Time

Иногда Украина любит подумать в одиночестве, сидеть на балконе и встречать первые лучи солнца сквозь хмурые серые тучи и полуразбитые многоэтажки. И делает это чаще, чем иногда в последнее время. Парень любит наблюдать, как оседает утренний туман, как мимо день за днём всё чаще пролетают ласточки, стремясь упорхать в теплые края, подальше от грохота разбитых ракет и паники людей. Одесса последнее время уже чаще попадает под раздачу, но, говорит, ниче, держится и ждёт, когда им построят метро, о котором так часто повадились говорить диванные критики.

Ему даже немного смешно от того, насколько далеко заходят слухи не знающих лиц. Чем дальше плывет течение времени, тем хуже, а Лукашенко ещё не показал откуда на Беларусь готовилось нападение... Стоит ли говорить, что республика стоял в замешательстве, через раз моргая, пока слушал собственного президента?

- Ты правда думаешь, что смена цветов чем-то поможет? - украинец держит в руках флаг, скептически глядя, как белый цвет пересекает красная полоса.

- Не-а, - тот усмехается, перебирая зелёные концы челки и переводит взгляд на когда-то названного брата. - Моему народу поможет лишь время и смена режима... - выдыхает, забирая обратно стяг и усаживаясь в кресло в кабинете.

Независимое государство вздергивает брови к верху.

- Вы же пытались в 2020 году, разве нет?

- Да.. И на кого бы его поменяли? - говорит немного раздражено, карие глаза выглядят уставшими. - На очередного подставного человека сам-знаешь-кого, чтобы окончательно уничтожить нашу культуру? Нет, спасибо. - парень трет глаза, медленно выдыхая. - Если не появится кто-то нормальный, то будем менять мировоззрение этого... А вообще, мне кажется, всё изменится только когда подохнет...

- Это неизвестно... Как не он, так кто-то другой. - и Украина выдыхает, когда воспоминание в голове завершается, молча кивая самому себе и насыпая растворимый кофе в чашку.

Люди слепы. Они лишь видят лишь сучок в глазе другого, а в своем не замечают бревна. И речь не только о россиянах... Украинский народ далеко не ушёл.

Украина с головной болью вспоминает, как восточная часть его областей громогласно послала западную нахуй, когда их упрекнули за язык.

- Тремпель тебе в жопу, - фраза от Харькова, на которого, по неизвестной причине, в основном и ополчилось большинство народу. - Пошел нахуй.

- В Москву со своим харьковским! - твердит Закарпатье, но тут же получает подзатыльник от твоей же страны.

Днепропетровск нервно подкурил у Запорожья, поглядывая на Полтаву, который спрашивал у Киева "скоко врэмя до конца".

- Оборзели совсем? Мы за что боремся? - голос становится грубее и громче, разносясь эхом по комнате. - Идиоты, мы возвращаем территории, а не отдаем то что есть.

Теперь уже замолчали всё, и западная часть территорий прикусила длинные языки. Надолго ли? Неизвестно.

Парень делает глоток, листая ленту социальных сетей и поднимая взгляд как раз тогда, когда перед ним возникает повстанец, сонно протирая глаза. Спокойно улыбается, кивнув в знак приветствия и опять нахмурив брови.

- Опять в своих тики-токах сидишь? - в голосе армии слышна приятная хрипота, когда тот садится напротив.

- У них, как ни одно, так другое... Теперь решают в чей дом прилетит из-за музыки, - держава устало отодвигает смартфон в сторону и опирается плечами на спинку стула, отводя взгляд в сторону. - Идиоты...

- Ну, - тянет УПА и поджимает губы, когда вода из чайника ненадолго заглушает его мышление. - Площадки ведь платят исполнителям за прослушивания и скачивания их песен, разве нет?

Украина снова издает уставший вздох, глядя теперь прямо в алые глаза напротив.

- Вот скажи честно, - делает паузу, формулируя мысль, и наклоняется немного вперёд. - Ты когда-то видел человека, который хочет платить подписку за приложения? Вот и я нет. - парень отпивает горький кофе и вновь возвращаясь к ровной спине и отсутствию сколиоза. - Без разницы какую музыку ты слушаешь. Существует уйму лазеек, чтобы не платить за прослушивание и скачивания треков, а с ними и фильмов, и прочего...

- Тогда зачем они устраивают... Всё это? - усмехается, ведь ему тоже кажется странным делить сейчас людей на тех или иных.

Независимое государство лишь жмет плечами, переводя взгляд на своего отражение в чашке с кофе.

- Если люди не прекратят нападать на своих же, - они встречаются взглядами, и после Украина чувствует ладонь повстанца поверх своей. Поддерживает, как может. - От орков и ракет их не защитят ни цыгане, ни баба Галя, ни банка с огурцами... А уж тем более ВСУ.

Позитивное мышление способно развеиваться с ветрами надежды и понимания от собственных людей, населяющих территории, и они понимают это. А должен понимать и их народ, у которого активно уезжают шарики за ролики.

Люди устали не спать по ночам, прятаться в подвалах и с замиранием сердца ждать уведомления об окончании тревоги, которая снова звучит одновременно в нескольких областях прямо сейчас. Есть ли это поводом кидаться на своих собратьев? Нет, и никогда не будет.

- Ты не спал всю ночь... - голос Повстанческой армии кажется тише, когда теплые пальцы скользят по щеке, едва касаясь синяков под глазами.

- Не мог уснуть... прости. - почти шепчет, прикрывая глаза всего на минутку под гулы сирен и прижимаясь к источнику тепла рядом.

Украина не вспомнит, как его поднимали на руки, относя на кровать, а вместе с этим и чудом не въебали головой о дверной проем. Он явно не вспомнит, как уснул на руках армии, который укрывал его одеялом, наблюдая за ситуацией по территории, на которую снова прилетают снаряды, сверкают вспышки взрывов и клубы дыма в небе.

Ему сниться чистое небо и мир в жизни населения, где отсутствует война и где никогда не существовало Российской Федерации.