1. Женитьба
В резвом скрипе тагельхарпы деревенские праздновали слияние сердец. Только вечерело, потому Солнце застало торжество и обдало небо розовыми отсветами, превратив облака в большие лепестки, плывущие по небу.
Снова церемония, но на этот раз проводит её Риа. Маррин с Эйктюрниром долго настаивали на том, чтобы торжественно закрепить свой союз. Они даже не видели, что травница не в духе.
Упало две ночи с того момента, как вернулся отец и жизнь перевернулась с севера на юг, с запада на восток, с глубины к небесам. Всё оказалось не так сказочно, как себе представляла малышка-Риа. Когда вернулся потерянный, полностью исчез любимый. Сердце за сердце. Друг за отца.
Риа не спала с того самого момента, как парень с испугом убежал от её гнева. Она не встречала его после в деревне, как бы долго не бродила. Дома его тоже не было, а Рататоск только руками разводила и опечаленно вздыхала.
Сон не шёл, хотя, казалось бы! Вернулся умерший отец, мама счастлива, Круз ликует, вся деревня отпевает это счастье! Но только его дочь, что когда-то ждала больше всех, будто не рада вовсе.
Девушка не успевала думать об отце, не видела его перед собой. Он же мёртв! Его забрали и убили драконы, он не появлялся на пороге их избы больше пяти зим! Не мог он выжить, абсолютно никак.
«Мог», – твердил голос в голове.
Те самые отголоски души, куда Риа изгнала отца из сердца. Они яростно возвращались обратно. И вновь причиняли боль.
Как давно Трюггви знал об этом? О том, что её Незнакомец – её отец. Подумать только! Столько времени она провела рядом с ним, но так и не поняла, что это её самый родной человек!
Хотя, оно и понятно, у мужчины совсем не осталось памяти, чему сильно опечалилась мама. Ей пришлось заново рассказывать всё, начиная от детства Скутта, заканчивая его исчезновением.
Отец слушал всё это, как сказку, как чью-то другую жизнь, не представляя, что когда-то всем этим занимался. Так много хорошего утеряно, так много плохого оставлено... Он пообещал себе исправиться в самое ближайшее время, чтобы вновь радовать близких.
Тем временем, он ещё не спускался в драконий мир и не представлял, что там творится. Семья стала приоритетом в его до сих пор несчастной жизни. Те люди из тумана, что звали к себе. Теперь он вспоминал их голоса. Они казались ярче, а ещё одаряли любовью.
Возможно, так выглядит счастье. Скутт пока не мог сказать об этом с полной уверенностью и просто наслаждался.
Женитьба Маррин и Эйктюрнира прошла по всем положенным обрядам и обычаям. Дети прыгали через Костёр и ловили светлячков. Но всё казалось серым, покрытым пылью. Даже закат алел тусклой кровью. Никто не шутил и не улыбался, не играл смешными бровями и не обнимал. Не хватало Трюггви.
С самого начала, когда Риа безмолвно прогнала его, она поняла, что совершила нечто ужасное. Прогнала единственного человека, что окутывал её любовью и теплом больше пяти зим даже в свои знойные времена. Всё время стоял рядом и поддерживал, утешал и верил...
Почти полностью растворилась обида, какая разница, кто кому не сказал о том, что уже случилось? Ну не дети же они, в самом деле! Но и не взрослые.
Потерянные среди обязательств и чужих ожиданий подростки, желающие исправить всё, до чего рука дотронется. Да, исправили. Вернули все легенды на свитки, но сломали самое важное – дружбу. Это конец.
А вдруг он решил навсегда уйти, скрыться в тени? Или пошёл сражаться с демонами под силой гнева? Что, если его уже нет в живых?..
Не хотелось даже думать о таком. Только объятья и тепло, забота и любовь. И пустота в недрах груди. Удушающее чувство по всему телу, от которого надо прятать сердце, и потому складываешься калачиком. Кошмары, где среди пустоты мельком проскальзывают страшные силуэты.
Ничего хорошего. И поддержать никто не может, и выслушать.
– Риа, очнись. – Эйва подёргала девушку за подол белоснежного плаща. Старушку принесли по собственному желанию. Она чувствовала себя лучше прежнего, но всё ещё не ходила. – Ты выглядишь хуже, чем сгнившее яблоко в грязи.
– Умеете вы поддерживать.
– Я умею видеть правду и говорить о ней. Лжец из меня никакой. – Риа присела рядом со старушкой. – Где он? Что между вами случилось? Это из-за Скутта?
– Как сквозь воду смотрите. Как и всегда. – Девушка вымученно вздохнула. Скрип инструментов мешал ясно думать. – Трюггви знал, что Незнакомец мой отец. А я сильно обиделась на него за это, так как узнала я об этом уже от самого папы.
Не знаю, что на меня нашло, но я хотела уничтожить его. А теперь саму себя за то... за то, что прогнала его.
Эйва понимающе закивала. Её взгляд горел среди углей в Костре.
– К любимым у нас всегда больше ожиданий, чем ко всем остальным. И обиды сильнее, и их последствия.
С Лоуреном у нас такое тоже случалось. Думаю, со всеми любящими людьми. Вот вы не представляете друг без друга минуты жизни, а вот уже несколько дней не видитесь. А всё из-за какой-то ерунды или мелкой недосказанности.
А от этих обид, скажи мне, какой толк? Нет в них ничего полезного, как и во всём плохом. Да только люди всё падают в эти ямы тоски и ущелья грусти.
– Я больше не обижена на него. Пускай он не сказал мне об отце, всё равно тот сам признался. Но как мне теперь рассказать ему об этом, если он исчез? Если сам обижается и сидит где-то в лесу? – Риа не понимала, как могла дойти до такого.
– Его пыл утихнет, а наводнение спадёт. Все обиды забываются. И он никуда не денется. Скоро ему придётся вернуться в деревню.
– Да, когда обглодает все ягодные кусты и доберётся до грибов.
Эйве больше нечего было сказать. Проблемы молодых – дело молодых. Она же старалась наслаждаться каждым мгновением. После этого долгого сна она почувствовала всю свою хрупкость и скоротечность времени. Казалось, что смерть может выпрыгнуть из любой тени и утащить с собой в мир мёртвых. Нет, не казалось. Так оно и было.
Только теперь она понимала, что всё время жила в спешке и потому не успевала оглядываться по сторонам. Собирала восхитительные цветки, но не видела их изящества, разжигала высоченные костры, но никогда не тонула в них. Она многое упустила, стараясь сделать всё от неё зависящее. Да, несколько вещей она и приобрела, но потери перевешивали.
Любовь травница потеряла, но так давно... зачем теперь печалится от этого? Дар добровольно передала, хоть часть его и вернулась. Деревню передала в чужие руки, зато достойной предводительнице!
Всё не так уж и плохо. Оказывается, нужно просто сесть у Костра и утонуть в нём. Предаться сладким воспоминанием и безмятежному ветерку.
– Когда-то и Кален также пропал. – Вдруг вспомнила Риа. – И вслед за ним, Трюггви. Первого так и не нашли. Вернём ли второго?
– Я не могу тебе этого обещать. Спроси у звёзд или Костра, они покажут тебе путь и отчистят душу от метаний. – Выдохнула Эйва.
Риа смотрела на старуху и не узнавала. Да, она поменялась в лице, сильно исхудала, но это не самое важное. Эйва стала ещё светлее, чем прежде. Прямо-таки лучилась.
– Да что мне эти звёзды? Мне Трюггви нужен...
К ним подбежал Круз и присел Рие на коленки. Вслед за ним спешил Скутт. Дэлл медленно ступала за ними. Семья, так это называется. И в семье должно быть хорошо. Но сейчас хорошо не было ни с кем.
– Риа-Риа-Риа-а-а! – кричал Круз, прыгая вокруг сестры. – Будем через Костёр прыгать? Пошли! Пошли-и-и!
– Я не могу. У меня плащ загорится. И, ты же уже взрослый, сам справишься!
– Или папа тебя на др-раконьих крыльях перенесёт! – рассмеялся Скутт. Как ему нравилось играться с сыном!
Мужчина схватил Круза за подмышки и посадил себе на шею. Разогнался и побежал в сторону Костра, где призвал светло-жёлтый дар, благодаря которому взлетел на несколько метров. Только шлейф искр остался.
Круз заливисто верещал, сжимая отцовские ладони. Все смотрели на это и удивлялись. Это делал их лучший охотник. Сам Скутт вытворял такое!
* * *
Вонь мешала всему. Не концентрировалось внимание, а терпение и вовсе сбежало отсюда. Дальняя пещера пылала кромешной тьмой и отталкивала всем своим существом.
Мы поступаем неправильно. – Дракониха жалостливо смотрела на своего нового возлюбленного.
У них всё случилось слишком резко и быстро. Прошло не больше лунного цикла, как у неё образовался плод. Энергия билась в брюхе и готовилась вырваться наружу.
Послушай, у нас всё получится. Нельзя привлекать человека. Он непременно заберёт нашего драконёнка и унесёт его на поверхность. Ты же сама слышала, что случилось с яйцом Пепла и Травинки. А у них тоже был одарённый драконёнок. А наш ещё одарённее! Ты видишь, как сияешь? – Гибель крутился вокруг драконихи, как вокруг жертвы. Его безумный взгляд пугал.
Но мне больно. Оно очень сильно жжётся. Никогда раньше такого не слышала от других драконих. Меня это сильно пугает и... Ах! – дракониха скорчилась и зажмурилась. Гниль аж дёрнулся от пьянящего запаха боли.
Доверься мне, всё будет хорошо! – сказал дракон таким тоном, что совсем не внушал доверия. – У нас родится здоровый и самый сильный драконёнок! И мы с тобой будем счастливы!
Почему-то драконихе казалось, что не будет никакого счастливого будущего. В детстве она не так представляла свою жизнь: в укрытой ото всех пещере, где воняло протушим мясом и плесенью, на каменной подстилке в полном холоде.
Отец никогда не обращал на неё внимания. Более всего его привлекала служба в святоогненной армии. Он занимал чуть ли не высшую должность и каждый знал, что Лунокрылу дорогу лучше не переходить. И дочь тоже.
Если всё-таки и обращал внимание, то только в тех случаях, когда мама не справлялась с её воспитанием. И Лунокрыл появлялся на долгие минуты в жизни дочери упрёками и нравоучениями. Тягучие минуты мук и унижений.
Когда он снова ушёл сражаться, а мама осталась одна, дочь застала её с другим драконом. Мир обрушился прямо перед глазами. Мама ласкалась с совершенно незнакомым ящером, пока папа сражался за драконий род!
Сначала она только испугалась и потому совершила ошибку. Не став никого выслушивать, дракониха улетела к самым дальним пещерам и заревела.
Там-то Гибель и нашёл её и любезно пригласил к себе переждать тёмные времена.
И только теперь, лёжа рядом с этим странным драконом, она ставила себя на место матери. Всё сразу стало на свои места, а виновным теперь казался сам отец. Он никогда не бросал свой взгляд на дочь, да. Но и на «любимую» никогда не обращал внимания. Понятно, почему она начала искать другие источники любви.
Но теперь дорога назад казалась мнимой и невозможной. Как она доберётся до родительской пещеры с ребёнком? Что скажет? Да и Гибель не отпустит её. Там же злой человек, который хочет забрать их драконёнка...
Ах! Гибель, помоги. Сделай что-нибудь, мне больно. Я как будто сгораю! Оно шевелится во мне и рвётся наружу! – дракониха извивалась на камне и кривила морду, выпускай клубы дыма.
Всё случится совсем скоро, я это чувствую. Потерпи ещё немного. Вот-вот тебе полегчает. – И Гибель заурчал, предвкушая запахи боли и мучений. От них хвост радостно бился по полу.
Я не... я думаю, что...
Голова упала с едва слышимым хрустом. Сердце Гибели забилось чаще. Настал этот момент! Наконец-то он испробует кровь!
Гибель распахнул пасть и впился в бедро драконихи. Святое пламя, как это восхитительно! Как сладко и как мало!
Дракон сжал челюсти ещё плотнее. Он начал всасывать тёплый нектар, насыщаясь каким-то диким чувством. То было безумие. Оно впилось в глотку Гнили так же сильно, как сам дракон впился в дракониху.
Его остановила лишь навязчивая мысль о светлом будущем сына. Он питал уверенность в том, что родится именно мальчик, защитник отца! Пришлось оторваться от сладкой крови и вспороть ногтем собственную лапу. Он доест после того, как создаст сына.
Объединив две крови, он поднёс упругую сферу во рту драконихи и подождал, пока та выпьет половину. Закончив с кровью, Гибель поморгал и потерял мысль. Им овладели давние инстинкты. Глаза побелели у обоих ящеров. Они вспорхнули к своду пещеры и забились друг о друга, оставляя на телах следы серебряной энергии.
Они бились неуклюже, без какой-либо грации и чувственности. Просто потому, как этого требовали кровные инстинкты. Не более.
Тело драконихи полностью побелело и вся скопившаяся в чистом виде энергия начала отделяться от тела и менять форму. Новое яйцо запульсировало и вспыхнуло жгучим пламенем.
Взгляд Гибели прояснился, после чего он потянулся за яйцом, падая на землю. Но его «возлюбленная» не открыла сомкнутых глаз и с треском упала вслед за ним. Её тело неестественно искривилось, возможно, выгнулось несколько суставов.
Но Гибель даже не смотрел на неё сейчас. Драконобнимал пылающее яйцо и не чувствовал ожогов на коже. Наконец-то у негопоявится сын!