19.
Появившись под руку с сестрой и отцом, Оливия заняла свое место на трибуне.
Прозвучал звук горна, открывая второй день турнира. Первая половина дня была посвящена конному мастерству и метанию холодного оружия в цель. Вторая половина дня – боевому искусству. Один поединок сменял другой.
Оливия выросла в атмосфере постоянных тренировок и состязаний. Но то, с чем она столкнулась сегодня, ни во что не шло с ее представлением о чести и доблести. Насилие и боль присутствовали в каждой победе и проигрыше.
В числе особо жестоких и беспощадных оказался Дональд Саймур. Его рыжая борода, отвратительная улыбка и глаза, полные злости, так и стояли у Оливии перед глазами. После очередной победы его противника вынесли с поля боя в бессознательном состоянии. У бедного парня была сломана нога и разбита голова.
Почти каждый второй участник не щадил своего противника, демонстрируя свою силу и агрессию.
И вот на поле боя выходит Дерек.
Поединок начался.
Злясь на мужа и на весь этот кровожадный турнир, Оливия ловит себя на том, что все же начинает любоваться Дереком. В его движениях нет жестокости и агрессии.
Он превосходил своих противников в силе и ловкости. Каждое движение было искусным и полным мастерства, наполнено энергией, выдержкой, четкостью, сдержанностью и трезвостью ума. Никаких лишних эмоций. Взгляд цепкий, оценивающий.
Побеждая, он не унижал противника.
Проиграть лорду Фергисону – было за честь для каждого.
Смотря на мужа, Оливия поняла, как выглядят доблесть, честь и отвага. Ее глаза горели восхищением и гордостью за мужа. Все ее чувства были на лицо. И она не скрывала этого.
– Теперь ты понимаешь, почему именно его я выбрал тебе в мужья? – раздался голос отца. – Такие, как он, никогда не поднимут руку с целью насилия и удовольствия.
Оливия обернулась к отцу, по ее щекам текли слезы, глаза горели огнем. Только сейчас она поняла, что безумно любит своего мужа. И все это время любила.
– Дочка, что с тобой?
– Отец, в нем я увидела тебя.
– И ты от этого плачешь?
– Нет.
– Тогда в чем причина?
– Это слезы из-за женского малодушия и чувствительности. Не обращай внимания.
– Понимаю, – улыбнулся отец. – Вот что делает любовь с людьми. Даже с такими своевольными, как ты, – подытожил отец. Он понял, что между молодыми не все гладко, но верил в лучшее и силу любви. А то, что они любят друг друга, он не сомневался. Уж больно они упертые и гордые, чтоб просто наслаждаться своим счастьем.
Все последующие поединки Дерека не отличались друг от друга. Каждого своего противника он уважал, не обращая внимания на титул, возраст и мастерство. Даже к самым прытким, настойчивым и агрессивным противникам он проявлял такт и выдержку, никого не унижая и не демонстрируя свою силу.
Очередная его победа – и шквал оваций наполнил трибуны.
Весь мир для Оливии перевернулся и стал на свое место. Она нашла объяснение своему поведению и чувствам. Почему и зачем терпела несправедливость в свой адрес? Почему не могла найти душевного покоя все это время? Почему пыталась понять Дерека?
– Роберт! – раздался взволнованный крик сестры.
Оливия оторвалась от своих мыслей и посмотрела на поле, где лежал на земле зять, сброшенный с коня. Но испуг сестры был напрасным.
Роберт резко подскочил на ноги и нанес удар противнику, сбрасывая и его с лошади. Еще несколько напряженных минут – и волнения Вероники прекратились.
Лорд Милбоун одержал справедливую победу.
По окончании этого поединка Вероника с Оливией покинули трибуну. Сестре не терпелось скорее увидеть мужа и лично убедиться, что с ним все в порядке.
Как в этот момент Оливии хотелось проявить заботу и о своем муже! Убедиться, что с ним все хорошо и он не ранен. Но слишком большая пропасть была между ними. И сейчас не лучшее время и место налаживать мосты в отношениях.
– Роберт, дорогой, с тобой точно все в порядке? – встревоженно вторила сестра.
– Вероника, любовь моя, ну что со мной может случиться? Пару синяков получил по заслугам. Уж больно отвлекся, любуясь тобой.
– Не шути так. И не смей меня обвинять во всем.
Роберт обнял жену, успокаивая ее и пытаясь отвлечь от чрезмерной заботы.
– Я больше не хочу, чтобы ты участвовал в поединке, – уткнувшись носом в плечо мужа, проговорила Вероника. В ее глазах блестели слезы. – Вот те на! А как же моя честь? Что скажет вся Англия? Что бесстрашный лорд Милбоун трус и слабак?
– А тебе обязательно продолжать участие?
– Я должен.
– Тогда обещай, что будешь внимателен и осторожен.
– Обещаю. А сейчас утирай свой влажный носик и пойдем лечить мои синяки, как ты это умеешь.
– А разве можно уже покинуть турнир? А Дерек? У него еще есть поединки? – не удержалась от вопроса Оливия.
– Он на сегодня уже всех отколотил и может гулять свободно. Заслужил отдых.
– Спасибо, Роберт. Вам хорошего лечения, – сказала Оливия и проводила взглядом влюбленную пару.
На сегодня, она решила, с нее уже хватит кровопролития и острых зрелищ. Не торопясь возвращаться в комнату, она пошла прогуляться по саду.
Королевский сад, пожалуй, – это единственное место, где Оливии было комфортно и где она могла побыть одна. Все были на турнире. От толпы незнакомых людей, косых взглядов, напущенной роскоши и фальши она уже стала уставать.
Побыть одной, среди зелени и вековых деревьев – это то, что ей сейчас было необходимо. На ощущение, что за ней опять наблюдают, она старалась не обращать внимания. Ей было о чем подумать, собраться с мыслями и понять, что делать дальше.
Однако прогулка по саду не принесла облегчения. Все оказалось гораздо сложнее и запутаннее. Она до сих пор не знает, кто так настойчиво пытается ее подставить. И у нее нет доказательств своей невиновности, лишь ее слово, которое для Дерека ничего не значит.
Даже время не на ее стороне. Через несколько дней она должна уехать к отцу и навсегда покинуть мужа.
И времени у нее действительно уже не было. Вечером этого дня Оливия особенно тщательно готовилась к ужину. Она надела кремового цвета платье, сидящее на ее стройной фигуре идеально. Волосы не стала заплетать в косу, а лишь на затылке собрала гребнем и позволила свободно виться по спине и плечам. Слегка подвела глаза и губы, подчеркивая точеные черты лица и большие глаза.
Оливия была довольна своим отражением в зеркале. Оставалась одна маленькая деталь.
– Деби, подай мне брошь в виде ворона.
– Вы хотите надеть символ вашего мужа?
– Я хочу надеть подарок своего мужа.
– Миледи, но броши нет в шкатулке, – заявила служанка, еще раз пересматривая ее содержимое.
– Как нет? Я точно помню, что положила ее в шкатулку.
Оливия, подойдя к трюмо, пересмотрела содержимое шкатулки. Все украшения были на месте, кроме единственного подарка Дерека.
– Может, милорд ее взял?
– Возможно.
Но в это слабо верилось и было очень странным.
– Миледи, но даже и без броши вы выглядите восхитительно. Вы сегодня как-то по-особенному улыбаетесь и вся светитесь. Я начинаю узнавать свою прежнюю госпожу.
– Я что, так сильно изменилась в последнее время?
– Нет, миледи, вы всегда красивы. Но в последнее время у вас были грустные глаза и вы редко улыбались. Вы боитесь лорда?
– Деби, откуда такие мысли?
– Но ведь все знают, что он считает вас причастной к покушению на него. Он грозился вас убить?
– Глупышка. Мой муж не способен на жестокость. И убивать меня он не собирается. Прекрати придумывать всякие небылицы. А главное, держи язык за зубами.
– Конечно, миледи. Вы меня знаете.
– Мне уже пора. Совсем с тобой заболталась. Мужчины уже, наверное, заждались.
И Оливия покинула комнату. Но тревога не только к вечеру не ушла, а наоборот, еще больше усилилась.
В это время в тронном зале разворачивались события, поворот которых никто не предвидел.
– Дерек, дружище, ты сегодня был на высоте. Такого количества оваций еще никто из нас не получал, – сказал Роберт, хлопая друга по плечу.
– Что? – переспросил Дерек, смотря все время по сторонам.
– Да, что с тобой? Я уже битый час распинаюсь перед тобой, а ты даже не слышишь меня. Кого ты постоянно ищешь?
– Никого я не ищу. Ты Оливию не видел? – тут же спросил он.
– Нет.
– Она покинула турнир еще днем, и я ее больше не видел.
– Наверное, с Вероникой где-то болтают.
– С Вероникой ее нет. Она тоже ее не видела с обеда.
– Ты стал таким собственником.
– Это и не удивительно, – неожиданно послышался голос у них за спиной.
Оба лорда обернулись и встретились с довольной улыбкой Грэма.
– Что ты хочешь этим сказать? – недовольно спросил Дерек.
С каждой минутой этот наглец его бесил все сильнее и сильнее.
– Я бы на твоем месте повнимательней присматривал за женой.
– Но ты не на моем месте, – закипая от такой наглости, проговорил Дерек.
– Как сказать, – с ухмылкой сказал Грэм.
– Поясни.
– А что тут пояснять? И так все понятно. Оливия всегда ко мне была неравнодушна. Но я и предположить не мог, что она такая страстная и пылкая. Огонь, одним словом. И довольно опытная. Видно, с ней уже хорошо попрактиковались и обучили разным штучкам.
– Что? – зарычал Дерек.
Слова наглеца достигли своей цели. Острая боль ревности парализовала душу и сердце, затмила разум.
Дерек ринулся к парню, пытаясь нанести удар и размазать довольную ухмылку на его лице. Но Роберт стал между мужчинами.
– Дерек, он тебя провоцирует. Это все ложь. Оливия бы никогда не пошла на такое, – стал на ее защиту Роберт.
– Фергисон, ты забыл, ведь это я первая любовь Оливии. И, как оказалось, единственная.
– Лжешь, – выкрикнул Дерек.
– Парень, ты рискуешь лишиться своего языка за такие слова, – сказал Роберт, еле удерживая Дерека.
– Чтоб доказать вам свои слова, обратите внимание на этот подарок от самой леди Фергисон.
И Грэм отодвинул край своей туники, показывая приколотую к сорочке брошь в виде ворона.
– Знакомая вещичка?
– Грэм, откуда у тебя моя брошь? – раздался вопрос Оливии, подошедшей к мужчинам.
Но ее никто не слышал. Все разворачивалось, как во сне.
Дерек выхватил меч из ножен и направил его к груди Грэма со словами:
– Подонок!
– Дерек, нет!
Но крика Оливии опять никто не слышал. Он смешался с криками охраны короля, который именно в этот момент вошел в зал со своей свитой.
– Ваше Величество, осторожно! – Нарушен приказ короля!
– Оголен меч в стенах дворца!
Стража окружила Дерека в боевой готовности.
– Нет! – крикнула Оливия, пытаясь защитить мужа.
Но взгляд мужа остановил все ее попытки. Так он на нее смотрел впервые.
– Дерек, это неправда! Он лжет! – кричала Оливия.
Но стража уже уводила Дерека как преступника и предателя короны. Он не сопротивлялся.
Для него жизнь в этот момент прекратилась.
Опять ложь.
Опять его предали.
Опять предпочли другого.
Опять измена.
Все повторяется.
Покидая зал, на самом деле он хотел покинуть весь этот свет. Никого и никогда больше не видеть.
Боль предательства испепелила толком не успевшую зажить душу.
– Дерек, – кричала ему в след Оливия, – не верь ему!
Но он ее не слышал. Она для него умерла.
Шум голосов, ахов и вздохов наполнил зал.
– Смертная казнь! Смертная казнь! – слышалось кругом. – Нарушен приказ короля! Смертная казнь!
– Как, смертная казнь? – пришла в себя Оливия. – Роберт, этого не может быть! Как, смертная казнь!?
– Дерек оголил меч, да еще в присутствии короля и в стенах дворца. Он нарушил приказ короля.
Оливия обернулась к Грэму. Посмотрела в лживое его лицо. Он часто моргал и сам с трудом верил в сложность всей это ситуации.
Оливия не спеша подошла к нему и со всего размаху въехала ему кулаком в лицо. Хруст ломающихся костей носа, брызг крови и падение здорового мужика на пол повергли всех в еще больший шок, чем поступок самого лорда Фергисона.
– Какой же ты подонок!
И, больше не проронив ни единого слова, она покинула толпу зевак.
Роберт молчаливым взглядом проводил невестку. В этот момент он убедился, что его друг попал в сети чужих интриг.
Он подошел к сидящему Грэму, вытирающему окровавленное лицо, и сорвал с его груди брошь.
– Это не твое!