7 глава
Юлия
Сорок минут, казалось бы, не так много, но мне они показались бесконечными.
Я то вставала и нервно вытаптывала пол вдоль кабинета. То садилась за стол, тщетно пытаясь отвлечься на работу, но ничего не получалось. Даже чашу кофе не смогла допить.
В душе билось предчувствие, что с минуты на минуту должно что-то случиться.
То, какими взглядами награждали друг друга мой непосредственный начальник и Даня, не сулило ничего хорошего. Их взаимное неприятие ощутимо буквально на физическом уровне.
Две сильнейших компании, наверное, не могут априори существовать мирно, если они борются за каждого абонента, но даже от меня, далекого от бизнеса человека, не укрылось, что Щербаков заметно нервничает в присутствии Милохина.
Он словно достает наружу все свои внутренние резервы, чтобы казаться невозмутимым и равнодушным, но это не так.
Как только ему доложили о приезде представителей «АмбассСелл», он тут же занервничал.
Даже на меня вызверился впервые за четыре дня за то, что не я ему об этом сообщила, а Жанна. Правда, потом в зале переговоров снова вернулся в свое прежнее состояние.
Странный он все-таки и неприятный. Хотя в данной ситуации это понять можно. Даня действительно превосходит его.
Даже сейчас, сквозь плотную бетонную стену, я, почему-то, слышу именно уверенный голос Милохина. Остальные фонят и звучат намного слабее по сравнению с ним.
Даня будто обладает невидимой силой, и я не могу найти рационального объяснения тому, почему в глубине души хочу, чтобы положительный результат переговоров был именно на его стороне. Должно же быть наоборот.
Другая бы на моем месте желала его бизнесу провала и хотела бы видеть бывшего разгромленным и уничтоженным, но не получается, как ни стараюсь. Наверное, я ненавижу его не так сильно, как самой бы хотелось.
Будильник издает сигнал о том, что сорок минут истекло, и я подскакиваю на месте. И что теперь? Я никогда прежде не работала личным помощником и не представляю, что делать в таких ситуациях? Прервать ли совещание? Или молча заносить обед?
От волнения ладони вспотели.
Несмело подхожу к двери и прислушиваюсь.
- О нашем окончательном решении мы поставим вас в известность послезавтра, - кажется, это голос директора «МэйКолл». - Спасибо за то, что проявляете толерантность и входите в наше положение.
- Мы будем ждать с нетерпением! - довольно бодро отвечает Геннадий Викторович, пока я растерянно топчусь у двери.
Это все? Они уже закончили?
Не успеваю отскочить в сторону, как дверь открывается, и мимо меня проходит неожиданно довольный Щербаков, провожая к лифту представителей «МэйКолл».
Быстро они справились, однако.
Я заглядываю внутрь. Даня резкими движениями собирает документы и говорит что-то двум мужчинам, с которыми пришел на встречу.
Выглядит он не таким спокойным, как шеф. Я бы даже сказала наоборот. То, с каким напряжением Милохин проводит рукой по коротким волосам, выдает его внутреннее состояние. Похоже, переговоры все-таки прошли не в пользу «АмбассСелл».
- Юлечка, простите, что задержали вас, - елейный голос Щербакова неожиданно доносится прямо сзади, заставляя обернуться и встретиться с блестящим взглядом темно - серых глаз.
- Ничего, это моя работа. - отвечаю сдержанно. - Переговоры окончены? Я могу быть свободна?
- Подождите пару минут, я соберусь и подвезу вас домой, - не вопрос, звучит скорее как настояние.
Только этого не хватало!
- Спасибо, но не нужно, - вытягиваю губы в вежливой улыбке. - Я недалеко живу.
- Тем более. Я с водителем, и нам не составит труда вас подвезти. - мужские пальцы ложатся мне на локоть и слегка сжимают.
- Не нужно, Геннадий Викторович.
- Я чувствую себя обязанным довести вас домой в целости и сохранности.
На немолодом лице растекается такая леденящая улыбка, что мне снова становится неуютно. За окном уже давно темно, но я лучше пройдусь пешком по заброшенной улице, чем останусь с ним наедине.
- Геннадий Викторович, - прямо за моей спиной раздается низкий голос Дани, и я вздрагиваю. Кажется, впервые за долгое время искренне рада его присутствию. – Вы совсем не умеете понимать с первого раза. Сначала меня, теперь вот девушку. Кажется, она сказала, что доберется сама.
Щербаков направляет гневный взгляд за мою спину, но руку не выпускает.
- Данил Вячеславович, а вам не кажется, что это совсем не ваше дело. Вы влезаете в личный разговор.
- Я проходил мимо, и не услышать было невозможно.
Слегка отодвигаюсь, чтобы избавить себя, наконец, от тисков начальника и замечаю, как Даня сверлит взглядом мою руку.
- Переговоры окончены, а выход там! Не смею вас больше задерживать, господин Милохин! - по-хозяйски указывает в сторону лифта Щербаков, недвусмысленно намекая, что конкуренту здесь не рады.
- Я сам решу, когда мне уходить, или вы настолько негостеприимны, Геннадий Викторович?
Чувствую, как вдоль позвоночника стекает капелька пота. Понимаю, что Даня меня защищает, тем самым накаляя еще больше отношения между ними, и чувствую себя среди двух огней.
Милохин прищуривается, сжимая челюсть. В его взгляде неподдельная ненависть, и это пугает.
Напряжение между мужчинами становится таким густым и тяжелым, что даже проходящие мимо юристы не решаются банально попрощаться и быстро ретируются к лифту. Трусы, черт вас дери.
- Геннадий Викторович, - обращаю на себя внимание мягко, но уверенно, - я благодарна вам за предложение, но меня у входа ждет жених, поэтому и нет необходимости меня подвозить.
Две пары глаз тут же устремляются в мою сторону, и если Даня раскусывает ложь моментально, то Щербаков клюет.
- Ну что ж, если жених, то не смею больше задерживать.
Коротко кивает и, не удостоив прощанием Даню, разворачивается и уходит в свой кабинет. Только теперь я могу облегченно выдохнуть. Кажется, война миров миновала. Оказывается, я все это время стояла по стойке смирно, так, что даже ноги заболели от напряжения.
Поднимаю глаза на Даню и благодарно улыбаюсь.
- Спасибо.
Только он не может похвастаться таким же облегчением, как и я. Голубые глаза изучают мое лицо со всей серьезностью.
- Юль, он позволяет себе лишнее?
- Нет, - не знаю, почему на дне черных зрачков плещется гнев, ведь ничего страшного не произошло. Да, Щербаков неприятный и настойчивый, но вряд ли этот человек может переступить черту приличия. Доказательство тому то, что стоило сказать о женихе, как он тут же отступил. - С чего ты взял?
- Уверена?
- Ну, конечно. Я бы не стала подобного позволять.
Даня кивает, но так и остается серьезным.
- Ладно, давай подвезу тебя.
Еще чего не хватало. Вот с ним я точно один на один не останусь.
- Не надо, спасибо, я пройдусь.
- По темноте, Юля? В своем уме? - правая бровь тянется вверх, пока Даня сбрасывает с плеч пиджак.
Так непривычно видеть его в строгом костюме. В деловом образе он слишком не похож на себя. Совершенно другой человек, абсолютно мне незнакомый.
Никогда бы не подумала, что бывший автогонщик станет директором крупной компании. Но надо признать, что эта должность ему чертовски идет с его-то властным характером.
- Даня, здесь недалеко, ты же знаешь. Да и погода хорошая, подышу воздухом.
- Воздухом ты будешь дышать завтра утром, когда по светлу пойдешь на работу, а сейчас ты подышишь хвойным ароматизатором в салоне моего автомобиля!
Нет, я ошиблась, когда сказала, что Щербаков настойчивый. Он неопытный детеныш по сравнению с гигантом Милохиным.
- Я не люблю хвою, - зачем-то говорю глупость.
- Значит выбросим к чертовой матери, и будешь дышать мной.
От такой простой фразы мне действительно становится трудно сделать вдох. С трудом проглатываю слюну.
- Мне и тебе сказать, что меня жених ждет?
Суровое лицо вдруг преображается благодаря саркастической ухмылке.
- Цветочек, ты же знаешь, что меня подобный бред не остановит. Давай забирай свои вещи. Я жду тебя в машине.
Даня уходит, а я пытаюсь привести сердцебиение в норму. “Дышать им”. Еще чего! Когда-то я только и делала, что дышала только им, а он перекрыл мне кислород. Медленно и мучительно, смотря прямо в глаза и накрывая ладонью нос и рот, чтобы задушить равнодушием.
И как теперь понять то, что происходит сейчас? К чему эта показная забота и желание помочь?
Снова хочет, чтобы я как наивная дурочка по очередному его зову бросилась к нему в объятия? Не выйдет. Я больше не та глупышка, которая вместо того, чтобы отрываться на последнем звонке десятого класса в клубе вместе с девчонками, послушно сидела рядом со своим пьяным парнем, уснувшим прямо в разгар вечеринки за одним из столов, перебрав водки и накурившись кальяна. Хватит. Игрушкой я быть не намерена.
Полная уверенности в своем решении, подхожу к столу, чтобы забрать сумочку и пальто, но невольно притормаживаю. Я пока еще не понимаю зачем, но что-то в тоне начальника, доносящегося из-за приоткрытой двери, меня настораживает.
Он наполнен гневом, хотя еще пару минут назад казался довольным жизнью.
- Найди мне на этого молокососа все, что сможешь. Вот где он у меня уже сидит.
- Вы же знаете, что на Милохина нет ничего, - отвечает, если не ошибаюсь, его заместитель Миралов. - Уже перекопали все. Пресса в курсе всех скандалов, где он был замешан, но это не мешает ему успешно руководить компанией, а в нелегальном он не был замечен.
- Сученыш, - раздается сильный удар по столешнице, и я вздрагиваю, опасаясь быть замеченной, но не отхожу. Преодолевая страх, обращаюсь в слух. – Значит, найди на Юсупова! Выкопай всю подноготную, чтобы в документе о покупке его компании стояла фамилия покупателя Щербаков! Мне не важно, как ты это сделаешь! Любым способом, но заставь его продать мне компанию, чтобы я раз и навсегда заткнул за пояс этих сосунков из «АмбассСелл».
Дальше я уже не слушала. Сердце забилось от волнения так сильно, что могло бы выдать мое присутствие оглушительными ударами.
Схватила вещи и ринулась к выходу. Даня оказался прав. Щербаков действительно ведет дела грязными способами, и я просто обязана ему об этом рассказать, чтобы хоть как-то помочь спасти сделку.
Данил
Забираюсь в недавно купленный Ровер и нервно тяну за узел галстука, ослабляя его. Ненавижу эти удушающие веревки, но должность обязывает носить их ежедневно.
Снимаю через голову и бросаю на заднее сиденье. Расстегиваю несколько пуговиц на рубашке и только потом подкуриваю сигарету.
Щербаков ублюдок смог сделать так, чтобы перевесить сегодня чашу весов в свою сторону.
Ну конечно, если предложить сумму почти в три раза выше нашей, то тут бы и я задумался на месте хозяина «МэйКолл».
Только задумался бы не о том, как в скором времени распоряжусь полученными бабками, а о том, что его тонущая компания не стоит такой суммы, и предлагать её - верх абсурда. Значит, здесь что-то другое, и нужно ждать подвоха.
Бросаю взгляд на наручные часы. Славе звонить рано, он скорее всего еще на переговорах.
Нужно что-то решать, а что - я понятия не имею. Перебивать цену «ФоунЗон» нет смысла. Мы же, в конце концов, не нефть покупаем.
Откидываюсь в кресле и делаю глубокую затяжку, позволяя никотину расслабить напряженные нервы.
Взгляд случайно падает на бутылек ароматизатора, и в памяти всплывают слова Юли.
Срываю его с зеркала и вышвыриваю в окно. Я и забыл, что Цветочек не любит хвою. Думал, помню все, что связано с ней, а оказывается нет. Открываю все окна, чтобы выветрить въевшийся запах.
Не нравится мне, что она работает на этого подонка.
Я когда увидел, как тот за руку ее схватил, думал, пальцы ему переломаю все по очереди. Только и ждет мудак, как залезть ей под юбку.
Юля сама не знает, как выглядела испуганно, пытаясь от его настырных предложений отделаться, хотя держалась на уровне, молодец, маленькая.
Стеклянные двери центрального входа разъезжаются, вырывая меня из неприятных мыслей, и оттуда выходит Цветочек, звонко выстукивая каблуками по плитке.
Ветер бросается ей в лицо, отбрасывая волосы за спину, и заставляя поежится от сильного порыва. Сигналю, привлекая внимание.
Взгляд невольно прилипает к стройным ногам и узким щиколоткам, подчеркнутым недорогими сапогами на высоком каблуке.
Во рту мгновенно пересыхает. Какая же она сексуальная. Образец настоящей женщины, которую хочется закрыть в доме и никому не показывать, потому что каждый у кого есть глаза буквально сжирает ее взглядом.
Юля подходит к машине и заглядывает в окно, кажется, даже не собираясь садиться.
- Даня, мне нужно тебе кое-что сказать, - тревожно оборачивается на окна оставшегося позади офиса, и я рефлекторно прослеживаю ее взгляд.
– Может сядешь? – глазами показываю на соседнее кресло, когда она возвращает взгляд на меня, но Юля отрицательно качает головой.
- Я только что слышала, как Щербаков беседовал по поводу тебя со своим заместителем, - серьезно говорит Цветочек, понизив голос, как будто нас кто-то может услышать на пустынной улице.
- И?
- Он говорил что-то о том, чтобы накопать на тебя какую-то информацию, но Сергей Дмитриевич ответил, что на тебя у него нет ничего, и тогда Геннадий Викторович сказал любым способом заставить директора «МэйКолл» продать ему фирму.
И почему я даже не удивлен? Вот оно значит как. Юля только что, сама того не подозревая, нашла ответ на главный вопрос сегодняшнего вечера.
Истинное положение дел лежало на поверхности, но ни я, ни Юсупов не могли предположить, что Щербаков пойдет этим путем.
Значит, решил найти компромат, а потом попросту заставить продать ему компанию по минимальной цене, а указанная сегодня служила обыкновенным замыливанием глаз. Знает, что выше сумму мы не выставим, и решил идти ва-банк. Тварь.
- Я подумала, что ты найдешь как воспользоваться этой информацией, - отрывает меня от размышлений Юля и выпрямляется.
- Спасибо, что сказала. Я подозревал, что он выкинет нечто подобное, только не думал, что методы выберет столь радикальные.
- Любой на моем месте бы не промолчал.
Порыв леденящего ветра взвывает и поднимает с земли сухие листья, вынуждая Юлю плотнее укутаться в тонкое пальто. Не понимаю только зачем мерзнуть, если можно было все это рассказать внутри.
Юля, словно услышав мой вопрос, быстро проговаривает:
- Я пойду. Всего хорошего, Даня!
Что, блять? В полном шоке смотрю через лобовое стекло на то, как стройная фигура уверенно отдаляется от машины, направляясь по тротуару в сторону остановки.
Ветер нещадно треплет светлые волосы и взметает подол коричневого пальто. Охренеть.
Она лучше промерзнет к чертовой матери, чем сядет со мной в одну машину?
Завожу двигатель и резко срываюсь с места. Через пару метров останавливаюсь. Не тратя времени, выхожу из машины.
- Я кажется сказал, что подвезу тебя!
Юля передергивает плечами то ли от холода, то ли от чего-то другого, но не останавливается.
- А я сказала, что дойду сама!
Шумно выдыхаю, понимая, что моего терпения не хватит на уговоры, да и не собираюсь я этого делать.
Не больно, но уверенно хватаю ее за локоть и подталкиваю к Роверу.
- Ты что делаешь? – Зеленые глаза распахиваются от негодования.
Молча открываю дверь и заталкиваю упрямицу внутрь. Она что-то пытается возразить, оттолкнуть, но я сейчас не в том состоянии, чтобы играть в догонялки и уговоры.
Едва правая нога Юли оказывается в машине, как я захлопываю дверь и быстро занимаю водительское сиденье.
На всякий случай блокирую двери, а то мало ли какие тараканы за эти годы поселились в её голове.
- Милохин, ты что себе позволяешь? – от Гаврилиной исходят волны злости, но мне плевать. Пусть хоть ногтями вцепится в лицо. Завожу двигатель и срываюсь с места.
- Лучше спроси, чего я себе не позволю, Юля. Оставить тебя на холоде и лишить себя помощницы.
Кажется, Юля считает, что может убить меня взглядом.
Зеленые глаза пристально наблюдают за тем, как я настраиваю климат – контроль, а потом накрываю её покрасневшие от холода ладони и крепко сжимаю, управляя машиной одной левой рукой.
В салоне на несколько секунд повисает напряженное молчание. Под пальцами явно ощущается учащенный пульс на её левом запястье. Кожа мягкая и очень холодная.
Тонкие пальцы напряжены и подрагивают. Не знаю, от холода или от того, что я крепко их сжимаю. Хочется поднести ко рту и согреть дыханием.
Но как только я собираюсь это сделать, ладони резко исчезают из моей руки, словно я могу заразить ее каким-то кожным заболеванием.
- Какой помощницы? О чем ты?
Внутренности опаляет раздражением.
- Не обязательно каждый раз дергаться от меня!
- Даня, о какой помощнице ты говоришь?
- О тебе, Юля. Или ты собираешься продолжать работать на этого подонка?
Не знаю, что сейчас происходит в голове у Цветочка, но, по-моему, она еще не успела обдумать свое ближайшее будущее, и я застал ее врасплох.
Ожесточенные черты лица сглаживаются, когда она ныряет в размышления.
- Нет, не собираюсь, - отвечает неуверенно спустя короткое время, - но почему ты решил, что я соглашусь на должность твоей помощницы?
- Потому что, во-первых, я так хочу, а во-вторых, другого выхода у тебя нет.
Пухлые губы сжимаются в тонкую линию, а руки складываются в кулаки. Я не собирался ставить ей ультиматум или что-то в этом роде, но и позволить Щербакову крутиться рядом тоже хрен позволю. Хватит. Игра в догонялки закончена.