Passerine

Должно быть, у него была жизнь до этого. Мать, отец, дом. Может быть, сестры или братья. Но это было так давно — слишком давно — и теперь всем, что он знал, была эта кровавая игра. Его руки не знали иной формы, кроме крепко сжатых кулаков, сжимающих меч, который вечно раскачивался, находя свою цель сквозь кожу и кости.

Конечно, все они пытались бежать. Они строили стены и прятались по углам, но он всегда находил их. Иногда они умоляли. Иногда они предпочитали прыгать со скал вместо того, чтобы столкнуться с его расплатой. А иногда они смотрели на него такими же пустыми глазами, как и его собственные, и приветствовали смерть с распростертыми объятиями. Именно им он завидовал больше всего.

«Техноблейд никогда не умирает» — шептались они у костров и погребальных огней.

Он молился, чтобы это оказалось неправдой.

Голоса вели его в королевства, графства и города — неважно, что они предлагали ему взамен; голоса не требовали денег, они требовали крови. Он сражался за смелых и глупых людей, жадных королей и мятежников со звёздами в глазах. Он сражался за армии, обреченные на неудачу, и выводил их под светило славы. Он потерял счет союзникам, рядом с которыми сражался, — через некоторое время их имена и лица исчезли в глубине его смутной памяти.

А потом появился Ангел Смерти.

Он был одним из немногих людей, чья репутация соответствовала репутации Техноблейда. Он слышал об ангеле из перешептывающихся историй и обрывков трактирных сплетен. «Я слышал, у него обсидиановые крылья» — говорил один хозяин другому за кружкой эля. Я слышал, что однажды он в одиночку перебил целую армию. Он заставляет бояться даже Зеленого Бога.

Техноблейд начал представлять себе безжалостного человека — бессмертного мясника с такой же жалкой ухмылкой, как и у него. Но Филза не был ангелом-мстителем. Он был просто Филзой.

Они встретились случайно, в стране льда и снега. Она была бесплодной, но они быстро справились с ней вместе — сначала как союзники, а потом как друзья. Все это время Филза улыбался, а не ухмылялся, смеялся, а не хихикал. В более спокойные дни они коротали время за чаем, шахматами и безмолвными размышлениями, которые хотя бы ненадолго успокаивали вопли в голове Техно.

— Знаешь, — сказал Техно во время одного из их спаррингов (они, конечно, должны были оставаться в форме, потому что мирное время никогда не длилось так долго, как люди надеялись), — истории никогда не говорят об этой стороне тебя.

Филза сделал паузу и на его лице появилась легкая насмешливая улыбка.

— О? — сказал он. — О чем же тогда рассказывают эти истории?

— Они называют тебя Ангелом Смерти. — Техно уперся пятками в землю, когда Фил
возобновил атаку своим притупленным мечом. — Они сказали, что ты оставляешь за собой только разрушения, что для ...ха! — Техно парировал удар и перешел в наступление. — ...что для тебя нет ничего святого.

Их клинки встретились. Они столкнулись друг с другом, пытаясь взять верх, и только благодаря малому расстоянию между ними Техно заметил перемену в глазах Фила: мгновенный холод, такой же жестокий, как бушующая снаружи метель. Он появился и исчез в одно мгновение. Свет вернулся, и Филза рассмеялся, отталкивая меч Техно.

— Истории — любопытная штука, — сказал он и снова замахнулся, едва дав Техно время увернуться. — Некоторые из них правдивы…

Он двигался так быстро. Техно ничего не мог сделать, кроме как просто стоять, когда Филза бросился на него, ударяя рукоятью по ребрам, сбивая Техно назад на пол тренировочного зала. Техно вскочил на колени, но Фил уже стоял над ним с мечом, поднятым высоко над головой, его глаза сверкали эмоциями, которые Техно не мог определить. Впервые в своей бессмертной жизни, стоя на коленях перед первым человеком, которого он назвал другом, Техноблейд почувствовал себя загнанным в угол.

И тут Филза опустил оружие. Он мягко улыбнулся Техно — той улыбкой, к которой Техно привык, — и протянул ему руку в перчатке.

— ...а некоторые — нет, — закончил Филза. — Итак. Победа в двух из трех?

— Ты ублюдок, — шутливо сказал Техно, хотя голоса кричали: «Беги, беги, беги». Он взял предложенную Филзой руку и встал рядом с человеком, который, как он был уверен, мог бы разрубить его пополам, каким бы тупым ни было лезвие меча. Пока Филза терпеливо объяснял Техно все, что он делал неправильно (такие мелочи, как расположение ног и отклонение рукояти в дюйме), Техно находил в равной степени забавным и пугающим, что, несмотря на его эоны кровавых боев, Филу потребовалось всего несколько минут спарринга, чтобы найти недостатки в его технике. Но опять же, техника Техно не была особенно отшлифована; требовался всего один жестокий удар, чтобы свалить большинство людей. Что-то подсказывало ему, что Филзу убить будет труднее.

Они завоевывали народы, он и его золотоволосый друг. Они купались в славе, близнецы-боги сияли посреди залитых кровью полей. Но по мере того, как росла их империя, росло и количество их врагов. Они приходили толпами, день за днем, и вскоре Техно забыл, что такое мир. Дни становились дольше, ночи — длиннее; каждое движение — шпион в тени, каждый союзник — потенциальный предатель, каждое слово — объявление войны. Их дом стал мишенью для тысяч армий.

Несмотря на все это, его единственной постоянной был Филза — пока не исчез. Однажды Техноблейд просто оторвался от карты с подробным описанием вражеских линий и понял, что разговаривал с пустым воздухом. Он понятия не имел, сколько времени провел в одиночестве, сидя в пыльной библиотеке с нетронутым несвежим чаем в углу. Он понятия не имел, говорил ли Фил, что он уезжает, или он просто ушел, так же как появился, внезапно, быстро, словно снежная буря.

После этого уже не было смысла поддерживать империю. Во всяком случае, голосам становилось скучно. Им нужна была свежая кровь. Они хотели больше историй. Поэтому Техно взял свой меч и щит и покинул корабль. Он делал это уже миллион раз, но мысль о шахматной доске, лежащей неиспользованной в разрушенном замке, заставила его почувствовать что-то близкое к сожалению.

Техноблейд бродил по миру, утоляя жажду, пытаясь успокоить голоса. Ни один из них никогда не был удовлетворен. С каким бы хаосом он ни сталкивался, всегда оставалось еще много работы. Поэтому он работал. Он понятия не имел, как долго. Все, что он помнил из того кровавого времени, было чувство неудовлетворенности, как будто история осталась незаконченной на полпути. Годы. Десятилетия. А может, и больше. Вряд ли это имело значение.

Он знал, что в конце концов все будет по-старому. Наступит конец света, а он останется — вечно сражающийся, вечно одинокий.

//

Он вообще не знал, что привело его в королевство. Неужели он действительно должен был увидеть это сам? Было ли это просто для того, чтобы удовлетворить его любопытство? Ему было скучно? Или он слышал о королевстве, не затронутом войнами и мелкими обидами своих соседей — сохраняя свой мир и нейтралитет в течение столетия — и принял это как вызов? Как бы то ни было, когда Техноблейд стоял под тенью позолоченного замка, наблюдая, как его флаги лениво развеваются на летнем ветру, он почувствовал, как в его сердце вспыхнуло некогда знакомое чувство. Было что-то в каменных стенах и башнях, поднимающихся к небу, что напомнило ему о другом дворце, где-то холодном и далеком.

— Привет, незнакомец! — крикнул один из стражников у ворот. — Ты осматриваешь достопримечательности?

Техноблейд остановился, услышав веселый тон мужчины. Большинство стражников, заметивших меч Техно и кроваво-красный плащ, быстро выхватили оружие, но, если не считать копий, которые казались скорее декоративными, чем угрожающими, стражники у ворот, казалось, вообще не стояли на страже. Гордыня, — говорили голоса, — это царство гордыни.

— Возможно, — протянул Техно, потакая стражнику. — Хотя, полагаю, меня больше интересует то, что внутри, а не снаружи.

— Почему ты сразу не сказал! — Охранник поманил Техно вперед. — Замок всегда открыт для туристов. Просто заходи!

Именно так Техно обнаружил, что неторопливо идет по коридорам замка, который при обычных обстоятельствах он бы штурмовал с обнаженными клинками. Стражники действительно провели черту на его оружии и заставили его бросить мечи у двери — как будто Техноблейду нужно было больше, чем его руки (а иногда даже не они), чтобы сеять хаос. Небрежность замка в плане безопасности была непропорциональна богатству внутри: пышный ковер смягчал шаги Техно, элегантные гобелены украшали стены, цветы цвели в вазах высотой с него, а картины маслом в золоченых рамах. Картины с торжественными пейзажами, дикими животными, бродящими по ухоженному саду, темноволосым мальчиком верхом на белом коне, намеком на улыбку в уголке рта и королем—

Техноблейд остановился под картиной, уютно устроившись между вазами с ирисами.

«О, — подумал он. — Вот почему.»

Не гордыня заставляла это королевство думать, что они защищены от всего. Это был их король.

Нарисованный краской и тенью, он выглядел точно так, как помнил Техноблейд, годы не оставили ни следа на его бессмертном лице. Он стоял за скромным троном, его рука нежно лежала на плече темноволосой женщины, которая, должно быть, была его королевой. На руках у королевы мирно спал золотоволосый малыш. На полу у ее ног, скрестив под собой ноги, сидел еще один ребенок, постарше, с золотым обручем в каштановых кудрях.

— Уилби!

В коридоре раздался пронзительный детский голос. Рука Техноблейда инстинктивно потянулась к мечу, когда он отвернулся от картины и обнаружил, что стоит лицом к лицу с тем самым мальчиком с картины.

Принц. Он был высоким, худощавым, на его лице все еще сохранились слабые следы отрочества. Ему было не больше четырнадцати. На картине он улыбался, навсегда увековеченный в восторге. Но здесь он смотрел, его темные глаза были неестественно сосредоточены, как будто Техно был особенно интересной книгой, которую он спокойно разбирал в голове. Техно много раз видел это выражение на лицах сморщенных генералов, осматривающих боевые порядки.

— Привет, — осторожно сказал принц.

Техноблейд поймал себя на том, что поднимает руку в легком взмахе.

— Привет.

— Уилби! Подожди меня! — снова позвал первый голос, на этот раз ближе, и возвестил о появлении еще одного ребенка из-за поворота коридора. Судя по его роскошному одеянию и небольшой армии слуг, беспокойно следовавших за ним, это мог быть только младший принц, едва ли больше младенца на картине, но теперь довольно шумный шестилетний ребенок.

Младший принц решительно направился к своему старшему брату — Уилби? — и решительно прижался к нему, когда они оба уставились на Техно.

— А ты кто? — спросил маленький принц тоном, который, должно быть, должен был звучать угрожающе. Но голос был такой, каким он и должен быть на самом деле: детским.

— Посетитель, — сказал Техно, не уверенный в том, так ли это.

— Вы пришли на аудиенцию к нашему отцу? — спросил старший принц более ровным тоном.

— Ты не можешь, — тут же отрезал младший принц, крепче сжимая рубашку старшего брата. — Папа обещал, что сегодня будет наш день с ним, так что ты можешь просто уйти, спасибо!

— Томми, успокойся.

— Но Уилбур, папа сказал—

— Я знаю, что сказал отец, Томми. — Старший принц — значит, Уилбур, а не Уилби; боги знают, что бы сказал и сделал Техно, если бы Фил действительно назвал своего сына Уилби, — все еще смотрел на Техно, как стервятник, ожидающий, когда упадет умирающее животное. — Итак, гость, какое у вас здесь дело?

— У меня нет никаких дел, — сказал Техноблейд. — Я в гостях. Осмотр достопримечательностей. Я путешественник.

— Сначала вы гость, а теперь путешественник. — улыбка тронула губы принца. — Этот обмен был бы намного проще, если бы мы знали ваше имя.

Техноблейд взглянул на слуг, выстроившихся в ряд позади принцев, явно слыша их, но покорно поддерживая иллюзию уединения. Но если бы он хоть немного знал их отца, то знал бы, что большинство из тех, кто стоит на страже вокруг его сыновей, были бы смертельно опасными убийцами — он просто не ожидал прихода бога. Что бы они сделали, если бы услышали его имя? Узнает ли его кто-нибудь из них? Знают ли они, что значит, когда он стоит перед их юными принцами? Как долго они продержатся против него?

Когда он посмотрел вниз на двух братьев, голоса прошептали, какими хрупкими должны быть их шеи.

Кровь для кровавого бога, — хором воскликнули они.

Но вместо этого Техно поймал себя на том, что говорит:

— Моё имя—

— Техноблейд?

Техноблейд оторвал взгляд от юных принцев и обнаружил, что смотрит на их отца.

— Филза?

Филза стоял в конце коридора, несомненно, следуя знакомому ритму голосов своих сыновей. Он взглянул на них сейчас, все еще стоявших перед Техноблейдом, как безвольные овцы, ожидающие забоя. Но в глазах Филзы не было страха. Вместо этого, когда он оглянулся на Техно, он только улыбнулся, его лицо смягчилось знакомым облегчением — выражение человека после долгой, тяжелой войны, видящего, наконец, мир на горизонте.

— Старый друг, — сказал Филза. — Рад снова тебя видеть.

Предатель, — кричали голоса, — предатель, предатель предатель предатель—

— Отец! — Голос Уилбура вернул их к реальности: это был другой замок, другое время. — Ты знаешь этого незнакомца?

— Ну, разумеется, Уилбур. — Томми закатил глаза. — Папа только что назвал его по имени, не так ли? Техноблейд. Это глупое имя.

—Томми! — укоризненно воскликнул Филза, в его словах не было ни капли жара. Он подошел ближе, его шаги были тихими и ровными. Слуги, следовавшие за мальчиками, почтительно поклонились своему сеньору несмотря на то, что на нем не было короны. На самом деле он выглядел так же, как и Техно, как путешественник — одетый в простые брюки и рубашку, идеально подходящие для человека в бегах.

— Давненько не виделись, — сказал Филза, подойдя к ним и нежно положив руку на белокурую макушку Томми. Мальчик выгнулся навстречу прикосновению, как подсолнух, тянущийся к солнцу. Техноблейд не знал, был ли этот шаг рассчитан, или это был просто акт привязанности. Или, зная Филзу, и то, и другое. — Как ты поживаешь?

— Как я поживаю? — оцепенело повторил Техно, чувствуя, как знакомый холод пробирает его до костей. — Фил, я—

— Вообще-то, — перебил его Филза, прежде чем опуститься на колени и посмотреть мальчикам в глаза. — Уилбур, отведи своего брата в сад, ладно?

Уилбур надул губы, впервые в жизни выглядя как мальчишка его возраста.

— Но ты сказал—

— Я знаю, что обещал, и держу свои обещания, не так ли? — Филза взъерошил волосы Уилбуру, потом Томми. — Я присоединюсь к вам через минуту. Мне просто нужно поговорить с Техноблейдом.

Уилбур долго смотрел на отца, словно взвешивая его слова, прежде чем кивнуть. Он взял брата за руку и повел его прочь.

— Пошли, Томми, — сказал он. — Давай поиграем на улице.

— Техноблейд — все еще глупое имя, — пробормотал Томми, когда они проходили мимо него, сопровождаемые своими слугами.

Уилбур встретился взглядом с Техноблейдом, всего на мгновение, прежде чем они ушли — вниз по коридору, исчезли из виду, оставив Техноблейда наедине с королем. Техноблейд повернулся к Филзе, своему старому другу, и обнаружил, что улыбка исчезла с его лица.

Филза махнул рукой в сторону коридора.

— Пойдешь со мной?

Техноблейд мог только кивнуть и последовать за Филзой.

Они шли молча. Техно вспомнил те дни, когда они были вместе, долгие дни дружеского молчания, когда они просто существовали вместе. Но на этот раз было что-то другое. Там был край. Техно чувствовал, как Филза оценивает его, подсчитывает спрятанное оружие, подсчитывает улучшения. В свою очередь, Техно наметил ему пути отступления, пока Фил вел его по коридорам, а затем вверх по широкой лестнице. Он не хотел ожидать насилия от Филзы, но и не ожидал, что его оставят позади.

Они вышли на балкон, выходящий в сад, где, несомненно, росло большинство цветов. Глицинии и плющи росли вокруг мраморных колонн; розовые кусты, одуванчики и гвоздики цвели в изобилии у подножия искусно выполненных каменных статуй. В центре сада стояла плакучая ива, ветви которой давали тень двум мальчикам, гонявшимся друг за другом по траве. Их смех эхом разносился по поляне, достигая даже Техно и их отца высоко на балконе.

Некоторое время они просто наблюдали за двумя принцами. Уилбур явно был быстрее Томми, но он замедлил шаг ровно настолько, чтобы его младший брат мог весело гоняться за ним по пятам.

— Их целая горстка. — Мягкий тон Филзы отвлек внимание Техно от принцев. Король почти улыбался, но жесткий блеск в его глазах не исчез. — Уилбур был тихоней еще до рождения Томми. Маленький книжный червь, весь день отсиживающийся в своей комнате. Но у меня такое чувство, что ты зашел не ради таких глупых историй, — Филза повернулся к Техно. — Так что давай. Рассказывай.

Техно не знал, что он должен чувствовать. Он не знал, что хотел сказать. На долгие годы он выбросил Фила из головы, решив забыть об этой мирной интерлюдии. Он позволил воспоминаниям гноиться, как незажившим ранам, и теперь думал, что скорее умрет от инфекции, чем признает вслух, что это было реально, что боль вообще была.

— Я не хотел заходить, — наконец сказал Техно. — Я не знал, что это место твое. Я могу уйти, если ты—

— Нет. — Филза покачал головой. — Не уходи. По правде говоря, это воссоединение было неизбежно. По крайней мере, я на это надеялся.

— И давно ты здесь?

Филза задумался.

— Как долго стоит это королевство?

— Фил, это—

— Я знаю. Такие люди, как мы, не должны оставаться на одном месте слишком долго. — Филза вздохнул и снова повернулся к горизонту. Он прислонил руки к кованым железным перилам и посмотрел на землю за ними — склон далеких гор, королевство, которое простиралось все дальше и дальше, не подозревая, что их бессмертный король был всем, что стояло между ними и разрушением. — Я нашел небольшой город, пока путешествовал, сделал его чем-то большим. Я сказал себе, что уйду через год, а потом прошло два года, три года, десятилетие. В конце концов я все-таки ушел, прежде чем они поняли, почему их мэр города никогда не стареет. Но потом я узнал, как только ушел… — Выражение лица Филзы стало холодным. — Они были уничтожены. Я вернулся, и все, всё было сожжено дотла. Это был просто пепел. Всё, что я построил… Конечно, были выжившие, и они обвиняли своего лидера в том, что он ушел — как и положено. Поэтому я остался. Я построил его заново, от маленького, разрушенного города до того, что ты видишь сегодня. Насколько известно народу, лидерство передается от одного короля к другому, который смутно похож на него, я уверен, что у старших из них есть свои слухи, но разве это так плохо — быть известным?

Техноблейд не понимал, что он ожидал ответа на свой вопрос, пока Филза не обернулся, чтобы посмотреть на него. Но все, что мог сказать Техноблейд, было:

— Так вот почему ты оставил меня?

— Техно—

— Я понимаю. Ты слышал, что место, которое ты любил, было в беде, поэтому ты вернулся туда, но я не... Я просто... Почему ты не взял меня с собой? — Вот оно, наконец. Катарсис или что-то близкое к нему. — Я бы выследил их вместе с тобой, Фил, людей, которые сделали это с твоим городом. Я бы преподнес тебе твою месть на блюдечке с голубой каемочкой. Я бы отдал тебе весь мир.

Филза не выглядел виноватым. Он просто выглядел усталым.

— Но я их не выслеживал.

— Что?

— Люди, которые сожгли мой город. Я не выслеживал их, как бы мне этого ни хотелось. К тому времени, как я прибыл, они уже давно ушли, и в тот момент моему народу нужен был вождь, а не охотник. И я не взял тебя с собой, потому что—

— Потому что я тоже не знаю, когда и кем быть.

Они стояли, позволяя словам осесть в тишине, которая натягивалась все туже и туже, как веревка на шее Техноблейда.

Отрицай это, — хотелось крикнуть ему, — скажи, что я не прав.

Филза этого не сделал.

— Мне не нужно слышать это от тебя, — выплюнул Техноблейд. Колодец старой обиды и гнева, когда-то иссякший, начал наполняться заново. — А твои сыновья вообще знают, кто ты? Кто ты? Ангел Смерти, одомашненный. Какой фарс!

Филза напрягся.

— Ты сам не знаешь, о чем говоришь.

— Однажды я видел, как ты голыми руками разорвал человека на части, а теперь ты рассказываешь мне о лидерстве? О доброте?

— Я ничего не говорил о доброте. Если бы я полностью отрекся от своих путей, мое царство не было бы таким, как сейчас. Одомашненные собаки все еще кусаются.

Филза шагнул к нему, пока они не оказались лицом к лицу. Несмотря на обвинения, которые Техно бросал ему, несмотря на их кровавую историю, Техно никогда по-настоящему не видел Филзу злым. Но у него было такое чувство, что если он продолжит бежать по этой дороге головой вперед, то может обнаружить, что знает всю глубину гнева своего старого друга. Глаза Филзы были тверды, как кремень — одна искра от горения.

Техноблейд посмотрел вниз, на сад. Фил проследил за его взглядом, пока они оба не уставились на двух мальчиков внизу, которые перестали играть, удивляясь отцу и незнакомцу.

Они не могли слышать ничего из того, что говорили Филза или Техно, но Уилбур стоял, склонив голову набок, словно читал по губам.

— Папа! — крикнул Томми. — Вы почти закончили?

— Почти! — отозвался Филза. — Я сейчас спущусь, ребята!

Томми толкнул Уилбура локтем и сказал что-то такое, что заставило другого мальчика запрокинуть голову и расхохотаться. Потом они вдвоем ушли, вернулись к своим играм, к своему сладкому детству. Когда Техноблейд снова повернулся к Филу, выражение лица короля заметно смягчилось. Техно мог прожить еще тысячу лет и так и не понять, как легко Филза мог скрыть свою ярость.

— Я не пытался... остепениться, — сказал Филза тихо, как будто умолял ребенка прекратить истерику. Он все еще смотрел на своих сыновей внизу. — Какое-то время я был доволен, наблюдая, как растет королевство. Но эти смертные и их короткая, прерывистая жизнь… они притягивают тебя, Техноблейд. Раньше я думал, что они — мотыльки, привлеченные пламенем, обреченные загораться из-за самых незначительных вещей. Мы видели их войны, ты и я. Мы оба знаем, что они делают друг с другом. — Филза ухватился за перила балкона, словно это было единственное, что не давало ему уплыть. — Но за эти годы я также узнал о том, что они делают друг для друга. Их жизнь всегда будет коротка на один год, на одну неделю, на один день, но это, кажется, не имеет для них большого значения. Они все равно живут. Они все равно любят. Прости старого бога за то, что он захотел получить часть этого для себя.

Поздний утренний ветерок пронесся мимо, неся с собой аромат цветов и разорванные останки страданий Техно. Ярость все еще была там, и чувство предательства было настолько велико, что, возможно, никогда не будет преодолено, но усталость начала успокаиваться. Техно привык к быстрым дракам и долгой охоте, но словесная перепалка не была тем, к чему он когда-либо готовился — в основном потому, что он не хотел говорить ни с кем, кто имел значение с тех пор... с тех пор, возможно, навсегда.

И, возможно, Филза тоже устал от их прежней жизни. Всегда воюет, никогда не бывает в безопасности. И хотя Техно считал, что это только вопрос времени, когда закончится эта игра в мир, он подумал, что, возможно, сможет начать понимать, почему Фил рискнул. Это был глупый шаг, и Техноблейд будет смеяться над ним до конца их бессмертных жизней, но это не будет худшим выбором, который кто-либо когда-либо делал. Техноблейд видел худшее, и это была лишь капля в океане плохих решений.

Еще. Это было глупо. Один взгляд на Филзу — и Техноблейд понял, что он тоже должен это знать.

— Они такие же, как ты? — наконец спросил Техно, не зная, какого ответа он ждет. — Твои мальчики?

Филза вздохнул.

— Я бы не пожелал своей участи злейшему врагу, а тем более собственным детям. — его руки крепче вцепились в перила. — Они похожи на свою мать. Смертные. Это хорошо, во всех отношениях. Я благодарю за это каждого бога, который когда-либо существовал. Но иногда…

— Иногда? — подсказал Техно, когда молчание затянулось.

Филза стиснул зубы.

— Это Уилбур. Он говорит о голосах—

— Голосах?

Филза встретился взглядом с Техно. В голове Техно прокрутился разговор из прошлых жизней — момент уязвимости в замке, не столь отличающемся от этого, где он раскрыл свои секреты так же легко, как пролил кровь. Голоса, Фил, они требуют крови. Во взгляде Филзы была невыносимая агония, бремя, понятное только родителям, боящимся за ребенка.

— Я рад, что он не такой, как я, — сказал Филза. — Но иногда я боюсь, что он все больше и больше становится похож на тебя.

У Техно перехватило дыхание. Он подавил желание снова посмотреть вниз, поискать в траве мальчика с древними глазами.

Голоса начали петь.

Не один, сказали они. Не один, не один, не один—

— Нет, — сказал Техно, сжимая руки в кулаки и впиваясь ногтями в плоть до крови — его ежедневное наказание. — Он всего лишь ребенок. Техно сделал паузу. О чем он говорит? Какая разница, кто такой Уилбур? Что это за внезапная боль в груди, что-то говорившее о гораздо более глубокой ране, о более давнем недуге? Он не знал этого мальчика. Ему все равно. Ему было все равно.

Но тут Фил схватил его за запястье, как будто он знал, что Техно собирается бежать, и заставил встретиться с его измученным взглядом.

— Вот почему я надеялся, что ты придешь. По правде говоря, я сам был очень близок к тому, чтобы найти тебя. Я не могу сделать это сам, Техноблейд, как бы мне этого ни хотелось. Ты единственный—

— Тебе нужна моя помощь, — глухо сказал Техно. — Моя помощь после того, как ты бросил меня. После того, как ты отрекся от моих обычаев и назвал меня чудовищем.

Филза вздрогнул.

— Я бы никогда не назвал тебя так, друг мой.

Друг. Слово, которое Техноблейд по-настоящему понимал только в дни снега и сладкого чая.

— Я тебе ничего не должен, — тихо сказал Техноблейд. — Я ничего не должен этому... этому ребенку.

— Я знаю.

— И у меня есть дела поважнее.

— Я знаю.

— После всего, что ты сделал, мне не следовало бы даже слушать тебя сейчас. Я должен просто уйти.

— Я знаю, Техно, я знаю.

И тогда Филза сделал то, чего Техноблейд никогда, ни за сто, ни за миллион лет, не ожидал от него. Он опустился на колени. Филза, некогда император, а ныне король, Ангел Смерти, преклонил колени перед Техноблейдом, трогательно схватив его за плащ, его золотые волосы склонились. Голоса были хором отвращения и презрения — о, как пали могущественные, — и когда Филза заговорил снова, его голос дрогнул.

— Мне действительно жаль, что я ушел. Но я прошу тебя, умоляю тебя сделать это для меня. Для моего сына. За дружбу, которую мы когда-то разделяли, Техно. Пожалуйста. Пожалуйста. Я не знаю, сколько времени дадут нам боги.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — потребовал Техно, его собственный голос сорвался на грани. — Чего ты ждешь от меня, Фил?

Филза поднял на него глаза, его лицо выражало агонию.

— Останься. Оставайся и помогай, чем можешь. И вместе, может быть, мы сможем помочь и тебе.

Голоса смолкли. Только на мгновение. Только на мгновение, пока они все обдумывали вес слов Филзы. И, боги, эта тишина — пусть короткая, пусть мимолетная — была самой сладкой вещью, которую Техноблейд когда-либо слышал.

Мы сможем тебе помочь. Что именно это означало? Что это повлечет за собой?

Техноблейд не знал, и ему было все равно. Он пришел сюда в поисках царства мира и нашел его. «Прости старого бога за то, что он захотел получить кусочек этого для себя,» — сказал Филза. А что такое покой, если не тишина? Разве это не свобода, наконец?

И когда голоса начали петь снова, бессмертный охотник предложил бессмертному королю свою руку. Солнце поднялось выше, к сердцу неба, когда Техноблейд поднял Филзу на ноги, и они снова оказались на равных.

Он понятия не имел, что делает. Но истинной альтернативы не было. Поэтому Техноблейд встретился взглядом со своим старым другом и сказал:

— Ты и я, еще раз.