалось только самой Чарли.
— Я рада, что ты вернулся домой целым и невредимым. — Она протянула руки и обняла меня.
Чарли была одной из немногих женщин, которых я мог терпеть в своем пространстве. Ренато выбрал ее, а значит, она стала и моей семьей тоже.
— Это еще предстоит выяснить. — Я бросил взгляд внутрь, проследив за направлением, куда ушла Лалиса.
Чарли с любопытством приподняла бровь.
— Ну, это не похоже на тебя... Кроме того, я никогда не видела, чтобы ты носил линзы дома.
На мне все еще были карие контактные линзы.
— Привыкай. Я останусь в них еще на несколько дней.
Мы повернулись и вместе вошли в дом. У меня была квартира в Атлантик-Сити, но я часто останавливался в главном особняке Каса Нера. Здесь у меня была своя комната наверху. Прямо рядом с голубой спальней.
— Почему это? Только не говори, что... — Чарли замолчала и посмотрела наверх, быстро разгадав больше, чем мне хотелось бы. — Ты скрываешь, кто ты? От той женщины? Той, что из Италии?
Я сдерживался, чтобы не отреагировать, но Чарли все равно комично прижала руку ко рту.
— Что? — буркнул я раздраженно.
— Это происходит. Неприкасаемый Чонгук Чон ломается... Она важна для тебя, да? Боже, не могу поверить. Рен знает?
Я попытался подавить ее любопытство тяжелом взглядом, но Чарли только рассмеялась.
— Так вот почему он послал тебя за ней.
— Он послал меня, потому что я лучший, — пробормотал я, зная, что это не единственная причина.
Ренато, похоже, решил заставить меня взглянуть в лицо моему прошлому. Ублюдок.
Она похлопала меня по плечу.
— Ага, поэтому. Не могу дождаться, когда узнаю ее поближе.
Я раздраженно стряхнул ее руку.
— Лалиса здесь ненадолго, — предупредил я ее.
Чарли только усмехнулась.
— Конечно, как скажешь. Боже, мужчины... Вы такие смешные.
Продолжая смеяться про себя, она направилась в сторону кухни, а я остался стоять в прихожей, борясь с желанием наведаться в голубую спальню.
— Вот. Похоже, тебе это не помешает, — пробормотал Ренато несколько часов спустя, протягивая мне бокал виски.
Я редко пил, но после той недели, что у меня выдалась, и теперь, находясь дома, в безопасности в Каса Нера, я был готов сделать исключение.
— Равелли жаждут крови. Я не знаю, хотят ли они убить ее или использовать как рычаг давления на ее отца, но они настроены серьезно.
Ренато кивнул.
— Я слышал, что у прокурора больше компромата на Джузеппе Равелли, чем на Zio Сала. Но теперь она здесь. А завтра она выйдет замуж за нашего человека, и Альфредо Манобан поймет, что, если он донесет на Zio Сала, то подпишет своей дочери смертный приговор.
— Ты уже сообщил Джимми. — Попытка сделать замечание небрежным тоном провалилась.
Ренато махнул мне бокалом.
— А разве не должен был? Мне нужно было убедиться, что он порвет с другими связями до знаменательного дня.
— Похоже, его это не расстроило.
— Он хочет сделать своего дона счастливым. Подняться по служебной лестнице. Кроме того, она итальянка. Уверен, Джимми с нетерпением ждет домашней еды, точно такой, как готовила его nonna.
Я закашлялся, когда виски попало не в то горло.
— Если он ожидает, что из Лисы выйдет домашняя богиня, то будет жестоко разочарован. Она ведь росла с прислугой, если ты помнишь, и я видел, как она теперь живет... Не думаю, что она много готовит. — Или ест, если уж на то пошло. Бедность – жестокий наставник, я знал это как никто другой.
Ренато пожал плечами.
— Полагаю, это Джимми выяснит сам. — Он замолчал, рассеянно потирая пальцем нижнюю губу и рассматривая меня. — Я подумывал отложить всё и посмотреть, что произойдет, когда ты привезешь ее сюда...
— Зачем тебе это? — спросил я.
— Чтобы понять, не изменил ли ты своего мнения о том, что она – не твое дело.
Я облизал губы, из-за виски во рту пересохло. Затем покрутил лед на дне бокала.
— Она может выйти замуж за Джимми. Это самое безопасное решение для всех нас. Он, конечно, вор и долбаный идиот, но он... — полноценный. Я не мог заставить себя закончить предложение.
К счастью, мне не пришлось этого делать, потому что стук в дверь прервал наш разговор.
— Bene. Что ж, пришло время рассказать счастливой невесте о ее будущем. Entra!- крикнул он.
Дверь распахнулась, и появилась она. Прошло всего несколько часов с тех пор, как я видел ее в последний раз, но мне показалось, что прошла целая жизнь. Ее глаза метнулись ко мне, темные и выразительные. Я не совсем понял выражение, промелькнувшее на ее лице. Она посмотрела на Ренато и нахмурилась.
— Лалиса, давно не виделись. — Ренато встал, чтобы поприветствовать ее, и расцеловал в обе щеки. — Как поживаешь? — Никто не смог бы обвинить Ренато Де Санктиса в отсутствии манер.
Лалиса хмыкнула.
— Все шло хорошо, пока ты не приказал своему обученному роботу-убийце притащить меня с другого конца страны.
— Я слышал, у вас возникли проблемы во время поездки, — спокойно сказал Ренато. Он обогнул стол, чтобы сесть, оставив Лису стоять рядом со мной.
Я выдвинул для нее стул, который она демонстративно проигнорировала и повернулась к Ренато.
— Последний раз я видела тебя на празднике Святого Антония в Кастель-Амаро, а теперь... ты посылаешь за мной вооруженных людей. Убийц. — Она бросила на меня обвиняющий взгляд. — Мы с отцом никогда не были замешаны в твоих делах.
Ренато покачал головой.
— Боюсь, тут ты ошибаешься. Твой отец всегда был замешан. По уши в грязном дерьме мафиозной жизни. Он просто очень хорошо скрывал это от тебя. Я даже удивлен, насколько хорошо. Полагаю, после того как ты уехала, когда повзрослела, ему стало проще.
Лалиса открыла рот, чтобы возразить, но Ренато перебил ее.
— Вина твоего отца не подлежит обсуждению. Боюсь, как и планы относительно твоего будущего. Все уже решено. Твой отец хочет, чтобы ты была под защитой.
— Ты имеешь в виду, что Сальваторе хочет использовать меня как рычаг давления, верно?
Ренато только пожал плечами.
— В любом случае, это не имеет большого значения. Результат тот же.
— И какой же? — спросила Лалиса. Она все еще стояла, не обращая внимания на стул. Ее руки были сжаты в кулаки.
— Ты выйдешь замуж за одного из моих людей и станешь частью семьи Де Санктис. — Ренато выдержал паузу. — Поздравляю.
Лицо Лисы побелело. Она отрицательно замотала головой, всем своим существом отвергая его слова.
— Я не могу. Я не стану этого делать.
— Ты можешь и сделаешь это, — спокойно сказал Рен.
— Нет! Ты же знаешь меня... ты не причинишь мне вреда, — пробормотала она, умоляюще глядя ему в глаза.
— Именно потому, что я тебя знаю, ты все еще цела. Равелли — другая семья, которой угрожает твой отец, — скорее всего, просто отправляли бы ему по тебя частям, пока он не понял бы, что к чему.
Лалиса уставилась на меня. Ее взгляд был подобен удару.
— Ты знал об этом? Конечно, знал.
В тот момент она выглядела такой преданной, что я знал, что никогда не забуду выражение ее лица. Оно впечаталось в мою душу.
— Кто? — наконец спросила она. Ее руки все еще были сжаты в кулаки, а тело дрожало от напряжения, но она сдерживалась, чтобы получить ответы.
Ее взгляд снова метнулся ко мне.
— Это он? — Лалиса сделала шаг ко мне. — Это ты? — В ее глазах светилось что-то драгоценное и редкое.
— Боюсь, что нет. Мой заместитель не расположен к браку. Человек, за которого ты выйдешь замуж, сейчас в коридоре, — Ренато кивнул одному из своих охранников.
В кабинет неспешно вошел Джимми.
Лалиса не отводила от меня пылающего взгляда. Даже когда Джимми встал рядом с ней, она продолжала смотреть прямо на меня. Я не мог отвернуться от нее. Не хотел.
— Лалиса, позволь представиться. — Джимми протянул руку. — Я мужчина, за которого ты выйдешь замуж.
Мужчина, за которого ты выйдешь замуж.
Слова были неправильными на глубинном уровне.
Лалиса так долго смотрела на меня, что я уже начал думать, что она собирается полностью проигнорировать Джимми, но потом она моргнула, и ее глаза стали похожи на сверкающие драгоценности. В них блестели непролитые слезы. Она повернулась к Джимми и отшатнулась от его руки.
— А, это ты, — пробормотала она.
Ренато усмехнулся.
— Что ж, вялое приветствие лучше, чем ничего. Почему бы вам двоим не уйти, чтобы познакомиться поближе? Позже моя жена, Чарли, поможет тебе подобрать что-нибудь для свадьбы.
— Мне не нужно ничего особенного. Мне и в этом хорошо.
Лалиса спрятала руки в слишком длинных рукавах моей черной рубашки. Она вцепилась в нее, словно моя одежда могла защитить ее от судьбы. Она ошибалась; ничто не могло.
— Черта с два! Я женюсь на такой красотке и хочу похвастаться ею, — объявил Джимми, затем оглянулся, ища поддержки, и его взгляд остановился на мне. Увидев мое убийственное выражение, ублюдок быстро отвел глаза.
Он грубо схватил Лису за руку.
— Пойдем, устроим небольшое свидание, узнаем друг друга получше и все такое. — Он дернул ее назад, чуть не сбив с ног.
Я встал прежде, чем успел остановить себя.
— Basta, Чонгук. Lasciali in pace. Оставь их в покое. — Ренато махнул рукой в сторону закрывающейся двери.
— Он делает ей больно, — выдавил я сквозь зубы.
— Но это ведь то, чего она заслуживает, верно? Ты не забыл, что она сделала, я полагаю... Разве не этого ты всегда хотел? Видеть ее сломленной... униженной...
Нет. Не так.
Я снова повернулся к нему, игнорируя его любопытный взгляд. Ренато не был жестоким по отношению к женщинам; напротив, он всегда старался обеспечить защиту представительницам слабого пола. Тот факт, что он позволял Джимми обращаться с Лисой так грубо, говорил о том, что здесь он играл в другую игру.
Он осмотрел меня с ног до головы, а затем наклонился вперед, положив локти на стол, и стал внимательно изучать меня.
— Если бы я не знал тебя лучше, я бы подумал, что ты все еще любишь эту женщину. Ту, что вышла замуж за другого.
— Мне не нужно напоминать о прошлом. Я живу им каждый день.
Ренато кивнул.
— Именно. Возможно, пришло время отпустить некоторые вещи. Мужчина не может вечно жить прошлым. Пора похоронить его. Так что либо предоставь Лису ее судьбе... либо сделай что-то.
— Все не так просто, — пробормотал я.
Ренато лишь пожал плечами.
— Разве нет? Думаю, это тебе решать. На этот раз... выбор за тобой.