ОТШЕЛЬНИК
Строка десятая
Взгляд в космос III
ОТШЕЛЬНИК
Если доктору Нейлу Шарме приходилось объяснять, зачем ему понадобилось менять уют кампуса Гейтсовского университета на жизнь спейсшахтера, он с улыбкой отвечал, что нося фамилию первого индийца, побывавшего в космосе и имя первого человека на Луне, был обязан попробовать себя в роли настоящего спейсера. И то и другое было не совсем правдой, но в детстве Нейл действительно часто играл в полеты на "Салюте" и "Аполлоне".
В чем не было и капли истины, так это в писанине некоторых биографов доктора Шармы, утверждавших, что его тяготила карьера астеролога. Все двадцать лет, с момента выпуска из Оксфорда, он увлеченно и с интересом занимался изучением экономического потенциала астероидов, превратившись в одного из лучших специалистов в этой области. Он был востребован не только, как ученый и преподаватель, но и как платный консультант старательских компаний, приносивший в копилку факультета достаточно средств, чтобы его заявки на добычу и доставку образцов всегда стояли на верхних позициях зеленого списка университетской бухгалтерии.
Для большинства людей знавших Нейла Шарму лично, все началось с неожиданного приобретения, сделанного им, когда он выполнял очередной заказ для "Фаэтон металл групп". Увидев один из планетоидов, предназначенных для сдачи в аренду или перепродажи старателям, он испытал чувство близкое к любви с первого взгляда. При определенном ракурсе космический камень был похож на уступчатую пирамиду, но у доктора Шармы возникла другая ассоциация. Падма – так, в честь виманы построенной самим Брахмой, он назвал астероид, не задумываясь выкупив его.
В самом поступке ученого не было ничего экстраординарного. Большинство старательских компаний предоставляли своим консультантам право льготного выкупа одного-двух астероидов – с целью дальнейшей перепродажи. Своего рода традиционная премия за работу. Но в этот раз доктор Шарма даже не думал о деньгах. Разглядывая Падма, Нейл чувствовал, что перед ним не только шанс воплотить в реальность детские мечты, но и возможность сделать первый шаг к осмыслению идей, которыми он до поры до времени ни с кем не делился.
Не заикнулся он о них и во время беседы с ректором. Для него, коллег по факультету и учеников у доктора Шармы имелось вполне респектабельное объяснение – желание провести личные полевые исследования и, в покое и уединении, завершить свой Magnum opus, суммирующий результаты двадцатилетней работы. Дав обязательство записывать новые лекции, консультировать важных клиентов и заниматься прочей удаленной работой, он получил трехлетний отпуск. От щедрот ректор даже сохранил за ним четверть зарплаты.
***
К моменту, когда Нейл прибыл на астероид, его уже отбуксировали к трассе дальних грузовиков и зафиксировали двигательными якорями. Месяц он руководил взятой в лизинг командой универсальных астродроидов, со свойственной этому типу машин медлительной обстоятельностью вырезавшей и оборудовавшей в теле "виманы" жилые и хозяйственные помещения. Еще пара недель ушла на создание настоящего домашнего уюта. В эту работу он не вмешивался. Ею занимались роботы-слуги под руководством Мэрилин – хозяйки от "Брэйв нью ворлд". Коллекционная модель, оснащенная новейшим светомозгом, была создана на основе образа легендарной актрисы далекого прошлого. Нейл купил ее, когда окончательно смирился с мыслью о том, что любые формы брака – не для него. На дорогую покупку ушли почти трехлетие накопления от консультаций, но одинокий ученый никогда об этом не жалел.
Пока Мэрилин приводила жилье в порядок, доктор Шарма определял астродроидам участки работы и настраивал коллектор, выделяющий из породы, которую в него загружали, редкоземельные металлы.
На этом, по большому счету, закончилась самая сложная часть трудов новоиспеченного старателя. Началась размеренная спокойная жизнь, подчиненная графику движения дальних грузовиков, на которые Нейл сдавал добычу. С них же он получал припасы и товары, заказанные на Земле. Пилоты прилетавших к нему ботов были единственными людьми, с которыми виделся доктор Шарма. Встречи эти были короткими и чисто деловыми – дальние грузовики следовали не сбрасывая скорость и окно обмена редко открывалось больше, чем на четверть часа.
Но Нейл не страдал от одиночества. Для полного счастья ему вполне хватало общества Мэрилин, неспешной работы, чтения и размышлений. Особенно хорошо ему думалось во время прогулок по поверхности астероида и занятий спейсдайвингом. Для полетов в космосе он даже купил специальный скафандр – с виду громоздкий и неудобный, зато оснащенный сложной двигательной системой и вместительными баками. Отлетая на полсотни-сотню метров от астероида, Нейл любил поворачиваться к нему спиной и думать вслух, или, как он это называл, беседовать с Вселенной, собирая записи этих размышлений в специальный архив.
Незадолго до конца отпуска доктор Шарма завершил и сдал обещанный труд, щедро оплаченный университетом, и сообщил, что возвращаться на Землю не намерен. К тому времени он остановил добычу, оборудовав в образовавшихся пустотах обсерваторию и лаборатории. Падма превратился в частную научную станцию, а ее единственный обитатель был буквально завален заявками на консультации. Разработанные им за последнее время методики и написанные на их основе программы позволяли заниматься анализом промышленного потенциала астероидов почти без вмешательства человека. Благодаря этому Нейл сумел, наконец, приступить к делу, ради которого на самом деле поселился на астероиде – начал писать книгу, которую, поначалу в шутку, назвал "Спейс-сутрой".
***
Доктор Нейл Шарма родился в зажиточной индийской семье, несколько поколений которой успели отметиться в бизнесе и науке. Шарма не могли похвастаться древностью и богатством рода и сумели добиться успеха, делая ставку на образование. Их семейной традицией было учиться за рубежом и возвращаться домой, применяя полученные знания на родине. Еще одной традицией стало давать детям иностранные имена, а жен и мужей по возможности искать за пределами Индии.
– Мы должны помнить о своем происхождении, но не забывать, что живем в большом мире. Мы черпаем силы одновременно и в традициях и в прогрессе, – любил поучал Нейла отец, талантливый экономист, вложивший свою долю семейных средств в компанию "Фонтаны Рая", занимающуюся очисткой и поставками воды. Благодаря успехам отца детство Нейла прошло в суперсовременном эконебоскребе, белым копьем поднимавшимся из океана в нескольких милях от Калькутты. В чудесном доме с садами, элитной школой и подводными уровнями семье Шарма принадлежали сразу три этажа. Жизнь Нейла была полна приключениями, играми, общением с океаном и увлекательными уроками талантливых учителей.
Так продолжалось до тринадцатилетия, когда отец, на следующий день после дня рождения Нейла, загадочно заявил, что намерен помочь ему повторить опыт Будды. Как выяснилось, он имел ввиду экскурсию в трущобы Калькутты. Джеймс Шарма – в будущем Нейл это всегда подчеркивал – действовал из самых лучших побуждений. Он хотел, чтобы сын воочию познакомился с неприглядными сторонами мира, в котором живет, научился ценить выпавший ему при рождении жребий и осознал свою ответственность перед теми, кому повезло меньше.
"Опыт Будды" стал самым страшным событием в жизни Нейла. Конечно, такие явления, как перенаселение и нищета не были для него секретом. Но одно дело учебные фильмы, новостные выпуски и книги, и совсем другое – оказаться посреди нелепого нагромождения хлипких построек, которые, кажется, только и ждут момента развалиться и похоронить людей под обломками. Разве может видео, голо или даже вирт передать омерзение от того, что тебя окружает стая жужжащих кровососов, постоянно норовящих сесть на лицо? Какая учебная программа расскажет, как ужасно вблизи выглядят обитатели трущоб – покрытые язвами и болячками, одетые в грязные лохмотья и открывающие при улыбке кривые больные зубы? Благодаря благотворительным проектам семья Шарма пользовалась у бедняков популярностью и они норовили подойти поближе и поклониться гостям, но разум Нейла отказывался признавать в этих существах людей.
Хуже всего была страшная, неописуемая, чудовищная вонь. Чтобы не видеть окружающего ужаса можно было опустить глаза или вообще их закрыть – но как спрятаться от запаха, который, казалось, проникал через каждую пору тела?
Едва выйдя из летающего лимузина, приземлившегося на площади перед благотворительным офисом "Фонтанов Рая", Нейл почувствовал мучительный позыв к рвоте. Он отчаянно старался с ним справиться, но минут через десять сдался и бросился к ближайшей сточной канаве. Избавляясь от завтрака он, к своему ужасу, увидел медленно проплывающий прямо перед ним раздувшийся труп собаки и это стало последней каплей... Уже теряя сознание он успел почувствовать, как погружается в зловонную жижу.
***
С этого дня Нейл стал другим человеком. Он подолгу – изводя чудовищное количество моющих средств – торчал в ванной, по нескольку раз в день менял одежду и стал вегетарианцем, при этом отказавшись от резких и острых приправ, которые раньше очень любил. Всюду ему чудились неприятные запахи, ночами снились кошмары, а редкое появление в апартаментах насекомых вызывало истерику. Но самое главное – Нейл начал избегать общества людей, отказавшись ходить в школу и с трудом выдерживая недолгое – не более пятнадцати минут в день – нахождение в одной комнате с родителями. Никаких прикосновений и поцелуев – когда мать пробовала его обнять, Нейла тошнило и он сразу бежал в ванную. Зато он часами мог плавать в океане. Только дайвинг давал ему ощущение чистоты и свободы, которое пропадало сразу же, как только он выходил из воды.
Самое интересное, что, в силу какого-то странного выверта сознания, он не ощущал ненормальности происходящего. Даже частые онлайн-встречи с психологом и дистанционное обучение не наводили его на мысли о том, что что-то изменилось. Нейл вел себя так, как будто все это и было его обычным образом жизни.
Осознание постигшей его катастрофы пришло когда он, случайно, стал свидетелем ссоры между родителями – из-за поломки дайвинг-маски Нейл отказался от дневного погружения в океан и раньше обычного вернулся домой. Это был вульгарный скандал, с визгливыми криками и ругательствами, поглощенные которым Джеймс и Мэри Шарма не заметили, что у входа в гостиную появился предмет их "оживленной беседы". Собственно Джеймс мрачно молчал, изредка пытаясь вставить слово. Зато из Мэри лился безостановочный поток обвинений.
– Поглощенный идиотскими идеями спасения больных уродов ты превратил чудесного мальчика, радость моей жизни, в бездушного инвалида, больше похожего на сломанного робота, чем на человека, – эта фраза матери будто сломала внутри Нейла какой-то барьер. Он не стал смущать родителей внезапным появлением, тихо пройдя в свои комнаты, но с этого дня, к радости матери, началось его выздоровление. Или, как, называли это между собой он и психотерапевт – взросление.
К моменту поступления в Оксфорд Нейл научился терпеть общество людей – и даже не испытывать к большинству из них отвращения. Но дружбы и личных контактов он избегал, поселившись в отдельной квартире без соседей. Поначалу среди однокурсников даже ходили слухи о том, что нелюдимый индиец -- асексуал, но к концу года все знали, что Раджа (так его называли за глаза) предпочитает обществу людей посещение клубов от "Юниверсал компаньонс", "Брейв нью ворлд" и "Гейша роботик". В этих заведениях он проводил многие часы, щедро оплачивая время, проведенное с самыми сложными моделями, умевшими свободно поддерживать разговор на отвлеченные темы. В окружении компаньонов – чистых, почти стерильных, идеально-прекрасных, не издающих никаких запахов, кроме парфюмерных, он мог расслабиться, забывая обо всех защитных барьерах и успокоительных мантрах.
***
Пусть и нанеся сыну травму, Джеймс Шарма, в известном смысле, добился своей цели. Практически каждый день Нейл думал о том, что на Земле – не только в Индии – мучают себя и природу миллиарды людей. Познакомившись с мегаполисами успешных стран, он был разочарован, осознав, что скученность и жизнь друг у друга на голове – проблема, с которой сталкивается большая часть человечества.
Размышления о том, как решить эту проблему, в сочетании с детскими мечтами о космосе, заставили его выбрать карьеру астеролога. Наивно полагая, что ресурсы пояса астероидов помогут победить бедность и расселить города-муравейники, он с головой ушел в тему изучения и классификации астероидов с точки зрения их экономического потенциала.
Два десятилетия понадобилось ему на то, чтобы осознать всю примитивную идеалистичность своих представлений о людях. Да, с каждым годом, в том числе и трудами астерологов, космическое старательство становилось все рентабельнее. Пояс астероидов оказался настоящими рогом изобилия. Вот только от его благ большинству землян перепадали крохи. Не потому, что спейскорпорации были плохи или не желали делиться. Доктору Шарме было хорошо известно, что они не сидят на заработанном и вкладывают большую часть доходов в нужные и важные проекты – в том числе благотворительные и образовательные. Просто люди слишком быстро размножались. При этом большая часть населения Земли фактически оказалась выброшена из экономики. Технологии до минимума сократили участие человека в производстве и сфере услуг. Базовые социальные выплаты, разнообразные благотворительные проекты, пособия и гранты стали основой дохода для большинства землян. Где-то этого хватало на жизнь в картонной коробке, где-то на относительный комфорт смартквартир и бесплатных ресторанов "здорового фаст-фуда", но суть от этого не менялась. Миллиарды людей жили в бедности, не делая ничего полезного и "проедая" планету.
Общаясь с экономистами, социологами и математиками доктор Шарма быстро выяснил, что теоретически проблему перенаселения, а вместе с ней и бедности, можно было бы решить в течении одного поколения. Достаточно ввести научно обоснованный контроль рождаемости. Но традиционалисты, особенно религиозные, и слышать об этом ничего не желали. Да и либералы, когда дело доходило до "фундаментальных прав и свобод", сразу же теряли все способности к логике и аналитическому мышлению. В результате балансирующее на грани выживания человечество продолжало бесконтрольно плодить себе подобных.
***
Обо всем этом – начиная от детских воспоминаний и заканчивая безжалостным описанием неминуемого апокалипсиса, к которому бездумно идет земная цивилизация – Нейл писал в первой части своего труда. Писал, заранее думая о том, чтобы его слова были понятны каждому и на любом языке.
Доктор Шарма взялся за перо не для того, чтобы пожаловаться на детскую травму и не ради мрачных прогнозов. Напротив, весь свой опыт лектора и педагога, все свое понимание и ощущение прекрасного он вложил в то, чтобы во второй части своей работы доказать – впереди у людей бесконечно прекрасное будущее. Только искать его нужно не на Земле. Во второй части своего труда он писал:
"Зачем страдать на перенаселенной планете, если перед нами пространство, в котором хватит места всем и каждому? Да, мы пока не проложили путь к другим звездам. Но и наша Солнечная система пока что не освоена людьми даже на один процент. Уже сегодня технологии и достижения медицины позволяют обеспечить комфортную жизнь всем и каждому – на других планетах, на лунах и на астероидах. И это будет не социальная подачка. Каждый в пространстве легко может найти себе достойное и прибыльное занятие. При этом оно оставит достаточно свободного времени для учебы, хобби и развлечений. Мой опыт – отличный тому пример. Добытое на астероиде Падма несколько раз окупило все расходы на превращение его в удобное и безопасное жилье.
Много раз я слышал о том, что спейсеры страдают от одиночества. Но так может рассуждать только тот, кто всю свою жизнь прожил на Земле. На самом деле в перенаселенных городах мы стремимся к одиночеству, пытаемся замкнуться в себе и не видеть себе подобных. Только спейсер способен испытать и прочувствовать радость от встреч и общения с другими людьми"
Доктор Шарма не жалел красок на описание ощущения свободы, которое дает жизнь в пространстве. Приводил примеры того, как старательские астероиды, орбитальные станции и дальние грузовики превращаются в настоящие космические дворцы, не идущие ни в какое сравнение даже с самым лучшим социальным жильем. Рассказывал о полетах на собственном космоспидере и путешествиях на другие планеты. Особую главу он посвятил спейсдайвингу, который, по его словам окончательно убедил его в том, что люди – космические существа.
В заключительной части доктор Шарма рассуждал о том, что истинная благотворительность сильных мира сего должна быть направлена на то, чтобы помочь людям обрести себя в космосе:
"Обучение и помощь в приобретении необходимого оснащения обойдется не дороже, чем базовые выплаты и пособия среднестатистическому соцклиенту за все время его жизни. Вместо того, чтобы поддерживать мрачное и бесперспективное существование большинства людей, долг тех, кто уже знакомы с красотой пространства – помочь человечеству выйти, наконец, из своей земной колыбели и сделать первый шаг к звездам. Ибо там, среди звезд, наше место", – этими словами он закончил книгу, сделавшую его имя знаменитым далеко за пределами академических и старательских кругов.
***
Оплатив перевод "Спейс-сутры" на основные языки и опубликовав ее на бесплатных платформах, доктор Шарма разослал копии всем топ-менеджерам и владельцам спейскомпаний. К его удовольствию, книга наделала шума, а не утонула в потоке информации – в первую очередь благодаря студентам-гейтсовцам, в большинстве своем поддержавшим изложенные в ней идеи со всей свойственной молодости горячностью.
Но в целом известность "Спейс-сутры" оказалась скандальной. Ее ругали со всех сторон и доктор Шарма, далеко уже не наивный студент, мечтавший победить бедность богатствами астероидов, даже не удивлялся тому, что более всего разорялись руководители разного рода благотворительных фондов, боявшихся потерять кормушку. "Нанятый жадными капиталистами и коррумпированными политиками вербовщик" – такое определение Нейла Шармы кочевало из издания в издание.
Удивляло его отсутствие реакции из спейскомпаний – и старательских, и транспортных, и колониальных. Их руководителей он знал, как людей резких и всегда готовых идти наперекор общественному мнению. Дошло до того, что Шарма связался с одним из своих бывших студентов, сделавшим хорошую карьеру и работающим директором перевозок в "Кинг оф Марс".
– Вы знаете, у ваших идей, профессор, среди спейсеров пока что больше противников, чем сторонников, – огорошил его чуть смущенный собеседник, незаметно для самого себя перешедший на общение в стиле "ученик-учитель". – Весь бизнес спейсеров построен на обслуживании землян. Боюсь, мысль о том, что большая часть людей будут жить и работать в пространстве пугает и мое руководство, и других "звездных королей". Никто не берется просчитать последствия исхода человечества в космос.
Сказать, что доктор Шарма был обескуражен – ничего не сказать. Несколько дней он пребывал в состоянии близком к депрессии, пока не услышал, что его идея получила поддержку оттуда, откуда он ее совсем не ждал. С комментарием по поводу "Спейс-сутры" выступили... лидеры католиков! Причем сразу обеих ветвей.
"Господь, в бесконечной мудрости своей, даровал человеку жизнь в бесконечной же Вселенной, наделив его разумом познавать ее и пользоваться всем многообразием возможностей, которые эти дары перед ним открывают. Те, кто говорят, что прогресс избавил человека от необходимости трудиться – ошибаются. Отныне космос и его богатства – наши поля и сады, среди которых человек будет плодиться и размножаться, добывая хлеб в поте лица", – с такими словами Григорий XVII выступил в своей традиционной еженедельной проповеди.
Ему, в специальной статье для "Оплота истинной веры", вторил камерленго старокатоликов Павел: "Миссия человека состоит не только в том, чтобы хранить веру в себе, но и в том, чтобы превратить весь мир в храм поклонения Господу. Но разве может существовать храм без служителей и без прихожан?"
То, что началось вслед за этим, напоминало прорыв плотины. Лидеры всех, даже самых мелких религиозных общин наперебой бросились звать своих прихожан в космос, а некоторые, самые активные, успели объявить о том, что намерены построить для себя штаб-квартиры в пространстве.
Выкроив между бесконечными интервью и комментариями время для размышлений, доктор Шарма пришел к выводу, что, сам того не жалея, помог большинству религий преодолеть глубокий кризис. Верующие не могли принять идеи ограничения рождаемости. Но слепыми они не были и хорошо понимали, что бесконтрольный рост населения ведет к катастрофе. Экспансия в космос снимала эту проблему раз и навсегда. Кроме того, светские законы все дальше уходили от догматов даже самых гибких и прогрессивных религиозных организаций. В пространстве же действовало открытое право, утвержденное в рамках "Картеровского компромисса", статьи которого были подписаны после отказа "Кинг оф Марс" подчиняться любым земным законам.
***
Следующие двадцать пять лет Нейл Шарма, почти забросив астерологию, не покладая рук работал в программе "Большое человечество" – своего рода конфедерации разнообразных колониальных проектов. Ему хватило благоразумия не выдвигать свою кандидатуру на пост генерального или исполнительного директора, ограничившись креслом главного консультанта или, как он сам себя называл, министра без портфеля.
В первые годы его мнение спрашивали по любому поводу, затем только по вопросам, так или иначе касающимся астерологии, а после... он превратился в молчаливый памятник самому себе. В тех редких случаях, когда ему хотелось высказаться, его вежливо выслушивали, иногда даже принимая его предложения, но каждый раз при этом делали такое удивленное лицо, как если бы на совещании спортивной команды слово взял парень в костюме маскота.
Именно так он и сказал на приеме по случаю своего семидесятилетия. Собравшиеся в зале юпитерианской базы "Олимп" вежливо посмеялись и не особенно удивились, когда доктор Шарма заявил об отставке со всех постов. Большинство пожали плечами, не найдя ничего удивительного в том, что прожив две трети жизни полный сил богатый мужчина захотел найти себе другое занятие. Немногие же посвященные уже вели отсчет до старта проекта "Пространственная революция" зная, что доктор Шарма, по непонятным причинам, наотрез отказался в нем участвовать.
***
Сразу после окончания праздника на "Олимпе" Нейл Шарма исчез, не оставив никаких контактов для связи. Согласно его дарственной, которую с легкой руки журналистов называли "завещанием", три четверти солидного состояния доктора Шармы и астероид Падма, ставший популярным музеем, перешли в распоряжение "Большого человечества". При этом Шарма просил его не разыскивать и не пытаться выйти с ним на связь. Само собой по этому поводу поползли самые разные слухи, самый популярный из которых гласил, что Нейл совершил ритуальное самоубийство путем выхода в открытый космос без скафандра. Лет через пять после его исчезновения ее рассказывали уже не как версию, а как всем известный факт, не нуждающийся в доказательствах.
Но если бы кому-то вздумалось отыскать доктора Шарму, он бы, приложив минимум интеллектуальных усилий, легко это сделал. Многие годы автор "Спейс-сутры" прожил в стандартном купольном экодоме, одиноко стоящем на берегу океана неподалеку от руин Калькутты. Каждый день он наслаждался прогулками, плаваньем, неспешными размышлениями, длинными беседами с Мэрилин и полным отсутствием людей. Нейл Шарма никогда не стремился спасти человечество. Он всегда мечтал спасти от него Землю...