Глава 27
Гвардия сдвинулась с места – и все покатилось на хрен в пизду.
Ксейден выхватил оба меча и тут же напрочь поразил меня тем, что один бросил через стол Холанду, который поймал его левой рукой в тот же миг, когда мне в ладони легли два моих кинжала.
Сегодня мы не умрем.
– Постарайтесь никого не убивать, – сказал Ксейден – притом что по лестницам между пантерами к нам уже ринулись первые солдаты. – Международные отношения и все такое.
– Ты это ей скажи. – Я бросила взгляд на пантеру, радуясь, что она занята едой.
«Не горячись, – предупредила я Тэйрна, надеясь, что это не станет моей последней просьбой. – Нам еще нужна эта сделка».
«Возмущен намеком, будто я подвержен мелодраматичности», – ответил он, однако издал предупреждающий рев, от которого зазвенели тарелки и вскрикнули гости.
Тем временем Ксейден уже скрестил клинки с одним гвардейцем, а потом пнул его сапогом в грудь, и тот грохнулся с помоста.
Я развернулась налево и повторила приемчик Кортлина: когда одна из стражниц уперлась рукой в помост, собираясь на него запрыгнуть, я быстро присела, пригвоздила кинжалом ее руку к деревянному настилу и тут же выдернула лезвие обратно. Стражница вскрикнула и упала на спину, а когда я поднялась, обнаружила, что еще двое гвардейцев последовали ее тактике и оказались между мной и Ксейденом. И еще полдюжины спешили со стороны ужинающих пантер.
Ближайший гвардеец – выше меня на голову и тяжелее килограммов на двадцать, – если судить по шрамам на его руках, в боях бывал не раз. Но он не Ксейден. Я бросилась в бой раньше, чем он встал в боевую стойку, и уступила управление телом мышечной памяти: первый кинжал вошел глубоко в бедро гвардейца, после чего я пригнулась под размахом его длинного копья. Эти воины обучены не для ближнего боя – в отличие от меня.
Гвардеец промахнулся, вонзив копье в стол, разбив бокал и предоставив мне шанс с сожалением перерезать ему связки под коленом. Это совершенно не убивает, хотя выводит из строя надолго.
Он взревел, пошатнулся и боком свалился с помоста, но не успела я выпрямиться, как в затылке расцвела боль: меня дернули назад… за мою же проклятую косу.
Меня крепко прижали грудью к окровавленной тарелке между нашими рюкзаками, и я чуть не напоролась лицом на осколок бокала.
– Твои драконы кричат перед тем, как умереть, огненосец? – прошипела мне в ухо стражница. – Они мучаются после твоей смерти или подыхают мгновенно?
Во мне вспыхнул гнев и прокатился по всему телу потоком расплавленной ярости.
– Твое невежество потрясает.
Хвала богам за мою гибкость: я размахнулась и с силой ударила стражницу левой рукой в локтевой сгиб. Она закричала и выпрямилась, и тогда я уперлась ладонью в стол и оттолкнулась назад, врезавшись затылком ей в лицо. Хрустнула кость, я обернулась – только чтобы встретить скулой чужой локоть. Теперь уже из моего носа хлынула кровь, зазвенело в ушах, я упала на стол, пытаясь проморгаться от искр в глазах, а чья-то рука сжала мне горло.
– Вайолет! – вскрикнул Ксейден.
Я рубанула кинжалом по руке врага и вскинула колено в атаке, которой гордилась бы и Мира. Мужчина рухнул, и я закашлялась в попытке продышаться, когда вдруг помост содрогнулся.
Я подняла кинжал навстречу великану справа от меня, но рукоятка меча Ксейдена нашла его висок раньше. Тот рухнул как подкошенный, и Ксейден спихнул его ногой на землю.
«Довольно», – объявил Тэйрн.
«Она держится, – возразила Андарна. – А. Нет. Возможно, теперь их многовато».
– Хватит играть, покончите с ними! Только так можно убить их драконов! – крикнул позади нас Кортлин.
Ксейден протянул свободную руку, взял меня за подбородок и осмотрел мое лицо в голубом свете сфер, в то время как позади Кортлина на помост вскочили еще гвардейцев десять. Я потратила пару драгоценных секунд, чтобы убедиться, что Холанд еще жив. Он лежал на полу – грудь приподнималась и опускалась, глаза закрыты; возможно, без сознания, но крови я не видела.
– Ксейден, сзади, – предупредила я, пока он изучал мою рану.
Когда он не ответил, я подняла глаза… и у меня екнуло сердце.
Я уже видела его в бою, видела, как его охватывает ледяная ярость, смертоносное спокойствие. Была свидетельницей преображения человека в оружие, знала, как стратегия перекрывает сострадание – для чего нас и готовили.
Но это… Шторма, который бушевал в ониксовых глазах, я еще не видела никогда. Это на шаг дальше ярости, словно в него вошла сама Данн и теперь смотрела на меня вместо него. Это был Ксейден – и не он.
– Ксейден? – шепнула я. – Это ерунда. Правда. На поединках и то было хуже.
– Им всем, сука, конец.
От его обещания у меня волосы встали дыбом, и тут все гвардейцы бросились к нам одновременно – очевидно, усвоив первый урок.
Двое против… двенадцати. Блядь.
Я вздрогнула и потянулась за оружием, но Ксейден обхватил меня за талию и прижал к груди. Он ударил по столу мечом и, к моему полнейшему изумлению, мягко поцеловал меня в лоб, когда топор…
Глухо лязгнул металл. Топор упал на пол.
Вокруг послышались крики, и я, вскинув голову, увидела, как Ксейден поворачивает вытянутую руку. Последовал узнаваемый хруст костей, и все гвардейцы вокруг посыпались на пол с головами, вывернутыми под неестественным углом.
Еле заметные тени развеялись, полоса у моей талии пропала со знакомой лаской.
Нет, нет, нет.
Опустилась тишина – еще тяжелее липкого влажного воздуха, – и мое сердце заныло, требуя любого другого ответа, кроме того, который уже знал мой мозг, ведь существовало лишь одно логичное объяснение тому, что сейчас случилось, – хотя и оно было невозможно, ведь здесь не было магии.
Тэйрн на другой стороне связи словно ощетинился, а Андарна содрогнулась. Я чувствовала их обоих ближе, чем должна бы. Но с Ксейденом связи так и не было.
– Т-т-ты… – пролепетал Кортлин. – Что ты сделал?
Я с трудом обвела взглядом стену шуршащих пальм слева, разбросанные тела деверелльских солдат, радостно рыскающих среди них пантер, перевела взгляд вправо… Все то же самое, что и было там раньше.
Он убил всю дюжину.
Кинжал вернулся в мои ножны только благодаря мышечной памяти.
Что-то выпало из руки Ксейдена, с металлическим звоном задев брошенный на стол меч. Я машинально подхватила это «что-то» и сжала маленький, размером с воробьиное яйцо, кусочек сплава – того же, что и для моего проводника. Я ощутила холод металла, полное и абсолютное отсутствие энергии. Боль расколола мою душу, будто я могла вернуть Ксейдену то, что он сейчас утратил, и я сунула кусочек сплава в карман.
– Они причинили тебе боль, – прошептал он без всякого извинения в голосе. – Они хотели тебя убить.
Зачем – неважно. Не сейчас. Не в момент, когда мы на острове врагов и окружены, когда нас сопровождают всадники, не знающие, чем стал Ксейден, когда с нами наваррский принц, который желал ему смерти.
«Зачем» могло и подождать.
– Вайолет…
Мольба в его шепоте моментально вернула меня в себя, и я вскинула голову. Ксейден плотно зажмурил глаза, массируя переносицу.
– Иди сюда, – тихо сказала я, приподнялась на цыпочках и обхватила его лицо ладонями так, чтобы закрыть его от чужих взглядов. Скрипнул стул Кортлина. – Смотри на меня.
Глаза Ксейдена распахнулись. Его радужки окружали красные кольца, пожирали золотые искорки, которые я так обожала, но за этими глазами все еще оставался он. Я всеми силами заставила тело не реагировать, потом прижала его лоб к своему:
– Я люблю тебя, и нужно вытаскивать тебя отсюда, поэтому просто доверься мне. Не двигайся, пока я не скажу.
Он кивнул.
– Сядь. Держи вот так голову и не двигайся. – Я его отпустила, и он сделал так, как я и сказала, не поднимая головы, как будто от стыда.
«Мне нужна помощь», – сказала я Тэйрну и Андарне.
«Мы готовы», – ответил Тэйрн.
Слава богам, они всегда в моей голове.
«Андарна, когда придет время, будь помягче».
И на этот раз мне совершенно не хотелось выговаривать ей за непослушание, что она не осталась дома, когда ей приказали, – хоть сейчас ей бы и не помешала сбруя.
«А твоя молния действует помягче? Я тебя критикую?» – фыркнула она.
Кортлин с паникой на лице еще стоял столбом рядом с пантерой. Гости истерически перешептывались у меня за спиной.
«Пусть Сгаэль подойдет как можно ближе», – велела я Тэйрну, а потом послала Кортлину улыбку, как я надеялась, полную искреннего раскаяния.
– Приношу искренние извинения, но в Наварре всадников учат убивать, когда на нас нападают, и наше терпение не бесконечно. Как видите, герцог раскаивается, но вы все-таки покушались на жизнь двух дворян нашего королевства. – Я поморщилась. – Не лучший ход в свете наших переговоров. Приступим ко второму раунду? В этот раз их возглавлю я.
– У нас нет магии.
Круглые от ужаса глаза Кортлина метались по залу, словно он решал, не позвать ли еще гвардейцев.
«Следи за языком, – предупредил Тэйрн. – Сгаэль здесь. На лужайке становится тесновато».
– И все-таки вы все видели сами. А вы знали, что я заклинаю молнии?
Я склонила голову к плечу.
Кортлин сглотнул:
– Текарус упоминал что-то в этом роде.
– Что случилось? – Холанд привстал на локте как раз вовремя, потирая шишку на голове.
Грудь Кортлина ходила все быстрее с каждым мигом, я видела, как паника накапливается в нем, готовясь прорваться. Я опустила правую руку к ножнам и дождалась, когда он взорвется.
– Шира! – рявкнул он, сорвавшись быстрее, чем я ожидала.
– Вайолет! – крикнул Холанд, и спина Ксейдена окаменела под моей ладонью, но, верный своему слову, он не двинул и мускулом.
Как и я.
– Нет! – взвизгнул Кортлин, в ужасе уставившись куда-то позади меня.
Его рот раскрылся, а деверелльцы разразились многоголосым воплем ужаса, и некоторые побежали из столовой, спасая свои жизни.
– Стойте на месте, и она выживет, – предупредила я.
– Твою-то мать… – проговорил Холанд, вскинув брови и с трудом поднимаясь на ноги.
Я оглянулась и медленно расплылась в гордой улыбке. Андарна стояла, придавив к земле передними лапами двоих гвардейцев, максимально плотно прижав к туловищу крылья и хлеща взад-вперед черным хвостом. В клыках она аккуратно держала Ширу: поперек туловища, так, чтобы когти бьющейся и яростно ревущей кошки не причиняли ей вреда. Андарна даже поджала губы, чтобы шерсть пантеры не промочило драконьей слюной. Какая забота.
– Шира!.. – вскрикнул Кортлин.
– Как видишь, это моя малышка. – Я с ухмылкой развернулась к Кортлину и сморщила нос. – Растила ее с детства. Ну, на самом деле Тэйрн и Сгаэль растили, но ты меня понял. Кстати, Андарна не ест наших союзников, по крайней мере, так ее пытаются приучить старшие. Но сам знаешь подростков. Никогда не угадаешь, будут они слушаться или нет. – Я пожала плечами. – Итак, мы можем продолжить переговоры, и тогда либо я отдам тебе самое редкое сокровище в этом мире, а Шира отделается только потребностью в хорошей ванне, либо я призову сюда Тэйрна и Сгаэль и устрою им ужин из пантер. После чего мы преспокойно улетим на Континент. Тебе решать. Но в любом случае помни, что драконы живут дольше всадников, и, если ты вдруг сможешь убить нас, ты очень их разозлишь. Они спалят здесь все и вернутся рассказать остальным эмпирейцам, что ты наделал. Если ты готов к переговорам, я позволю герцогу Тиррендора удалиться – с твоей гарантией, что ты не попытаешься опять нас убить.
Кортлин изменился в лице, бросил быстрый взгляд на Ксейдена и впервые с тех пор, как мы пришли, стал выглядеть на свой возраст.
– Согласен.
– Мой король! – крикнул кто-то позади меня.
– Все в порядке, Берсет! – отозвался Кортлин. – На переговорах останутся мои министры торговли, финансов и… – он оглянулся, – иностранных дел.
– Как и должно быть. – Я кивнула, потом протянула руку Холанду. – Подай мне его мечи.
Холанд отстранился.
– Живо, – добавила я, чтобы он видел, что я не шучу.
– Охренительно запорол переговоры, Риорсон.
Холанд прожег меня взглядом и со звоном бросил оружие на стол. Я быстро вернула мечи Ксейдену за спину, а кинжал сунула в его рюкзак, к мечу Тиррендора.
– Все готово.
Я постучала Ксейдену по спине, и он встал, отвернувшись от Кортлина и Холанда и накинув рюкзак на плечо.
Головы он не поднимал, но все-таки умудрился искоса посмотреть на меня:
– Мне не жаль, но все же прости.
– Я люблю тебя. – Я обхватила его лицо ладонями и тихо заговорила, аккуратно подбирая слова: – Сгаэль сразу за деревьями. Верни реликвии в Аретию и займись делами провинции. – У меня сдавило горло, когда я смотрела ему в глаза, перебарывая позыв драться или бежать при виде красного оттенка. Я быстро и с жаром поцеловала его в губы. – Через неделю увидимся в Басгиате.
– Через неделю, – пообещал он и отправился прочь.
Не поднимая глаз, он сошел с помоста и только потом, миновав Андарну, вскинул голову и направился к линии деревьев со своим привычным видом самодовольного засранца.
Я развернулась обратно к Кортлину, заметив, что к помосту осторожно подходят трое его министров.
Король прищурился на меня с ненавистью и неким восхищением в равной мере:
– Не нервничаешь, когда удалился твой безрассудный партнер?
Я кашлянула, и земля содрогнулась: Тэйрн переступил через пальмы и опустил голову так, что от его дыхания всколыхнулись скатерти.
– Да нет, не особенно. Драконы известны вспыльчивым характером, а у Андарны уже наверняка устала челюсть. Нам стоит поторопиться, согласен?
Кортлин кивнул.
– Те же условия, которые выдвинул герцог, когда я сидела рядом с ним. От себя прибавлю помилование для Ксейдена Риорсона независимо от того, в каких преступлениях вы его обвините после нынешнего вечера, учитывая, что его спровоцировали и атаковали ваши гвардейцы. А также разрешение прибывать на Деверелли и беспрепятственно отбывать с острова в составе нашей стаи в любое время.
Я сверкнула улыбкой.
Кортлин скривился, а министры, поднимаясь на помост, хором что-то заговорили, возражая.
– Ну или я вернусь домой, спрошу, что король Таури думает о сегодняшних событиях, и там поглядим.
Я пожала плечами.
– Принято, – сплюнул Кортлин.
– Вот и замечательно. Я ожидаю, что вы примете цитрин как плату за союз, но согласна и с тем, что вы имеете право на компенсацию за преступления принца.
Я расстегнула верх своего рюкзака и достала твердые металлические осколки, которые бережно доставила с самого Континента. Самые маленькие помещались мне в ладонь, а в самую большую часть влезла бы и среднего размера собака. Я положила на стол основание и сложила осколки внутрь, любуясь тем, как цвета сменяются от темнейшего оникса внизу до ярчайшего серебра наверху: каждый ряд чешуи сидел в предыдущем плотно, без разрывов, образуя гладкий внешний слой, который раскалывается, только когда проклевывается детеныш.
– Скорлупа драконьего яйца, – протянул Кортлин, не особенно впечатленный. – Хоть ваши бестии и удивительны, стоит увидеть одно яйцо, как ты видел все.
– Только не это. – У меня приподнялся уголок губ, и я провела пальцами по внутреннему краю, представляя, как она, прислушиваясь, терпеливо выжидала сотни лет. По моей руке пробежал разряд энергии, и я приподняла брови от неожиданного ощущения. – Это единственная скорлупа в своем роде. Она принадлежит единственному ириду на Континенте. Седьмая порода драконов. Мы разыскиваем род Андарны.
– И ты хочешь, чтобы я поверил… – начал Кортлин, а потом ошеломленно застыл и уставился на Андарну.
Я оглянулась и увидела, что она решила слиться с растительностью, так что теперь казалось, что Шира висит в воздухе, сжатая неведомыми острыми тисками.
– Да.
– И это ее скорлупа. – Кортлин придвинулся ближе.
– Да. Она разрешила преподнести ее вам в дар. – Я подвинула к королю тяжелые осколки.
«У меня уже слюна течет», – предупредила она.
«Еще чуточку. Ты большая молодец».
Кортлин кивнул, разглядывая скорлупу.
– Да, да. – Он резко поднял голову. – Но одно условие. Он, – его палец ткнулся в сторону Холанда, – никогда не ступит на мой остров. Или ему конец.
– По рукам.
– Вайолет! – вскинулся Холанд.
– По рукам, – повторила я Кортлину.
– Тогда мы договорились. – Кортлин склонил голову.
– Договорились. – Я поклонилась в ответ, и Андарна выплюнула Ширу.
Пантера метнулась мимо нас, ее сестры рванулись следом за ней.
– Вы начнете с Аннбриэля, верно? Это ближайший большой остров. – Кортлин дождался, когда я кивну, потом взглянул на скорлупу Андарны и обогнул стол, подходя ко мне. – Если ты в настроении, я бы хотел предложить тебе еще одну сделку.
– Слушаю.