Passerine

Уилбур не знал, что и думать о посетителе. Путешественнике. Кем бы он ни был.

Отец спустился с ним в сад, и Уилбур видел, что ему грустно. Он не знал, был ли причиной этого посетитель или что-то еще. Кто-то ещё.

— Думаю, стоит официально представить его, — сказал отец Уилбуру и Томми. — Это Техноблейд. Мой старый друг. Какое-то время он будет заниматься с тобой, Уилбур.

Уилбур пристально смотрел на мужчину, наконец-то увидев его в мягком утреннем свете. Техноблейд. Томми был прав — это было довольно глупое имя. И еще одно, которое Уилбур слышал раньше, хотя и не знал, где именно.

Он был высоким и худощавым и, скорее всего, на несколько лет старше Уилбура. Он был одет так же, как и он, с пышными рукавами, которые, как всегда говорил Томми, делали его похожим на старика. С левого уха Техноблейда свисала изумрудная серьга, похожая на ту, что отец носил на золотой цепочке на шее, скрывая под рубашкой. Значит, он тоже из королевской семьи? Какой-нибудь иностранный принц или дальний родственник, о котором отец так и не удосужился рассказать Уилбуру? Отец хранил много секретов; это может быть только один из миллиона.

Техноблейд бросил один взгляд на Уилбура, кивнул, а затем сказал: «Мы начнем на рассвете», прежде чем покинуть их.

Уилбур растерянно смотрел ему вслед.

— Что?..

Отец с трудом сдерживал улыбку.

— Это Техно для тебя.

Теперь они сидели в столовой, каждый со своими мыслями — за исключением Томми, чьи мысли всегда должны были исходить из его рта, независимо от того, слушал его кто-либо или же нет.

— ...и Уилбур поставил мне подножку, но я очень быстро поднялся, ты ведь это видел, папа? Папа? Не так ли?

— Я видел, я видел, — рассеянно сказал отец. Он смотрел на свою недоеденную тарелку так, словно в ней хранились тайны Вселенной. Уилбур решил, что он делает это только для того, чтобы не пялиться на пустое место матери.

Она все чаще и чаще ела в их спальне. Томми еще не заметил этого, но Уилбур заметил. Уилбур всегда замечал.

— А этот парень, Техно, он немного странный, не так ли? Будет ли он тренировать и меня? Неужели мне придется просыпаться на рассвете, как Уилбур?

Уилбур поморщился.

— Пожалуйста, не напоминай мне, Томми.

Томми показал ему язык через стол.

— Не похоже, чтобы у тебя были другие планы. Я уверен, что ты снова будешь читать. — Он театральным жестом указал на себя. — Я, например, хотел бы быть под опекой Мистера Техноблейда, каким бы глупым ни было его имя.

Они оба повернулись к отцу — один с надеждой в глазах, другой с болезненным любопытством.

Отец мягко вздохнул и взъерошил Томми волосы.

— Прости, малыш. Может быть, мы найдем для тебя кого-нибудь другого. Я уверен, что Капитан охотно согласилась бы—

— Но мне нужен Блейд, — заныл Томми.

Уилбур фыркнул.

— Да, как будто ты вообще можешь просыпаться достаточно рано. К полудню ты все еще будешь в постели, как сейчас это вижу.

Отец одарил Уилбура нахальной улыбкой, которую приберегал только для старшего сына.

— Знаешь что, Томми, если ты проснешься с Уилбуром, то сможешь посмотреть, как он тренируется с Техно.

— Правда? — Томми оттолкнулся от стола, чуть не опрокинув отцовский бокал с вином. — Тогда спокойной ночи! Рано ложиться спать, рано идти на премию, как они всегда говорят!

— Кто это говорит? — спросил Уилбур, но Томми уже ушел, оставив его наедине с отцом и тишиной.

Какое-то время единственными звуками были скрип приборов о тарелки и стук сердца Уилбура в ушах. Он никогда бы не признался в этом ни Томми, ни кому-либо еще, но его отношения с отцом всегда были лучше, когда брат был рядом. Дело не в том, что Уилбур не любил своего отца или думал, что отец не любит его. Уилбур не помнил, как это случилось, но где-то на пути изучения войны и политики, глядя на трон, который однажды будет принадлежать ему, учась быть принцем, он забыл, как быть сыном.

А иногда, когда отцу казалось, что он ничего не видит, отец смотрел на него с бездонной скорбью в глазах, словно оплакивал что-то уже утраченное.

«Это должен быть Томми» — подумал Уилбур. Солнечный Томми, которому удавалось очаровывать всех, кого он встречал, несмотря на — или, возможно, благодаря — его громкий нрав. Только не он. Только не тогда, когда отец так смотрел на него.

Уилбур проглотил остатки ужина и собрался было уходить, если бы отец не заговорил снова.

— Уилбур?

— Да, отец?

Отец наклонился к его руке, рассматривая Уилбура.

— Ты хочешь, чтобы я был там завтра?

Уилбур беззлобно усмехнулся.

— Я не ребенок, отец.

— Конечно, — сказал отец. — Но Техноблейд все еще незнаком тебе.

Уилбур поджал губы, обдумывая слова отца.

— Ты ему доверяешь?

— Да, — тут же ответил отец.

Уилбур кивнул.

— Тогда я ему доверяю.

Отец долго смотрел на него, потом кивнул. Больше сказать было нечего, и Уилбур ушел, оставив отца одного в тишине.

//

К тому времени, как Уилбур добрался до их спален, дверь в комнату Томми была плотно закрыта. Дверь Уилбура стояла приоткрытой и ждала. Лунный свет лился из арочных окон, окрашивая все в серебристый цвет: кровать, заваленная незаконченными книгами, и письменный стол, покрытый шрамами от многочисленных разочарований Уилбура, сочинявшего музыку для гитары, валявшейся на полу. Мать подарила ему эту гитару на десятый день рождения. Он обычно играл колыбельные (или жуткие песни, когда был в настроении поиздеваться над младшим братом) для Томми, пока тот не решил, что он уже взрослый, и не переехал в спальню напротив.

Его тело отяжелело от мыслей. Техноблейд — мальчик, который выглядел ненамного старше его, теперь получил задание обучать его... чему? Отец не был откровенен с этим, помимо всего прочего.

Вздохнув, Уилбур схватил с пола гитару и потащил ее за собой к окну. Лениво дергая струны, он смотрел на горизонт за стеклом: раскинувшиеся лужайки замка, заканчивающиеся зловещими воротами, а за ними - его королевство. По праву рождения.

Он сыграл единственный диссонирующий аккорд. В последнее время ничто не давалось ему легко. Музыка, литература, разговоры — все сразу стало утомительным. Даже смех с братом казался ему рутиной.

Пальцы Уилбура замерли на том, что, несомненно, должно было стать очередной плохой нотой. Внизу, на лужайке, что-то двигалось. Он прищурился, глядя на фигуру, пока она не стала более четкой.

— Техноблейд?

Уилбур прижался лицом к стеклу, чтобы убедиться, что глаза его не обманули. В королевстве было много людей с розовыми волосами, но, возможно, меньше тех, кто двигался с убийственной грацией питона.

Техноблейд пересек лужайку и исчез за воротами, даже не оглянувшись. Только когда его дыхание полностью затуманило окно, Уилбур понял, что у него учащенное дыхание. Он оторвался от стекла и споткнулся о гитару, направляясь к кровати. Он натянул на себя одеяло, словно темнота могла заглушить его мысли.

Куда он направляется? Вернется ли он? Вернется ли он? Вернется ли он? Будет ли он—

//

— Ты опоздал.

Уилбур моргнул в тусклом солнечном свете, едва пробивающемся сквозь горизонт.

— Что?..

Он еще немного поморгал, пока, наконец, не узнал окружающее: гладкий мраморный пол, четыре колонны, изваянные в виде богов, несущие плоскую крышу, плющ, струящийся по краю крыши, как водопад, отделяющий их от остального сада. Это был тренировочный павильон — личная тренировочная площадка отца, где он пытался обучить Уилбура фехтованию, прежде чем стало ясно, что оружие не должно быть сильной стороной Уилбура.

— Все в порядке, сынок, — сказал отец, осторожно обрабатывая порез на ноге Уилбура от его собственной рапиры. — Королям не обязательно знать, как сражаться. Для этого и существуют армии. — Отец говорил это сердито, но Уилбур почему-то знал, что это не из-за него.

— Но ты же знаешь, как... — Уилбур надул губы, стараясь сдержать слезы, пока отец прикладывал к ране жгучие травы.

— Ну, — сказал отец, — это другое дело.

— Как другое?

— Просто другое. — Отец закончил перевязывать ногу Уилбура и улыбнулся ему. — Я расскажу тебе, когда ты подрастешь.

Он никогда этого не делал.

Но сегодня перед Уилбуром стоял не отец.

— Ну? — сказал Техноблейд, указывая на тяжелый сундук в углу. — Мы сжигаем здесь дневной свет, маленький принц. Поторопись.

Уилбур снова моргнул.

— Простите, но как я...

Техноблейд молча смотрел на него, пока они оба ждали, когда Уилбур закончит фразу.

«У него красные глаза» — отстраненно отметил Уилбур, хотя изо всех сил старался вспомнить что-нибудь еще. Он не помнил, как заснул, как проснулся, как спустился к своему новому учителю на первый урок.

— Ну? — подтолкнул Техноблейд.

Уилбур покачал головой.

— Ничего, ничего. Чему мы сегодня учимся?

Техноблейд склонил голову набок, не впечатленный. Его волосы были заплетены в косу так туго, что Уилбуру стало больно.

— Филза сказал, что ты плохо фехтуешь.

Уилбур поморщился, подошел к сундуку и опустился на колени, чтобы просмотреть его содержимое. Он взял один из мечей и повернулся к Техноблейду, который, по-видимому, принес свое собственное оружие: зловещего вида палаш с инкрустированной рубинами рукоятью.

— Я немного лучше владею дальнобойным оружием, если тебе интересно.

— Не было, — фыркнул Техноблейд. — Займи позицию.

Уилбур так и сделал.

— Не так.

Уилбур вздохнул.

— Я же говорил тебе—

Техноблейд подошел ближе к Уилбуру, пока они не оказались лицом к лицу. Уилбур был на несколько дюймов выше его, понял он, по крайней мере до тех пор, пока Техноблейд не опрокинул его на спину внезапным ударом в живот. Воздух стремительно покинул легкие Уилбура. Он лениво моргнул, глядя в потолок, прежде чем вспыхнуло негодование.

Он оперся на локти и впился взглядом в своего учителя, который выглядел все более и более равнодушным.

— Ты мог бы выдержать это, если бы был в правильном положении, — протянул Техноблейд.

— Ты мог бы предупредить меня! — сплюнул Уилбур, поднимаясь на ноги.

— О, так вот как идет бой, ваше высочество? — усмехнулся Техноблейд. — Хорошо, тогда, если вам угодно, ваше высочество, я сейчас ударю вас по плечу плашмя своим клинком.

— Что?

Быстрее, чем тот успел бы вздохнуть, Техноблейд сделал это. Уилбур упал на бок, его собственное оружие вылетело из рук.

Техноблейд рассмеялся без особой теплоты.

— Я даже предупредил тебя, и все равно сбил с ног. Боги, какой же ты жалкий.

Уилбур хотел было сказать: «Я зову отца», но вовремя спохватился, прежде чем успел дать оружие самодовольному ублюдку. Вместо этого он неуверенно поднялся на ноги, все его тело болело от удара об пол, и поднял с земли свою рапиру.

Он снова занял позицию. Техноблейд поднял одну бровь.

— Все пойдет быстрее, если ты скажешь мне, что не так, — проворчал Уилбур.

— Это пошло бы еще быстрее, если бы ты не копался в своих основах, — парировал Техноблейд.

— Заткнись.

— Сильные требования от мальчика, который даже не может правильно поставить левую ногу.

Уилбур обдумал его слова. Он двигал левой ногой дюйм за дюймом, наблюдая за Техноблейдом, пока тот, наконец, коротко не кивнул. Уилбур вздохнул.

— Видишь? Это не было— о боги. — Уилбур едва успел вскинуть рапиру, как Техноблейд обрушил на нее свой меч. Сталь заскрипела. Колени Уилбура подогнулись под удивительной силой Техноблейда — казалось, на него обрушился целый дом, и если он упадет, то будет раздавлен.

Техноблейд отступил, оставив Уилбура с колотящимся в груди сердцем.

— Что это было?! — спросил Уилбур. — В этот раз ты мог меня убить!

— Я мог бы убить тебя несколько раз с тех пор, как ты впервые вошел сюда. — Техноблейд жестом приказал ему занять позицию. Снова, снова, снова. — Никогда не теряйте бдительности, ваше высочество. Всегда предполагайте, что враг планирует нанести удар.

— Какой вообще в этом смысл? — спросил Уилбур. — В королевстве уже бог знает сколько времени царит мир. Мне не нужно рисковать своей шеей ради умения, которое даже не имеет значения.

Техноблейд долго смотрел на него, тишина между ними нарушалась только пением птиц, когда остальной мир, наконец, начал просыпаться.

— А что ты будешь делать, когда это будет иметь значение? — спросил Техноблейд.

— Этого никогда не будет—

— Но, скажем, так и будет, — перебил Техноблейд, делая шаг в сторону Уилбура, его красные глаза ни на секунду не отрывались от лица принца. — Предположим, гипотетически, что в этот самый момент на нас нападает иностранная армия. Твоего отца здесь нет, чтобы помочь. Никто здесь не поможет. Это всего лишь ты. Неужели ты просто стоишь и тебя разрывает толпа? Побежишь ли ты, как трус, и оставишь свое королевство волкам?

Уилбур вздрогнул.

— Это не так...

— Или даже не армия. Подумай, если хочешь, только один очень умный, очень злой человек, и у него есть ваш брат. — Техноблейд ухмыльнулся, увидев выражение лица Уилбура. — Это все, что требуется, чтобы убить королевство — один человек, который знает твои слабые места. Поэтому тебе нужно избавиться от них. Я имею в виду слабые места. Это царство непроницаемо только потому, что Филза давным-давно избавился от всех уязвимостей. Так что же произойдет, когда ты сядешь на трон?

— Это неправда, — тихо сказал Уилбур, стоя под ливнем слов Техноблейда. — Мой отец... у него есть уязвимые места. У него есть Мать. Томми. — Я.

— Но у него есть сила, чтобы защитить их, — ответил Техноблейд. — А у тебя — нет. Вот в чем разница.

Солнце поднялось выше в небо, окрашивая все в золотой цвет. Сквозь щели в плюще теплый свет падал на кожу Уилбура, согревая его изнутри. Он представил, как свет проникает в его кожу, в кости, в трещины его души, пока он снова не станет целым — солнечным мальчиком, как Томми. Он хотел, чтобы солнце выжгло усталость, печаль, мысли. Он также хотел, чтобы солнце выжгло Техноблейда, и его резкие слова стали еще жестче от их правды.

Уилбур судорожно вздохнул, впуская свежий воздух и задерживая его в легких так долго, как только мог. Потом он выдохнул.

Он свирепо посмотрел на Техноблейда, затем занял позицию.

— Отлично, — сплюнул он. — Делай все, что в твоих силах.

//

— Уилби, ты выглядишь как мусор, — весело сказал Томми над тарелкой с яйцами.

— Томми, — проворчал отец.

— Нет, нет, — пробормотал Техноблейд с набитым мясом ртом. — Мальчик прав, Фил, Уилби действительно выглядит как мусор.

Уилбур застонал от их замечаний, а потом застонал еще сильнее, когда от этого движения его ребра словно треснули. Синяки уже начали формироваться вверх и вниз по его рукам от нескольких случаев, когда Техноблейд сбивал его на пол. Он даже не мог дотянуться до своей посуды без боли в боку, и поэтому его завтрак оставался мучительно недосягаемым прямо перед ним.

Первоначальное раздражение Томми из-за того, что он заснул и “пропустил Блейда в действии”, было сравнимо только с его абсолютным восторгом от того, что его старший брат так избит, а затем превзошло его волнение, когда отец пригласил Техноблейда на завтрак, чтобы рассказать, как ужасно вел себя Уилбур. Это было для того, чтобы отслеживать его прогресс, или какое-то оправдание вроде этого, хотя Уилбур догадывался, что отец просто хотел помешать Техноблейду исчезнуть, куда бы он ни отправился — как прошлой ночью.

— Он плакал? — требовательно спросил Томми, практически соскочив со стула.

Техноблейд, сидевший рядом с ним, отрезал еще один кусок мяса и тяжело прожевал его, прежде чем ответить:

— Почти.

— Отвратительно, — выдохнул Томми.

Отец обеспокоенно взглянул на Уилбура, рассматривая его синяки.

— Техно, может быть, в следующий раз ты будешь немного полегче?

— Нет, — поспешно ответил Уилбур, поморщившись, когда его больные конечности запротестовали. — Нет. Я сказал ему, чтобы он не сдерживался.

Отец поднял бровь.

— Сомневаюсь.

— Нет, правда, мне это нужно, отец, — настаивал Уилбур. Его ноги налились свинцом, и некоторые из его костей были определенно не на месте, но к концу их пятичасового сеанса он узнал, где нанести удар, чтобы убить и где нанести удар, чтобы вывести из строя, как блокировать атаки, так и наносить их, и как отбиваться от более сильных противников.

«Которые, для вас, были бы ими всеми» — сказал Техноблейд, поправляя хватку Уилбура на своей рапире.

— Пусть мальчик немного помнется, Фил, — сказал Техноблейд, осушая бокал вина. — Это хорошая практика. И хорошо отвлекает.

Отвлекает?

Уилбур посмотрел на отца, но тот был занят тем, что пытался навязать Томми миску с овощами. Когда он посмотрел снова, то обнаружил, что встретился глазами с Техноблейдом.

Другой мальчик долго рассматривал его. За последние пять часов Уилбур несколько раз видел это выражение. Как будто Техноблейд осматривал его — не с пристальным вниманием учителя, а скорее с напряженным вниманием хирурга, пытающегося не сделать неправильный разрез.

— Что? — наконец спросил Уилбур. — У меня что-то на лице?

— Да. Поражение.

Уилбур подавил желание высунуть язык, как, несомненно, сделал бы на его месте Томми.

— Ты очень грубый гость.

— Ты очень слабый принц.

— Я не вижу, как мои физические умения...

— Или их отсутствие, — вставил Техноблейд.

— ...связаны с тем, что ты такой ссаный ублюдок, — горячо закончил Уилбур.

— Уилбур! — сказал отец, поворачиваясь лицом к старшему сыну. — Ругаться? В присутствии твоего младшего брата? Я учил тебя хорошим манерам.

— Я не ребенок, — запротестовал Томми. — А что такое—

— Думаю, это мой намек, — внезапно прервал его Техноблейд, поднимаясь со своего места.

— Куда? — спросил отец.

— Вообще-то это не твое дело, — ответил Техноблейд, не легкомысленно и не высокомерно, просто констатируя факт.

Отец чуть сильнее сжал ложку.

— Думаю, это мое дело, если ты живешь в моем замке.

Техноблейд пожал плечами.

— Тогда попытайся остановить меня.

Они смотрели друг на друга сверху вниз — король и его гость. Красные глаза в голубые. Прошло мгновение. Потом еще одно. Отец не шевельнулся.

— Так я и думал, — усмехнулся Техноблейд и исчез в вихре меха и алого шелка.

Уилбур взглянул на отца, пытаясь оценить его реакцию. Отец никогда не казался по-настоящему старым, но в этот момент Уилбуру показалось, что он стареет на тысячу лет в секунду.

— Кто он на самом деле? — спросил Уилбур, прежде чем он успел потерять самообладание.

Отец медленно моргнул, словно очнувшись от сна.

— Старый друг, я же сказал.

— С каких пор? Он не может быть твоим старым другом — он всего лишь подросток. Когда вы с ним познакомились? — повторил Уилбур.

Отец поджимал и разжимал губы, словно пытался проглотить что-то прогорклое.

— Какое это имеет значение, Уилбур?

— Потому что ты смотришь на него так же, как на меня, и я не знаю, что с этим делать.

Взгляд отца пригвоздил Уилбура к месту даже сильнее, чем боль в теле. Даже Томми притих, чувствуя — как это делают младшие братья и сестры, — что его брат попал в беду, требующую абсолютного молчания.

— А как я смотрю на тебя, Уил? — спросил отец.

Как будто я тебя разочаровал. Как будто я сделал что-то, что причинило тебе боль, и тебе грустно, я не могу вспомнить что именно.

— Это не имеет значения. — Уилбур собрал остатки сил и поднялся со своего места. — Другие мои ненасильственные наставники ждут. Прошу меня извинить, отец. Томми.

Томми уставился на него широко раскрытыми глазами.

Отец только вздохнул.

— Это долгая история, Уилбур, — сказал он с бесконечным терпением. Уилбур предпочел бы, чтобы он закричал. — И не та, которую ты готов услышать. Любой из вас, — добавил он, ободряюще улыбнувшись Томми. — Но когда-нибудь я это сделаю—

— Конечно. — Уилбур отвернулся от них и пошел прочь. — Когда-нибудь. Когда бы это ни было.

Он ожидал опровержения. Или, возможно, хотел его.

Но, как всегда, сказать было нечего.

//

Так продолжалось еще несколько месяцев.

Каждое утро Уилбур вылезал из постели и направлялся в сады, где его всегда ждал Техноблейд — даже после тех случаев, когда он угрожал уйти, и когда казалось, что он действительно собирается это сделать. Техноблейд проведет Уилбура через его позиции и исправит их, продемонстрировав, как именно это может быть обращено против него. Наставник никогда не был полностью доволен, но в конце концов они пробрались через оружие в сундуке и должны были попросить больше для практики: копья, ножи и топоры. Они никогда не говорили дальше обычных инструкций, и Уилбур никогда больше не жаловался, когда — несколько недель спустя — он почти, почти обезоружил Техноблейда во время спарринга с рапирой, прежде чем Техноблейд неизбежно сбил его с ног снова.

— Я почти поймал тебя! — Уилбур ухмыльнулся, поднимаясь с пола.

— На поле боя его почти не перережешь, принц, — сказал Техноблейд, закатывая глаза. — А я был с тобой помягче.

— Все, что помогает тебе спать по ночам.

Техноблейд фыркнул.

— Я не сплю.

Уилбур все еще раздумывал, шутит он или нет.

В конце концов ревность Томми перевесила сонливость, и он пошел вслед за Уилбуром к тренировочному павильону, зевая всю дорогу, завернувшись в одеяло и волоча ноги по росистой траве. Он сидел на полу, выкрикивая бесполезные советы и смеясь над неудачами брата.

— Техноблейд, — сказал в какой-то момент младший принц. — Ты будешь тренировать меня вместе с Уилбуром?

Техноблейд смотрел на Томми и его одеяло с таким серьезным видом, что Уилбур подумал, что он, возможно, на самом деле оценивает своего младшего брата.

— Ну, у вас есть похожие уровни мастерства—

— Эй, — Уилбур бросил случайный камешек в голову Техноблейда. Он безвредно отскочил от его заплетенных в косу волос.

— Я хочу быть таким же сильным, как ты, — сказал Томми, нехарактерно серьезно глядя на старших мальчиков. — И как папа. — Он поднял к ним свои неуклюжие руки. — Посмотри на это, Техноблейд. Они пульсируют потенциалом.

Техноблейд выгнул бровь, довольная улыбка тронула его губы.

— Маленький принц, тебе еще очень далеко до того, чтобы научиться чему-нибудь. Твой брат тренируется, так что тебе не придется. Понял?

Томми надулся, но кивнул. Уилбур уставился на него, чувствуя себя так, словно только что стал свидетелем укрощения дикого зверя. Он взглянул на Техноблейда, который отошел в угол павильона, чтобы размяться.

— Как тебе удалось заставить Томми не пинаться и не кричать, как он это делает, когда не получает от меня того, чего хочет? — крикнул Уилбур.

— Я не пинаюсь и не кричу, — фыркнул Томми. — Я мужественно ною.

— Наверное, потому, что он уважает меня, а не тебя, — коротко ответил Техноблейд.

Уилбур резко повернулся к брату.

— Это правда? — спросил он с притворной обидой.

Томми пожал плечами.

— Я бы уважал тебя больше, если бы ты не читал все время.

— Я сейчас не читаю, — сказал Уилбур, в то время как Техноблейд позвал его, — я тоже умею читать, просто чтобы показать это.

Потом они вместе завтракали. Иногда это были просто Уилбур, Техноблейд и Томми, проходящие тренировку — Техноблейд с его сухими коррекциями и Томми с его восторженным, хотя часто неточным, вкладом. Но часто отец присоединялся к ним, и Уилбур солгал бы, если бы сказал, что он не чувствовал себя немного оправданным всякий раз, когда Техноблейд хвалил — или настолько близко, насколько человек мог похвалить — его улучшения перед отцом.

Мать привыкла просыпаться поздно и завтракала у себя в комнате. Они навещали ее там, Уилбур и Томми, но она часто слишком уставала, чтобы говорить. Однажды Томми попытался представить ей Техноблейда, но к тому времени, как они добрались до ее спальни, она уже снова спала.

— Возможно, это и к лучшему, — сказал Техноблейд. — Мне говорили, что я не произвожу большого впечатления на матерей, в основном потому, что знакомлюсь с ними после того, как убиваю их детей.

— Пожалуйста, прибереги свои мрачные шутки до того времени, когда Томми ляжет спать, — сказал Уилбур.

— Что значит убит? — спросил Томми.

— Я их пощекотал, — сказал Техноблейд.

— Оу.

— До смерти.

— Оу.

Уилбур ударил Техноблейда по плечу, но тот тоже смеялся.

Через три месяца Техноблейд наконец смилостивился и позволил Уилбуру попрактиковаться в дальнобойном оружии, которое, как оказалось, не было его сильной стороной. Сеанс пришлось прервать после того, как Уилбур стрелой чуть не выколол Томми глаза. Томми был безутешен.

— Пожалуйста, не говори отцу, — умолял Уилбур, опускаясь на колени перед плачущим братом и вытирая щеки Томми едва только на них появлялись слезы. — Это была случайность, Томми.

Техноблейд хихикал, прислонившись к одной из скульптурных колонн павильона.

— Видел бы ты свое лицо! — прохрипел он сквозь хохот. — О боги, это слишком смешно—

Уилбур повернулся и сердито посмотрел на него.

— А ты знаешь, что если он скажет отцу, значит, у тебя тоже будут неприятности?

Техноблейд фыркнул.

— Я не боюсь твоего отца.

Вот оно снова. Высокомерная распущенность, как будто отец ничего для него не значил. Уилбур стиснул челюсти, чтобы сдержать язвительные замечания.

Томми все еще причитал, его крошечное личико покраснело от усилий.

— Хорошо, — сказал Техноблейд после долгого молчания. — Это уже начинает раздражать. Стоп.

Томми не остановился.

— Томми, остановись, — громче сказал Техноблейд.

Томми остановился только для того, чтобы вытереть нос рукавом, икнуть и снова завыть.

— Да что с ним такое? Обычно это срабатывает, — проворчал Техноблейд, приближаясь к ним с осторожностью охотника, приближающегося к дикому зверю.

— Добро пожаловать в мир большого братства, — с горечью ответил Уилбур, все еще нежно вытирая лицо Томми. — Мы надеемся, что вам понравится ваше пребывание здесь, но, скорее всего, вы будете страдать.

Техноблейд опустился на колени рядом с Уилбуром.

— Томми, — потребовал Техноблейд. — То, что ты делаешь, очень раздражает. Пожалуйста, успокойся.

В ответ Томми заплакал еще громче.

— О, ради всего святого... Что тебе нужно, чтобы заткнуться? Сейчас я сделаю все, что угодно.

Плач тут же прекратился.

— О, боги. — Уилбур закрыл лицо руками. — Ты не должен так говорить, Техно. Ты никогда не должен так говорить!

— Что? Что? — потребовал Техноблейд, паника просочилась в его голос впервые с тех пор, как Уилбур встретил его. — Что я сделал? Что, черт возьми, я сделал?

Томми шмыгнул носом.

— Ты сказал, что сделаешь... что угодно?

На лице Техноблейда отразилось понимание.

- Ну, вообще ничего, как такового...

Глаза Томми снова наполнились слезами.

— Ладно, ладно, ладно. — Техноблейд в отчаянии провел руками по лицу. — Ладно, только одно, и ты заткнешься навсегда.

— Я хочу заплести тебе косу, — тут же сказал Томми.

Техноблейд моргнул.

— Что?

— Что? — эхом отозвался Уилбур. — Однажды ты уговорил меня прокатиться на тебе, как на пони, по всему замку, а теперь просишь, чтобы он позволил тебе заплести ему волосы?

Томми кивнул со всей торжественностью судьи, оглашающего чей-то смертный приговор. Уилбур и Техноблейд обменялись взглядами — Техноблейд - с недоумением, а Уилбур - с предательством.

Вот так они и провели утро, сидя вместе на влажной траве. Уилбур откинулся на руки и поднял лицо к солнцу, позволяя свету осесть на его коже. Он слышал, как Томми суетится вокруг, собирая цветы, а в саду дует весенний ветерок.

На мгновение Уилбур ощутил лишь внезапную, всепоглощающую привязанность — ни к чему конкретно. Ко всему. К блестящей прялке в небе, превращающей все в полированное золото. К мягкой земле под руками. К воздуху в легких и пыльце на языке. К отдаленному звуку шагов брата. К мальчику, сидящему рядом с ним, который, как обнаружил Уилбур, несмотря ни на что мог бы ему действительно понравиться сверх всякой терпимости. К легкомыслию, которое начало прогонять все более изматывающие мысли.

Он приоткрыл один глаз и обнаружил, что Техноблейд снова смотрит на него, с этим слишком серьезным взглядом.

— Что? — спросил Уилбур. — Разве человек не может радоваться, что его не метают из угла в угол хотя бы одно утро?

Техноблейд усмехнулся.

— Не дискредитируй мои педагогические способности. В последнее время это происходит все реже и реже.

— Это что, комплимент?

— Ни один из моих комплиментов никогда не будет услышан. В лучшем случае они будут пассивно-агрессивными. В худшем — откровенно враждебными.

— О, конечно, мы должны вырвать положительное подтверждение из ваших холодных мертвых рук, не так ли?

— Только так ты его заработаешь, — подтвердил Техноблейд.

Они замолчали, когда еще один ветерок пронесся мимо них, сдувая распущенные волосы Техноблейда на его лицо.

Затем, прежде чем Уилбур успел подумать дважды, он спросил:

— Что ты имел в виду, когда сказал отцу, что наши занятия были отвлечением? Отвлечением от чего?

Выражение лица Техноблейда потемнело на долю секунды, прежде чем он обратил его в осторожную нейтральность. Он небрежно пожал плечами.

— Ну, такой мальчик, как ты, должен иметь хобби, выходящее за рамки... того, чем ты занимался раньше.

— Я читал, — сказал Уилбур. — И играл музыку. Думаю, этого было достаточно, чтобы отвлечься.

— По словам Филзы, нет.

— Кстати, почему ты так говоришь? — Уилбур повернулся, чтобы посмотреть Техноблейду прямо в глаза. — Ты называешь короля Филзой, что я могу извинить, потому что ты… ну, ты. Но отец тоже называет тебя старым другом, и я спрашивал маму — потому что отец все рассказывает маме, — но она никогда раньше о тебе не слышала. И все эти вещи про оружие и войну. Слишком много.

— Ты из королевства, которое наслаждалось миром на протяжении десятилетий, принц, — сказал Техноблейд с изнеможением в голосе. — За этими стенами все по-другому. Знать войну молодым — не такая уж редкость. Просто дети там растут быстрее. Они должны.

Уилбур набрал пригоршню травы и швырнул ее в лицо Техноблейду. Тот, ничуть не удивленный, просто сдул её с лица.

— Очень зрело, ваше высочество, — сухо сказал Техноблейд.

— Ты опять был такой грустный, — пробормотал Уилбур, подтягивая колени к подбородку. Он поднял глаза как раз в тот момент, когда Томми ковылял к ним с полными руками разноцветных альстромерий, белых ромашек, пурпурных мальв и фрезий цвета волос Техноблейда.

— О боги, — простонал Техноблейд, когда Томми гордо выложил перед ними свою коллекцию.

Томми усмехнулся, встав на колени позади Техноблейда.

— Папа все время заплетал маме косы, пока она не устала. Он научил меня этому.

Техноблейд повернулся к Уилбуру.

— Мне стоит волноваться?

— Очень, — глубокомысленно заметил Уилбур. — По крайней мере, на этот раз у него нет ножниц, — добавил он, вспомнив особенно разъяренного дворецкого, который в прошлом году по глупости предложил себя в качестве тренировочного манекена Томми и в итоге остался с меньшим количеством волос, чем рассчитывал.

Томми отвернул голову Техноблейда от Уилбура.

— Стой смирно! — приказал он, начиная хватать Техноблейда за волосы и подтягивая их на нужное место.

— Ауч! — сказал Техноблейд после особенно резкого рывка.

— Извини, — весело сказал Томми и принялся всерьез заплетать косу.

Уилбур откинулся назад и молча наблюдал за ними — за своим свирепым наставником и еще более свирепым младшим братом. Солнечный свет, казалось, отражался в спутанных волосах Томми, заставляя их сиять, как золотой ореол. Уилбур никогда не видел, чтобы кто-то был так сосредоточен, как Томми в этот момент, работая с волосами Техноблейда, останавливаясь только для того, чтобы обсудить, куда какие цветы должны быть вплетены. А Техноблейд, со своей стороны, не пошевелился и не произнес ни единого слова жалобы, даже когда Томми потратил время, чтобы объяснить им, что именно означает каждый цветок.

«Я мог бы написать об этом песню» — подумал Уилбур, а потом поразился этой мысли. Казалось, что блок, который он носил в течение многих лет, исчез, и его искусство теперь было в нескольких дюймах от его рук, если бы только он взял свою гитару с собой сегодня.

«Завтра, — пообещал он себе. — Завтра я напишу нашу песню.»

— Вот, — сказал наконец Томми, завязывая конец косы красной лентой, которой часто пользовался Техноблейд.

Уилбур удивленно моргнул.

— Томми, это... на самом деле хорошо. Очень хорошо.

Техноблейд потянулся назад и осторожно провел руками по изящной косе и вплетенным в нее цветам. Он одобрительно хмыкнул, но спохватился прежде, чем полностью улыбнулся. Потому что он все еще был Техноблейдом, в конце концов.

— Прилично, — только и сказал он.

— Я еще не закончил! — воскликнул Томми и достал еще один цветок — одинокую желтую розу. — Этот мой любимый, — добавил он, нежно заправляя цветок за ухо Техноблейда, в котором была изумрудная серьга, которую Уилбур нашел такой знакомой, — потому что он означает дружбу.

Техноблейд напрягся. Его рот открывался и закрывался, как будто он пытался дышать, но забыл как, прежде чем он наконец сказал:

— Значит, мы друзья?

Томми встал и отряхнул траву со штанов.

— Ну, очевидно.

— Очевидно?

— О, привет! — Внезапное волнение в голосе Томми привлекло внимание и Техноблейда, и Уилбура. Он начал махать кому-то вдалеке, его улыбка была яркой, как сама жизнь. — Это папа и мама!

Мама? Уилбур мгновенно вскочил на ноги, и сердце его заколотилось в груди, как подожженный мотылек. И действительно, мама снова была на солнце, впервые за целый год. Уилбур судорожно выдохнул, не решаясь вдохнуть снова, словно образ перед ним от этого рассеялся бы, как дым: мать, улыбающаяся им, идущая рука об руку с отцом по саду.

Томми побежал так быстро, как только могли нести его крошечные ножки, и бросился в ожидающие руки матери. Уилбур не мог игнорировать короткую вспышку боли, промелькнувшую на лице матери, когда она обняла Томми, но и не мог скрыть облегчения, увидев, что она идет.

—Ну? — спросил Техноблейд у него за спиной. — Вперёд.

Уилбур повернулся к своему наставнику и, прежде чем Техноблейд успел возразить, схватил его за запястье и потащил туда, где ждали мать и отец.

Улыбка отца была мягкой и приветливой, и Уилбур почти простил печаль, которая осталась в его глазах, как призрак, парящий на краю праздника.

— Вы, должно быть, Техноблейд, — радостно сказала мама, держа Томми на руках и обращаясь к учителю. — Прошу прощения, что мы так долго не были знакомы, хотя Фил рассказывал мне обо всем, что вы сделали для нашего Уилби.

Уилбур ожидал обычных ледяных уколов Техноблейда и был весьма удивлен, когда тот склонил голову в том, что могло бы сойти за почтение для неподготовленного глаза.

— Рад познакомиться с вами, ваше величество. Ваши сыновья много рассказывали мне о вас.

Мать одарила Техноблейда заговорщицкой улыбкой и спросила:

— И я верю, что все, что они сказали, в мою пользу, да? Ничего о том, каким острым может быть мой язык, когда я капризничаю?

— О, уверяю, они изобразили вас не менее чем совершенной. — Техноблейд взглянул на Отца. — Хотя Филза мог бы сказать пару слов о ваших жестких требованиях к чаю.

Отец усмехнулся. Он ближе прижался к маме и Томми, обнимая её за талию. Как будто для того, чтобы успокоить ее. Как будто для того, чтобы удержать ее вместе, еще чуть-чуть.

— Я сказал тебе это по секрету, Техно.

— Техноблейд, — повторила мать. — Довольно странное имя.

— Я сказал то же самое! — весело добавил Томми, всегда готовый принять участие в разговоре взрослых.

Техноблейд только пожал плечами, в очередной раз демонстрируя уровень вежливости, которого Уилбур никогда бы не ожидал от того же человека, который регулярно спорил с приказами короля.

— Я буду чувствовать себя предателем, если брошу его сейчас, после всех этих лет. Это мой единственный постоянный спутник, более преданный, чем большинство.

— Верность — весьма ценный дар. — Мать тихо вздохнула. Она переложила Томми на одну руку и потянулась другой, пока не обхватила щеку Техноблейда. — Я надеюсь, мой мальчик, — продолжала она спокойным, как тихое озеро, голосом, — что ты найдешь людей, которым сможешь доверять больше, чем собственному имени. Ты заслуживаешь этого, и даже больше, за все, что ты сделал для моей семьи.

Техноблейд медленно моргнул, на этот раз лишившись дара речи.

Томми хихикнул.

— Техно краснеет.

— Я не краснею, - горячо выплюнул Техноблейд.

— Да, ты покраснел, — проворковал Томми, откидываясь назад в мамины объятия, уверенный, что она никогда его не уронит. — Ты такой и есть—

— Томми, не мучай бедного ребенка, — сказала мама, хихикая.

— Уил? — Отец протянул руку и игриво взъерошил Уилбуру волосы. — Ты выглядишь так, будто находишься за сотню миль отсюда.

Уилбур медленно выдохнул.

— Я просто... запоминаю.

— Запоминаешь что?

Это. Мягкая улыбка матери. Веселый смех Томми. Нерешительные протесты Техноблейда. Рука отца на его голове. Все.

— Ничего, — ответил Уилбур. — Забудь, что я сказал. — Он улыбнулся отцу, на этот раз без колебаний. Никогда еще он не чувствовал себя таким легким. Он снова был почти сыном. — Хочешь посмотреть на наш с Техно спарринг?

Выражение лица отца смягчилось.

— Конечно. С удовольствием.

Это был последний хороший день.

//

Стук раздался в полночь. Это вывело Уилбура из уютного сна без сновидений.

— Уилбур! — Голос Техноблейда. Срочный. Почти сердитый. — Уилбур! Открой дверь!

Уилбур скинул одеяло и бросился к двери. Техноблейд стоял у дверей своей спальни, его красные глаза сверкали в темноте.

Он произнес три слова, которые будут преследовать Уилбура до самой смерти.

— Это твоя мать.

Они бежали по замку, и Уилбур впервые опередил своего наставника. Они добрались до длинного коридора, который вел в спальню его родителей, уже забитую слугами.

— Шевелись! — потребовал Техноблейд, его голос прогремел над шумом. — Двигайся, или я заставлю тебя.

Слуги бросились в стороны, расчищая путь для Уилбура и Техноблейда. Уилбур не мог различить ни их лиц, ни голосов.

Воцарилась тишина, пока не раздался самый ужасный звук, который Уилбур когда-либо слышал. Мучительный крик, от которого кровь застыла в жилах Уилбура. Томми. Томми здесь.

Он ворвался в комнату и увидел брата, свернувшегося калачиком в ногах кровати. Кровать, на которой лежала его мать. Спящая. Нет, не спит.

Не спит. Не спит. Не спит—

Уилбур не мог дышать. Томми все еще рыдал, оплакивая мать. Отца.

Отец. Уилбур обвел взглядом комнату, но короля нигде не было. Никаких следов человека, который только что потерял жену.

— Томми. — Техноблейд протиснулся мимо Уилбура в комнату. Уилбур мог видеть его, мог видеть все это, но ему казалось, что он наблюдает за чужой жизнью, находясь в нескольких лигах под водой. Все происходило слишком медленно, слишком отстраненно. Техноблейд опустился на колени рядом с братом, отрывая его от холодного пола. Томми обхватил руками шею Техноблейда, уткнулся головой ему в плечо и закричал.

Закричал. Так громко. Так громко. Слишком громко.

Техноблейд повернулся к Уилбуру, протянул ему что-то и вложил в холодные пальцы Уилбура.

Он посмотрел на свои руки. Это было письмо. Мятое. Заплаканное — своими собственными слезами, запоздало сообразил он.

«Техно, - говорилось в нём. — Скажи ребятам, что мне очень жаль. И скажи Уилбуру, что он будет лучшим королем, чем я.»

Мир выпал из-под ног Уилбура, оставив его висеть в воздухе. Свободное падение, без истинного конца.

«Нет, — подумал он, или, может быть, сказал, или, может быть, закричал, — Нет, нет, нет, так не должно быть—»

О, — сказали голоса, — но ведь это уже случалось раньше.

Уилбур моргнул. Потом ещё раз.

— Отец... ушел? — сказал он, не отрывая глаз от письма. — Он ушел?

— Уилбур. — Голос Техноблейда, возвышающийся над мучительными рыданиями Томми. Было ли это беспокойство в голосе другого мальчика? — Я обнаружил, что письмо подсунуто под дверь, а когда пришёл сюда, было уже слишком поздно. Твоя мать, она была…

— Мертва? — Письмо начало сильно трястись. Или не письмо — руки Уилбура. Но она была... она только что была здесь. Сегодня утром она наблюдала за нашим спаррингом. Она улыбалась. Она была... она была жива. Техноблейд— Техно—

Это было неизбежно.

Уилбур зажал уши руками.

— Заткнись!

Так и должно было быть.

— Уходи! — Уилбур упал на колени, сжимая руки все сильнее и сильнее, чтобы заглушить звук. — Я думал, что избавился от тебя. Ты сказал, что оставишь меня в покое!

Внезапная боль пронзила руку Уилбура, и он открыл глаза, чтобы увидеть Техноблейда, стоящего на коленях перед ним, его рука железной хваткой сжала запястье Уилбура. Томми исчез — когда это случилось? — и тишина, которую он оставил позади, была почти такой же ужасной, как и крики.

— Вернись ко мне, Уилбур, — приказал Техноблейд. — Кого ты слышишь?

— Тебя, — запинаясь, произнес Уилбур.

Он не был за этот поступок. Не для этой стадии.

— И голоса.

Техноблейд кивнул, ослабляя хватку на запястье Уилбура.

— Я могу тебе помочь.

Никто не может.

Уилбур крепко зажмурился, но видел только неподвижное тело матери. Письмо отца.

— Уилбур, посмотри на меня.

Уилбур покачал головой.

— Я не могу.

— Тогда послушай меня. Я могу тебе помочь, — твердо повторил Техноблейд, — потому что у меня тоже есть голоса.

Легкие Уилбура начали болеть от учащенного дыхания.

— И ты знаешь? — Он говорил как ребенок, ищущий утешения у далекой фигуры. Но было слишком много боли, чтобы оставить место для стыда.

— Да, — ответил Техноблейд. — Так что дыши вместе со мной, пока они не уйдут, и мы вместе решим, что делать дальше.

Вот и все, что они сделали. Они дышали. Вдох, выдох и снова вдох. Рука Техноблейда на его запястье и тошнотворно-сладкий запах гниющих цветов удерживали его прикованным к земле. К вселенной.

Вдох, выдох и снова вдох.

И в промежутке между вдохом и выдохом Уилбур наконец вспомнил, где он раньше слышал имя «Техноблейд».

— Отец... он... — Уилбур подавил рыдание. — Однажды, когда я был маленьким, он рассказал мне одну историю. В первый раз, когда голоса... заговорили со мной. Он рассказал мне историю о бессмертном боге, который был обречен вечно слышать голоса в своей голове. Кровавый бог. Техноблейд. Ты — бог?

— Не беспокойся об этом сейчас, — его голос был далеким, но добрым. — Это не имеет значения.

— Но я не помню, чем закончилась эта история. — Усталость тяжелым одеялом давила на него, пока он не оперся на плечо Техноблейда. В горле у него пересохло, словно он съел битое стекло.

У этой истории нет конца, — говорили голоса, но звучали они тоже издалека.

— Расскажи мне, чем закончится эта история, — взмолился Уилбур, чувствуя, как остатки его сознания медленно растворяются в ничто. — Скажи мне, что ты все еще будешь здесь, когда я закрою книгу.

— Уилбур, я... — Техноблейд пробормотал что-то слишком тихо, чтобы расслышать, а потом сказал: — Я буду здесь.

Уилбур хотел сказать что-то еще, а может, и нет.

Снаружи, где-то далеко, зазвонили колокола, отбивая предсмертную балладу его матери. Возвещая его вознесение.

Скажи ребятам, что мне очень жаль. На этот раз голос отца был таким же тихим, как и все остальные.

Между одним вздохом и другим Уилбур был королем. В промежутке между вдохом и выдохом он уже спал.