11. По лодочке?
Сияние теплом прошлось по коже. Тёплый камушек в руках мог взорваться от скопившейся в нём энергии. Трюггви убрал его в мешочек и взялся было за новый, как его окликнули.
– Ты так уже больше суток... колдуешь. – Даан выглянул из-за угла. По мокрым глазам старика Трюггви понял многое.
За своё короткое пребывание в избе маг заметил ежедневные закономерности. С самого утра старик со старухой вроде ладили, но к обеду споров прибавлялось. Даже до угроз доходило.
Вечером они окончательно ссорились и расходились по разным уголкам избы. Анника плакала, пока её утешал Асвейг, а Даан открывал новый бочонок с элем и опустошал его на треть, перебирая струны печальной тагельхарпы.
В такие моменты старик вслух рассуждал о своей никчёмной жизни и непонимающей жене да вспоминал о былых охотах и походах. Жаловался на Рию и Эйву, мол, он должен помогать деревне, а не пылиться, как старый и ненужный свиток. Но эти женщины не давали ему никакого шанса. Да и воины те ещё! Сами не берут его с собой. Даже прогоняют. Вот же гадёныши!
– Я не буду с вами выпивать. – Трюггви принялся читать свиток по мастерству рун, не обращая внимания на упрёки старика.
– Давай хоть по лодочке махнём? Не страшно же. Расслабишься наконец. А то сидишь тут сутками и бубнишь себе под нос что-то. Негоже это.
– Я не буду с вами выпивать. – Парень не слушал его, стараясь вникнуть в непонятный текст свитка. Не тратил сил даже на то, чтобы подбирать другие слова.
– Послушай, но ведь это же ненормально! Какой парень в твоём возрасте играется с камушками? Да только дети! Ты вон уже какой взрослый, пора играть по взрослому. – Старик всё не унимался. Показалась его рука с деревянной лодочкой.
Трюггви уже полностью погрузился в текст и не хотел из него выныривать, чтобы потом снова мучительно вникать в мысль. Говорилось о новой боевой руне, но первый рунный маг всё время метался в разные строчки, писал то вертикально, то столбцами, разбавляя всё какими-то каракулями.
– Ты вообще слушаешь меня? – Даан потормошил Трюггви по плечу.
– Да идите вы уже! Не видите, я занят!? А вы мне очень мешаете! Сколько раз мне надо вам отказать, чтобы вы поняли, что я не пью? Идите играйте на своей тагельхарпе и бубните о несправедливости жизни, но я не разделю ваши мучения. – Парень вскипел и отложил свиток. – А я, в отличие от вас, не буду терять время на нытьё. Позвольте мне искать спасение и оставьте уже в покое!
– Ладно-ладно... я же не со зла... я это, пойду, наверное.
Парень наконец-то выдохнул и вновь отдался свитку. Наконец-то автор подходил к сути, как Трюггви отвлёк протяжный скрип половицы. Он обернулся и увидел Даана с тагельхарпой в руках.
– Оставьте же вы меня. – Буркнул Трюггви и отвернулся, но старик начал дёргать за струны.
– Тра-а-авница на камушке сидела и траву щипала. Кролик-кролик белый, шишечка упала-а-а! – ничего хуже Трюггви ещё от Даана не слышал. Как можно сосредоточиться в таком хаосе!?
– Прекратите, пожалуйста. Или я весь эль вылью, как только вы заснёте. – Пригрозил маг.
Старик стоял прямо над душой и не сходил с места. Ладони у него немного тряслись, отчего эль плескался в лодочке. Трюггви понимал, что Даан просто так не отстанет.
– Асвейг! – прокричал Трюггви. Он надеялся, что хоть внук сможет вразумить деда. Но парень никак не отвечал. Заснул, наверное, пока бабушку успокаивал. Ему тоже не сильно нравились постоянные стычки родственников.
– Ну так, по лодочке? – в последний раз спросил Даан.
– Ты от меня потом отстанешь? Навсегда?
– А я что? Я ничего. Не пристаю вообще?.. – но старик наткнулся на хмурый взгляд мага и вздохнул. – Ладно, отстану. Наверное.
Трюггви вскочил с постели и последовал на кухню. Он хотел скорее отделаться от старика.
...Но у того имелись свои планы на вечер.
– Бери, не жмись. – Даан протянул маленькую лодочку магу. Трюггви принюхался и почувствовал фруктово-ягодный запах и нотки мёда. Пить он не собирался. Ни за что. – Что с тобой такое творится? Мне кажется, ты слишком сильно волнуешься. Твоя мелодия стала сильнее, но она совершенно некрасивая.
– Не знаю, кто там вам шепчет мелодии, но ещё больше меня злит то, что вы лезете в мою душу, хотя вас никто не впускал. – Трюггви нахмурился. Пока старик о чём-то думал, дар юркнул в лодочку и иссушил весь напиток.
– Ты сам и шепчешь. По одному твоему виду понятно, что у тебя всё плохо.
– Это не ваше дело. Почему вас так волнуют мои проблемы, если со своими разобраться не можете?
– Не найдётся человека, что сможет мне помочь. Так хоть тебе помогу. По доброте душевной. – Старик упал на стул и осушил маленькую лодочку.
Перед магом предстал образ до бешенства пьяного Бьёрна. Стало противно находиться рядом со стариком. Аж ком к горлу подошёл.
– Могу я пойти? – Трюггви сделал вид, что выпил эль и поставил пустую лодочку на стол перед стариком.
– Так ведь... твоя мелодия ещё не исцелилась.
– Потому что элем трещины не залить. – Бесполезная трата времени. Почему нет такого дара, который усыплял бы? Очень полезный. – Давайте уже ложиться. Вы всё равно меня не слушаете.
– Зато слышу. Отчётливо струны играют печальные ноты сердца и слепой надежды. Но всё это зарыто под страхами и переживаниями. До одури отвратительные звуки. – Даан изучающе осмотрел парня и встал. – Спать уже пора, ты чего ещё не лёг?
Трюггви лишь вымученно вздохнул и поплёлся обратно на выделенную ему кровать. Он плюхнулся на подушку и будто упал в море перьев и облаков.
Всё-таки он правда не спал по-настоящему больше двух суток. Может, самое время исправить это? А завтра уже и проход раскапывать можно. Снег точно успел накрыть избы до верхушек. Доски постоянно трещали, но выдерживали давление.
Парень даже не шевелился. Как упал, так и заснул, позабыв обо всех ошибках и промахах. Он делает всё, чтобы загладить свою вину. Всё сделает... Сопение слилось с потрескиванием огня в печи.
Угли слабо тлели, иногда трещали почерневшие дрова. Шерсть приятно щекотала ножки, а жар ласкал маленький носик.
Трюггви сидел на полу у печи и вырезал на дереве какие-то рисунки, пока папа с мамой наблюдали за ним и улыбались. На дощечке уже вырисовывался нелепый оленёнок, окружённый тремя деревьями.
– Мама, а так красиво? – мальчик загорелся глазами, протягивая Рататоск поделку. Тайвос смешно нахмурился и одобрительно закивал, а мама расплылась в улыбке.
– Это потрясающе, оленёнок. Я такого никогда не видела. – Она усадила сынишку на колени и крепко-крепко обняла его. Трюггви заулыбался и ответил маме.
– А можно я пойду чуть-чуть погуляю? – спросил мальчик, сверкнув наивными глазками. – Ещё не очень темно. Я только схожу проверить цветочек и вернусь.
– Обещаешь?
– Конечно. – Закивал мальчик. – Даже в лес не пойду!
– Давай, только не долго.
Трюггви выскользнул из маминых рук и побежал к дверям. Приземлившись на пол, он натянул новую обувь из овечьей шерсти и с усилием открыл дверь.
Едва вечерело. Спать совсем не хотелось. Мальчик прошагал за дом и пошёл к чаще, отсчитывая шаги. Мама говорила, что каждый викинг должен уметь считать.
– Один... два... пять... четыре, – Трюггви вспоминал, как они с отцом решили посадить маленький цветочек после визита к старухе Эйве.
Мальчик болел, но напрочь отказывался лечиться у травницы. Чуть ли не силой Тайвос привёл его к Эйве. Травы Трюггви не понравились: они противно воняли мочой и грязью! Но травница дала ему какое-то семечко в награду за стойкость и терпение.
Тогда отец пообещал посадить его с сыном. Надо же наградить Трюггви, чтобы больше не боялся лечиться.
Тем же днём они вырыли небольшую ямку, бросили семечко и закапали его, полив напоследок прохладной водой.
Сегодня Трюггви уже приходил с лодочкой воды утром, потому теперь шёл с пустыми руками. Он занял их тем, что теребил шнурки от плаща.
Наконец показалось красное пятнышко. Воодушевившись, мальчик ускорился и скоро добрался до заветного цветка. Хрупкий стебель держал на себе большой красный бутон, по которому расползались жёлтые линии.
Мальчик присел на землю и уставился на мягкие лепестки мака. Забыв о данном обещании, он восхищался цветком несколько минут. Из себя его в чувство привёл лёгкий ветерок, пробежавшийся под одеждой.
Трюггви встал и отряхнул колени, собираясь возвращаться в тёплую избу к родителям, но началось страшное.
Дикий жар охватил всю округу. Растения сразу потускнели и начали печально свешивать листики. Мальчик обернулся на свой цветок и ужаснулся. Бутон начал засыхать.
Недолго думая, он сорвал мак и, спрятав его под плащом и прижав к груди, побежал домой. Он не видел, как тлели деревья и травяной настил, не видел дыр в земле и драконов.
Все его мысли были заняты сохранностью цветка. Он подошёл к двери и там отец, схватив сына на руки, заволок того в дом и велел раздеться. Жар пробивался и внутрь избы.
Трюггви достал из-за пазухи цветочек и показал маме, как он начал засыхать, скидывая на пол плащ и ботинки. Рататоск взяла своего малыша за руку и присела на пол, ожидая, когда закончится этот кошмар, пока маленький мальчик волновался лишь о хрупкой жизни цветка в руках.
Вечером у Костра он услышал все подробности случившегося и совсем померк. Тут летали драконы, а он их даже не увидел!
Но больше всего его мысли занимала маленькая Риа. Мама сказала, что драконы убили её отца. Сама девочка сидела рядом с Дэлл с мокрыми глазами и пропадала в пустоте.
Это маленькое хрупкое создание, не способное повлиять более ни на что, было вынуждено принять смерть своего отца. Трюггви посмотрел на цветочек, который завернул в свиток со своей сказкой, чтобы тот не сгорел.
Мальчик подошёл к маленькой девочке и беззвучно протянул ей свой дар. Риа посмотрела на него мокрыми глазами и слабо улыбнулась. Она взяла свиток и раскрыла его. Засохший мак чуть не упал, но Риа подхватила его и нежно сжала в ладонях.
Она взяла мальчика за руку и тогда Трюггви присел рядом, покраснев от странного тепла внутри.
Спящий в избе Даана маг улыбнулся, вспомнив, как влюбился в Рию.
* * *
Дом снова казался домом. Жена вновь полюбила его, а сын никак не мог нарадоваться возвращению отца. Они игрались и смеялись, пока Дэлл делилась воспоминаниями с любимым, а Скутт рассказывал о жизни с драконами и о своих мучениях.
Сынишка казался каким-то светящимся огоньком среди всех проблем и забот. Его улыбка и смех пускали по коже мурашки и заставляли самого Скутта улыбаться.
Только Рии не хватало. Она осталась у Эйвы, чтобы присматривать за старухой. С дочкой скучать не приходилось. Всегда она попадала в какие-то передряги.
Скутт сидел и раздумывал над предстоящей битвой, понимая всю её неизбежность. Легенды драконов говорили об этом, предрекали тяжёлое будущее драконам. А легенды врать не умеют.
– Интересно, как там Риа. – Задумался мужчина.
Дэлл, что следила за Крузом, повернулась к любимому и вымученно вздохнула.
– Я уже начинаю привыкать к тому, что она постоянно пропадает где угодно, но только не дома. После того, как Эйва избрала её травницей, что-то в ней изменилось. Возможно, она просто повзрослела.
– На ней теперь столько ответственности. Конечно, это тяжело. Постоянно решать проблемы, заботиться обо всех и искать выходы. А тут ещё с Трюггви у них история получилась. И все эти демоны... Я могу её понять. – Сказал Скутт. – Ей и семнадцати нет, а уже вон, что вытворяет. Вся деревня на ней!
– Ты прав. Это огромная ответственность. Нельзя давить на неё, поэтому я и привыкаю к её отсутствию. Как бы страшно и грустно не было.
– Зато она нашла меня и вернула в семью. Разве это не прекрасно? – Скутт поцеловал Дэлл, стоящую прямо над ним.
– Да, это замечательно. – И она задумалась. – А ты не волнуешься о своей драконьей семье? Ты прожил с ними достаточно, чтобы сродниться, а теперь они там, а ты здесь. И всем нам грозит огромная опасность.
– Это вынужденная разлука. Всякому человеку сейчас очень опасно находиться в драконьем мире. А драконам теперь несладко у нас. Всюду толщи снега, а холод впитывает в себя огонь. Драконы не решатся выбраться, пока здесь всё настолько плохо.
– Если всё, о чём ты рассказываешь, сбудется, то я не представляю, как нам жить. Что, если... если кто-то из нас погибнет? Риа, Круз, ты... Я не хочу больше никого терять. Мне хватило твоего пятизимнего отсутствия.
– Я сделаю всё, чтобы никто из наших не пострадал. – Пообещал Скутт. – Но демоны рьяно пытаются выбраться наружу. Им не нужны наши жалкие жизни. Мне кажется, они хотят гораздо большего.
– Ещё с желаниями смерти мы не соглашались. – Слабо улыбнулась Дэлл. – Перехочет.
Скутт одарил любимую тёплым взглядом и снова поцеловал её. Круз застыл на месте и скривился при этом.
* * *
Торгни валялся на полу и смотрел в потолок. Ему уже надоело сидеть взаперти. С момента заточения в снежно ловушке он выхлебал чашек двадцать чая, истратив почти все запасы мёда.
Кровать уже прогнулась под его весом, поэтому он прилёг на пол. Доски приятно хрустели, когда он шевелился. Сакс постоянно проходила мимо него, но ничего не говорила.
Она и сама не знала, куда себя деть. С тех пор, как им передали дары, девушка хотела ощутить всю мощь своей драконьей раны, но боялась пользоваться ей в избе.
– Как думаешь, долго нам ещё придётся тут скучать? – спросил Торгни. – Чувствую себя гниющим навозом, если честно. Вдруг там демоны по снегу ходят, а мы всё ещё тут.
– Я не знаю, братик. – Сестра присела к Торгни и почесала ему за ухом, как кролику. – Скоро моё терпение лопнет и я вырвусь на свежий воздух.
– Может, сегодня и начнём? У нас есть магия, можем пользоваться ей. Так и быстрее, и эпичнее получится.
– Тогда сначала пробьём сквозь снег ход к избе травницы. – Предложила Сакс. – Там нас точно ждёт Эйва, а может и Риа.
– Нет. – Торгни привстал на локтях. – Надо подбираться к Костру. Если каждый пробьёт путь туда, можно будет попасть в любой дом через центр.
– Звучит интересно... – закивала сестра. – Когда ты стал таким смышлёным?
– Не знаю. – Хотелось пошутить, но ничего не шло в голову. Все мысли были лишь о демонах. – Но начинать точно нужно сегодня. Хватит уже ждать.
– Мы вам поможем. – Отец поднялся по лестнице и тоже присел на пол. Следом за ним шла мама. – Не магией, но инструменты у нас есть.
Торгни утвердительно кивнул и почесал запястье. Дар вспыхнул и потух, оставив после тепло и щекотливое чувство. Видимо, ему тоже не терпелось показать себя в действии.
* * *
При дрожащем свете маленькой и пухленькой свечи с плотным фитилём Риа читала разные свитки. Конечно, она уже видела все из них, но лишь вскользь. Многое сразу же выпало из памяти. Хотелось восстановить знания, чтобы стать достойной травницей, когда Эйва уйдёт на покой.
Сама старуха хлопотала на кухне. Она перебирала мисочки и лодочки и расставляла их по местам после проделок Бьёрна. Мужчина почти всю посуду сбросил на пол и игрался с ней, пока все спали.
Эйве не хватило сил даже накричать на него. Она прогнала Бьёрна с кухни и принялась за уборку. Мелкая и монотонная работа отвлекала от скуки и ожидания.
Ожидания она не любила так же, как и кровавый кашель. Томишься и не знаешь, что будет дальше. Даже непонятно, к чему готовиться.
– Риа, ты мне свитки до дыр не стирай, им уже век второй идёт. – Пробурчала старушка между делом.
– Я аккуратно, не переживайте. – Травница закрыла свиток, проводив последние строки, и убрала его в шкаф. На глаза попались и бумаги с легендами. Риа вспомнила, как ещё совсем недавно собирала их с остальными членами Братства.
– Можешь составить мне компанию? – старушка поставила на стол две лодочки с душистым травянистым чаем, от которого поднимался едва заметный пар.
– Конечно. Я уже дочитала.
Риа уселась и взяла в ладони тёплую лодочку, рассматривая резные узоры на ней. Она не любила горячий чай, от него болели зубы, поэтому предпочитала ждать пару минут до первого глотка.
– Что-то боязно мне за деревенских. – Старуха хотела начать издалека. – Ты же слышала о временах кровавого кашля?
– Конечно, тогда погибло почти целое поколение. В том числе мои бабушки и дедушки. Я их и не застала. – Риа наконец-то обожгла язык о подстывший чай.
– Да, осталась я, Даан, Анника да ещё парочка стариков. – Эйва с ужасом вспоминала те дни, когда её изба разрывалась от потока людей, извергающих кровь из горла. Когда она была одна и неопытна.
– Вы хотите сказать, что всё может повториться сейчас?
– В мире всегда найдётся место для плохого. Мне кажется, времена кровавого кашля вернулись. Знаешь, когда мы виделись с Трюггви в последний раз...
– Нет... – прошептала девушка. Выронив лодочку с чаем, она прижала ладони к губам, не замечая, как горячая вода струйкой стекает на рубаху. – Только не говорите, что он болен, пожалуйста.
– Увы. – Эйва вздохнула. – Он слишком долго бродил по лесу. Потом ещё эти вьюги... У него кровь.
– Но мы ведь вылечим его? – тревога захватила Рию.
– Мне ещё никого не удавалось спасти от кровавого кашля. Все умирали в этой комнате. Эта болячка привела многих в мир мёртвых. В их число скоро может войти и Трюггви, если вы скорее не встретитесь и...
– Но ведь, если нет лекарства, что я с ним сделаю?
– У тебя есть вещи, более важные для травницы, чем противоядия. С тобой пылающее сердце, как у дракона, с тобой же рана одного из них. И ты можешь ей управлять. Гораздо лучше меня и куда страстнее. – Эйва встала за тряпицей и, вернувшись, начала оттирать чай от всего, по чему он разлился. – Ты удивительная, Риа. Такой травницы, как ты, я не видела никогда. О таких не рассказывали прежде старики и даже не упоминали в сказках.
Ты потрясающий вождь и защитник, воин и стратег. Помнится, когда-то давно я обещала тебе должное место среди нас. Говорила, что власть будет при тебе и, по-видимому, всё ясно предсказала. Ты смогла стать действительно сильной. Сама, без отца.
– Спасибо. – Девушка не нашлась с лучшим ответом. Она неподвижно сидела, пока Эйва выжимала края её рубахи. Она переоденется позже, возможно, в белую накидку, если не останется ничего другого.
Маленькая свеча догорела, а от фитиля потянулась тонкая струйка дыма, напоминая Рие о Костре. Она скучала по тем вечерам, когда они с мамой провожали светлячков и уходили последними. Даже по сказкам уже скучала.
– Нам пора выбираться из этого хаоса. – Твёрдо решила Риа. – Раз и навсегда оставить демонов лишь строчкой в нашей истории и растопить снега. Начну сегодня же.
– Я слышу и слушаю тебя, травница. – УлыбнуласьЭйва, слабо поклоняясь.