Глава 17.
──────── • ☆ • ────────
Вы когда-нибудь испытывали такое странное чувство — сначала ждёшь какое-то событие месяцами с замиранием, лелеешь мысли о нём, а когда это что-то приходит, то вся былая уверенность испаряется в неизвестном направлении, а ты больше не так уверен в себе? Я — да. С конца мая я думала, как отомстить Давиду за Раймонда, Кэрол и остальных. Два месяца я тщательно разрабатывала стратегии, просчитывая каждый шаг и различные непредвиденные ситуации. И сегодня всё случиться. Вроде бы всё хорошо, я должна радоваться, что больше половины пути пройдено, но отчего же тогда чувствую такую сильную тревогу? Почему весь день не могу найти себе место и хожу по квартире Вильяма взад-перёд, как заведённая?
Пока Тео дрыхнет без задних ног в комнате, я меряю шагами кухню с чашкой горячего шоколада в руке. Время пять утра. Вчера уснула очень поздно, прокручивая план в голове. Сейчас же я проснулась слишком рано, поэтому выскользнула из объятий Сент-Мори, стараясь не разбудить его, и продолжила свои вчерашние раздумья. Кажется, что чем больше я об этом думаю, тем глубже во мне гнездятся сомнения. Чтобы более-менее успокоиться я проверила все свои социальные сети, но толку от этого мало. Моих друзей всё равно нет в сети, но даже если бы и были, то я не смогла бы им высказаться. Кидаю телефон на стол и замираю у окна, разглядывая крыши берлинских домов. Мне страшно. Правда страшно. То, из-за чего я так долго убивалась, теперь воплотиться в жизнь ещё раз. А ещё я боялась собственной гибели. Нет, смерть меня не пугает, но боль, что идёт перед ней - дело другое.
Внезапно, подскакиваю на месте от телефонного звонка. О том, кто станет звонить мне в такое время, даже не подумала. Мои нервы настолько были натянуты, что думать о чём-то простом и бытовом я уже не могла. Схватив телефон со стола, едва не разливая на себя горячий шоколад из чашки, а затем быстро, не глядя на экран, принимаю вызов, чтобы не разбудить мушкетёра и тут же прикладываю сотовый к уху.
— Как дела, Грейс? — я сильно удивляюсь, услышав этот знакомый голос.
— Мама? — мои брови сами собой ползут вверх к линии роста волос. Её звонка я ожидала в самую последнюю очередь. Ей удалось выбить меня из колеи.
— Я увидела, что ты в сети и решила набрать. — отвечает она на вопрос, который я хотела задать. — Твой отец с ума сходит, ты знаешь об этом? Ты объяснишь свою эскападу по Европе? Я отследила твой телефон, Грейс Марлоу. Ты посетила три страны за несколько недель, а теперь опять вернулась в Германию!
— Ты следила за мной? — ко мне потихоньку возвращается осознание, сказанных ею слов после того, как я пришла в шок.
— Да, ещё до твоего отъезда я установила приложение тебе на телефон. А со своего я просто его активировала, как только ты собрала вещички и уехала.
Я отнимаю телефон от уха, и не сбрасывая вызов, начинаю рыться во всех папках. И нахожу то самое специальное приложение там, куда я никогда не заглядывала раньше, на третьей страничке папки между компасом и диктофоном. Ими я не пользовалась никогда, и видимо, мама это прекрасно понимала. Сердце пропускает удар, а потом начинает биться быстрее. Возмущение начинает застилать глаза вперемешку со злостью, и я чудом сдерживаюсь, чтобы не закричать на мать во весь голос. Нет, не потому что я уважаю её или не хочу ранить своими словами, а лишь потому, что за стенкой спит Тео. Меня кидает в дрожь от гнева. Я и без того на пределе эмоционального срыва, а она только ещё больше подкидывает дров в костёр. Со всей силы закусываю губу, ясно ощущая, как по телу проходит волна жгучей злости.
— Отслеживала мой телефон с самого начала? И папа тоже? — сквозь зубы говорю я.
— Твой отец ничего не знает. И всё же. Ты ещё ребёнок, Грейс. Маленький и беззащитный. Ты не знаешь самостоятельности, не знаешь тягот взрослой жизни и трудности быта. Но строишь из себя невесть кого, сбегаешь с едва знакомым мальчишкой на другой конец света, якобы "разобраться в себе и решить все проблемы". Какие проблемы могут быть в твоём возрасте? Никаких. Ты сама себе забила голову ерундой. А теперь просто катаешься по миру, раскидываясь деньгами направо-налево. Они с деревьев не падают, милая моя.
Выслушивая её монолог, я от злости забываю, как дышать. Меня просто распирает от слов, которые произнесла моя родная мать. Когда я была младше меня всегда сравнивали с ней, говоря, что я похожа на неё и характером, и внешностью, но ни на крупицу мы не похожи. И чёрта с два я стану хоть на грамм похожей на неё. Мои конечности трясутся, я вгоняю ногти в кожу, оставляя на ладони кровавые полумесяцы, и до скрежета в зубах сжимаю челюсть. Я не самостоятельная, не знаю проблем взрослой жизни?! Если нас сравнивать, то как раз именно я в этом смыслю лучше. Я королева! Управляю целой страной, а не работаю в компании на соседней улице! Казалось, ярость застилала мне глаза. Я совсем перестала пропускать информацию, слетавшую с моего языке через мозг.
— Хочешь объяснений? О, ты их получишь. — рычу я, прожигая взглядом детскую площадку, находящуюся прямо под окном. — Но для начала решим вот что. Я никого из себя не строю, это в моём характере. Я та, кто я есть. Тео — не незнакомый мальчишка, я знаю его в разы лучше тебя и доверяю ему больше, чем тебе. И да, у меня есть проблемы, которые тебе и в кошмарах не снились. Ты просто обесцениваешь их. Я всегда знала и понимала, что ты повёрнута на работе, но никогда не подозревала, что ты делаешь это ради денег. Вот зачем ты мне позвонила. — я поняла суть её звонка, только когда она произнесла последние два предложения, и тогда же всё встало на свои места. — Ты просто прикинула сколько я могла потратить на перелёты и пришла в ужас, не так ли? Тебя не волновало, что я ушла из дома, ты даже не попрощалась с мной, не попыталась поддержать меня. Всё, что ты делаешь всю мою жизнь — так это манипулируешь мной, пытаясь сделать виноватой во всех смертных грехах, стараясь вызвать у меня чувство вины, чтобы я плясала под твою дудку. Я больше не ребёнок, мама. И мне решать куда я еду и с кем общаюсь, а ты моё доверие растоптала.
— Как ты смеешь со мной так разговаривать?! — громко кричит она в трубку. — Ты сейчас же возвращаешься домой! Немедленно!
— Знаешь, что я поняла за последние полгода? — я отвечаю спокойно, несмотря на открытую агрессию матери.
— Я сказала быстро покупай билеты и садись на самолёт! Строишь из себя взрослую, да?
— Я поняла, что значат слова "дом" и "семья", хотя раньше я мыслила очень стереотипно. Дом — это то место, где человек может сбросить груз, лежащий на его душе, успокоиться и расслабиться. А семья одной кровью не заканчивается, но и не начинается. Это люди, которые поддержат тебя, поймут и помогут в трудную минуту. — на моих глазах скапливаются слёзы от горечи и сильной обиды, которая жила во мне вот уже много-много лет.
— Хватит нести эту чушь! Забей в интернете значения этих слов и не выделывайся, — голос мамы вновь срывается на крик. Она меня даже не слушает.
— И я хочу тебе сказать, что нашла свой дом там, где не ожидала его найти. — шепчу я и смотрю в сторону едва приоткрытой двери и через небольшую щёлку вижу затылок мирно спящего Тео.
Я не верю, что действительно говорю эти слова в слух. А ведь это правда. Когда мне было плохо Теодор Сент-Мори всегда был рядом. Он никогда не пытался давить на жалость или манипулировать мной. Я чувствовала от него поддержку и доверие ко мне и отвечала ему тем же. Тео понимает меня как никто другой, он... он любит меня. По-настоящему любит. Бескорыстно. И готов пожертвовать ради меня всем. Только рядом с ним я чувствую себя спокойно и в безопасности, чувствую себя любимой и желанной. Я уверена в нём на все сто процентов. Он не обманет, не изменит. Он стал для меня целый миром.
Слёзы льются по щекам, и я зажимаю рот рукой, пытаясь сдержать трещину в моей брони, которую я воздвигла. Не хватало даже воздуха, чтобы вдохнуть. Я долгое количество времени чувствовала себя одинокой. Слишком долго это длилось, и к счастью, теперь закончилось. Раньше я этого не замечала, запирала все чувства внутри себя, словно загоняла в клетку. Только обиды не забывались и становились больше, точно снежный ком, что падал с самой вершины горы. А теперь этот ком упал и погрёб меня под своим весом, полностью выводя из равновесия. Это было больно. Страшнее физической боли. Казалось бы, моя мать родной мне человек, но своим близким я её не считала. Почему чужие люди, что не связаны со мной кровью, заботились обо мне лучше, чем она? Бедфорд и Тео делали для меня всё, в то время как мама только попрекала и обесценивала все мои проблемы?
Я скидываю вызов, удаляю чёртово приложение и выключаю телефон, чтобы мама не смогла мне перезвонить. Мои нервы и психика и без того были на пределе, а теперь стало в разы хуже. Но я должна собраться, обуздать свою истерику и вновь запихать чувства далеко в себя. Совсем ненадолго. Верю, что совсем скоро мне будет лучше, нужно просто дождаться этого момента. Смахиваю холодные солёные капельки со своих щёк. По коже пробегают мурашки. Несмотря на тёплое время года, мне стало холодно. Я возвращаюсь в спальню, предельно осторожно ложусь рядом с Тео и утыкаюсь носом в подушку. Сквозь сон я чувствую, как парень обнимает меня и зарывается носом в волосах. Спокойное дыхание Тео успокаивает меня, и я вновь проваливаюсь во вторую параллель, готовая ко всему.
｡･:*:･:*:･ ☆ ･:*:･:*:･｡
Признаюсь, что разговор с матерью выбил меня из колеи, но я быстро возвращаюсь в строй. Не могу позволить, чтобы она испортила всё то, к чему я так долго шла. К тому же, теперь ситуация стала опасной не только для меня, но и для Вильяма, а его я не имела права подвести. Сегодня весь день гуляла по дворцу с Давидом, умирая от скуки. Я нервничала, ведь знала, что тот миг, который так ждала долгих два месяца неминуемо приближается с каждой секундой. Я, как и все остальные, знаю, что король Давид не из тех, кто будет дожидаться свадьбы, а лишь потом полезет под юбку к женщине. Он сделает это раньше, например, сегодня. И это совершенно никак меня не удивило бы, если б слухи оказались правдой. Я уже была готова абсолютно ко всему.
Солнце уже село за горизонт, из открытых окон слышно щебетание кузнечиков и размеренные шаги шотландской стражи, патрулирующих периметр дворца. В мой последний день во второй параллели я решаю выглядеть сногсшибательно. Наблюдаю за собой в отражении зеркала и собираюсь с мыслями. Даже жаль, что меня не видит Тео сейчас. На мне кроваво-алое платье, расшитое золотом и алмазами. В ушах рубиновые серьги, а на шее такое же колье. Глаза подведены сурьмой, мои волосы распущены, а в них вплетены жемчужные нити. Закрываю глаза, и сжав кулаки, делаю глубокий вдох, приводя мысли в порядок. Но по телу всё равно пробегает леденящая дрожь.
— Вы выглядите потрясающе, моя королева! — ахает Нэнси, мечтательно глядя на меня.
Я поворачиваюсь к фрейлинам, и моё сердце наполняется теплотой от их взглядов, но в то же время мне больно с ними прощаться. Каждая из них была со мной с самого начала, каждая с чем-то помогла и чему-то научила. Я безумно привыкла к ним, к их присутствию рядом со мной. Они понятия не имеют, что видят меня в последний раз, и хоть я не могу попрощаться как следует, всё равно должна сказать им несколько слов до нашего расставания. Мои губы растягиваются в грустной улыбке, когда я подхожу к Нэнси и обнимаю её.
— Спасибо тебе за всё, что ты когда-либо сделала для меня. — шепчу я ей, прикусывая губу, чтобы не зареветь. — Ты хороший человек и достойна большего.
— Благодарю вас, Ваше Величество, за такие тёплые слова, — опешив, отвечает Нэнси неловко обнимая меня.
Я отпускаю её, подхожу к Сьюзан и тоже заключаю её в свои медвежьи объятия.
— Спасибо за всё, Сьюзан. Я никогда тебя не забуду. Ты прекрасная подруга. — я чувствую, что девушка тоже сжимает меня в объятиях. — И, к слову, Элвин Нокс просто без ума от тебя. И я дала разрешение на вашу свадьбу, если, конечно, ты сама этого хочешь. А если он тебе разобьёт сердце, обратись к канцлеру Бедфорду, Ноксу сломают лицо за такое.
Я хихикаю, а девушка отшатывается от меня в шоковом состоянии. Когда до Сьюзан доходит смысл моих слов, то она немедленно заливается краской и отводит глаза, смущённо смотря в пол. У меня на душе становится чуть теплее. Мне действительно оказалось очень тяжело прощаться с девушками. И я хочу верить в то, что в жизни каждой из них наступят белые полосы. Сжимаю челюсть, невесело улыбаясь.
— В-ваше Величество, спасибо вам от всего сердца!
Я киваю, а затем оказываюсь рядом с последней фрейлиной — длинноволосой Мод. Высокая девушка смотрит на меня с подозрением, но в её глазах мелькает страх и переживание. Мы никогда особо с ней не общались и назвать нас подругами нельзя, но я всё же развожу руки в сторону, приглашая её, и Мод, не задумываясь, обвивает меня в ответ. Она куда выше остальных фрейлин, поэтому мне пришлось немного привстать на носочки, а ей нагнуться.
— Спасибо, — говорю я, — ты многого добьёшься, я верю в тебя.
Через пять секунд в дверь стучатся, и я выпускаю Мод из кольца своих рук. Когда я шагаю к двери, фрейлины провожают меня, стоя в немом шоке. Они не понимают, что мы видимся в последний раз. Каждое сказанное мной "спасибо" на деле означает "прощай". Они не глупые, и, скорее всего о чём-то догадываются, но ничего не говорят в слух. Я выхожу из своих покое быстрее, нежели они успевают среагировать и закрываю за собой двери. Это даётся с трудом. Передо мной стоит Элвин Нокс и трое его лазутчиков, а с ними и Вильям Бедфорд. Все без исключения кланяются, когда видят меня. Скольжу глазами по каждому из них. Вильям, стоявший за спинами других, ловит мой взгляд и улыбается. Пытается приободрить меня. Я возвращаю ему улыбку и киваю.
— От всей души благодарю вас, граф, за верную службу, — я благодарно киваю Ноксу.
— Для меня это честь, Ваше Величество.
Я улыбаюсь и прохожу вперёд. Лазутчики и Нокс остаются у дверей в покои, чтобы не дать фрейлинам выбраться раньше времени и сорвать мой план. В покои короля меня сопровождают несколько доверенных лиц самого Давида и Бедфорд. Звуки наших шагов отдаются в моих ушах эхом, а адреналин бушует в крови. Сердце пускается в галоп. Такой вереницей мы доходим до нужных дверей, стражи распахивают их, тем самым пропуская меня внутрь. Я поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Вильямом. Мужчина мне одобрительно кивает, и я делаю решительный шаг вперёд. Всё. Назад дороги нет. Только вперёд. И я не струшу.