18 глава
Данил
Юля, осмелившись, приспускает боксеры и обхватывает подрагивающими пальцами мой член. Твою ж мать!
В том месте, где смыкаются ее пальцы, меня бьет высоковольтным разрядом, и по телу несется бешеное электричество.
Завожу руку ей за голову и стаскиваю ненавистную резинку.
Хочу видеть ее волосы разметенными по постели, когда буду входить в нее.
Юля в одних бежевых чулках представляет собой Богиню. Мое персональное Божество!
Пока ее рука смелеет еще сильнее, начиная водить вдоль моего ствола, я понимаю, что с таким успехом кончу раньше времени, поэтому отбрасываю ее, поднимаю маленькую под колени, заставляя обхватить себя ногами, и несу к кровати, при этом остервенело целуя.
Мои руки не могут насытиться ее мягкой кожей, исследуя спину, ребра, выпирающие лопатки. Спускаются к ягодицам и крепко сжимают.
Юля, забывшись, прикусывает мою разбитую губу, впрыскивая в кровь долю боли, но я этого даже не замечаю. Ее возбуждение сносит крышу. Дьявол, как я хочу ее!
Подойдя к кровати, бросаю малышку на простынь и чертыхаюсь.
Она лежит с раскрасневшимися щеками и разведенными ногами. Догадавшись, как развратно выглядит со стороны, начинает сводить бедра, но я заталкиваю между ними колено.
- Не смей! Ты прекраснее, чем самый губительный соблазн, Цветочек! – мой голос напоминает, наверное, самого хозяина Ада. Голосовые связки пересохли.
Кружевной бежевый пояс с крошечными бантиками выглядит так охуенно сексуально, что сдерживать себя нет никакой мочи. Хочу видеть ее всю.
Оттягиваю полоску стрингов и едва не рычу от вида идеально гладкого лобка. Юля дрожит, смотря на меня во все глаза, и прикусывает губу.
- Как же я тосковал по тебе, маленькая моя! – признаюсь, накрывая чувствительную плоть ладонью и смотрю Юле прямо в глаза.
Они затуманены и закрываются, когда я раскрываю пальцами влажные складки и скольжу вдоль них к самому входу.
Голова малышки запрокидывается, а пальцы сгребают простынь до побелевших костяшек. Вот так, Цветочек!
Я помню, какая ты податливая и как тебя легко довести до оргазма.
Глажу подушечками пальцев клитор и крепко сжимаю зубы. Они точно раскрошатся нахрен, но мне плевать.
Мне так чертовски не хватало этого одуряющего чувства, когда хочешь женщину до такой степени, что готов себе внутренности вывернуть наизнанку от того, с какой силой они горят.
Никого так не хотел после нее. Ни одна не вызывала ломоты во всем теле, исходящей из самой глубины.
Ввожу внутрь средний палец. Мокрые стенки плотно обхватывают его под сопровождение громкого стона. Да, вот так, обожаю ее крики.
Добавляю второй палец и, слегка согнув их, ритмично поглаживаю точку внутри ее плоти.
- Да-а-аня-я-я! – Юля распахивает глаза и хватает ртом воздух, приподнимаясь на локтях.
Что такое? Прищуриваюсь и толкаю ее обратно на кровать. Забыла как это? Неужели придурок такого не делал с ней?
Мысль о бывшем недоумке не вовремя врывается в сознание, вызывая черное чувство ревности, и я сам не заметив того, начинаю двигать пальцами быстрее, свободной рукой лаская поочередно то правую, то левую грудь.
Щипаю соски, глажу их раскрытой ладонью, пока Цветочек не начинает метаться, комкая простыни, кричать, а внутренние мышцы хаотично сокращаться.
Как же она сладко кончает. Хочу это не только видеть.
Достаю пальцы и приспускаю джинсы, даже раздеться сейчас нет никакой выдержки.
Наваливаюсь сверху и заполняю ее одним резким толчком.
Ствол тонет во влажных стенках, и я едва не кончаю, раздираемый этой пульсацией. Моя такая. Настоящая. Неподдельная. Всегда искренняя в своих ощущениях.
Юля тут же обхватывает мои плечи руками и находит губы. Целует алчно, так как умеет только она.
Знаю, как женщины умеют подделывать крики и стоны во время секса, лишь бы показать мужикам как им с ними хорошо, и это жутко бесит.
Юле же никогда и в голову не приходило творить подобное. Ее взгляд, осоловелый от недавнего оргазма, говорит сам за себя.
- Даня, - шепчет покрасневшими губами и осторожно проводит пальцем по моей губе, только сейчас заметив, что из нее совсем немного сочится кровь. - Я очень по тебе скучала!
Я растворяюсь в ее признании, чувствуя, как сердце болезненно сжимается и щимит.
Толкаюсь в горячую плоть и не могу отвести глаз от любимого лица. Самая красивая.
- Моя маленькая! – рычу, чувствуя, как накатывает необратимое цунами приближающегося оргазма. - Я всегда любил только тебя! – подсовываю ладонь ей под голову и сгребаю блондинистые волосы в кулак, чтобы приблизить ее лицо к себе.
Юля не отвечает, всхлипывает и крепче обхватывает меня ногами. Я снова целую ее.
Пью рвущиеся из горла стоны и едва не разрываюсь от ощущений.
Вбиваю себя в нее с каждой секундой все быстрее и резче.
Влажная плоть снова начинает пульсировать, пока я заполняю ее собой. Быстро и до самого основания.
Шлепки разносятся по всей комнате, и я тоже начинаю кончать. Судорога несется вдоль тела.
Достаю член и изливаюсь на плоский живот. Бурно и остро. С хрипом и взрывающимися огнями перед глазами.
Утыкаюсь лбом в покрытую потом шею и тяжело дышу.
Юля гладит меня по спине и так же, как и я, восстанавливает дыхание. Разве может быть что-то лучше этого?
А потом мы начинаем сначала. Только на этот раз избавившись полностью от одежды и приняв душ.
Я заполняю пробелы в жизни, созданные ее отсутствием, и беру ее так, как хочу, а Юля не противится.
Похоже, сама пытается насытиться за все те годы, что провели порознь.
Не стесняясь, на время берет инициативу в свои руки, забирается сверху и сводит с ума тем, как откровенно трахает меня, при этом целуя и царапая мышцы груди и живота.
Доводит меня до ручки, и я снова отбираю бразды правления.
Переворачиваю ее на живот, подтягиваю к краю кровати, опускаю ногами на пол и рывком вхожу сзади.
Крики и стоны эхом несутся по всей квартире, канонада оргазмов накрывает обоих.
Я понятия не имею, как долго мы не можем насытиться друг другом. Время исчезло, его для нас не существовало. Были только я и моя девочка.
Ее глаза, тихий шепот о том, как сильно она скучала, моё имя раз сто слетало с опухших губ, а я понял, что только сегодня вернулась жизнь в мою жизнь. Такая тавтология, но сути не меняет. Я снова жил. Благодаря ей.
Мы отключились обессиленные и мокрые.
Засыпая, я впечатал Юлю спиной в свою грудь и точно знал, что больше не отпущу. Эта женщина создана для меня и только для меня. В своей жизни любил только ее.
Утром, пока маленькая спала, отправился в душ, а когда вышел оттуда, нашел Юлю на кухне.
Она стояла в моей рубашке возле кофеварки и мечтательно улыбалась, смотря куда-то сквозь нее. Усмехнулся.
- Что показывают? – подошел сзади и, отодвинув воротник, поцеловал в плечо, покрытое легкими красными пятнами. Похоже я вчера малость перестарался.
Юля обернулась и убила меня своей улыбкой.
У меня снова засосало под ложечкой, как когда-то, когда она мне так улыбалась, а я раздражался, глядя на крошечные ямочки на щеках и свое отражение в зеленых глазах. Кретин был.
- Воспроизвожу в памяти ночное кино, - отвечает, пробегаясь робкими пальцами по моей все еще влажной груди.
- И как? Интересное?
- Очень эмоциональное!
Юля привстает на носочки и целует меня в губы. Нежно и осторожно. Хмурится, глядя на синяк, появившийся на скуле.
- Мне идет, правда? – шучу я, обхватывая ее за талию и прижимая к себе.
- Тебе все идет. Но без него лучше.
- А так я не привлекательный?
- Нууу… не очень.
Мелкая зараза смеется, утыкаясь мне в плечо, и получает за это шлепок по аппетитной заднице.
Ойкает и собирается что-то ответить, как ее телефон вдруг оживает веселой мелодией.
- Это мама, - хочет отойти, но я не пускаю. Крепче сжимаю руки и смеюсь на то, как она пыхтит, - Даня, ну пусти, мама вряд ли бы так рано звонила просто так. Что-то случилось, наверное?
Я даже знаю что… Так и не размыкая объятий, подвожу ее к столу и позволяю ответить на звонок.
- Да, мам, алло?...- из трубки слышится возбужденный голос ее матери. - Все в порядке… Да. Что? – Юля застывает, напрягаясь всем телом, и я уже готовлюсь к тому, что последует потом. – Как это? Вчера? Но мам, я не понимаю ничего. Разве это возможно? – стараюсь отвлечь ее и задираю рубашку.
Ох, вашу ж мать, она без трусиков!
Веду пальцами по мягкой плоти, без стыда пробираясь туда, где ночью было очень важно, но Юля внезапно сжимает ноги и резко поднимает на меня глаза. Началось. Догадалась.
Юлия
Нажимаю отбой и сверлю Даню
вопросительным взглядом.
- Это ты?
Не понимаю даже, что чувствую сейчас. Обиду, злость, долю облегчения, но такую мизерную, что становится не по себе.
- Что я?
По глазам вижу, что понимает, о чем идет речь, но притворяется.
- Ты решил мою проблему?
- А у тебя были проблемы?
Бью его в грудь, роняя при этом телефон, который с глухим ударом падает на ламинат. Злость вихрем взвивается к горлу.
- Слава был в курсе, что мне нужны деньги на оплату долга. Ты узнал у него, правда?
- О чем ты, Юля? – Милохин нервно передергивает плечами, выпуская меня из кольца рук. Отхожу на пару шагов.
- Ты прекрасно понимаешь о чем я, Даня, не делай вид, что ты не причем! Тетя Инна вдруг вчера вечером пришла к маме и отказалась от своей части дома. С чего бы это? Если учесть, что она каждый вечер звонила и настырно напоминала о деньгах, угрожая матери подселением. А теперь вдруг отказалась? Быть такого не может! Эта женщина не относится к тем, кто готов сделать настолько щедрый подарок, - голос от злости начинает вибрировать, а Даня раздраженно проводит пятерней по коротким волосам.
- Так это же отлично. Ты радоваться должна! – недовольно бросает и отходит, чтобы взять с подоконника свои сигареты, оставленные там ночью. Подкуривает.
Как он может вести так себя? Словно сделал что-то нестоящее внимания.
- Я бы и радовалась, если бы это был не ты! – выкрикнула, не в состоянии подавить эмоции.
- Чем плохо, что это я? – признавшись, наконец, Даня всплеснул руками, начиная злиться.
- Тем, что сделал это за моей спиной, даже не спросив нужна ли мне помощь!
- Да ты никогда не признаешься, что нужна. Юля, будь реалисткой, ты бы выплачивала долги полжизни, а с процентами банка и того больше!
- Ну и что! Зато теперь я должна тебе! Ненавижу быть обязанной! И ты знаешь это!
- Юля, я не чужой человек тебе, чтобы так рассуждать! – Даня окончательно психанул. - Ты так говоришь, как будто собралась выплачивать мне долг!
- А сегодняшняя ночь не была первым взносом?
Не знаю, зачем я это ляпнула. Уверена ведь, что Милохин не поэтому заплатил, но в порыве эмоций человек способен сказать то, о чем потом сто раз пожалеет, вот и я уже через секунду пожалела.
Голубые глаза полыхнули опасным огнем, и резко затушив едва подкуренную сигарету в блюдце, поставленным мною заранее для кофе, Даня тяжело шагнул в мою сторону.
Желваки на скулах ходуном заходили. Я даже назад попятилась.
- Повтори!
- Извиняешься так за прошлое? – спросила тише, наблюдая за тем, как он наступает на меня.
Даня вдруг выбросил руку вперед, дергая меня к себе за затылок. Мое сердце бешено забилось.
- Ты хочешь, чтобы я извинился ещё раз?
- Нет!
- Так вот, чтоб ты знала, Юля, я всю гребанную жизнь буду жалеть о том, как поступал с тобой. Знаешь почему? Потому что слышал, как ты ревешь в школьном туалете, вываливая Чугуевой все, что думаешь обо мне. И какой я мудак, козел, скотина, и как ты меня любишь, несмотря на то, что таскаюсь с Камыниной. Слышал и в следующий раз поступал еще хуже, лишь бы выдрать из тебя эту любовь. Хотел, чтобы возненавидела и забыла, как страшный сон, - яростные глаза сверлят меня, а я не дышу. Забыла как сделать вдох. В горле ком зарождается тугой и болючий. – А заплатил, потому что не хочу, чтобы женщина, которую я люблю, таскалась по банкам, набирала кредиты и всю оставшуюся жизнь не могла себе долбаную юбку купить. Поняла меня?
Последние слова Даня рявкнул, сгребая мои волосы на затылке в кулак и дыша мне прямо в лицо ледяным дыханием.
Мое сердце одурело билось в ребра, пока я смотрела в любимое лицо, искаженное гримасой злости.
В чем-то Даня был прав, я бы точно отказалась от его помощи.
Возможно, потом попросила бы просто, чтобы в справке о доходах указали немного большую сумму, чем реальная, чтобы получить более выгодный кредит, но ему бы запретила платить.
Я привыкла всю жизнь все решать сама. Даже когда встречалась с Игорем, мелкие бытовые проблемы решала именно я, а новость о том, что Даня сделал что-то за моей спиной, выбила из колеи.
- Это же огромная сумма… - прошептала одними губами, чувствуя, как гнев рассеивается.
- Для твоей семьи – да! Но не для меня! А если ты еще раз хотя бы подумаешь в этом направлении, я вытрахаю из твоей головы всю эту херню!
Я не знала, что сказать. Навалилось вдруг дичайшее облегчение оттого, что больше не надо думать о долге. Сумбурные ощущения. Все в кашу смешалось. Резко так все изменилось за последние сутки. Даня, его скоротечные решения выбили почву из-под ног.
- Ты меня услышала? – повторил Даня, стягивая волосы и запрокидывая мою голову на себя.
Больно не было. Наоборот. Чувствовать его мужскую силу становилось настолько обезоруживающе. Не только физически.
- Да.
- Что да, Юля? Рабочий день уже начался! – Даня прищурился, все еще похоже злясь на меня, но я поняла, к чему он ведет.
- Да, Данил Вячеславович!
Шумно выдохнув, Даня навалился на меня поцелуем и распял на стене, буквально подтверждая свои слова о том, что вытрахает из головы всю ерунду.
Ему удалось.
Я не могла думать ни о чем, кроме него и его члене внутри меня. Его жадных руках и наказывающих за необдуманные слова укусах на ключицах.
На работу мы конечно опоздали.
Приехали и сразу же у входа наткнулись на тех самых девиц из кабинета, в который я заглядывала в поисках программиста.
Они таким взглядом меня окатили, мол «мы же говорили», и на Сашу взглянули. Стало жутко стыдно. Не за то, что я с Даней, а за то, что получилось обманула ее. Ну или недоговорила.
- Доброе утро, Данил Вячеславович, - пропела сладким голосом та вторая, имени которой я не знала.
- У меня доброе. А у вас оно таким не будет. Я, так понимаю, у вас работы мало, раз вы курите, не дождавшись перерыва?
Даня приостановился, а я пошла вперед. Да, теперь все девять этажей офиса будут знать, что я сплю с начальником. Шикарно.
Хотя, если бы меня это заботило, я бы попросила Даню высадить меня раньше, а так какое-то злорадное превосходство греет изнутри.
Черт, в школе было то же самое. Я жутко гордилась тем, что встречалась с Милохиным.
Не потому что он был самым популярным в школе, а потому что это просто был Даня Милохин– лучший парень на свете.
Мне казалось, что таких больше нет, а единственный принадлежит мне.
Меня снова затягивает в одуревшее счастье и становится страшно. Внутри я все равно ожидаю чего-то, что меня подкосит.
Это чувство, когда вроде и доверять хочешь, особенно после его слов и нашей сумасшедшей ночи, а с другой стороны ты привык получать под дых от жизни, вот и ждешь очередного пинка.
- Куда сбежала, Цветочек? – Даня догнал меня у лифта и самодовольно улыбнулся.
- Да вот думаю, что я теперь шлюха номер один. Любовница начальника.
- Да, ты моя любовница, Юля! – склонившись к уху, не отрицает он и чувственно кусает мочку уха. – Любимая и охренеть какая сексуальная!
- И та, за кого ты заплатил! Все, как подобает между боссом и секретаршей, – буркнула я, напрашиваясь на продолжение. И оно тут же последовало.
Как только мы вошли в лифт, Даня отвесил мне жутко болезненный шлепок по заднице, после которого мне даже сидеть было неудобно еще примерно часа два.