18 глава
— Лалиса? Лалиса!
Ребята спорили уже добрых полчаса о произошедшем и теперь пытались вовлечь меня в дискуссию. Я же медитировала на белую стену и ела яблоко с ножа, игнорируя этот пустой треп.
— М-м-м?
— Ты вообще слушаешь, о чем мы говорим?
— Не-а.
— Лиса, если так и дальше пойдет, ты и правда не доживешь до выпускных экзаменов, поэтому необходимо...
Я подняла на Хосока отсутствующий взгляд, и тот осекся на полуслове.
— Не знаю, как вам, а мне вот очень интересно, что же за кипу бумаг приволок Чонгук для Тэ. Предлагаю заняться полезным делом, — я ткнула ножом в сторону стола, на котором лежал нетронутый бумажный конверт.
— Лалиса, ты...
— Даже обсуждать произошедшее не собираюсь, — отрезала я. — Айрин и ее подружки вообще не представляют никакой опасности для меня. Силенок не хватит. Так что давайте переключим наше внимание на более насущные проблемы.
Побратец выдохнул сквозь зубы, всем своим видом демонстрируя несогласие. Тэхён же молча подошел ко мне, забрал нож и вскрыл им конверт. Внутри обнаружились конвертики поменьше. Несколько — с эмблемами самых популярных газет мира Льда, один — от ис-Чона-старшего и один — с печатью королевской канцелярии.
— Ответить сегодня, да? — обреченно вздохнул Тэхён. — С чего начнем?
— С письма ис-Чона, — подал голос Хоби. Судя по интонации, побратец с моей позицией не смирился, но счел мои аргументы достаточно весомыми, чтобы отложить спор.
— Он пишет, что завтра будет объявлено официально о моей апелляции на решение Родовой канцелярии. И одновременно во все газеты разошлют мои интервью... Представляю уровень информационного шума! — Тэ потряс толстой пачкой газетных конвертов. — Ему понравилась идея о конфликте с матерью по причине моего выбора невесты, то есть Лалисы, и он предлагает и дальше придерживаться этой позиции.
— Несчастный влюбленный из рода Ким, — хмыкнул Хосок. — Думаете, публика это проглотит?
— И попросит добавки. Учитывая, что близится сезон заключения брачных союзов между молодежью, то тема самая что ни на есть обсуждаемая.
— А что в письме с королевской печатью?
— Здесь... здесь форма подачи заявки на собственный род. И необходимо придумать и продумать все, начиная от наименования рода и герба, заканчивая описанием собственных территорий... — Тэхён поднял на нас беспомощный взгляд. — Как я все успею за ночь?
— Ну, во-первых, не ты, а мы, — улыбнулся Хоби. — А во-вторых, мы же студенты. Мы за ночь и не такое способны заполнить. Так что давай начнем с этой важной королевской формы, а газетные анкетки можно заполнять и под винишко.
— Отличная идея, — согласилась я. — Итак, Тэхён, как будет называться твой новый род?
Тэ ответил на сразу. Прошелся по комнате, обдумывая ответ.
— Есть одна идея. Это не окончательное решение, и мне бы хотелось услышать ваше мнение.
— Ну не тяни уже!
— Помните, на прошлых каникулах я на целую неделю заезжал домой, чтобы соблюсти хоть какие-то приличия? Так вот, всю ту неделю я просидел в библиотеке. Нашел несколько тайников. В числе прочего — дневники отца.
Мы с Хосоком невольно переглянулись. Отец Тэ умер, когда тот был совсем ребенком, и никто ничего толком о нем не знал. Это был очень богатый, но крайне нелюдимый человек.
— Как чувствовал, что домой не вернусь, забрал дневники с собой. Все хотел вам показать, но как-то... не было подходящего случая. Записи где-то на треть состоят из шифра. Или какого-то неизвестного мне языка. В общем, там очень часто звучит слово «Анхайт». Насколько я понял, оно употребляется в значении «единство». И всегда сопровождается рисунком в виде шести треугольников, с единой вершиной, вписанных в круг. Думаю, можно взять слово — как название рода, а рисунок — как герб. Что скажете?
В комнате резко стало жарко. Сложно сказать, у кого сдали нервы — у меня или у побратца. Тэхён смотрел на нас озадаченно.
— Тэ... а ты не принесешь эти дневники? Интересно посмотреть, — улыбнулась я.
Друг кивнул, уловив намек. Как только за ним закрылась дверь, я повернулась к побратцу. Тот вполоборота стоял у окна с отсутствующим лицом.
— Слишком много событий для одних суток, да, братишка?
Хосок промолчал, продолжая рассматривать вид за окном.
— Он ничего не знает, Хоби, — мягко проговорила я.
Побратец лишь передернул плечом в ответ.
— Нам стоит ему рассказать.
Хосок обернулся и мрачно посмотрел на меня.
— Да? И как ты себе это представляешь? «Тэхён, твой отец был у руля одной демоновой организации, уничтожившей наш мир. Но мы в целом не в обиде, ведь ты тут ни при чем. Мы же сами вот этими руками делали тебя сильнее год за годом!»
— Хочу тебе напомнить, что он уже сделал свой выбор: он выбрал нас. Лишившись при этом всего.
— Откуда ты знаешь, что это не одна большая красивая партия? Второй раунд? Реванш? — Глаза побратца засветились нехорошим светом. — Как мы можем доверять здесь кому бы то ни было? А, сестренка? Как?!
Я подошла к побратцу и запрокинула голову, заглядывая в его напряженное лицо.
— Мы не несем ответственность за ошибки отцов. Достаточно не наделать своих. Тэхён — наш друг, с которым нас один раз завалило в ледяной пещере. У тебя было выбито плечо, а у меня — сломана нога. И он один смог пробить для нас выход и буквально дотащил на себе. А мог добить или бросить при желании. И таких историй у нас много, побратец. Очень много.
— Тэхён — ледяной лорд. А они годами могут ждать удобного случая, принцесса, — проговорил Хосок.
— Знаешь, если сейчас и правда второй раунд от наших врагов, то мы только играем им на руку, разрывая давние крепкие связи, — зло ответила я.
— Я боюсь за тебя, сестренка, — прошептал Хосок.
— Напрасно. Я уже давно не та перепуганная девочка, перемазанная в чужой крови и с куклой в руках.
Побратец помрачнел, вспоминая нашу первую встречу.
— Нам нужно принять решение, Хоби. Сейчас, пока Тэ не вернулся. — Я внимательно посмотрела на побратца.
— Боюсь, ты все равно поступишь, как посчитаешь нужным, сестренка, — нехотя ответил Хосок. — А еще боюсь, что, если бы тебя не было рядом, я уже убил бы Тэхёна. Без объяснений. Без доказательств. Только за то, что он чей-то сын.
— Но я же всегда рядом, братишка. — Я улыбнулась, а Хосок сгреб меня в охапку и прижал к себе.
— Ребята, что случилось? — Тэ озадаченно смотрел на нас.
Мы с Хосоком синхронно вздохнули. Побратец поцеловал меня в макушку и выпустил из объятий. Тэ положил на стол три книжечки в когда-то белом, но уже порядком пожелтевшем переплете. Мы с побратцем замерли, рассматривая оттиск ненавистного символа на обложке. Перед глазами снова запрыгали залитые кровью улицы.
— Ребята? — осторожный тон Тэ вырвал нас из ступора.
Я вздохнула.
— Тэхён, нам нужно кое-что рассказать тебе. И не уверена, что тебе понравится услышанное. — Я опустилась в кресло, потому что, признаться честно, ноги не держали.
— Лалиса, вряд ли что-то может быть хуже твоего отказа, — неуклюже пошутил Тэ, переводя непонимающий взгляд с Хосока на меня.
— Это слово... «Анхайт» действительно означает «единство». Только вот использовалось оно как боевой клич. Боевой клич войск, разрушивших мир Огня. — Хосок тяжело посмотрел на Тэ, а у нашего ледяного друга округлились глаза.
— Сядьте, пожалуйста. Разговор долгий будет. А мне неудобно смотреть на вас снизу вверх. — Я потерла лоб, с трудом подбирая слова. Нужно рассказать многое, но не все. — Есть кое-что, чего не преподают на уроках всемировой истории. Что нигде не записано, кроме как хроник диаспоры Огня. О чем старательно молчат те, кто знает, и никогда не догадаются спросить те, кто ни разу об этом не слышал. Это настоящая история войны в мире Огня. Мы не стали бы тебя посвящать в эти, в сущности, не особенно важные для жизни подробности, если бы не эти дневники.
Я кинула взгляд на Хосока. Тот нехотя продолжил:
— Нам преподают, что существует система порталов, по определенным правилам соединяющая некоторые миры. Кроме одного исключения — мира Огня. Пламя нашего мира позволяло прожигать порталы в любой из известных нам миров. Как ты понимаешь, иметь прямое сообщение с любой точкой океана Хаоса — весьма выгодно. В учебниках написано, что абстрактная оппозиция захотела свергнуть существующий режим мира Огня из экономических соображений, но применяемые обеими сторонами заклятья были такой чудовищной силы, что мир уничтожили, и лишь жалкая горстка жителей чудом успела прыгнуть в ближайший портал в мир Льда, до того как тот был замурован навеки. Но историю пишут выжившие. И учебники не имеют ничего общего с событиями того времени, — усмехнулся побратец.
— Ты, конечно, знаешь слухи, будто мирами правит... правил некий Тайный или Серый Совет, — сказала я. — Ведь именно это стало аргументом закрытия границ мира Льда. Ваше... наше правительство боялось вмешательства сторонних сил. После гибели мира Огня здесь было много репрессий, разоблачений. Теперь мир Льда просто так не покинуть, сюда просто так не попасть. Говорят, среди членов Серого Совета есть... были очень влиятельные люди из различных миров. Они спонсировали правительства, террористов, оппозиции. Например, переворот в мире Дерева, в результате которого свергли одну династию и возвели на престол другую, — результат их непосредственного вмешательства. Считается, что весь Серый Совет погиб во время войны в мире Огня.
— Ребят, это же городские легенды, — поморщился Тэ, но осекся под тяжелым взглядом Хосока.
А я продолжила, проигнорировав неуместную реплику:
— Помимо прочего члены Серого Совета были помешаны на идее единства миров. Ведь расположи все миры на единой плоскости, и ими проще управлять. На старых портальных картах, где еще изображали мир Огня, возможно, ты видел эти так называемые песочные часы — два тетраэдра с одной общей вершиной. Где грани тетраэдров — портальные коридоры, а вершины — миры. И мир Огня располагался в центре этой системы, на пересечении всех портальных коридоров. Члены Совета полагали, что мир Огня — ключ к объединению всех миров. Они пытались уговорить, купить или вынудить нашего короля на проведение экспериментов для исследования данного вопроса, но он отказал им. Тогда Серый Совет, не привыкший получать отказ, ввел войска в наш мир.
Тэхён слушал молча, с бесстрастным лицом.
— Конечно, у организации, которая скрывает лица за масками и находится везде и нигде, нет нормальной армии. В наш мир ввели полчища экспериментальных химер. И в какой-то момент все пошло не по плану. Твари начали атаковать и своих, и чужих, уничтожая буквально все на своем пути, размножаясь со страшной скоростью. Другие миры закрыли и запечатали порталы в мир Огня, чтобы химеры случайно не вырвались. Нас оставили погибать в собственном мире. Без надежды на победу.
— Без надежды на спасение, — глухо произнес Хоби.
— Да. И наш король... обезумел от горя. Он применил заклятие «инферно». Это заклинание высшего порядка уничтожает любые искусственные магические связи. Оно — как катализатор алхимических реакций. Оно должно было уничтожить всех химер. И всех магов. Мои родители... были близки к королевской семье. И знали про решение короля. И с помощью матери Хосока они смогли распахнуть портал в мир Льда... И вот мы здесь, — закончила я длинный монолог, старательно избегая кровавых подробностей нашего спасения, навсегда впечатавшихся в мою память.
— А шесть треугольников, вписанных в круг, — символ Серого Совета. Мы с Лисой знаем, потому что видели. На каждой химере стояла такая магическая печать.
Тэхён долго молчал, осознавая сказанное. Мы не торопили. По пустому лицу Хосока можно было понять, что он снова бежит по залитым кровью улицам. Тогда часть дома рухнула, и двоим шестилетним малышам нужно было добежать до родителей. Или погибнуть в чьей-нибудь пасти.
— Вы меня ненавидите? — тихо спросил Тэхён. Парень ссутулился, поник, сиреневые глаза потухли.
— Я хотел тебя убить, — так же тихо ответил Хосок. — Но нас трое, и всегда кто-то один сохраняет разум. Сегодня — это Лиса.
— Я лучше погибну в вечных льдах, чем предам вас, — прошептал Тэхён. — Вы — моя семья.
Парни молча смотрели друг на друга, и мне было неспокойно от повисшей в комнате тишины. Так что я нашла самый тактичный способ прервать эти гляделки.
— Идем дальше, мальчики?
— Убью и умру за тебя, Хосок. — Тэхён встал и протянул руку другу.
— Убью и умру за тебя, Тэхён. — Хосок поднялся на ноги и ответил на рукопожатие.
Я облегченно и с шумом выдохнула.
Однако, несмотря на довольно душещипательный акт доверия, вопрос с именем и гербом нового рода оставался открытым.
— Ты описал территории, которые намерен откусить у рода Ким? — Хосок взъерошил волосы, просмотрев в очередной раз перечень вопросов для апелляции. Парни сидели за столом, обложившись бумагами. — Может быть, воспользуешься старым добрым способом — возьмешь имя от какого-нибудь географического названия?
— От скважины номер триста пятьдесят семь? Или, может быть, шахты номер семьдесят два? — фыркнула я.
— Вместо того чтобы читать эту дрянь, лучше бы помогла.
Побратцу не нравилось, что я углубилась в дневники отца Тэхёна. Я же была уверена, что там можно найти много полезного, но, вне всякого сомнения, запрещенного.
— Это почти то же самое, как читать книгу из закрытой секции библиотеки, однако ее никто не отнимет, потому что никто не будет искать, — улыбнулась я. — Кстати, как вам Кан? Тэхён ис-Кан.
Парни переглянулись.
— Неплохо... Что это значит?
Я подошла к шкафу с книгами и приманила с верхней полки томик всемировой истории. С левитацией у меня все еще не очень ладилось, так что томик чуть не свалился на голову — кто-то из парней успел перехватить падающую книгу и заставил ее спланировать на стол.
— Это же позапрошлый семестр, Лиса.
— Ага. Который вы списывали у меня... — Я долистала до нужной страницы и показала ребятам разворот книги. — Административное деление мира Льда несколько сотен лет назад. Вот земли, на которые ты претендуешь. Почти все они попадают в провинцию Кандра. Отбросим окончание для благозвучия. Что скажешь?
Тэхён улыбнулся.
— Мне нравится. И то, как звучит, и то, что это твоя идея.
Я удивленно моргнула.
— Эй, полегче, я все-таки еще здесь, — пробурчал Хоби.
— Знаете, традиционно гербом рода выступает какой-нибудь зверь, — задумчиво проговорил Тэ.
— Но я не помню ни одной птицы, — подхватил его идею Хосок.
— Белая сова? Или снежная скопа? — спросила я.
— Ледяной беркут, — в голос ответили парни.
— Мальчишки, — пробормотала я себе под нос, подсаживаясь к столу.
И заполнение бумажек пошло бодрее. А когда мы закончили с официальной анкетой и перешли к письменным интервью, хохот не смолкал ни на минуту. Вопросы начинались с классических общих о том, как респондент относится к текущему политическому строю вообще и к некоторым ключевым фигурам власти в частности. А потом анкеты становились более личными, и начиналось самое веселое. О Тэхёне хотели знать все: его вкусы, его желания, его мечты. Любимое вино, любимый предмет, любимая девушка. Какие он предпочитает духи, костюмы, прически. Сколько у него было романов, кто его лучшие друзья, есть ли невеста. И в каждый ответ в той или иной форме мы вворачивали отсылку к таинственной девушке, ставшей причиной раздора Тэхёна и рода Ким. И вот когда на последний вопрос аккуратным почерком Тэ был вписан витиеватый ответ, Хосок внимательно посмотрел на меня.
— Чонгук будет в бешенстве.
— По поводу?
— Когда завтра это выйдет во всех ведущих газетах мира, только полный кретин не догадается, что здесь везде намеки на тебя. А это значит, что, как только Тэхён получит род, он, как истинный ледяной лорд, должен будет сделать тебе предложение руки и сердца.
— И сделаю, — невозмутимо проговорил Тэ, заклеивая конверты. — Хотя Лалиса будет вправе отказать мне.
— То есть вы понимаете, почему ис-Чон-старший с таким воодушевлением воспринял наш экспромт? — поинтересовался побратец.
— После столь громко обсуждаемого романа мне ничего не останется, кроме как выйти замуж за Тэхёна... И Чонгук не испортит кровь браком с огненной.
— Но мы нигде не указывали ее имя! — Тэхён выглядел растерянным.
— Найдутся добрые люди, например Айрин, которая охотно всем расскажет, как эльд-Манобан крутит с двумя ледяными лордами одновременно, — мрачно проговорила я.
Тэхён глубоко вздохнул.
— Тогда давайте перепишем. И придумаем любой другой благовидный предлог. У нас еще полночи впереди. — Тэ потянулся за ножом для бумаги, но я остановила его жестом.
— Оставляем как есть, — ровно проговорила я.
— Лиса, мне это очень льстит, но...
— Оставляем как есть! Обо мне не беспокойся. Помните наши планы? Они не изменились. Ты получишь род, ты войдешь в Совет. И выбьешь для нас портальный пропуск.
— Лиса... — Тэ даже вперед подался, но осекся под моим тяжелым взглядом.
— Маленьким огненным леди, кажется, пора спать, — усмехнулся Хосок. — Я провожу. А то мало ли... может, поклонницы ледяных лордов караулят под дверью.
* * *
Когда в дверь раздался осторожный стук, Чонгук ис-Чон в сотый раз прокручивал в голове недавний разговор с ректором. Ис-Киму категорически не нравилось буйство гормонов у подопечных. Впервые за его трудовую деятельность ректором студенты и студентки вели себя самым непотребным образом, и он не имел ни малейшего представления, как это безобразие пресечь. А учитывая, что со дня на день общество разорвется от очевидно скандального процесса по созданию нового рода, ситуация будет только ухудшаться.
К великому сожалению Чонгука, его полуночным гостем оказался человек, которого он менее всего желал видеть. Тэхён вошел в покои, не дождавшись приглашения, и щелчком пальцев захлопнул за собой дверь.
— Здесь ответ для твоего отца, — держа конверт в руках, проговорил Тэхён. — Но, прежде чем отдать тебе эти бумаги, думаю, я должен кое-что пояснить на словах.
— Уверен, отец использует всю предоставленную тобой информацию наилучшим образом, — раздраженно ответил Чонгук.
— В этом-то и проблема. Твой отец с восторгом воспринял идею о разногласии между мной и матерью по причине моего выбора невесты. И рекомендовал максимально использовать этот повод.
Чонгук приподнял бровь.
— И поэтому я должен спросить тебя, насколько серьезны твои намерения, — внимательный взгляд.
Чонгук сообразил не сразу. А когда понял, к чему клонит его незваный гость, с большим трудом сдержался от нецензурной брани.
— Как Лалиса пошла на это? — прорычал ис-Чон.
— Сжав зубы, — устало ответил Тэхён, без разрешения опускаясь на диван. Кажется, близкое общение с огненными действительно дурно сказалось на его манерах.
— Есть иной благовидный предлог?
— Механизм запущен после нашей с тобой... дискуссии вчера утром на глазах у прочих студентов. И закреплен после сегодняшнего, с позволения сказать, общения Лалисы с ледяными леди.
— Демонову мать! — в сердцах воскликнул Чонгук. — Вот почему отец так спокойно воспринял новость!
— Какую новость?
Чонгук молча указал на белую коробочку, сиротливо лежащую на абсолютно пустом письменном столе.
— Ты уже сделал ей предложение? — у Тэхёна округлились глаза.
— Еще не успел, — процедил Чонгук сквозь зубы. — Уже не успел.
— Еще не поздно это исправить. Другого благовидного предлога действительно нет, но это не значит, что я намерен пользоваться ситуацией и ломать Лисе жизнь. Я могу просто отказаться от всего, если буду уверен, что ты не передумаешь.
Чонгук внимательно посмотрел на сидящего перед ним парня.
— Знаешь, я только теперь до конца осознал, почему она тогда вспылила. У вас троих действительно очень крепкая связь. Каждый готов пожертвовать всем ради других. Это вызывает восхищение.
— Это вызывает кучу проблем, как ты можешь наблюдать, — раздраженно отозвался Тэхён. — Просто ответь мне, и закончим этот малоприятный разговор.
— Я могу прямо сейчас пойти к ней и сделать предложение. Которое, вероятно, наша благородная и не в меру ответственная Лалиса отклонит из-за тебя. А потому предлагаю внести несколько незначительных правок в газетные интервью и вывернуть ситуацию так, как удобно нам.
— И как же будет удобно нам? — подозрительно прищурился Тэхён.
— Образ влюбленных, которые смогли сломать закон мира Льда, — это, конечно, хорошая история. Но образ несчастного влюбленного, готового на подвиги ради девушки, обрученной с другим, придаст тебе особенный шарм для женской аудитории. Вот несколько правок к твоей легенде. Из-за разногласий с матерью ты не смог сделать предложение. К тому же, как истинный ледяной лорд, считаешь невозможным называть имя девушки, покорившей твое сердце. Когда процесс завершится, ты с сожалением объявишь, что время беспощадно, и она так и не узнала о твоих чувствах. — Чонгук ухмыльнулся. — И ты даже не представляешь, сколько юных и не очень юных ледяных леди будут готовы утешить тебя в это тяжелое время.
— Чонгук, мы очень много времени проводим вместе с Лалисой. К тому же твои ярые поклонницы любому журналисту выложат, как обстоят дела, и приукрасят там, где не надо.
— Пусть. А мы, как говорят огненные, добавим масла в огонь. Ис-Ким не далее как сегодня жаловался на крайне некорректное поведение студентов по причине приближающегося периода заключения брачных союзов. Чем не благовидный предлог для всеобщей суматохи?