МЕМУАР
Строка тринадцатая
Взгляд в космос IV
МЕМУАР
Вакансий на марсианские галеры не было. Более того, агент прямо заявил Грише, что для специалистов (это слово он произнес почти презрительно) его уровня их никогда и не будет. Гриша не обиделся. С чего бы агенту распинаться перед палубником-салабоном, едва закончившим даже не училище – курсы "Большого человечества" на Луне. То, что благотворители оплачивали услуги вербовщика, не делали его любезнее. Ставку за эту работу он получал минимальную и от новичков, вроде Гриши, спешил отделаться как можно скорее.
По правде говоря, молодой спейсер и не надеялся на то, что четвертьпроцентники (новички традиционно шли в первый рейс за минимальную долю от прибыли) нужны на таком прибыльном и популярном маршруте, как Земля – Марс – Земля. Но попытаться стоило. Тем более, что мама советовала Грише вести себя настойчиво и уверенно, а не "как сопля".
Однако следующее сообщение агента вышибло из головы Гриши все советы мамы, многочисленной родни и друзей семьи:
– А вообще, молодой человек, с этим вашим "Большим человечеством", вы можете забыть не только о галерах. Стандартные маршруты к планетам и поясу астероидов, все эти дракары, джонки, каравеллы, галеоны и клиперы – это не для вас. Там даже на помощников стюардов очереди. Люди не за процент – за минимальную зарплату, жилье и еду нанимаются. И заметьте – говорят спасибо. Скоро, чует мое сердце, вообще без зарплаты работать будут. Так что, если вы действительно так рветесь бороздить пространство, ваша судьба – летучие голландцы. От их шкиперов у меня заявок всегда хватает. Сможете даже выбрать того Джонса, которому продадите свою душу, – агент коротко хохотнул. – Ну или идите на орбитальные верфи и возвращайтесь лет через пять.
***
Летучие голландцы часто становились сценами для приключенческих произведений, но служить на них мало кто хотел. Эти корабли не имели пункта назначения, безостановочно и неспешно пересекая Солнечную систему – каждый по своему сложному маршруту. Они обслуживали небольшие колонии, станции открытого пространства и отдельные старательские астероиды. Не сбрасывая скорость и не меняя курс голландцы на ходу загружали и выгружали грузы, ринимали и высаживали пассажиров. Для этого каждый из них нес на борту небольшой флот шаттлов и ракетоконтейнеров. На ходу же они достраивались, модернизировались и ремонтировались.
Среди спейсеров экипажи летучих голландцев считались особой кастой. Своего рода сектой, поскольку один их трек занимал от пяти до двенадцати лет – в зависимости от маршрута и количества точек, которые обслуживал корабль. Хотя все признавали, что шкиперы, штурманы и суперкарго голландцев гении своего дела. Благодаря их мастерству экипажи "сверхдальних многоцелевых грузопассажирских кораблей внесерийной постройки" – так замысловато голландцы именовались в официальных документах – могли похвастаться стабильно высокими прибылями. За один трек многие простые матросы зарабатывали больше, чем офицеры на иных лайнерах за всю карьеру.
Все это Гриша, пытаясь говорить максимально энергично и убедительно, рассказывал Тамаре, полулежавшей с закрытыми глазами в шезлонге. Специально ради этого разговора он снял изолированный участок для пикника в роще на крыше первоклассного эконебоскреба "Джуманджи", истратив на это почти треть всех подъемных от "Большого человечества". Об этом решении он уже жалел. Не потому, что потратил кучу денег, а из-за того, что отсюда слишком хорошо было видно синее небо с плывущими по нему облаками и ярким солнцем.
– Это не то, о чем мы мечтали, но можно сказать, что мне повезло. За шесть лет на "Испаньоле" я заработаю достаточно на нормальное жилье и точно получу четвертый, а может и третий класс. По условиям контракта последние два года мне будут считать половину процента прибыли. Плюс, с таким опытом я наверняка завербуюсь на нормальный корабль. И все это всего за шесть лет! – свежеиспеченный палубник не заметил, как начал размахивать руками и опрокинул высокий стакан, стоящий на столике между шезлонгами.
– Целых шесть лет, – тихо сказала Тамара. Она открыла свои огромные зеленые глаза и грустно посмотрела на Гришу, пару раз лениво взмахнув длинными черными ресницами. – Я очень хотела на Марс или на Европу. Меня даже устроил бы быстрый рейс на Тритон. Шесть месяцев, восемь... Пусть даже год играть в жену спейсера ради новых впечатлений и знакомства с колониями – это интересно. Но шесть лет – это уже муж и жена по-настоящему! Да еще и без возможности нормально прогуляться по спейстаунам. Прости, ты милый и веселый, но это не мое. Ну не надо хмуриться, не порть вечер. Нас ждет еще классный прощальный секс на травке...
***
Спустя две недели Гриша явился на космодром слегка успокоившись, но все еще в дурном настроении. К счастью, в сектор "Для персонала и экипажа" провожающих не пускали, и к выходу на посадочную площадку для шаттлов, у которой его ждал встречающий с "Испаньолы", он подошел слегка собравшись с мыслями и попытавшись напустить на себя браво-безразличный вид.
– Грегор? – вместо приветствия обратился к нему сидевший на самоходной грузовой платформе невысокий полный лысый азиат. Не поднимаясь, он похлопал рукой на место рядом с собой. – Меня зовут мистер Лун, я старший стюард "Испаньолы". Грузись и поехали. До прибытия на корабль ты подчиняешься мне.
– Да, сэр.
– Не сэр. Мистер Лун!
– Да, мистер Лун.
Челнок "Испаньолы" – сверкающий свежим напылением защиты конус, стартовал, едва Гриша и мистер Лун уселись в противоперегрузочные кресла, установленные у поста карго в грузовом отсеке. Защитные пояса на них застегнулись одновременно с отрывом шаттла от земли. Чуть повернув голову Гриша увидел, что мистер Лун что-то бормочет себе под нос. Когда рев двигателей стих и началась невесомость, старший стюард счел нужным пояснить:
– Всегда молюсь при взлете и посадке на Земле. Вдруг идиоты из местного обслуживания – те которые "люди вместо роботов" – напортачит с защитой? Сгореть в атмосфере этого муравейника – разве может быть более идиотская смерть для спейсера? И не тоскуй по девушке. Если пространство тебя примет, найдешь себе настоящую космическую жену. Моя младшая дочь лет через десять будет как раз для тебя.
Откуда мистер Лун знает о его личных проблемах Гриша спрашивать не стал. Было очевидно, что отправленное им заявление на отказ от места и обеспечения «сопровождающего партнера женского пола» в первую очередь попало именно к старшему стюарду.
Между тем мистер Лун отстегнулся от кресла и подплыл к одному из небольших иллюминаторов.
– Плыви сюда, Джим. Полюбуйся на нашу красавицу. Нечасто ее можно увидеть целиком не на экране.
– Я не Джим, я...
– Пока ты юнга, ты Джим. Забыл, как называется корабль? Так что не удивляйся и не вздумай обижаться. Плыви сюда, говорю. Неужели неинтересно, как выглядит корабль, капитану которого ты продал душу?
Двух одинаковых или даже просто похожих друг на друга летучих голландцев не существовало в природе. "Испаньола" была двухсотметровой платформой, обе плоскости которой служили палубами для малых шаттлов и ракетоконтейнеров. Обитаемая часть – три состыкованных цилиндра с конусами двигателей, поднималась над платформой на ажурных П-образных арках. Развернутые солнечные панели, установленные без видимой системы, почему-то вызвали у Гриши ассоциации с хитроумной приманкой для рыбы.
"И эта рыба, похоже, я", – мрачно подумал он.
– Красавица, да? – спросил мистер Лун. Я еще помню то время, когда всей длины было метров семьдесят, а модуль был один и крепился на манер буксира-толкача. Думаю, если дальше так будем расти, через пару треков старик предложит старпому отделиться
***
Гриша надеялся, что, прежде чем представиться капитану, успеет познакомиться с каютой и переодеться, но у мистера Луна были другие планы.
– Пошли, сдам тебя старику и займусь своими делами. За багаж можешь не беспокоиться.
Так и получилось, что свой первый визит в капитанский кабинет Гриша совершил в совершенно неподобающем виде – джинсах и гавайке.
Алун Хейвен – первый после бога на "Испаньоле" – был космат, носил усы и переходящую в бакенбарды бороду, отчего походил на старого седого льва. В зубах у него красовалась короткая кривая трубка, говорил он, делая ровные паузы между словами, как человек, привыкший много общаться посредством радио и прочих систем связи.
– Добро пожаловать на борт, мистер Шиф. Надеюсь, я в последний раз вижу вас одетым не в рабочий комбинезон, а в подобное безобразие, – он указал мундштуком трубки на гришину гавайку. – Запомните, на "Испаньоле" все члены экипажа должны быть готовы к работе – даже в свое личное время.
– Да, сэр.
– Хочу верить, что в следующий раз мы встретимся у этого стола, когда я буду вручать вам шевроны палубного матроса четвертого класса. Пока возьмите вот это, – он протянул Грише эмблему с головой какаду на фоне звездного неба и белого паруса, с надписью "Hispaniola" по кругу. – Вы поступаете под начало нашего квартермейстера, мистер Обухова, – капитан указал на стоявшего справа от двери и сразу не замеченного Гришей крупного полного мужчину. – Он введет вас в курс дела и познакомит с вашей палубной бригадой. Можете идти.
***
– Ты старика не бойся, – мистер Обухов тяжело топал впереди Гриши, показывая дорогу к его жилой палубе. – Он любит напускать на себя суровый вид, но на самом деле души не чает в новичках. Ты даже не представляешь себе, как он расстроился, когда твой предшественник погиб во время прошлого трека. По собственной дурости, конечно. Нацепил, не проверив, неисправный скафандр. Но все равно жалко. Вот твои апартаменты. – квартермейстер остановился перед сдвижной дверью с налепленным поверх номера листом бумаги, на котором было написано "Джим". – Ах да, держи. Сразу надень и никогда не снимай, – он достал из рабочей сумки браслет. – Твои ключи, карты, связь, ну и часы.
– Я в курсе, как это работает, – не сдержался Гриша.
– Ну извини. Сейчас кого только в пространстве не встретишь. Вдруг ты из семейки неолуддитов сбежал? Тебе экскурсия по каюте нужна?
В следующие полчаса Гриша пребывал в состоянии восторженного шока и даже не пытался это скрывать.
В базовом контракте было оговорено, что он получит двухкомнатную каюту. Но Гриша был уверен, что оставшись без сопровождающего партнера получит жилье поскромнее. Выяснилось, что он приятно ошибся. В его распоряжении оказалась кухня-гостиная, маленькая спальня и крохотный санузел. Для человека, в жизни не имевшего не только своей комнаты, но и собственного стола, это был настоящий дворец.
– Как я понимаю, спейсеров у тебя в роду не было, – заметил с улыбкой наблюдавший за реакцией юнги квартермейстер. – Но поверь мне, это очень скромное обиталище холостяка. На "Испаньоле", если считать с тобой, сто пятьдесят три человека. Заведешь пару, получишь жилье получше, с нормальной ванной и спальней. Кстати, не советую пользоваться кухней. У нас великолепная служба камбуза, причем круглосуточная. Не хочешь нажить себе врага в лице мсье Фику – не вздумай даже бутерброд себе сам делать. Или иди в столовую, или заказывай доставку в каюту. Все будет в лучшем виде. Ладно. Осматривайся, распаковывайся, переодевайся. Через два часа жду тебя у палубных ворот "А". Познакомлю тебя с парнями и посмотрим, что ты умеешь.
***
Отключив мыслезапись Григорий Шиф откинулся в кресле и недовольно посмотрел на висевшее перед ним голо, барабаня пальцами по столу. До эпизода знакомства с первой каютой ему удалось выстроить относительно связный мемуар. Но все, что было дальше, начиная с момента, когда он впервые вышел в хорду палубы "А", смешалось в калейдоскоп ярких, но коротких, не больше десяти-пятнадцати секунд, эпизодов. Сортировать их было сплошным мучением – пока что удалось с относительной уверенность идентифицировать не больше десяти записей. Вот он во время первого самостоятельно обхода палубы. Вот он учится управлять шаттлом. Вот он отстегивает страховку, прыгая за улетающим в пространство товарищем, у которого взбесился двигатель ранца. Вот он получает у капитана шевроны третьего класса. Вот первый обменный полет с восьмиминутным окном на астероид. А вот вечеринка бригады, по случаю его первой выплаты по полупроцентной норме.
Все это он отложил с надеждой потом дополнить. Но, например, отыскать воспоминания о том, как он пришел к капитану Хейвену с прошением о зачислении его в постоянные члены экипажа, он найти никак не мог.
– Договаривались до завтрака не работать, – Сяомин вышла из кухни в традиционном синем халате с золотыми драконами и поставила на стол поднос с чайником, чашками и маленькими мисочками.
– Это не работа. Это чертово пополнение традиционного корабельного архива воспоминаний.
– Не ругайся и нормально поешь. И бросай упрямиться – отдай эту мешанину мне, я тебе ее живо рассортирую.
– Уверен, тем дело и кончиться. Но я еще повоюю, – Григорий снял с головы гарнитуру и послушно приступил к завтраку. Его хмурое выражение лица сменилось улыбкой. Как, впрочем, всегда, когда жена – великолепный суперкарго и экономист – играла в идеальную китайскую супругу.
Однако, выйдя в коридор, он убрал улыбку с лица, надев тщательно отрепетированную маску спокойной серьезности. При этом, приближаясь к каюте-кабинету с надписью "Капитан Грег Шиф" на двери, он волновался едва ли не так же, как в свой первый день на корабле. Сегодня Шиф впервые в жизни должен был официально приветствовать на борту "Испаньолы" нового юнгу.