Пылающий дракон

Большой зал был переполнен студентами. Ранним утром студенты спешили поскорее занять свои привычные места, чтобы позавтракать. В конце концов, сегодня был запланированный выходной. В понедельник. Школьники ликовали, не удосужившись надеть форму и уплетали омлет, фрукты и салаты, стараясь освободиться как можно скорее, чтобы посвятить остаток дня развлечениям. Обычно никто не занимался учебой, проводя время у камина с друзьями или гуляя по окрестностям Хогвартса. Ну почти никто.

— Я не собираюсь выбиваться из графика, чтобы «не нарушать традицию»! – громко протестовала Гермиона, рисуя в воздухе кавычки. — Между прочим, у меня ещё несколько заданий по зельям не выполнено.

— Милая, – перехватив её руку и прижавшись к ней губами,сказал Малфой. – Если бы ты знала, как много невыполненных заданий у тех двоих, ты бы ужаснулась. Но они ведь как-то живут!

Гермиона недоверчиво покосилась на Крэбба и Гойла, которые смеялись с какой-то шутки сидевшего напротив четверокурсника. Она слегка передернула плечами и посмотрела на Джинни.

— Хотя бы ты будь на моей стороне, — в ее голосе слышалась слегка драматизированная мольба.

— Ну нет, – покачала головой Джинни, чувствуя легкое прикосновение пальцев Блейза на своем бедре. — Сегодня объявляется день отдыха!

Малфой протянул к ней руку и гриффиндорка хлопнула по ней. Гермиона недовольно посмотрела на обоих.

Джинни поерзала на месте, стараясь делать вид, будто наглый слизеринец не проводил пальцами по её ноге последние несколько минут. Она бросала на него редкие взгляды, каждый раз замечая ухмылку.

Неожиданно царивший в зале шум стих. Вернее, но стал несколько тише, но появилось ощущение, будто все замолчали. Джинни будто попала в непроницаемый купол. Все, что она могла слышать, это удар собственного сердца, когда перевела взгляд на большие двери зала. В них стояла Пэнси Паркинсон.

— Быть того не может... – прошептала девушка.

Малфой и Гермиона откинулись назад, чтобы посмотреть на выход. Их глаза расширились. Молчавший все утро Тео обомлел. Ему хватило пары секунд, чтобы выскочить со скамьи и понестись к Пэнси со всех ног.

Ребята повскакивали с мест.

Джинни смотрела за тем, как Нотт несется к ней. Тео затормозил в самый последний момент, подхватив девушку на руки и крепко прижав к себе. У Уизли перехватило дыхание. К ней можно прикасаться?..

Малфой и Забини уже бежали к подруге. Гермиона и Джинни поспешили за ними.

Пэнси широко улыбалась и смотрела на друзей большими, полными слез глазами. Она была окутана объятиями Тео и не сильно сопротивлялась, позволяя его рукам окольцевать себя. Она поочередно осмотрела каждого и тихонько всхлипнула.

— Ну что ты, – Малфой коснулся её плеча, совсем легко.

Она заметила, что в его глазах вспыхнул страх.

— Мадам Помфри сказала, что угрозы заражения больше нет, – она осмотрела свои руки, но затем сложила их на груди, пряча ладони. — Это подтвердил профессор.

— Профессор? – спросила Гермиона.

— Кастиэль, – кивнула Пэнси и посмотрела за спины друзей.

Джинни почувствовала легкое покалывание в затылке и обернулась. В сторону Большого зала шел Кастиэль и несколько министерских работников. Последние что-то говорили своему начальнику, но все его внимание было приковано к группе студентов.

— С возвращением, мисс Паркинсон, – сказал профессор, задержав на ней недолгий взгляд.

Джинни чувствовала себя так, словно проглотила маленький шарик ртути, который осел неприятным грузом в желудке. Она не могла прочитать эмоции на лице Кастиэля, но что-то в его глазах заставило её напрячься. При мимолетном взгляде на его руки, она заметила, что они были обтянуты черной кожей перчаток.

«Интересно, ему не жарко вот так ходить каждый день?»

Стоящий рядом Блейз прыснул от смеха.

«А ну брысь из моей головы, Забини!»

Вспышка веселья Блейза не осталась незамеченной. Глаза Кастиэля блеснули. Он продолжал буравить слизеринца взглядом несколько долгих секунд, а затем отвернулся и вошел в Большой зал.

— Наверное, он подумал, что ты смеялся над ним, – сказала Гермиона, провожая профессора взглядом.

— Спасибо, мисс Очевидность, – усмехнулся Блейз, но его глаза продолжали оставаться серьезными.

Затем парень бросил взгляд через плечо, заметив, что за ними наблюдают проходящие мимо студентки Когтеврана, и махнул рукой.

— Предлагаю закончить завтрак и отправиться в гостиную.

Все единодушно с ним согласились.

***Выручай комната каждый раз встречала из по-разному. В один из прошлых визитов сюда Блейз едва не уронил на себя кучу непонятного хлама, который возвышался над ним угрожающей и неустойчивой стеной. Теперь же здесь было пусто, но вместе с тем уютно, за счет появления камина, мягкого дивана с подушками и пледом и пушистым ковром. Со стен за ними наблюдали неподвижные картины. Изображение четырех основателей Хогвартса возвышались над белой каменной кладкой камина и наблюдали за тем, как Забини безуспешно пытался вызвать патронус.

Мысленно он уже успел наслать проклятия на всех несуществующих врагов, которые только мог придумать его возбужденный и измученный мозг. Магия утекала между пальцами и он чувствовал, как сильно устал, но не желал останавливаться. Джинни сидела на диване, укутавшись в плед, и сжимала в руках кружку с горячим ароматным какао. Она слегка подрагивала из-за холода, пытающегося кусать её за обнаженную кожу ступней.

— Мне кажется, это безнадежно, – заявил Блейз, склонив голову.

Он чувствовал себя пораженным, проигравшим и беспомощным. Тонкая струйка магии перестала появляться из палочки несколько часов назад. Он не переставал пытаться, но сейчас ему казалось, что последние силы покинули его, и теперь нужно было где-то найти остатки, чтобы доползти до спальни и уснуть. Хотя Забини казалось, что он вполне мог бы устроиться прямо на полу.

— Ты устал и в этом нет ничего страшного, – примирительно сказала Джинни, хлопая по месту рядом с собой.

Блейз подавил желание распластаться прямо у её ног и все же дошел до дивана. Стоило ему сесть, как Уизли тут же окутала его пледом и прижалась к боку. От неё исходило тепло, сравнимое с жаром пламени в камине, размещенном в полуметре от них. Ему казалось, что огонь не будет способен согреть его так, как она.

— В прошлый раз у меня почти получился зверь, а здесь... – он запрокинул голову назад и посмотрел на потолок, который принял образ звездного ночного неба.

Где-то там, в темноте жили души волшебников, смотрящих на его поражение. Он уверен, что кто-то даже злорадствовал над ним.

— В последнее время ты много трудился на поле, позволь себе отдохнуть и не требуй большего, – мягко произнесла Джинни ему на ухо, едва касаясь кожи губами.

По телу Блейза пробежали мурашки. Они всполошили что-то внутри него и теперь слизеринец смотрел на все иначе. Переведя взгляд на Джинни, которая смотрела на него своими бесконечно красивыми глазами, он позволил себе расслабиться. Её руки, сжимавшие кружку, освободились и теперь были заняты тем, что касались его живота. Блейз прикрыл глаза и сконцентрировался на том, как её пальцы, тонкие, музыкальные, очерчивали неясные фигуры по ткани его черной футболки. Эти ощущения вызвали в нем трепет, который прежде Блейз не испытывал. Вернее, не в таком объеме. Сейчас ему казалось, что если она продолжит, то он просто улетит в космос.

Когда её руки слегка приподняли ткань футболки,а пальцы коснулись его темной кожи, Блейз с шумом вздохнул.

— Что ты?..

— Тише, – Джинни буквально заткнула его поцелуем, отозвавшимся в его теле электрическим разрядом.

Её пальцы продолжили блуждать по его животу, поднимаясь к груди. Очерчивая едва различимые контуры мышц, которые он смог приобрести благодаря тренировкам по квиддичу, Джинни продолжала целовать его. Блейзу хотелось, чтобы кто-то запечатлел этот момент, выжег его в памяти слизеринца, чтобы он никогда не забыл, как сильно ему нравятся её прикосновения.

Плед соскользнул с плеч Джинни, неясным пятном оставшись на диване, пока сама гриффиндорка залезла к нему на колени. Теперь ему хотелось избавиться от футболки, чтобы предоставить ей больше свободы в действиях, но Забини ждал, пока она не попросит. Нельзя торопиться. Нельзя давить. Нужно быть обходительным, как учила его мать.

— Блейз? – её горячий шепот коснулся его шеи и Забини едва сдержался от того, чтобы не застонать.

— Да? – прочистив горло, ответил он.

Блейз почувствовал как она улыбнулась ему в шею, выводя невесомую дорожку поцелуев от его уха до впадинки на горле.

— Сними футболку.

Она посмотрела на него горящими глазами, которые теперь точно будут сниться ему каждую гребаную ночь. Губы Джинни слегка припухли от поцелуев и это было самое привлекательное и очаровательное, что Блейз видел в своей жизни. Он слегка подался вперед, стянув футболку через голову. Она отлетела в сторону, возможно даже упала на пол, но теперь его это мало заботило. Все его внимание было приковано к гриффиндорке, которая рассматривала его плечи и грудь.

— Почему я раньше их не замечала? – спросила Джинни, нахмурив брови и проводя пальцами по тонким белым полоскам на его груди.

Блейз усмехнулся.

— Не у тебя одной есть секреты, милая.

Уизли перевела взгляд на его лицо.

— Они остались после битвы за Хогвартс, – шепотом ответил Блейз. – Я не позволил лекарям в больнице Святого Мунго залечить их окончательно. Теперь это напоминание об ошибках, которые мы совершили.

Губы Джинни слегка дрогнули и она опустила голову.

Её руки лежали на его плечах и она неотрывно смотрела на них, будто принимала какое-то решение. Блейз встревоженно наблюдал, держа ладони на её талии.

— Ты был со мной тогда, в Больничном крыле, – прошептала Джинни.

Её голос слегка дрожал и эту перемену в её настроении было невозможно не заметить.

— Ты видел, что произошло и в каком состоянии меня забрал Снейп, – её рука потянулась к лежащей на краю дивана палочке. – Ты был рядом.

Блейз почувствовал, как в уголках его глаз собираются слезы. Ему никогда не удастся забыть её измученное лицо, потухшие глаза и крик, который отравляет его душу по ночам, являясь в самых кошмарных снах. Забини едва не развалился по кускам, когда сидел за закрытой дверью палаты и слушал, как она кричит от боли. Он сжимал свои плечи так сильно, что теперь при близком рассмотрении можно было увидеть следы-полумесяцы, оставленные его ногтями.

— Прошлый год был отвратительным в самом буквальном понимании смысла этого слова, – продолжила Джинни. – Но единственное, что спасало меня тогда, а теперь заставляет просыпаться по утрам, был ты.

Блейз смотрел на неё во все глаза и внимал каждому слову. Ему казалось, что если он пошевелиться, издаст хотя бы один звук в ответ, то вся картина рассыпется, или он проснется, или окажется, что все это иллюзия. Он едва заметно сжал пальцы сильнее, убеждаясь, что Джинни настоящая.

— Я не хочу прятаться от тебя, – сказала она и направила палочку на свои руки.

Они были обнажены до локтя.

— Ты можешь видеть меня такой, какой я стала после всего... что произошло тогда.

Блейз смотрел на то, как она шепчет заклинание проявления, как чары медленно сползали с её рук и таяли на глазах.

Кожа Джинни была изранена настолько, что не оставалось свободного места. Порезы, оставленные режущим заклинанием и отравленные темной магией, теперь никогда не исчезнут. Они превратились в белые полосы, похожие на те, что украшали грудь Блейза, но были шире и длиннее.

— Больной ублюдок, – прошептал Блейз.

Кэрроу. Ему хотелось поднять его из могилы и отомстить. Изранить его тело также, как сделал это он, отравить его порезы и наблюдать, как Пожиратель корчится от боли и молит о прощении. Он хотел заставить мучителя молить Джинни о том, чтобы она простила его.

— Вот она — я, – сказала Джинни.

Блейз смотрел на её руки, а затем перевел взгляд на лицо.

— Могу я?..

— Конечно.

Его пальцы, слегка шершавые от долгих полетов в небе, коснулись её запястья, которые пострадали меньше всего, и постепенно поползли вверх. Джинни поморщилась.

— Я могу прекратить, – сказал Блейз, увидев перемену в её лице.

Уизли покачала головой и улыбнулась.

— Я готова, Блейз, – её голос звучал тверже. – Я доверяю тебе и хочу, чтобы между нами не было секретов и преград. Ты имеешь право видеть меня... такой.

На последнем слове её уверенность заметно дрогнула.

Блейз провел кончиками пальцев по внутренней стороне локтя, очерчивая каждый шрам, каждую полосу, оставленную её мучителем. Ему хотелось украсить их своими поцелуями, сгладить притупленную фантомную боль, которую она до сих пор испытывала. Ему хотелось забрать все себе, избавить её от воспоминаний и ужаса, который преследовал в кошмарах.

— Ты прекрасна, Джинни.

Его глаза нашли её, неотрывно смотрели в них, пока губы касались запястий на каждой руке. Гриффиндорка мягко улыбалась, принимая его ласку.

Она представляла себе их разговор. Джинни думала о том, как он отреагирует, учитывая, что Блейз уже видел, чем все закончилось. И все же этот момент оставался волнительным, ей даже было страшно. Но посмотрев в его карие бездонные глаза, она поняла, что ей не нужно прятаться, не нужно скрывать свои шрамы. Не от него.

— С шрамами или без, ты остаешься удивительной волшебницей, которая покорила мое сердце, – прошептал Блейз. – Я люблю каждую частичку тебя и все, что с тобой связано. Ты – единственная, к кому я приду, с кем захочу разделить все свои победы и поражения. И ничто это не изменит.

Джинни почувствовала, как по щеке скатилась слеза. Она не успела стереть её, Блейз потянулся к её лицу рукой и аккуратно смахнул. Его пальцы коснулись её шеи и задержались на ней. Они смотрели друг на друга долгие минуты, которые вполне могли бы перетечь в часы, но неожиданно в стене стала появляться дверь.

— Кто-то пожаловал в гости, – сказал Блейз.

Джинни слезла с его коленей и быстро прошептала заклинание маскировки.

Когда дверь окончательно оформилась, ручка прокрутилась и в Выручай комнату зашел Малфой.

— Извините, что прерываю, но у нас тут небольшая проблема.

За его спиной мелькнули каштановые кудрявые волосы. Гермиона вошла вслед за Драко, а за ней последовали Тео и Пэнси.

— Что за проблема? – спросила Джинни, смотря на то, как друзья, одетые в пижамы, обнимали себя руками и пытались согреться.

На диване тут же появились теплые одеяла, а затем рядом с камином возникли кресла.

— Колин Криви, – тихо сказала Гермиона.

Джинни перевела на подругу испуганный взгляд.

— Его только что забрали в больницу Святого Мунго.

***

Кастиэль медленно брел между деревьями. Проблески звездного света изредка озаряли его лицо, скрытое под капюшоном мантии. Профессор вслушивался в каждый треск, раздающийся в Запретном лесу, словно там, где-то в темноте его поджидал враг. Кастиэль был уверен, что противник где-то неподалеку.

Как бы он не пытался, сосредоточиться не получалось. Его все время отвлекали мысли о том, что происходит в школе, так что пару раз он едва не отправил бомбарду в пробегавшую мимо белку. Зверек испугался и забился в корни массивного дуба, так что Кастиэль наколдовал ему несколько орешков в качестве извинений.

Из его головы не выходила рыжеволосая гриффиндорка, которая сегодня днем так радостно встречала выздоровевшую подругу. Хотя честнее было бы сказать, что Пэнси Паркинсон лишь переборола яд, который распространялся по её телу. Магия по-прежнему была ей неподвластна. Джинни Уизли занимала его голову и от этого хотелось ударить себя по лицу.

— Соберись, – прошипел он себе под нос, переступая через узлы ловушек, расставленных по лесу.

Перед глазами вспыхивали воспоминания. Он видел, как она грациозно пролетала на своей новой метле по полю, совсем не замечая, что за командой наблюдают. Джинни выглядела как воительница, спустившаяся с небес, чтобы показать настоящий квиддич, борьбу и вкус победы. Она была очаровательна в своих попытках уговорить Гермиону Грейнджер отдохнуть. И все же каждый раз, когда Кастиэль видел её с Забини, что-то внутри неприятно ворчало, заставляя внутренности съеживаться. Слизеринец был с ней всегда, куда бы она не пошла. Кастиэль был уверен, что они спят в одной постели, пусть и хорошо скрываются. В любом случае, нарушать их романтическую идиллию он не собирался. И хотя Джинни была ему интересна, в его планы не входило разрушение его жизни.

На самом же деле, Кастиэля интересовала магия, поселившаяся у нее под кожей. Такой тьмы он не видел со времен своего путешествия в южные регионы Африки, где практиковали темную магию вуду, шаманизм и прочие практики, от которых кровь застывала в жилах даже у опытных мракоборцев. Он встретил нечто подобное лишь однажды, когда наткнулся на дикое племя в районе Виндхука. Маленькая девочка, совсем кроха, по собственной энергетике больше походила на исчадие ада. Та миссия была одной из самых сложных. И запоминающихся.

Джинни вряд ли подозревала, что теперь в ней жила частичка тьмы, беспроглядной и холодной. Удивительно, как она только вытерпела боль, неотделимо следующей за получением силы. Кастиэль знал, что Уизли получила её лишь недавно, пару месяцев назад.

Мысли разрывали его. Неужели мисс Уизли как-то связана с нападениями в школе? Школьники теряли свою магическую силу, превращаясь в жалкое подобие сквибов. Они терпели ужасную боль и порой даже не могли её вынести и отключались, как было с Пэнси. Демельза и вовсе не смогла пережить это. Магия исчезла без остатка.

Джинни Уизли была под его постоянным наблюдением. Гриффиндорка не сделала ничего, что могло бы заставить его подумать, что за нападениями стоит именно она. И все же магия, которая мерцала на кончиках пальцев, привлекала его внимание. Он не перепутал бы её ни с чем.

Из-за ближайшего дерева послышался хруст. Кастиэль вскинул палочку в тот момент, когда в него прилетело сильнейшее оглушающее заклятие. Подлетев в воздух, профессор врезался спиной в соседний дуб. Легкие мгновенно опустели, в глазах потемнело. Его застали врасплох.

Появившийся из темноты человек был одет в мантию, скрывающую его лицо. Кастиэль поднялся с места и ухмыльнулся.

— И это все, что ты можешь? – спросил он, выставляя палочку в одной мгновение, отправляя в противника заклинание взрыва.

Отбившись от его атаки, неизвестный сделал пару шагов по дуге, вынуждая Кастиэля повторить его движения. Они кружили друг напротив друга, выискивая слабые места. Профессор выставил всевозможные ментальные щиты, чтобы в его голову – самую важную часть тела – было невозможно забраться.

— Не лучшее решение – нападать на меня, – продолжил Кастиэль. – Должно быть, ты в отчаянии, раз решил прийти прямо мне в руки, а не убивать моих подчиненных по одиночке.

Неизвестный молчал. Он лишь слегка наклонил голову в сторону, но слова Кастиэля остались без ответа. Это только сильнее его раздражало.

— Кастиэль! – женский голос послышался из-за спины.

Волшебник моментально обернулся и увидел, что за ним никого нет. Мерлин, сохрани...

Вспышка света ослепила его и в следующую секунду он вновь взлетел в воздух, на этот раз ударившись головой о ближайший камень. По волосам потекла горячая кровь.

Последнее, что увидел волшебник перед тем, как отключиться, был неизвестный в темном капюшоне, скрывавшим почти все его лицо. Но не широкий оскал.