Глава 28.
Дальше все было, как в тумане. Сердце Марии долго не могло успокоиться, кровь в сосудах бежала с такой скоростью, с какой переставал работать мозг. Мария не помнила, как ее вытащили из квартиры, как под крики и оры с улицы, где военные гоняли митингующих и где испуганные митингующие потеряли себя, Мария оказалась в машине. Как ехала в непонятном ей направлении, как странный мужик, видела Мария которого впервые в жизни, то ли ругался по телефону, то ли ругался на нее. Когда сзади та самая квартира, в которой Мария была несколько минут назад, горела в пламени дикой войны. Все было странно.
Глаза не могли отличить реальность от вымысла. Вымысел ничем не мог отличиться от реальности. Люди продолжали кричать, драться, убивать друг друга, кто-то всерьез задумался встать на место Сапфир, найдя в себе силы "возглавить" Сопротивление. А кто-то же тут же понял, что бой проигран. И никакого подобия Алеса или Сапфир больше нет и не будет. Только шум в ушах. И упавшая камера в экране телевизора. Только это было в сознании Марии. Она не выдержала и упала в обморок.
Сопротивление потерпело крах. Спустя мучительные пытки, допросы и избиения задержанных, большинство первородных участников Сопротивления были убиты. Все до единого. И все на камеру.
Несмотря на то, что Сапфир и члены ее команды представляли из себя политическую бомбу, при неправильном обращении с которой - взрыв будет опаснее мыслей, - допрашивать или пытаться вести переговоры не было абсолютно никакого времени или желания. Сопротивление сильно било по авторитету и репутации правительства, из-за чего возникла потребность в кратчайшие сроки ликвидировать беду. Не выжил никто. Ни близняшки, ни Сапфир, ни та же Георгия, сердце которой остановилось еще до конца пыток и бесконечных допросов. И снова всех, кого Мария когда-либо знала, уничтожил яд беспощадной войны.
Сергию повезло несколько больше, чем всем остальным. Хоть он и самолично арестовал Сапфир, принимал участие в пытках и допросах, правительство не сразу поняло, что Сергий не меньше прочего причастен к Сопротивлению. Хоть стулья, с которых Сергий все это время так старательно пытался не упасть, шатались, он еще был на коне. Но ненадолго.
Сергий понимал, что жизнь Сопротивления имеет только два варианта меланхоличного будущего - либо безрезультатный проигрыш, либо безошибочная победа. Ставить собственную жизнь и все старания, которые он вложил в свое будущее, на кон было глупо, именно поэтому он до последнего скрывал свою личность и не давал ни малейшего повода властям предполагать, будто бы он имеет связи с врагом. Однако не всегда что-то идет по плану людей.
Когда Мария очнулась, стало ясно, что произошло. Марию отвезли в какое-то странное место, сильно отличающиеся от покоев Сергия. Здесь уже не было роскошной мягкой кровати, огромного телевизора, который включался с пульта в новом упаковочном пакете. И, на удивление, здесь также не было никаких криков, которые все это время разрывали улицы городов. Марию привезли в пансионат.
Столица Фалсума, Дэспон, славилась единственным в стране районом для "аистов". Этот район был построен, якобы, специально для женщин-аистов, что обеспечивало людям, не способным к деторождению, полную безопасность.
Въехать в этот район могли только люди со специальными пропусками, как и уехать из района можно было только по этому пропуску. Удивительно и смешно было то, что людей, которых заводили в этот район для проживания, выпускать было нельзя - они навечно оставались заточенными нескольких улиц. Касалось это совершенно всех, кто имел метку аиста на шее.
Местная элита, будучи "патриотами" страны, не была рада знать, что их маленьких детишек и женщин увезут в какую-то лабораторию. Именно поэтому на очередном съезде представителей светской власти, было принято решение на собственные деньги отстроить поселок, предназначенный для проживания дам.
Структура поселка была следующей: поскольку для содержания такой огромной части города требовалось немало денег, постепенно район стал официальной территорией женщин-аистов, где им выдавались рабочие места, и взимались налоги. Идея построить район для аистов сильно понравилась правительству, ведь теперь не было нужды думать, куда деть женщин, не способных иметь детей. Женщины из лабораторий ценились здесь выше всех, нужна была только их сила: они могли работать учителями, продавцами, уборщиками. А также и остальным обслуживающим персоналом, который только мог быть полезным для богатых людей. В то время, когда женщины, от природы или случайностей и так не имеющие никакого приоритета в жизни, работали, не покладая рук, люди, повыше статусом, наслаждались дарами. Здесь было все для комфортной жизни уважающего себя человека: кафешки, спа, закупочные панели, магазины, спортивный зал. Была даже частная школа, детский сад, кружок армрестлинга и многое другое. Это стало словно маленькой страной в стране жестоких законов.
Со временем район женщин-аистов стал чуть ли ни одним из самых престижных и роскошных участков Фалсума. Именно здесь теперь беспроблемно проживали практически все сливки общества со своими женами и дочерьми. Район был оснащен системой безопасности, благодаря чему милые доченьки и светские львицы могли спокойно передвигаться по улицам, без страха быть арестованными из-за отсутствия метки аиста на шее. Можно сказать, это был район Сопротивления, тут действовали свои порядки, законы. А также правила, что можно делать, а что нельзя. Если у человека были деньги, обойти закон о женщинах и детях не составляло проблем. Как и данный район был просто огромной антипатриотической ямой патриотов. Иронично.
Понятное дело, что пускать всех женщин-аистов в этот район подряд, было нельзя. Просто финансово невыгодно. Именно поэтому, не важно, сколько тебе было лет - 5, 10, 15 или 25, в любом случае, если ты не имел возможности арендовать комнату или приобрести квартиру, ты автоматически становился рабочей силой. Таких женщин и детей устраивали на заводы, в те же магазины, школы, куда угодно, где нужны были человеческие руки. К аистам в таком случае относились отвратительно - детишки богательних снеговиков относились к аистам пренебрежительно. Аистов считали грязью, мусором, отребьем. И в такие моменты, не меньше обычного, становилось смешно. Ведь, думала Мария, это было даже забавно. Хоть есть возможность иметь детей, хоть у тебя такой возможности нет - ты в любом случае только грязь из-под пальцев правительства. В Фалсуме женщины все равно никто.
Провести Марию в этот район не составило никакого труда - Сергий заранее позаботился о ее новом паспорте и истории болезни, о бумажке, где было официально, аж со штампом, написано, что Мария не может иметь детей. Так Мария тоже стала аистом, не имея на то причин.
Сергий не имел достаточно оснований и финансов оплачивать Марии школу и благополучную жизнь в таком дорогом месте, именно поэтому он и обратился к тому странному мужику, который привез Марию в пансионат. Звали этого мужика Алмаз. Еще один драгоценный камушек в горстке власти.
Раньше Алмаз работал вместе с Сергием, однако внезапная любовь, сильные чувства, а после и пышная свадьба, разделили их пути. Теперь у Алмаза была своя семья: любимая и любящая жена, а также два старших сына и ласковая дочурка.
Положение в стране только ухудшалось. Когда Алмаз понял, что дела обстоят слегка плохо, что закон о женщинах и детях такими темпами дойдет и до его семьи, пришлось в экстренном порядке искать способ обойти нелегкие правила. Так он завязал связи в верхних кругах, узнал о проекте "безопасного" района для женщин и детей, брался за любую возможность только бы не угодить в ловушку патриархата страны. Несколько доносов, пару десятков грязных работ, которые ранее, в привычной обстановке, он бы отказался выполнять. И вот Алмаз смог выбраться из порочного круга бедности и добиться желаемой цели.
Служба в патриотическом фронте дала о себе знать - Алмаз обладал необходимыми знаниями, которые позволили ему развиваться в поселке, он тоже пошел предпринимательской дорогой - открыл свой бизнес. Алмаз отвечал за безопасность района, он же разработал систему безопасности, которая удовлетворила застройщиков и бизнесменов. Так он успешно стал "своим" в кругу бесконечных драм. Однако был ли он своим - оставалось загадкой. Ведь Алмаз здесь никогда и не ценился. Он был таким же ненужным драгоценным камнем, как и все. Мальчиком на побегушках, не больше.
Алмаз не смог взять на себя ответственность приютить Марию. Это было слишком опасно - Мария была связана с Сопротивлением, с тем же Сергием, которого ждала участь никуда не лучше. Алмаз не мог рисковать своей семьей и их будущем, не мог рисковать и своим положением в районе аистов. Именно поэтому, единственное, на что он согласился помочь, так это сделать Марии недостающие документы и отвезти ее в этот поселок. Со всем остальным разбираться ей не помог.
Марию высадили около какого-то пугающего здания. Несмотря на то, что весь поселок был новым, на улицах так и веяло золотом и богатством, некоторые участки для "аистового отребья" отличались. Ведь не было никакой выгоды строить роскошные дома для лишних женщин и детей.
- Дальше я тебе не помогу. - говорил Алмаз. - Я уже сообщил в управление, что привез девочку-аиста, так что здесь должны быть в курсе о том, что ты прибыла. - Мария только кивала. Она еще не отошла от кошмара, который лицезрела в телевизоре несколькими часами ранее. - Держи, - протягивал он какие-то документы, - это твой паспорт и медицинская книжка. Не вздумай потерять! - нервно стучал ногой. - Я не нашел способов договориться, чтобы тебя добавили в базу лабораторий, как аиста. Уж прости. - опускал глаза. - Однако, если кто-то будет спрашивать, говори, что ты не знаешь, почему тебя нет в базе. Соври что-то насчет того, что, возможно, еще не прогрузилось. Это понятно? - и снова Мария молча кивала. - Еще раз говорю, - говорил Алмаз более сердито, подозревая, что Мария и не собиралась его слушать, - не смей потерять эту бумажку, ясно? Твоя метка на шеи ничего не будет значить без этой ерунды!
Мария снова ничего не ответила. Она молча взяла бумаги, взяла рюкзак, вышла из машины. Даже понимать, куда ей идти сейчас, что ей сейчас делать - не было никаких сил. Алмаз только провожал ее взглядом, сильнее наклоняясь к рулю. Он догадывался, почему у Марии такая реакция на его слова, однако и возится с ней не имел возможности. Каждая секунда, которую он проводил рядом с ней, сильнее усугубляла ситуацию - если кто-то что-то подумает на Алмаза за эту девчонку, проблем будет не избежать. Именно поэтому он только молча дождался, когда же Мария зайдет в здание, после чего уехал к своей семье.
Мария медленно шагала к двери. Она ничего не хотела. Она не могла оценить ни красоту улицы, ни чистоту района, ничего. Даже понять, что именно за бумажки были в ее руках - не было возможности. Она просто шагала куда-то, покачивающимися движениями, не меньше обычного походив на зомби.
- Девушка! Девушка, у Вас все хорошо? - говорил какой-то голос. Мария посмотрела на источник звука.
Перед ней в форме дворника стояла какая-то старушка. Старушка остановилось подметать улицу, не находя в себе силы оторвать глаз от прибывшей. Старушка выправила осадку, положила метлу, подошла ближе.
- Ты - новенькая? - спросила она ее. Но Мария ничего не ответила. Она лишь убитым взглядом смотрела словно бы в никуда. Старушка вздохнула. - Давай-ка я тебе помогу.
И Марию повели в здание.
- Так значит, ты была в Сопротивлении? - перебивая долгую тишину, говорил Эдан. Он не желал больше проливать слез. - И чем же оно занималось?
Мария только тяжко вздохнула.
- Ты говорил, что ваша деревня была отрезана от остального мира? Значит и о Сопротивлении слышишь впервые? - Эдан снова только улыбался. - Ну, как бы тебе сказать... Сопротивление боролось за свои права.
- Ну это понятно. - поспевал паренек. - Если в стране были такие ужасные законы о женщинах и детях, как ты рассказывала, значит и явно были недовольные, кого этот закон устроил меньше всего. А, следовательно, в конце концов нашелся тот, кто смог стать лидером Сопротивления. Сапфир и была этим лидером?
Мария качала головой.
- Не совсем так. На самом деле я и сама не до конца понимаю, как все получилось, однако Сапфир была посредником в этой войне. Предвестником считали другого моего знакомого - Алеса.
- Алес? - Эдан почесал подбородок. - Довольно знакомое имя... Он когда-нибудь был военным? Или был связан с правительственными делами?
- Насколько мне известно, Алес долгое время служил при дворе правителя, но, когда истинный правитель умер, и на его место взошел сын, Алес перестал работать на государство.
- Хм... Странно... Но я точно уверен, что где-то слышал такое имя.
Пока товарищи бурно обсуждали Фалсум, Март тем временем гонялся за очередной крысой. На этот раз ему попалась довольно проворный, быстрый, шустрый, точно умеющий предугадывать дальнейшие движения оппонента, грызун. Март гонялся за ним по всей закупочной панели: крыса лезла на стены, чуть ли не спрыгивала прямо перед его носом с потолка. Она словно бы игралась с несчастным Мартом. Такая жестокая игра без возможности победить начинала злить Марта. Запахи, которые источались из его модифицированного тела, пахли только бесконечной злобой. Ох, как Март негодовал на этого жалкого сорняка!
Овчарка носилась по всему этажу, часто забегала и в какие-то магазинчики, где с невероятным грохотом ронял на пол товары. Март так сильно хотел поймать этого неугомонного дружка, что и сам не заметил, как своим хвостом случайно снес огнетушитель. Пока Март продолжал свою бессмысленную погоню по бутику, огнетушитель успел закатиться под стеллаж. И снова небрежное движение хвостом и неуклюжие попытки забраться на полки в магазине за этой глупой крысой, как Март свалился на пол, от падения покачнулась целая полка со стеклянными товарами. Предметы тут же устремились вниз, хвала небесам, только не в сторону Марта. Собака испугалась, тут же поджала уши, совершенно позабыв о той коварной крысе, да Март и упустил этого грызуна из виду! Дурацкие осколки напомнили о недавнем инциденте в магазине, когда вся улица оказалась во власти пламени, от подобных кадров тут же постарался выкарабкаться из-под завалов и поспешить скорее к своим людям, которые его защитят. Дурацкие осколки и тяжелые стеклянные изделия тем временем так неудачно попадали прямо на огнетушитель. Да и стеллажи, также не оставшиеся в стороне от разбитых стекляшек, содрогнулись. Лампа, которая и так висела лишь с божьей помощью, тут же повалилась на пол, разбиваясь чуть ли опять не на этом цилиндре высокого напряжения!
Просроченный огнетушитель, прокатившийся столько метров, ударившись о все подряд, да потом который так небрежно атаковали сверху, не выдержал пытки. Баллон от бесконечных трещин и повреждений тут же взорвался, стекляшки разлетелись повсюду. Если бы Март минутой ранее не бежал из места, он бы составил компанию разбитому стеклу.
Собака не смогла не услышать за своей спиной дикий взрыв, от паники он еще быстрее помчался к людям, настроение его тут же, от агрессивно красного окрасилось в синевато-паникующий цвет. Запахи были настолько сильными, что даже Мария, продолжающая что-то объяснять Эдану, прервалась.
- Ты слышал это? - вскочила она из-за стеллажа. - Это был взрыв?
Эдан тоже встал.
- Не знаю. Может быть просто Март опять беситься?
Пока товарищи выходили из магазина с сувенирами, Март уже успел своим настроем испугать всю закупочную панель. Взрыв от огнетушителя не прошел стороной: коробки, в которых так тщательно были запечатаны некогда прекрасные вазы и стаканы, тут же воспламенились. Огонь захватил весь магазин, начали гореть и деревянные полки, столы, стулья, стеллажи. От огня провода, на которых держались несчастные лампы, тут же обуглились, огонь распространился и на потолок, с потолка попадали другие электрические приспособления, еще сильнее разжигая образовавшийся костер.
Нервность Марта уже нельзя было не замечать. Мария и Эдан начали ощущать необычайно сильный страх собаки, тут же побежали на взрывы, пытаясь найти пса. У Марии началась настоящая паника от этого нелегкого настроения Марта.
- МАРТ! МАРТ! - кричала она, пытаясь его найти.
Эдан тем временем побежал в совершенно иную сторону, на взрыв. Он обнаружил источник проблемы, но огонь уже было не остановить. Пламя захватило большую часть коридора, несколько магазинов тут же пало под властью дикого огня. Никакой дождь или огнетушитель точно не помогут справиться с этими языками пламени.
- Мария! - выкрикивал он девушку, которая так ошарашенно пыталась найти собаку. Март тем временем сам заблудился в бесконечных лабиринтах панели, попадая в ловушку пожара. - Я поищу его в огне, а ты уходи отсюда!
Эдан тут же побежал в огонь, побыстрее натягивая капюшон от нового костюмчика на себя. Он и не подумал взять с собой сумку с вещами и противогазом, которая осталась в той квартирке. Девушка только продолжала крутиться на месте, выкрикивая собаку. Она и не думала уходить отсюда и ждать пса где-нибудь еще.
- МАРТ! МАРТ! - не останавливалась она.
Пока Мария так безрезультатно осматривала каждый коридор панели, понимая, что Март, скорее всего, в части, где был огонь, Эдан еле как пытался не вдыхать углекислый газ, шагая прямо во власть огня. Газ этот был не таким быстрым и испаряющимся, как успевал раньше бывать на улице, когда Эдан в очередной раз поджигал себя. Так что и вдыхать его не хотелось совершенно. Языки пламени изредка нападали на оголенные части тела, однако Эдану было слегка все равно - он знал, что не сможет сгореть. Эдан принялся окликать собаку, на что Март их наконец услышал.
Март попал в тупик, он судорожно пытался своими маленькими лапками выбить дверь экстренного выхода, но она была закрыта. Он принялся громко скулить, а его паника, которая так сильно давила на мозг очевидцев, еще насыщеннее стала ощущаться в воздухе. Эдан вошел в огонь.
Мария тем временем забежала в очередной бутик, нашла огнетушитель, направилась в коридор. Она принялась хаотично выливать содержимое огнетушителя на пламя, прорывая себе путь на едва слышимый плач собаки.
Эдан наконец увидел Марта, поспешил к нему. Потолок тем временем постепенно начал обваливаться, стало страшно быть задавленным очередной балкой. Не долго думая, Эдан снял с себя костюм, подбежал к Марту, укутывая собаку покрепче. Мария тем временем только пыталась не задохнуться от дыма, огнетушитель закончился, она отнесла пустой баллон, как можно дальше. Тем временем начались бесконечные взрывы и в других магазинах. Даже паника Марта казалось такой слабой, по сравнению с хаосом сердец!
Эдан укутал Марта в защитную одежду и принялся шагать из огня. Дикое пламя оставляло блики в его глазах, от углекислого газа дыхание затруднилось. Голова начала идти кругом. Потолок тем временем принялся нагло обваливаться, Эдан еле как нес на руках тяжелую собаку, пока металлические балки падали на него. Мария не переставала кричать, в этом бесконечном хаосе Эдан шел только на ее голос.
- М-Мария! - кашлял он.
Девушка не знала, что делать. Если она уйдет - никогда не простит себе гибель товарищей, не уйдет - погибнет нелепой смертью. Мария покрепче закуталась в одеяния, обернула голову, шею, облила себя водой из бутылки в сумке, оттуда же достала и свой противогаз. Полила водой и шарф, которым закутала лицо. И отправилась в пламя.
Но тут на Эдана сбоку упала балка. Огонечек тут же повалился вниз от боли, издавая звуки умирающего. Он еще крепче сжал в руках Марта, не в силах бросить собаку тут.
- Нет, нельзя! - говорил он себе. - Надо идти-и-и! Бороться!
Удар пришелся на плечо, боль в плече была невыносима, оттуда не маленькой, а жуть каким потоком начала литься кровь. Но надо было идти.
Мария шагала в пламя, Эдан шагал из пламени, навстречу ей. Казалось, что будущее их предрешено, казалось, что жизнь их закончится так несчастно и глупо. Но неизвестное чудо, небесное снисхождение свело их вместе в этом огне. Мария тут же подхватила Эдана, помогая выносить Марта из пламени, тут же напялила на морду Марта противогаз, который не забыла вытащить перед заходом в пламя из сумки, влажный шарф отдала Огоньку. Товарищи еле как вылезли из пожара, пока потолок продолжал обваливаться и мешать им идти, пока рука Эдана сильно болела, и очередной шлейф крови провожал в неизвестное будущее.
Когда товарищи вылезли из пламени, Март спрыгнул с рук Эдана, снова помогая Марии тащить Огонька по коридорам панели. И тогда был виден весь ужас, который творился с его рукой. Прямо перед Марией был какой-то огрызок человеческой плоти, именно та отвратительная консистенция, какую можно встретить на улицах городов. Зрелище не из приятных.
Быстрым движением, не переставая идти, Мария стянула ремень со штанов Эдана, которые он пододел под костюмчик, чтоб в нем не было так холодно. Принялась наскоро затягивать плечо, чтобы Эдан не умер от потери крови. Штаны начали падать с тощей задницы Огонька, но обращать на это внимание не было сил! Мария снова ташила дурака-Эдана на себе! Надо же было так глупо идти в объятия самого пламени!
Еле как они подошли к выходу, пока в спину успевали ударяться взрывы и еще всякая чушь. Мария сделала шаг, открыла дурацкую дверцу в закупочную панель, на последнем издыхании выскочила наружу.
Снаружи было не лучше: противный кислотный дождь не давал дышать, он же обжигал тело. Март в зубах тащил форму Эдана, которую тот снял, чтобы скрыть пса. Мария чудом несла за собой Огонька, который весь вспотел от лихорадки и страха Марта.
Товарищи еле как перебежали под дождем к какому-то сооружению, кажется, к стойке для тележек. И засели там. Издалека было видно, как вся закупочная панель охватывается дикими языками пламени. Сооружение не меньше прочего своими дырками опускало капли на голову. Даже пламя войны, которое Мария так долго имела возможность лицезреть, не было таким страшным, как возможность погибнуть под завалами Фалсумского бутика.
Мария еле как отдышалась, страх Марта тоже заметно проходил.
Ядовитые капли ливня уже успели повредить одежду, где-то и Мария сама ими обожглась. Тело Эдана вообще оставляло желать лучшего: одежда успевала догорать на нем, но огнеупорное тело не было защищено от ядовитых капель. Выглядел Эдан ужасно. Словно вернулся с войны.
Мария принялась осматривать плечо Эдана. Плечо было в ужасном состоянии - рана кровоточила без остановки, плечо было вывихнуто, видимо, от удара балки. Зрелище не из лучших.
Вспоминая все то, чему Мария так изнурительно училась в передвижном госпитале и в патриотическом фронте, она принялась оказывать первую помощь всем, чем могла. Из сумки достала воду, поливая рану. Эдан успевал только изнурительно кричать от боли. Нужно было перевязать рану, вытереть кровь и сделать нормальную шину, а не которую Мария ремнем затянула в том страшном огне. Для этого надо было снять с рук перчатки, которые были сырыми из-за дождя, воды, слез... Да всего! Но времени думать не было, Мария сняла перчатки, принялась поливать все водой. Дотронулась до тела Эдана. И снова фиолетовые полосы. Сверкающие глаза. И Эдан, перенявший привычку влезать в чужую голову.