МАЛЕНЬКИЙ ВЫРОДОК
Строка двенадцатая
Взгляд на Землю IV
МАЛЕНЬКИЙ ВЫРОДОК
Выродок легко и бесшумно спрыгнул с грублони. Несколько дней она спасала его от голода и любопытных глаз, но пришло время искать другое убежище. К сожалению, обитатели Кинга не особо утруждали себя выращиванием фруктовых деревьев. Ближайшее – роскошный солнечный персик с яркими плодами – росло слишком близко к одному из домов. Между двумя рискованными решениями – поселиться на нем, или блуждать в темноте по кварталу, в надежде найти что-то более подходящее, выродок выбрал первое.
Вот уже неделю он прятался на окраине столицы – наглость, которая его спасала. Кому придет в голову устраивать облавы на выродков в самом сердце Свободного Мира? Правда, он не специально попал в Кинг. Так уж получилось. В ту ночь, когда зачистили резервацию, выродок (родители звали его Томом) выбрался за ограду в поисках кукурузы. Возвращаясь с полным рюкзаком добычи он увидел грузовики и автобусы с эмблемой ревнителей чистоты, мчащиеся к блок-посту на въезде в резервацию. Выродок сразу все понял и бросился бежать в противоположную сторону. Возле кукурузного поля проходила железнодорожная ветка, где время от времени останавливались для погрузки автоматические поезда. Дождавшись одного из них выродок спрятался в ближайшем вагоне, благо таскавшие мешки с кукурузой дроиды были старыми и не обратили на него внимания. Для них даже выродок был человеком. Под утро, как только поезд сбросил скорость, Том осмелился выпрыгнуть. При этом он отбил ноги, но, к счастью, ничего не сломал. Только спрятавшись на ближайшем дереве и внимательно осмотревшись он увидел висящий в небе гигантский голопамятник Мученику Мартину и понял, что оказался в столичном пригороде.
***
Солнечные персики оказались очень вкусными. Особенно после недельной грублочной диеты. Конечно, выродок знал, что задолго до того, как он объест это дерево, его будет тошнить от одного вида персиков. Но пока они были чем-то новым и радующим. Со вздохом Том ограничил себя всего двумя фруктами. От смены диеты могло прихватить живот. Туалетные вылазки были самой сложной частью его древесной жизни. Малую нужду он приучился справлять стоя на ветке, но, как он не старался терпеть, минимум раз в сутки приходилось искать кусты и, сидя там со спущенными штанами, вздрагивать от каждого шороха. Хорошо хоть это был "кэтфрендли" квартал. В районе собачников Том не продержался бы и двух дней. Кстати, мисочки, которые местные обитатели оставляли на верандах, здорово выручали Тома – недоеденное хвостатыми разнообразило его фруктовое меню.
Сладость персиков вызвала жажду и выродок с легким вздохом достал из рюкзака последнюю полную бутылочку воды. Следующей ночью снова придется идти к общественному фонтанчику. Большой риск – но без воды нельзя. Напившись, Том поудобнее устроился в развилке примерно в середине кроны и принялся строить планы на будущее. Было ясно, что скоро кончится лето и он лишится даже такого ненадежного убежища, как деревья. Из города нужно бежать. Но куда и как? Ответа на этот вопрос у Тома не было. За этими невеселыми мыслями он заснул.
***
– Тебе надо в Европу, – уверенно сказала Мелисса и протянула Тому еще один сандвич. Её, похоже, изумляло, как в таком маленьком теле может помещаться столько еды. Сама она медленно сжевала единственный бутерброд, зато Том лопал уже пятый.
– А Европа это где? Далеко от Кинга? – спросил выродок. Говорил он с набитым ртом, но отвлечься от еды не получалось. Он все-таки "спалился" из-за проклятых персиков. Около полудня живот прихватило так, что пришлось рискнуть бежать в кусты при свете дня. И, конечно, Мелисса его увидела, потому что делала школьный проект – наблюдала за птицами, сидя у окна второго этажа. Ей стало интересно, кто это бегает по ее двору и когда Том вернулся наконец к дереву, она его ждала там – худая, россыпь косичек, сверкающая улыбка и протянутая для рукопожатия ладошка... Мелисса потащила его в дом, дала лекарство от расстройство желудка, запихнула в сверкающую чистотой ванну, а теперь кормила сандвичами, которые по ее команде один за другим делал домашний универсальный робот.
– Далеко? Это за океаном! Глупый, сколько тебе лет? Ты что, не ходил в школу? Ой, извини, я же не знаю, есть ли у выро... у архаиков школы.
– У нас была школа... – хмуро сказал Том. – Только ее, наверное, разрушили вместе с резервацией.
– Конечно разрушили! Нам то она не нужна. И не делай такое грустное лицо. Никто твоим родителям ничего не сделал. С чего тебе пришла в голову такая глупость?
– У нас все боялись ревнителей, – ответил Том.
– И зря. Ну что они по твоему сделали? Ну не поубивали же всех, в самом деле! – Мелисса фыркнула и скорчила насмешливо строгое лицо. Ей было всего одиннадцать – на год больше, чем Тому, но вела она себя с ним так, будто была уже взрослой. Это выглядело забавно, но Том не смеялся. Ему все еще было страшно.
– А ты откуда знаешь? Тебя там не было.
– А оттуда, что моя мама Кала работает в медицинской службе ревнителей и много мне рассказывает. Твою резервацию переселили на новое место. Может быть даже в Европу. Там много странного. Там даже дикие земли есть, где нет никаких законов!
– Я пойду, – поднялся Том.
– Куда? Прыгать, как белка, по деревьям? – Мелисса смеялась. – Поверь, никто тебе не сделает ничего плохого. Мы даже животных не обижаем. А ты же не животное.
– А кто?
Девочка наморщила лоб, а потом очень серьезным голосом произнесла: – Человек. Просто несущий архаичные гены агрессии и накопленные в ходе истории неестественные для нашего вида мутации. – Было ясно, что она произносит нечто заученное. Том почти ничего не понял, но главное в сказанном – то, что она считает его человеком, а не выродком, он уловил.
– Ты не бойся, продолжила Мелисса. – Мои родители очень, очень добрые. Они тебе помогут. Когда я принесла домой одноглазого котенка, они его вылечили, вырастили ему новый глазик и оставили с нами жить. А ты же важнее котенка. Они найдут, куда увезли твоих родных. А может быть тебя вылечат. Я всегда хотела сестру. – Пару секунд подумав она добавила – Младшую. Но если это дорого, брат тоже сойдет, – девочка вздохнула. – Пока родители не вернулись, пойдем поиграем. Ты умеешь кидать мяч в кольцо? Не по вирту, а в оффлайне?
***
– Мелисса, я хочу видеть, что ты меня действительно поняла. Я тебя не ругаю, не наказываю. Я просто пытаюсь тебе еще раз объяснить – ты подвергла себя огромной опасности. Страшнее быть не может. – Мама Роза старалась говорить ровно и не повышать голос, но девочка видела, что ей это дается нелегко. У всегда веселой и жизнерадостной мамы Розы чуть дрожали кончики пальцев, а в голосе появилась легкая хрипотца. Мелиссу всегда учили не прятать свои мысли и чувства от близких и она рискнула возразить:
– Но он не выглядел опасным. Только странным. Он ничего мне не сделал. Он, конечно, очень глупый. Зато здорово кидает мяч в кольцо. Лучше меня.
– Милая моя. Я все понимаю. Ты добрая и хорошая девочка. Ты стараешься во всем видеть хорошее. И наш мир, который мы с таким трудом строим и правда очень хороший. И в нем действительно можно и нужно помогать другим. Но это существо не из нашего мира. Это остатки страшного прошлого. Такого страшного, что тебе рано об этом знать. Во всяком случае в подробностях. Тебе показалось, что он нормальный. Но он в любой момент, из-за ничтожного пустяка, мог обругать тебя, укусить, побить и даже убить. Не думай, что я тебя пугаю. Это чистая правда. – У мамы Розы на глазах появились слезы и она прижала Мелиссу к себе.
***
Том сидел в светлой круглой пустой комнате, обхватив руками колени и спрятав в них лицо. Стены и пол камеры были сделаны из упругого прочного биомопласта, а из под потолка смотрели глазки камер. У мальчика болела голова и ужасно чесалась маленькая ранка-ожог на лбу. Ему уже не было страшно и он не плакал. Он злился на себя за то, что доверился этой дуре с косичками. Когда во дворе приземлился маленький винчи и из него вышли две женщины, Мелисса бросилась к ним с криком:
– Мама Роза, мама Кала, смотрите кого я нашла.
Увидев Тома, женщина шедшая впереди – невысокая и круглолицая, одетая в цветастое яркое платье – вскрикнула и закрыла рот руками. Но хуже оказалась реакция второй – высокой, худой, лысой, затянутой в кожу комбинезона с эмблемой ревнителей. Она подняла руку с маленьким, похожим на игрушку флешером, и в лоб Тому ударил вырубивший его разряд. В себя он пришел уже здесь и даже не пытался гадать, что с ним теперь будет.
***
Сидевшая у экрана доктор Кала Хей задумчиво перебрасывала из руки в руку шарик для медитации. Его поверхность была серо-фиолетовой и на ней время от времени появлялись красные всполохи. Но и без мячика Хей знала, что переживает стресс и смятение. Она волновалась за дочь, которой теперь предстоит курс психологической реабилитации. А еще Кала никак не могла собраться с духом, чтобы сделать то, что необходимо. О корректирующих процедурах перед начальством можно было даже не заикаться.
– Это же не котенок, – размышляла Кала. – Даже будь он мулатом, это ничего бы не изменило. Квота на мужчин уже выбрана вместе с двухлетним резервом. Разве что кто-то из благотворителей оплатил бы полноценную коррекцию... Тогда могла получиться очаровательная девочка. Но на возню с белым самцом никто не выделит даже литра. Разве бывают выродки хуже и страшнее? Когда-нибудь это поймут и за океаном.
Кала усилием воли вызвала в памяти кадры архивных учебных фильмов от Brazzers, содрогнулась и громко скомандовала:
– Доктор Хей дает команду на очистку бокса номер семнадцать.
Экран на десять секунд потемнел, а когда все закончилось на нем снова показалось изображение все той же стерильной комнаты, но уже без выродка. Разлагающий газ работал быстро, чисто и не оставлял следов.