Глава 2
Ночь текла, как густая смола.
Шаг за шагом, словно сквозь вязкий сон, Огнезвёзд пробирался по безмолвному лесу. Его лапы оставляли едва заметные отпечатки на влажной почве, но он почти не издавал звуков. Он стал тенью среди теней.
Он не ел со вчерашнего дня. Не пил. Тело ныло, старая рана на боку саднила, но он шёл. Потому что где-то там кто-то ещё мог быть жив.
И тогда он заметил их.
Следы.
Сначала он подумал, что это может быть зверь — барсук, может, даже собака. Но запах… кошачий. Чистый. Родной.
Он опустился, прижал нос к земле. Почти неуловимый запах, тонкий, как прошлое. Но был. Кто-то шёл здесь недавно. Один. Осторожно, почти как он.
Огнезвёзд проследил цепочку отпечатков лап до тонкой тропы, скрытой между ежевикой. Они вели в низину, где деревья стояли плотнее, а свет еле пробивался сквозь листву. Тень за тенью, шаг за шагом — он двигался вперёд.
И вот он заметил это.
Камень. Покрытый мхом, с еле заметными царапинами сбоку. Он подошёл ближе. Провёл лапой. Не природа. Когти. Письмо.
«Мы ещё здесь.»
Сердце ёкнуло.
Он провёл когтем рядом, оставляя свежий знак: «Огнезвёзд. Я иду.»
Дальше следы становились чётче. Кто-то оставил их намеренно. Грубо преломленные ветки, кусок пёсьего хвоста, привязанный к сучку. Сигналы. Знаки. Шепот среди деревьев: «Не сдавайся.»
Он почувствовал, как внутри что-то шевельнулось. Не ярость. Не жажда боя. Надежда.
Небо чуть посветлело — утро было близко. Первый слабый ветер донёс с собой новый запах.
Кровь. Но не свежая. Старая, застывшая. И ещё... пепел, горелая шерсть. В этом направлении он шёл не один.
Он ускорился.
За поворотом тропы раскинулась впадина. Огромное дерево, рухнувшее на бок, пробитое молнией. Рядом — чёрный пепел, клочья меха. И лапа.
Только одна. Маленькая. Детская.
Он стоял долго. Молчал. Ни крика, ни рыка, ни вздоха. Лишь шёпот:
— Я найду тех, кто это сделал. Клянусь.
Он взял обугленный прутик, рядом с останками, и начертил на земле три полоски. Знак. Он помнил этот знак — Ветвь Жизни. Символ, который использовали в древние времена, когда воины скрывались.
Значит, кто-то оставляет следы. Кто-то ждёт.
Он поднёс нос к земле. Прислушался.
Три разных запаха. Один сильный, свежий. Двое были здесь сегодня.
Он вскинул голову. Глаза загорелись. Он больше не был просто идущим. Он был ищущим.
И он нашёл след.
Он следовал за запахом, будто по ниточке, натянутой сквозь заросли, ручьи, поросшие мхом камни. Тело устало, но не сердце. Оно било ровно. С каждым шагом — ближе.
И вдруг он увидел её.
Она стояла на выступе, у подножия мёртвого дуба. Молодая, худая, шерсть спутана, лапы в грязи. Но в её позе — точность. Не как у воина… ещё нет. Как у оруженосца, который хочет быть воином. Которому это нужно, как воздух.
Её спина была напряжена. Хвост чуть дрожал. Она что-то высматривала внизу, не зная, что он уже здесь.
Огнезвёзд приблизился — медленно, почти бесшумно. Но всё же — звук. Хруст.
Она развернулась.
Их взгляды встретились.
Мгновение — и она прыгнула. Кувырком вниз, зарывшись в кустарник, выхватила когти. Ни слов, ни страха. Только движение. Только бой.
Он не ответил. Просто уклонился. Снова. И снова.
Она была молнией — быстрой, но ещё без ритма. Без устойчивости. Слишком яростной.
— Стой! — выдохнул он. — Я не враг!
Она остановилась.
На долю секунды.
И тут он увидел её глаза. Не гнев. Не ярость. Пустота. Холодная, отрешённая. Словно она уже не верила, что может быть иначе. Словно она воюет, потому что больше ничего не осталось.
— Кто ты? — хрипло прошептала она. — Ты из его стражи?.. Ты хочешь добить нас?..
Огнезвёзд не ответил сразу. Он сделал шаг вперёд — спокойно. Его зелёные глаза мягко светились в полумраке.
— Я ищу живых, — сказал он. — Тех, кто ещё помнит лес. Настоящий.
Она смотрела на него, как на тень. И вдруг...
Маленький дрожащий вдох. Её глаза прищурились. В них на миг — только миг — мелькнула искра.
Огонёк.
— Нет... — выдохнула она. — Этого не может быть... Ты... Ты ведь мёртв. Бич убил тебя. Он... ты сражался на той поляне. Я слышала.
— Меня не добили, — тихо сказал он. — А теперь я вернулся.
И тогда она села. Резко. Как будто лапы отказали. Она дышала прерывисто, глаза — расширены.
— Ты... это ты. Огонёк. Ты... настоящий?
Он подошёл ближе и положил хвост ей на плечо.
— Огнезвёзд. Но ты можешь звать меня как хочешь.
Молчание.
Потом — рывком она встала, почти прижавшись к нему.
— Ты должен видеть. Мы спрятались. Нас трое. Может, уже меньше. Но если ты здесь...
Она не договорила. Он видел: надежда — пульсирует в ней, как первый свет перед рассветом. Слабая, но живая.
Он кивнул.
— Веди. Я готов.
И они побежали. Два силуэта в сгущающемся утре. Один — с прошлым, как пламя. Вторая — с будущим, полным шрамов.
Но оба — с надеждой.
Они шли быстро, почти бегом, меж корней, по знакомым тропам, что теперь казались чужими. В голове у Огнезвёзда пульсировали слова кошки — без имени, без племени, но с лицом, таким до боли знакомым. Маленькая. Молодая. С короткой шерстью и резкими чертами.
Не Песчаная Буря. Но как будто её отблеск — отголосок света, что когда-то согревал его в долгие, холодные ночи.
— Твоя мать?.. — спросил он на бегу. — Кто она?
Кошка покачала головой.
— Я сирота. С детства. Нас было шестеро. Осталось трое. Я никогда не знала имён родителей.
Он снова посмотрел на неё. И не смог не увидеть: изгиб шеи, манера морщить нос, даже походка — Песчаная.
И тогда лес замолчал.
Абсолютно.
Ни птицы. Ни ветра. Ни шелеста.
Они остановились одновременно.
И увидели их.
Два силуэта.
На узкой просеке, где еле пробивался свет, стояли две копии Огнезвёзда. Совершенные. Отражения. Один — с широко раскрытыми глазами, шерсть вздыблена, рот чуть приоткрыт. Второй — с ухмылкой. Глаза, будто провал в вечную ночь.
Кошка ахнула и отступила на шаг. Он же застыл, как под ударом лапой по груди.
— Кто вы?.. — выдавил Огнезвёзд.
— Мы — ты, — проговорил первый. — Страх.
— Мы — всё, что ты прятал, — продолжил второй. — Отчаяние.
И оба исчезли.
Просто — растворились в воздухе, как дым. Не испугавшись. Не сбежав. Просто пропали. Словно не были живыми.
Огнезвёзд качнулся, как от удара. Земля под лапами покачнулась. Он зажмурился, но образы остались — в голове, на внутренней стороне век. Его лицо — искажённое. Его голос — чужой.
— Они... они были как ты, — выдохнула кошка. — Это был ты! Но... не ты...
Он ничего не ответил.
Он дышал часто, глотая воздух. Тело его ещё слушалось, но разум — дрожал, как паутина в бурю. Что это было? Химера? Видение? Игра Бича?
Кошка прижалась к нему. Мягко, без слов. Словно инстинкт — найти тепло, когда вокруг лёд.
И только это удержало его.
Он сделал вдох. Медленно. Долго. Сквозь стиснутые зубы.
— Не сейчас, — прошептал он. — Не время падать. Даже если страх носит моё лицо.
Она подняла на него глаза.
— Ты всё ещё настоящий?
Он посмотрел ей в глаза. Пламя ещё горело в нём. Тускло, но горело.
— Да. Я настоящий. И я не один.
И они снова пошли вперёд. Дальше, к укрытию. К живым. Или к новой тьме.
Но уже вместе.