18.
Турнир доблести и чести открыт.
Король взошел на трон.
– Дорогие мои подданные. Настало время открыть очередной ежегодный турнир доблести, отваги, мужества и силы. Каждый из вас удостоен чести принимать участие в этом турнире. Но победитель будет один. Каждый из вас знает правила турнира, которые неизменны и непоколебимы. На поле боя вы соперники, но за его пределами и в стенах замка каждому запрещается оголять оружие и проливать кровь. Нарушившего мой приказ ждет смертная казнь.
И каждый знал, что слова короля – это закон!
– Да победит сильнейший!
Прозвучал звук торжественного горна.
Все рыцари на лошадях выстроились в шеренгу. В этом турнире не было ограничений по возрасту. Титулы здесь ничего не значили. Лишь смелость, ловкость, отвага, мастерство и удача принимались в счет.
Оливия много слышала от отца о таких турнирах. Сам отец неоднократно принимал в них участие. И даже несколько раз был победителем. Но последние десять лет был лишь зрителем. Сама Оливия присутствовала на турнире впервые.
Турнир состоит из нескольких испытаний и этапов.
Каждый воин должен показать свое умение в стрельбе из лука, метании копья, владении мечом и в поединке друг с другом.
В первый день соревнований выбыло несколько десятков воинов, не показав особых достижений в стрельбе из лука и метании копья.
Оливия ловила себя на том, что весь день ищет взглядом своего мужа. А когда он выходит на поле, вся напрягается и замирает в ожидании его победы. С восхищением наблюдает за его ловкостью и мастерством. Каждая его победа, как ее собственная. Каждый его противник, как ее собственный.
Очередной меткий выстрел. Трибуны ликуют. Радость наполняет болельщиков.
И в этот момент она ловит его взгляд. Легкая улыбка касается его губ. Он дарит ей свою победу. Она отвечает на его улыбку и не хочет прерывать тонкую нить, повисшую между ними.
Все последующие свои победы лорд также посвящает ей. Их немой диалог набирает обороты и уже становится традицией. Для всех не секрет, что супруги Фергисон увлечены друг другом.
Женщины завидовали Оливии, а некоторые ревновали.
Мужчины в свою очередь злились на каждую победу лорда и завидовали его везению. А некоторые даже пытались добиться внимания и благосклонности леди Фергисон, посвящая ей свои победы. Но это было безрезультатно. Она их даже не замечала.
Самим супругам хотелось верить, что каждый из них сейчас не просто играет видимую роль для короля и всего общества.
В веренице состязаний прошел первый день турнира. Довольные победами и огорченные поражениями, все участники и зрители покинули арену. В честь первого дня состязаний был устроен праздничный ужин.
На вертелах уже румянились целые тушки барашков, свиней и молоденьких бычков. Десятки бочонков отборного вина были подняты с королевских погребов. Праздник был в самом разгаре. Гул голосов, музыка, веселый смех и танцы наполнили залы дворца.
Оливия весь вечер была в обществе сестры. Их мужья находились с королем, обсуждая события первого дня турнира.
Воспользовавшись удобным случаем, Грэм весь вечер не покидал Оливию, добиваясь ее внимания. Он не скрывал своих ухаживаний и увлеченность ею. Его одолевало острое желание обладать тем, что когда-то могло быть его. За два года Оливия стала еще красивее, ее юношеские формы стали более соблазнительными, манера держаться гордо и неповторимо опять пленила его. Он с трудом мог оторвать взгляд от ее пышной груди и округлых бедер. Все остальные девушки на фоне Оливии меркли или вообще становились безликими.
Его воображение рисовало множество разнообразных и откровенных картин их любовных игр. Вчера он лишь засыпал с мыслями о ней. А сегодня его влечение и страсть многократно возросли. Ему приходилось сдерживаться, чтобы держать руки при себе и не рассматривать слишком откровенно.
Оливии льстило внимание Грэма, но он не волновал ее тело и душу. От его глаз не замирало сердце, от его запаха не шла кругом голова, не его голос радовал слух, не его рук хотело ее тело.
– Оливия, – окликнула ее Вероника, наклонившись к уху, – Дерек тебя ревнует.
– Этого не может быть.
– Я тебе говорю. Он тебя ревнует. И при этом не только к Грэму.
– С чего ты взяла?
– Да посмотри, как он на тебя смотрит. Он готов каждого взглядом убить, кто к тебе приближается или смотрит в твою сторону. Он вообще не слушает, что говорит король, а целиком сосредоточен на тебе.
– Вероника, ты все опять придумала.
– Ты упертая, слепая, да еще глупая, если не видишь очевидных вещей.
– Это кого моя жена называет слепым и глупым? Не меня ли? – раздался голос Роберта.
– Конечно, тебя. Во всей Англии ты единственный такой.
– Сударыня, если так, то вам придется провести меня в нашу комнату. Из-за моей слепоты и глупости я вряд ли найду дорогу.
– Бедный мой супруг, – шутливо закатила Вероника глаза вверх. – Видно у меня такая доля. А как же король?
– Король нашел другой объект для обсуждений. А я валюсь с ног от усталости и вашей красоты, сударыня.
– Но ты ж слеп!?
– Рядом с вами я прозрел. Вы моя спасительница.
– Ну, что ж, придется лечить тебя. Но я не могу оставить Оливию одну. Придется тебе подождать, пока у Дерека не получится улизнуть от короля.
– Ни в коем случае. Вероника, ты обязана провести Роберта. А то вдруг заблудится или вообще упадет на пол от усталости.
– А как же ты?
– А я немаленькая, и со зрением у меня все хорошо. Свою комнату могу найти без посторонней помощи. И к тому же я и сама собиралась лечь сегодня пораньше.
На том они и распрощались. Пара, подмигивая и улыбаясь, покинула вечер.
Как было приятно смотреть за шутливой перепалкой супругов. Очень мало счастливых браков в их кругах. Но ее сестре повезло, она вошла в это небольшое количество.
– Грустишь? – спросил Грэм, воспользовавшись ее одиночеством, чтобы продолжить свои ухаживания.
– Отнюдь.
– Ты изменилась.
– Ты тоже.
– Я теперь понимаю, что потерял два года назад.
– Только теперь?
– Нет, – поспешил он исправить свою оплошность. – Я все эти годы думал о тебе. Но и вообразить не мог, насколько ты станешь прекрасна.
– Ты стал большим ценителем только внешней красоты, как я посмотрю. Но разбираться в людях лучше не стал.
– Ты жестока ко мне. До сих пор не можешь простить то, что я тогда опоздал?
– Грэм, я ничуть не жалею, что все у нас так вышло. Даже благодарна тебе за это.
– Я не верю, что этот жестокий, грубый мужлан может сделать тебя счастливой.
– А я и не собираюсь никому ничего доказывать. Каждый вправе думать все, что хочет.
– А как же наша любовь? Ты забыла, как нам было хорошо, как мы мечтали? Ради меня ты готова была пойти против воли отца и всего общества.
– Глупая и взбалмошная была. А теперь благодарна судьбе, что все у нас с тобой так вышло.
Оливия и действительно так считала. И отдавала себе в этом отчет.
В этот момент к ним приближалась Сисилия, виляя бедрами и пожирая голодными глазами Грэма.
– Добрый вечер, дорогая невестка, – промурлыкала она, не отрывая взгляда от Грэма. – За эти два дня я вообще потеряла тебя из виду.
– Только не говори, что скучала.
– Оливия, дорогая, ты не хочешь представить меня своему поклоннику?
– Это старый друг семьи, Грэм, лорд Крайфери.
Глаза Сисилии округлились, губы расплылись в улыбке.
– Так это и есть тот самый Грэм Крайфери?
– Миледи, что вы имеете в виду под словами – «тот самый»? – спросил Грэм, польщенный своей известностью.
– Ну как, всем хорошо известно о вашей несчастной любви с Оливией. О не сбывшейся вашей общей мечте.
– Сисилия, не стоит шокировать Грэма своим воображением и фантазиями. И не усердствуй уж сильно. Меня ты не смутишь, а с Грэмом вы можете найти гораздо более интересные темы для общения. Да, Грэм? Разреши тебе представить Сисилию Фергисон.
Молодые поприветствовали друг друга.
– С вашего разрешения, я вас покину. День был насыщенным и утомительным.
И, не дожидаясь от них ответа, Оливия покинула надоедливую пару, чье общество стало ее утомлять. Она не пошла сразу в комнату, а решила пройтись по ухоженному саду и подышать свежим воздухом. Ей было о чем подумать. Дерек Фергисон был и остается для нее неразгаданной загадкой. Он вызывал в ней бурю противоречивых эмоций. Манит ее и одновременно отталкивает. Его поступки не поддаются логике. Он обвиняет ее в покушении на его жизнь и в то же время не запирает в темнице и не держит в заточении.
Пусть и по приказу короля, но берет ее с собой во дворец, спит с ней в одной постели. Изображает из себя влюбленного супруга. И, как оказывается, женившись на ней, нарушает планы короля относительно его брака. Готов отпустить ее, не получив законного наследника.
Как много вопросов. И нет ни одного ответа.
* * *
В этот момент в комнату супругов Фергисон незаметно проник человеческий силуэт в темном плаще с капюшоном. Действуя бесшумно и быстро, силуэт подошел к трюмо, открыл шкатулку с драгоценностями, задержался буквально на пару секунд и быстро покинул комнату, так и оставшись незамеченным.
Первой в комнату вернулась Оливия, прогулка по свежему воздуху немного ее расслабила и успокоила. Быстро переодевшись и приготовившись ко сну, она моментально уснула, так и не заметив, что до ее прихода опять в комнате кто-то побывал.
Дерек вернулся в комнату гораздо позже. Отсутствие Оливии на ужине он заметил сразу. Но слуга, через которого Оливия передала Дереку информацию о намерении пойти в свои покои, его успокоил.
Лорд сразу хотел последовать за женой, но король требовал его компании, опустошая очередной кубок с вином. Король был непоколебим в своих прихотях и слабостях. И Дерек давно понял, что в таких случаях с монархом лучше не спорить. Он неоднократно видел, как его милость сменялась на гнев, а гнев на милость.
Когда Дерек вернулся в комнату, Оливия уже спала. В эти минуты ему ничто не мешало любоваться ею. Ругая и уступая своим слабостям, он на удивление быстро уснул.
Но опять ненадолго.
Этим же вечером, глубоко за полночь, Грэм возвращался по темному саду от очередной пассии, с которой приятно провел несколько часов. Постоянная вереница волочащихся за ним женских юбок стала его утомлять. К плотским утехам он стал относиться, как к спорту, отшлифовывая и совершенствуя свое мастерство.
Но сегодня, кувыркаясь с очередной фрейлин королевы, он был особо неутомим и пылок, представляя и мечтая об Оливии. Такого сильного возбуждения он давно не испытывал. Представляя ее, он все больше горел в страсти и не мог ее погасить. Ее образ не покидал его и сейчас. Легкая улыбка заиграла на лице.
– Грэм, – раздался неожиданный женский голос из темноты сада.
– Кто здесь? – схватившись по привычке за меч, спросил Грэм.
– Я могу помочь тебе отомстить лорду Фергисону.
– Кто ты?
– Он забрал у тебя то, что должно принадлежать тебе.
– Покажись.
– Оливия должна быть твоя. Пришло твое время заявить о себе.
– Зачем тебе это?
– Лучше подумай, зачем это нужно тебе. Разве не этого ты хочешь? Ты ведь жаждешь отомстить Дереку и заполучить Оливию.
– Кто ты?
– Это не имеет значения. Но я тот, кто тебе поможет.
– Как?
– Вот это уже ближе к делу, – и довольный женский смех наполнил тишину сада. Она понимала, что не ошиблась в своих догадках и выборе. И ее долгожданный план наконец-то осуществится. – А теперь слушай меня внимательно.
* * *
А тем времен в спальне Фергисон Дерек проснулся от сильного возбуждения. Оливия плотно прижимается к нему всем телом, а он во сне жадно гладит ее тело.
Вид собственной руки на ее округлой груди, ее обнаженное бедро, заброшенное на его ноги, вызвало помутнение рассудка, и он больше себя не сдерживал.
Покрывая поцелуями ее щеки, губы, шею, Дерек опускался ниже к груди, накрыв темный набухший сосок своими губами. Он услышал стон жены и языком ощутил, как сосок затвердевает у него во рту от возбуждения. Продолжая покусывать и посасывать один сосок за другим, он руками гладил, мял ее плоский живот, бедра, ягодицы. Его руки были везде и одновременно.
Оливия во сне извивалась и стонала от возбуждения.
– Дерек.
Звук собственного голоса разбудил ее. Она открыла глаза и встретилась с глазами мужа.
Дерек замер. Она назвала его имя сквозь сон. Смотрел и не знал, как реагировать и что делать дальше.
Ощутив замешательство мужа и боясь прервать наслаждение, Оливия потянулась к Дереку, запустила руки в его волосы и сама накрыла его губы своими губами.
Лучшего поощренья и призыва продолжать для лорда не требовалось.
Они целовались и не могли насытиться, целиком и полностью отдаваясь своим чувствам и желаниям, заглушая голос разума и сомнения.
Ее руки ласкали его крепкое и упругое тело, прижимая к себе и боясь потерять его близость, выгибаясь и реагируя на малейшее прикосновение.
Дерек не сдерживал своих желаний и осуществлял все свои фантазии. Целовал, мял, покусывал, гладил и упивался ее телом.
Лиф пеньюара был уже давно опущен, а подол задран выше талии. Он не мог оторваться от жены даже на мгновение, чтобы снять с нее всю одежду. Любая разлука расценивалась как погибель.
Раздвинув ее бедра, лорд прикоснулся к набухшему и влажному лону жены. На его прикосновение она застонала и еще больше выгнулась, впуская его палец в себя.
– Ты даже больше, чем готова.
Он подмял под себя жену, подхватил ее за ягодицы и вошел в нее одним резким движением, замирая от наслаждения.
В лучах лунного света супруги стали одним целым.
Двигаясь в унисон, дыша одним дыханием, дарили себя и получали взамен. Сильный и нежный, хрупкая и смелая – они дополняли друг друга.
Ритм Дерека стал набирать обороты, приближая обоих к кульминации.
Толчок. Еще один. Стон. И тела супругов одновременно сотрясла волна оргазма.
Оливия еще больше выгнулась и, не сдерживая себя, закричала, вонзая ноготки в спину, оставляя красный след на коже мужа.
Дерек изливал свое семя в лоно жены, с каждым своим толчком погружаясь в бездну забвения. Дарил себя и заявлял свои права.
Не спеша выходить из нее, он опустился на Оливию, опершись на локоть. Вдыхал запах ее волос, кожи, гладил ее тело.
Оливия не желала отпускать мужа, обнимая и прижимая его к себе, впитывая каждое мгновение их близости.
Первым отрезвел от нахлынувшего возбуждения Дерек.
– Извини. Этого не должно было быть.
– Что? – пытаясь прийти в себя и вернуться к реальности, спросила Оливия.
– То, что сейчас произошла ошибка. И это ничего не значит и не меняет.
– Тогда прекрати на мне лежать и выйди из меня.
– С удовольствием. Дерек резко вышел из нее и отодвинулся.
Оба испытали жгучую пустоту и прохладу одиночества, но не желали признавать этого.
– До сих пор не могу понять, какой ты? Жестокий, нежный, чуткий, добрый, злой. В тебе будто два человека. Что у тебя в голове и на душе?
– Тебе незачем капаться во мне.
– Но я хочу понять, какой ты?
– Не утруждай себя.
– Почему?
– Да потому что все вы, женщины, одинаковы. Расчетливые, корыстные, бесчувственные, лживые существа.
– Ты всех женщин меряешь под одну гребенку?
– А разве это не так?
– Нет. Не так.
– Очень сомневаюсь. Посмотри только на себя. Пытаешься меня убить и вернуться к отцу. И тут же раздвигаешь свои ноги для меня. Стонешь и ведешь себя, как последняя...
Он не договорил, но смысл был понятен и без слов.
Оливия вскипела от негодования и обиды. Он опять считает ее шлюхой. Всем своим нутром она хотела дать пощечину мужу, но сдержала себя, лишь до боли сжав руки в кулаки. Она не покажет ему, как больно ранили его слова.
– Я жду не дождусь, когда закончится весь этот фарс и смогу уехать от тебя. И никогда больше не видеть.
– Здесь наши чувства взаимны.
– И наконец-то я смогу вести себя как последняя шлюха. И никто меня не упрекнет в этом.
– Почему-то я в этом не сомневаюсь.
Оливия привела свою одежду в порядок, укрылась и откатилась на свой край кровати, повернувшись к нему спиной.
Остаток ночи супруги не проронили ни одного слова, но уснуть так и не смогли.
Слезы обиды и боли жгли Оливию.
Самобичевание и угрызение совести мучили Дерека.
С первыми лучами солнца лорд покинул комнату.
С уходом мужа Оливия остро ощутила уже привычное в последнее время чувство тревоги.
– Чего еще ждать? Куда еще хуже? – спросила она у самой себя, злясь на судьбу, понимая, что интуиция ее еще ни разу не подводила.
Но худшее еще было впереди.
Судьба готовит им свои преграды и испытания.