Завоевательные войны

РЕЙГАР

Прошло долгих 2 года и девять месяцев с момента потери их семи королевств, и теперь принц, вынужденный быть королем без королевств, отдыхал в большом большом зале, который, как он знал, всегда будет пустовать. От его братьев и сестер по-прежнему не было никаких вестей, и король начал беспокоиться, что его братья и сестры так же мертвы, как и остальная часть семьи.

«Пожалуйста, ваша светлость, я призываю вас передумать, ваши брат и сестра могут быть потеряны для нас. Нет смысла подвергать свою жизнь риску». Белый бык говорил таким деловым голосом.

Как будто он все это время знал, что молодые Таргариены мертвы, но то ли из-за отрицания, то ли из-за упрямства король отказывался верить, что хоть один Таргариен умрет, издав такой тихий вопль, заглушенный во сне.

Взгляд Рейегара метнулся к сыну, который хихикал, а его яркие глаза цвета индиго были прикованы к алому яйцу, которое, казалось, никогда не отрывалось от маленького мальчика. Рейегар знал, что Дени будет лучшим выбором на роль его невесты, ведь у них разница всего в год, и они идеально подходят друг другу.

Он знал это, и это было одной из причин, побудивших его снова заняться поисками, но это не было главной причиной.

Лианна тяжело покачала головой, словно знала, о чем думает ее муж, еще до того, как он успел что-то сказать, она держала одну руку на животе, пока тихонько напевала, покачиваясь в кресле, пока акушерки беспокоились о том, что ей придется оставаться в постели. Во время этой беременности Лианна стала еще больше, чем была с Эйегоном.

«Они мои братья и сестры, и я не собираюсь их терять; они последние из рода валирийцев, мы потеряли свою родину. Все, что у нас есть, это друг у друга и наша общая история. Я не потеряю их, пошли их, Герольд, ты поведешь их в каждый свободный город и потратишь столько времени, сколько потребуется, но найдешь их», - Рейегар говорил гулким голосом.

Несмотря на свой преклонный возраст, Герольд считался свирепым бойцом, и в лучшие годы он был бы сильнее Джейме, который теперь, когда лучшие фехтовальщики уже не живут на западе, прославился.

В тот момент, когда Герольд услышал приказы, он понял, что не может сказать «нет», но это не означало, что он не попытается изменить мнение своего короля. Рейегар видел конвекцию в его глазах, но точно так же, как огонь решимости пылал в глазах молодого короля, он не мог потерять свою семью. Не после всего, через что он прошел, через что они прошли, чтобы добраться до этого момента.

Они могли бы спорить и дальше, но судьба распорядилась иначе, королева согнулась от боли на качалке. Ее брови начали сходиться вместе, пот тек по лбу, а хлюпающий звук отходящих вод наполнил воздух. Ее дымчато-серые волосы стали темно-серыми.

«Артур помогает нам ухаживать за королевой; она собирается родить», - холодно сказал Рейегар.

Пока он говорил, король вскочил на ноги, его тело охватила неистовая энергия. Он нервно подпрыгивал на подушечках пальцев ног, становясь хуже акушерок, которые весь день суетились вокруг молодой королевы.

Лианна закатила глаза, когда новые волны гримасы прокатились по ее лицу, ее пальцы впивались в стул, когда маленький малыш Эйгон поднял широко раскрытые глаза, он всегда был счастливым ребенком и замышлял что-то нехорошее даже в своем юном возрасте, у него была дикая жилка и упрямство. Он мог выглядеть как его отец, но он был личностью своей матери.

Рейегар тихо зарычал, вставая и махая Артуру, промчавшись через зал с легкими ногами, король привел свою королеву в их покои, а остальная часть дворца вошла в неистовстве. Сир Артур и сир Герольд стояли у двери, оба с нервными выражениями на лицах. Когда служанки вошли в комнату, дверь за нами закрылась.

Король кладет Лианну на кровать, когда ее волосы начинают становиться влажными от пота, струящегося по ее голове, громкие пронзительные крики Лианны гремят в пустом воздухе, когда Рейегар промокает ее потный лоб. Боль очевидна в ее ярких серых глазах, которые темнели с каждым мгновением, так как ее каштановые волосы, казалось, потемнели почти до черного цвета от ее пота.

Она крепко сжала руку Рейегара с паникой в ​​глазах, когда в воздухе раздался очередной виток громких нескончаемых криков. Чем громче крик, тем больше боли вспыхивало в ее глазах, ее губы сжались в напряженную гримасу, когда она выжимала жизнь из руки Рейегара.

Малыш Эйгон все еще отдыхал в большом зале, его пальцы разрывали чешую, словно он с явной решимостью пытался вытащить детеныша дракона из яйца.

Рейегар изо всех сил старался сохранить бесстрастное выражение лица, но боль со временем становилась все более очевидной. Рейегар выглядел более страдающим от боли, потому что его жена страдала, а не потому, что она давила его руку, а она давила мужа Рейегара.

Две служанки порхали по комнате, пока одна несла ванну и маленькое одеяло, чтобы они могли вымыть ребенка в тот момент, когда он или она родится. Пока другая служанка отдыхала между ног Лианны. Ее миндалевидные глаза смотрели вверх из-за ног Лианны, улыбка тронула губы служанок, когда она говорила.

«Еще одна тужься, королева Лианна, и я вижу головку». Рейегар целует вспотевший лоб своей королевы, пока акушерка говорит все быстрее.

С несколькими оглушительными криками и плачем ребенка и тихими вздохами облегчения, наполнившими воздух, когда Лианна откинула голову назад, изнеможение было написано на ее лице, но она выглядела так, будто могла заснуть. С другой стороны, служанка бросилась отмывать младенца, ее серебристые волосы вились мягкими пучками кудрей, ее мягкие розовые губы были сморщены, когда ее липкий рот приветствовал ее отца. У нее были дымчато-серые глаза, которые светились любовью.

Несравненная радость, которая текла по венам Рейегара, была эйфорической, когда он одарил свою жену безумной улыбкой. Любовь в его глазах передалась Лианне, пока она не почувствовала тепло его мальчика, перешедшее к ней.

Громкие крики наполнили воздух, когда Лианна издала еще один полный боли крик, который вселил страх в сердце Рейегара, парализуя и холодя, пока он боролся, чтобы оставаться спокойным. Радость, которая когда-то наполняла воздух, сменилась пронзительным ужасом и паникой.

Служанка снова опустилась между ее ног, когда Рейегар запаниковал, заговорив торопливым тоном.

«Что случилось, почему ей больно?» Его панический и властный тон потряс всех в комнате.

В его глазах мерцал яростный огонь, когда ожили бронза и зелень. Широкая улыбка растянулась на губах служанки, когда любовь наполнила ее глаза, а также гордость.

«У тебя двое детей; тебе нужно подтолкнуть Лианну», - торопливо проговорила девушка, снова втиснувшись между ног Лианны.

Рейегар выглядел ошеломленным, когда Лианна плакала со слезами радости и боли на глазах, когда она издала еще один крик боли, когда младенец начал кричать еще громче. Глядя на служанку Ану, она нежно улыбнулась, когда она подбросила нового младенца Рейегара к своим ярким серым глазам первого близнеца.

Спустя еще несколько томительных минут появилась вторая малышка, хотя эта малышка не кричала, а наоборот, широко распахнула глаза и с мокрыми улыбками приветствовала нас всех. За исключением ее ярких глаз цвета индиго и черных волос, она была точной копией своей сестры.

Королева держала младенца мягкими, но яростными дымчато-серыми глазами и жадно сосала грудь матери.

«Я не ожидала двух малышей, но это было бы понятно, почему я стала намного крупнее с этой беременностью. Как нам их назвать?» - голос Лианны хриплый от эмоций и усталости.

Ни у кого из них не было времени думать об именах, они были слишком заняты жизнью, чтобы даже попытаться выбрать имена.

Рейегар улыбнулся, глядя на сероглазую малышку, подбрасывающую ее на руках. Она бросила на него взгляд воина, сильного и независимого, который будет настоящим воином, которого все будут бояться и уважать.

«Эньо» - сильный и холодный голос Рейегара громко отдался в ушах его жены.

Они оба медленно повернулись к новой из двух малышек: ее добрые и нежные глаза цвета индиго излучали любовь и радость.

«Мелейс для твоей богини любви и плодородия. Она будет великой красавицей и еще более великой леди». Голос Лианны был холодным и теплым.

Гордыня наполнила ее глаза, и Рейегар не был дураком. Он подхватил то, что она сказала, ты есть, как будто они не были ее собственными. Эта мысль заставила Рейегара выпустить короткий взрыв лучшего смеха.

«Добро пожаловать в семью Энио и Мелейс». На лице Лианны появилась мягкая улыбка, когда она посмотрела на своих следующих детей.

Часть ее была печальна, потому что она знала, что им придется жить той же ложью, что и ее брату, и это не изменится в ближайшее время. Если они не хотят выбраться из этого живыми, если она хочет увидеть своих детей дома, если она когда-нибудь снова хочет увидеть своего брата.

Им всем придется лгать.

РОБЕРТ

Жара и ярмарка вееров давно уже пережили свое гостеприимство. Грязные массы города пришли посмотреть, как лорды и леди семи королевств спешили с королевской свадьбы и пиршества, которое должно было последовать за ней. Это был первый раз, когда стражи и лорды семи королевств встретились после падения Таргариенов.

Роберт молча стоял рядом с Джоном, явно скучая от всего этого; его глаза были сосредоточены на северных лордах, но он не видел Неда; он знал почему. Ему нужно было быть дома, и они не пойдут на юг снова, не после всего, что он потерял.

Мягкий порыв ветра заставил волосы Роберта коснуться его плеча, септа начала окутывать людей, смыкаясь вокруг них. Великая септа Бейлора названа в честь короля-септона Бейлора Благословенного, который был глупцом.

Жар лился на Роберта, когда он стоял на вершине Холма Висеньи, окруженного белой мраморной площадью. Джейме, также известный как убийца королей, все еще был членом королевской гвардии, к шоку и смятению большей части королевства, его рука любовно поглаживала золотую львиную рукоять его меча. Многие считали позорным, что ему позволят стать рыцарем после того, как он убил своего собственного короля.

Септа представляет собой впечатляющую мраморную купольную конструкцию с семью хрустальными башнями, каждая из которых имеет колокола. Звонить нужно только в знаменательных случаях, например, в день смерти короля, если боги будут добры, что может произойти скоро.

Высокий купол выполнен из стекла, золота и хрусталя, которые сияют на свету, а вокруг дверей, ведущих в здание, находится приподнятая мраморная кафедра, с которой септон может обратиться к собравшейся толпе.

Глядя через гладкую мраморную площадь, Роберт мог видеть Лорда Джона, когда он тянул за воротник своей туники. Гладкая шелковая белая туника с резкой синей отделкой и полумесяцем и орлом. Его стражники были одеты в развевающийся синий шелк. По одному стояли по обе стороны от него.

Роберт видел, как уголки губ Джона вот-вот растянутся в усмешке, когда он посмотрел на небо.

Золотой свет падал на кожу купающегося Роберта, задыхающегося в тепле, которое его окружало. Пот грозил пролиться из его пор в любой момент. Они начали пробираться ко мне в вестибюль, через двойные двери, это собственно септа, с семью широкими проходами, которые сходятся под куполом.

Его полы сделаны из мрамора, а большие окна из свинцового, цветного стекла и семь алтарей уставлены свечами. Хотя сегодня не было свечей, только красочный свет, струящийся из окон-пятен.

Роберт слышал, как Джон остановился, чтобы поговорить с северянином, но Роберт продолжал идти, пока не оказался в зале, я пристально посмотрел на алтарь. Когда зал был затоплен, Роберт спустился в зал. На нем был черный дублет с золотой отделкой и длинный развевающийся черный плащ с вытравленным лосем из золота. Гарцующий зверь насмехался над теми, кто все еще был верен Таргариенам.

Вскоре весь септ был заполнен всеми, кроме женщин, на которых Роберт никогда не хотел жениться, но знал, что не сможет устоять, если хочет сохранить то, что взял.

Роберт наблюдал, как Серсея вошла в комнату с видением красоты, и холодная пронзительная боль наполнила грудь Роберта. Все, что он мог видеть, все, о чем он мог думать, было то, что он не хотел ничего, кроме как Лианну, одетую в тонкие шелка, и ее дикие кудри были укротлены на один день.

Серсея - поразительно красивая женщина с золотистыми волосами, изумрудно-зелеными глазами, светлой кожей и стройной, изящной фигурой. Серсея своенравна, амбициозна и обладает определенной низкой хитростью. Она жаждет и жадна до власти.

Она носила гладкое малиновое платье, которое подчеркивало зелень ее глаз, она грациозно шла под руку с отцом, оба делая большие сильные шаги, наполненные целью. Ее плащ элегантен. Мерцающий гобелен малинового и золотого смотрел на меня, поскольку скачущий лютоволк был полностью сделан из оникса, добытого на Севере. Ее щеки были усеяны румянцем.

Это был бы его единственный выбор сейчас, кроме как научиться любить ее, но когда они произнесли свои клятвы, и ликование прогремело в его ушах. Все, что он мог видеть, была Лианна, стоящая над ним с высокомерным выражением лица, как будто она знала что-то, чего не знал Роберт. Это сводило его с ума по ночам, но сейчас. Мы исцелимся, и Таргариены будут охотиться, как собаки, которыми они являются, когда придет Баратеон.