Его Атлантида, Её Брахма

Ревность – остроумнейшая страсть, и, тем не менее, всё ещё величайшая глупость.

Фридрих Вильгельм Ницше

***

Стоя в дверях секунд десять, хлопая глазами, и пытаясь понять, что вообще сейчас происходит, наблюдаю, как Шиба резко прижимает к стене Рана, впавшего в ступор точно так же, как и я вместе с Риндо, макушка которого выглядывала из комнаты.

Она держит несчастную пластиковую вилку на уровне его живота, чуть надавливая, шипит:
«Если ты обидишь мою Мэй, то я эту вилку всажу тебе в твоё единственное достоинство, понял?», после чего отстраняется и с невинной улыбкой убирает прибор к себе в сумочку.

— Всё, я пошла, — она улыбается, стоя ко мне спиной, ничего не подозревая, и застёгивает молнию, ладонью грубо хлопая Рана по щеке, — Только ты Мэй не говори, что я была тут, ладно?

И тут наконец, меня осенило.

Прохожу в коридор, оповещая о своём присутствии, громко стукая каблуками по плитке на полу, и Ран и Юзуха переводят ошарашенные взгляды на меня.

— Ой... — подруга резко меняется в лице, что-то неразборчиво бормочет, а Ран до сих пор не может понять, что тут делает она и откуда появилась я, — Ладно, я побежала! — вставая на носочки, быстро чмокает меня в щеку, напоследок шепча в ухо довольно громкое и внятное: «Он прошёл проверку», что определённо доносится до ушей Рана. Теперь его тоже осеняет.

— Проверку? — он недоверчиво подходит ближе, сверля своим серьёзным взглядом отдаляющуюся рыжую бестию, отчего я буквально теряю дар речи и начинаю метать искры глазами по стенам.

— Да, милый, проверку, — собираю всю свою внезапно улетевшую уверенность, и сама делаю шаг на мужчину, заставляя его отойти назад и остаться безоружным в едких словах.

— Зачем? — он хмурит брови и опирается на шкаф, скрещивая руки на груди, перекидываясь взглядом с Риндо, якобы говоря ему зайти обратно в комнату. В голове у обоих мысли разные, как и чувства внутри.

— Мне нужно было удостовериться в твоей сущности, — внутри появляется обида и грусть, но на кого пока не понятно, — Однако, я не хотела этих проверок. Шиба по собственному желанию это устроила.

Ран молчит и пристально смотрит на меня, ожидающую хоть каких-то слов, поэтому я глубоко вдыхаю и продолжаешь свою речь:

— Как будешь одинок, тогда и поговорим, Хайтани.

Уже разворачиваясь, переступаю через порог, как до ушей доносится громкое «Подожди», вмиг заставляющее застыть на месте, медленно повернув голову к нему.

— Озаки не моя девушка, — добивает своим взглядом, сам того не понимая, пока я стою в дверном проёме и пытаюсь что-то сложить в голове, и до меня не сразу доходит, кто она такая, — Она моя сестра.

Ран зовёт так называемую «сестру», и та через несколько секунд выходит из комнаты, с улыбкой надвигаясь к нам.

— Что такое, Ранчик? — она сильно натягивает уголки губ, принимаясь раздраженным взглядом с ног до головы рассматривать меня, и я делаю тоже самое, только без ненависти и гнева, а совсем безразлично и лениво рассматриваю эту особу, что смотрит на меня дольше положенного.

— Познакомься, это госпожа Мэй, моя... — тянет последнее слово, поджимая губы, ведь Озаки совершенно не в курсе про корпорацию, и уж тем более про фиктивный брак. И знать об этом ей совсем необязательно, — Кхм...коллега.

— Очень приятно.

— Мэй, это Озаки Флорес, моя сестра.

И именно сейчас становится намного легче, словно камень упал с плеч.

— Приятно познакомиться. Зови просто Ози, — она не перестаёт натянуто улыбаться, вплотную подходит ко мне и сковывает в объятиях, ненавязчиво касаясь губами щеки, невесомо целуя её. Какая всё-таки из неё отвратительная актриса.

— Взаимно, — вырываюсь из этих объятий, если это можно так назвать, а не нарушением личного пространства, ладонями поглаживая рёбра, которые секунду назад сжимали с такой силой, что ещё немного, и можно было бы вызывать неотложку.

Озаки покидает пределы коридора и почти скрывается за дверью своей комнаты, и тогда её улыбку как ветром сдуло, что замечаю лишь мельком, пока её фигура ещё мелькает на горизонте. Впечатление от знакомства никакое.

— Прости, что была такого мнения о тебе. Мне даже в голову не пришло, что она может быть твоей сестрой. Вы какие-то слишком разные.

— Она не родная, а сводная двоюродная, дочка новой пассии отца. Они живут в Милане, а Оза здесь на время ради учёбы. Пока не стукнет девятнадцать, она будет пару месяцев жить у меня.

— Тогда ясно, почему я ничего о ней не слышала.

— Но ты же приревновала, я прав? — Ран подходит почти вплотную и плавно склоняется к моему лицу. Да уж, сегодня слишком много людей норовят разглядеть меня как можно ближе.

Его искрящийся взгляд, как молния в ночном небе, его горячее дыхание, обжигающее шею, его губы, находящиеся буквально в нескольких миллиметрах от моих, и, кажется, ещё чуть больше напора, и мы сольемся в жарком поцелуе, но он, не дотронувшись, отстраняется, делая шаг назад.

Смущение никогда не настигало меня раньше, но этот человек одним видом заставляет полыхать всё тело. Пытаюсь вспомнить, зачем вообще пожаловала к нему, ибо действия, происходящие пару секунд назад, заставили забыть всё, начиная от своего имени, заканчивая причиной визита. Когда пульс пришел к норме, я яркой вспышкой вспоминаю просьбу отца насчёт папки с документами, за которой пришла сюда.

— Папка... красная... — и двух слов связать не могу, как и собрать мысли в голове, а Рану видимо понравилась эта реакция на его действия, вызвав лёгкую ухмылку. Ведь если бы мне было всё равно на него, то не покраснела бы я и продолжила как ни в чём не бывало? — Можешь отдать красную папку? Папа попросил, — закусываю губу, внимательно рассматривая фигуру Рана, что стоит ко мне спиной, и тянется к верхней полке, доставая оттуда нужную вещь.

Взгляд приковывает его широкая спина, где выделяется из-под одежды массивная татуировка. Так увлеченно рассматриваю, что не замечаю, как Ран поворачивается ко мне лицом и протягивает документы, на которые я никак не реагирую.

Из моей вселенной вырывает жёсткое: «Мэй, очнись», заставившее мгновенно посмотреть ему в глаза, и забрать из рук отцовскую папку, в цвет которой начинает заливаться моё лицо.

— Может, мне тебя проводить? Или нанять водителя? — он опирается на высокий комод и ожидает ответ, который и так прекрасно знает. Но попытка не пытка, ведь так?

— Я не против, — легко улыбаюсь, видя, как Ран резко переводит на тебя взгляд, ведь ответ ожидал в привычном стиле: «Не стоит», «Я сама дойду» и тому подобное. Но, к своей же радости, наконец получил противоположное.

Выходите из квартиры, беседуя о чём-то ненавязчивом, как вмиг я оказываюсь целиком промокшая до самых кончиков волос от ледяной воды, прилетевшей с какого-то окна в доме.

— Что за... — начинаю вытирать лицо, краем глаза замечая, что Ран в отличии от меня стоит абсолютно сухой и чистый.

— Не знаю, кто этот смертник, но ему явно не поздоровится, — Ран сам не может понять происходящее, поднимает голову вверх и принимается всматриваться во все окна, ведь из какого-то вылили воду.

— Как я домой пойду с головы до ног мокрая... — достаю из сумочки салфетки и кое-как вытираю ледяные капли, вытягивая ещё пару штук.

— Не переживай, — он бережно вытирает салфеткой щёки, переходя на лоб, и ладонью убирает волосы с лица, заправляя их за уши, — Можешь сходить в душ у меня, а Ози даст тебе одежду.

В ответ на предложение лишь киваю, и вслед за ним поднимаюсь назад в квартиру.

***

В ванной быстро ополаскиваюсь, потому что уверена, что Ран ни в коем случае не зайдёт в ванную и дальше сюжет можно не продолжать.

Надеваю чистую майку и свободные шорты, кручусь у зеркала, и уже планирую выходить, как дверь распахивается, а в комнату влетает разгневанная Флорес, которая толкает меня к стиральной машине, с неимоверной силой вжимает в неё так, что в области поясницы начинается дикая боль, словно туда по самое основание вонзается заточенный нож...

• ——————— ✿︎ ——————— •