Глава 27.
Снова проходили недели. Снова менялись очередные города, но смысл и тактика походов оставались неизменны. Товарищи наконец-то прошли владения Мику и оказались в городе под названием Тимор. Город разрухи и бесконечного страха.
Мария проснулась поздно. Место, в котором они ночевали сегодня необычайно сильно клонило в сон, да и несолнечная сторона квартирки не давала глазах открыться. В комнате было пусто.
Еще вчера вечером, когда ребята наконец набрались сил, они перетащили некоторые вещи на три этажа выше, чтобы вероятность быть съеденными ночью волками или какими-нибудь модифицированными крысами была мала. На четвертом этаже открывался неплохой вид на пустующий город, да и запах земли после кислотного дождя не так сильно вбивался в носовую полость. Помимо этого и мягкие постели двушки манили к себе - несмотря на то, что мир был разрушен, будущего, так и казалось, нет, крепкий сон все равно оставался самым приятным времяпрепровождением, которое только могло быть. Так что и выбор свободной квартиры основывался на наличии неплохого спального места, не пропахшего трупами ядерной войны.
Март тем временем только успел свернуться клубочком у ног хозяйки, отдавая невероятно большое количество тепла. Несмотря на то, что Март никогда и не был тактильной собакой, да и в большинстве случаев избегал телесных контактов с кем-либо еще, и он не смог сдержаться от такого удовольствия, как сон на мягкой постеле. На долгожданной мягкой постели после изнурительного дня. Объятия пса грели не только ноги, но и душу, да и привычка Марта делиться с окружающими ароматами своего настроения, не прошла стороной. Легкая улыбка спокойствия образовалась на лице Марии, когда она шершавой рукой в перчатках прошлась по мягкой шерсти друга.
Девушка потянулась, осмотрелась вокруг. Все было абсолютно так же, как и вечером, когда небольшое помещение освещалось тусклыми бликами фонаря. Она обошла все комнаты, заглянула во все шкафы, даже не оставила без внимания перекошенный холодильник. Но Эдана так и не оказалось нигде. Тогда Мария решила выглянуть в окно, в надежде, что Эдан проснулся раньше и просто вышел подышать свежим воздухом, а не сбежал. Впрочем, и повода полагать, что Эдан способен на подобный поступок - не было уж точно. Для чему ему вообще сбегать и почему в голове всплывали подобные мысли?
Страх и сомнения не заставили долго ждать - там, под лучами дневного солнца, на скамейке дворика, сидел он, Эдан. Он задумчиво мял какую-то тряпку в своих руках, по всей видимости, пытаясь расслабиться. Да и лицо его было таким измученным и уставшим, будто он вовсе не спал. В голове был только один вопрос - почему он не разбудил?
Мария спустилась на первый этаж, вышла из здания, прошла во двор. На скамейке продолжал загадочно сидеть Эдан, который даже издалека почему-то казался куда страннее, чем обычно. Услышав приближающиеся шаги, он тут же вскочил с места, снова подозрительно улыбнулся, спрятав странную тряпку себе в карман. Мария прищурила глаза.
- Уже проснулась! - радостно восклицал он, как ни в чем не бывало. А так нельзя было и сказать, что минутами ранее Мария думала о его побеге. - Знаю, будешь ругать, что не разбудил. - шел он навстречу, словно читая мысли ее наперед. - Просто ты так мило спала, как щеночек, я не мог потревожить твой сон.
Мария остановилась.
- Как щеночек?
- Ну да! - Эдан вытирал руки о штанины. - Ты так сладко сопела, что мне казалось, будто бы еще чуть-чуть и я не смогу сдержаться, чтобы тебя потискать. Уж прости.
Мария подняла брови выше. С самого утра Эдан опять за свое?
- Уже перебор. - поторопилась она поставить его на место.
- Да куда уж мне... - Эдан явно смущался. - Слушай, пока ты спала, я сходил посмотреть, что есть в этом городе. Не так далеко обнаружил пожарную станцию. Может сходим, пока есть возможность? Скажем так, обновим мой гардероб. Ты ведь не против?
Мария качала головой.
- Нет, не против. Хочешь взять оттуда противопожарный костюм?
- Так точно! - снова ехидная улыбка. - Я конечно не против, чтобы ты могла видеть меня без одежды, однако пока что предпочту остаться в ней. Идет?
Мария напряженно забегала глазами. Эдан только пытался поймать этот смущенный взгляд на себе, точно хотел быть уверенным в том, что подкат засчитан.
- Дурак! - шепотом произнесла Мария, совершенно не оправдывая ожидания Эдана.
Девушка мигом развернулась, крепче сжала руку в кулак и отправилась обратно в здание, совершенно позабыв о всех тех мыслях, которые еще недавно крутились в ее голове. Да куда Эдан вообще сбежит от нее с таким характером?
Товарищи дошли до пожарного отделения, до двухэтажного здания, ничем не отличающегося от многих других. Эдан тут же зашел в какой-то багаж, где неподвижно стояли чудом выжившие пожарные машины. Однако, после некоторых споров и оценки ситуации, ребята решили не рисковать и не пытаться завести чудо-автомобиль. Это было слишком опасно: того и гляди здание в случае чего просто взлетит на воздух, унося за собой жизни всех, кто мог это лицезреть. Мария осталась ждать Эдана на улице, не самый приятный опыт взаимодействия с автомобилями отталкивал ее от любых машин, которые могут еще бомбануть.
Долго не мешкая, Эдан заметил стенд с вывешенными одеждами, видимо, некогда используемый для оперативной работы пожарных, принялся искать подходящую форму и для себя. Костюмов было много: одни было более плотными, однако тяжелыми, другие не такие тяжелые, но и не плотные. Эдан долго не мог выбрать подходящую форму, все пытаясь понять чему будет отдать предпочтение лучше всего. С одной стороны, у него не было сильной необходимости в выборе плотной одежды - Эдан не мог сгореть, так что и такая прочная защита была не нужна. Но у плотной одежды были свои преимущества - она хуже пропускала холод, которого Эдан так сильно боялся.
Несмотря на то, что единственными пожарами, которые могли взаимодействовать с Эданом, являлись пожары чувств, проблема отсутствия согревающей одежды зачастую была. Эдан вечно укутывался в несколько слоев одежды, даже сейчас, когда на дворе было чуть ли не лето, Эдана не покидала вечная проблема холодных ладоней и пальчиков на ступнях. Да и по телу то и дело проходился неприятный озноб. Так что и плотная одежда избавила бы его от необходимости греться, в отличие от тонкой, но более легкой формы.
Пока Эдан изнурительно не мог принять никакого решения, Мария отправилась посмотреть еще что-нибудь, что есть поблизости. Она позвала с собой Марта, который в очередной раз успевал гонять каких-то тараканов или же крыс, и отправилась дальше по улице. Город оказался достаточно небольшим, однако тут было все необходимое для комфортного проживания: вот и пожарная станция, которая точно быстро бы среагировала при экстренных ситуациях, вот и большая школа на 3 этажа. А за школой и детский сад. Для полного наслаждения оставалось найти только бутики, в которые, по задумке Марии, дети бы вместе со своими родителями отправлялись бы после изнурительного дня в школе.
Пока Мария задумчиво шла вдоль улицы, Эдан уже успел сделать выбор в пользу более легкого одеяния, поспешно следуя за дамой. Он сильно боялся, что Мария, обожающая думать о прошедших днях, своими мыслями куда-нибудь убежит, а возможности найти ее больше не будет. Единственное средство связи, которое до сих пор было у товарищей за ненадобностью был лишь голос. Так что потеряться было очень и очень легко.
Эдан на ходу застегнул костюмчик, принимаясь в нем прыгать.
- Эй, Мария! Смотри! - окликнул он свою спутницу. Мария обернулась. - А он достаточно удобный, надо будет и тебе поискать такой!
Мария оценочным взглядом посмотрела на собеседника. До сих пор не могла отойти от мыслей в своей голове. Несмотря на то, что взгляд ее несколько минут сверлил одеяния Огонечка, ни одна адекватная мысль в сознание так и не пришла - Мария сильно о чем-то задумалась, не обращая внимание ни на слова Эдана, который снова спрашивал, все ли хорошо. Ни на Марта, который вновь устремился за очередной крысой. Ни на одежду, которая была перед ее носом. Мария была будто в другой мире, в пустоте, где кроме спокойствия и безделья не было ничего. Она все думала то о детях, то о школьной жизни, повидать которую особо так и не смогла. Единственным, что смогло перебить ее мысли, стал внезапно раздавшийся гром.
Эдан посмотрел на темное небо. Там, на высоте, медленно-медленно огромные тучи начинали соединяться воедино. Вот-вот назревал внезапный нехиленький дождь. Таких туч точно с утра еще не было.
Март, только услышав неожиданный гром, тут же забыл о погоне за очередной жертвой, принюхался, снова принялся выискивать на небе что-то глазами. Вдруг загавкал.
Мария тут же очнулась, посмотрела на пса, потом на Эдана, на небо.
- Ах, Март! - выкрикнула она собаке, которая так виновато поджала уши. - Заигрался, попали бы под дождь!
- Да ладно, с кем не бывает, не ругай его. - в защиту вступал Эдан, заметив растерянность Марии. - Смотри, видишь, вывески магазинов. Давай там дождь переждем, заодно и продукты может какие-нибудь посмотрим. Или одежду.
Товарищи тут же отправились к красно-оранжевому зданию. Чем ближе они подходили, тем скорее становилось понятно, что это закупочная панель.
Как только Эдан, Мария и Март зашли в здание, тут же маленькие капли начали ударяться о землю брызгами, постепенно освежая собой каждый сантиметр земли. Ребята облегченно выдохнули, потому что знали, что кислотный дождь лишь казался таким приятным, когда на самом деле был еще тем токсичным дураком.
Эдан незамедлительно огляделся в поисках чего-нибудь интересного. Он понимал, что, пока дождь не закончится, продолжать путь не получится и снова, так что спокойно принимал решение судьбы заточить их здесь. Мария тем временем снова о чем-то думала. Она думала о том, что день был потрачен напрасно - сначала такая манящая мягкая кровать, которая не хотела выпускать из объятий. Думала и о Эдане, который так не вовремя решил пощадить ее сон. Много странных мыслей сегодня наполняли ее головку, что становилось, в крайнем случае, не по себе. Но Мария не думала злиться, обижаться или ругать Эдана за свои сладкие сновидения, как и не думала обижаться на очередной дождь. Девушка понимала: и им нужен отдых хотя бы на день. Путь хоть и не был таким сложным, каким мог быть, если бы на каждом шагу их поджидали звери, однако оказался куда изнурительнее, чем можно было им представлять. Да и тяжесть, которую приходилось нести за собой, скорее обижала тела. Отдых нужен был не только духовный, но и физический.
Вот Эдан увидел какие-то игрушки на витрине одного из магазинчиков. Тут его было уже и не остановить.
- Смотри, - начал он, невероятно воодушевленный, - это что, игрушки? Игрушки в Фалсуме? Мария, мне срочно надо туда!
Эдан радостно поспешил ко входу в магазинчик, пока Мария только успевала шагать за ним. Март тем временем снова отвлекся на очередную крысу, куда-то убежал, совершенно не интересуясь тем, что же ребята собираются делать.
Эдан зашел в помещение, не в силах перестать улыбаться. Магазин был полон сладостей, каких-то игрушек, сувениров и прочих вещей. Точно сказать, какое именно назначение было у этого магазина - было сложно, однако Эдана это уже не могло остановить.
Мария прошла в магазинчик следом. Удивление Эдана становилось понятно, когда девушка собственными глазами смотрела на необычные товары, кажется, раньше никогда не наблюдая таких. Магазин был невероятно большим, так и казалось, что, если поднять голову на потолок, нельзя было точно разглядеть очертания стен помещения. Но удивляло скорее не это: несмотря на многочисленный выбор товаров, не такой и замечательный вид города, где под одними лишь завалами были чьи-то кости, черепа и прочие неприятные консистенции, сама закупочная панель выглядела сносно. Сверху свисали некоторые лампы, выбитые с потолка, где-то и продолжал крошиться сам потолок. Но магазин выглядел достаточно неплохо, хорошо сохранился даже после ударной волны. Иронично. Ведь так было нельзя сказать о главных покупателях игрушек.
Пока Эдан сначала где-то носился между стеллажами, не в силах перестать радоваться милым зверюшкам, как ребенок, а потом и внимательно изучая какой-то товар, Мария медленно проходилась по разделам магазина, оценивая содержимое полок. Ее даже взяла некоторая апатия, когда она смотрела на эти игрушки и понимала, что больше не было никого, кто мог когда-нибудь ими играть. Да и этот странный магазинчик с детскими товарами точно пугал - в Фалсуме вот уже как несколько лет дети были заточены в лаборатории, так что оставался огромный вопрос, зачем нужен магазин с подобным товаром. Только если родители имели возможность передавать игрушки своим детям в лабораторию, думала Мария. Или же это была очередная тайна, которую больше не разузнать.
Пока Мария размышляла о бренности бытия и суровой участи человечества, Эдан уже выбрал подходящий товар и подошел ближе к девушке.
- Все хорошо? - спросил он, в очередной раз словив себя на мысли, что с Марией сегодня все не так хорошо, как обычно.
Мария проморгалась, посмотрела по сторонам. Обратила внимание и на Эдана.
- Да... все... Все впорядке. Просто задумалась кое о чем. - печально улыбалась она. - Выбрал себе что-то?
- А, это... ну да. - Эдан поднял руку, а он будто бы и не заметил, что Мария весь день "задумалась о чем-то".
В руке Эдана лежала маленькая подвеска, на конце которой была небольшая алая розочка, обделанная золотой пыльцой. Мария взяла подвеску, чтобы разглядеть получше. Присмотрелась к странной вещице.
- Это роза? - спросила она, поворачивая предмет из стороны в сторону. Вот и еще одна мысль возникла в голове. - Ты... ты ведь не для себя это смотрел, правильно?
Эдан сразу ничего не ответил. Он поднял голову выше, закрыл глаза. Так и казалось, что сердце его, невыносимо сильно страдающее от любых событий, билось сейчас намного быстрее и агрессивнее, чем так успевали биться капли о стекла за окном. Сделал глубокий вдох. Так и казалось, что ему все хочется и хочется успокоиться, но он никак и не может. А вот и снова эта загадочная хитрая улыбка.
- Да, ты меня раскусила. - говорил он вроде бы и радостно, но словно через слезы и боль. Мария уже выучила его эту глупую привычку так улыбаться наизусть. - Когда увидел эту подвеску, - забирал он брелок обратно, - сразу подумал о ней. Об Авроре.
Мария едва заметно затаила дыхание, вихрь мыслей теперь уходил не туда.
Эдан присел на корточки, после чего оперся спиной о стеллаж. Вещи тут же весело зазвенели на полках, Мария смотрела на них, пока внезапный поток движения не остановился. Присела рядом.
- Я практически всю свою жизнь был в деревне. - начал он свой рассказ. - Там у нас не было ни закупочных панелей, ни кинотеатров, нормальных продуктовых магазинов. Когда я был маленький, мне еще посчастливилось побывать и в городе, и в столице вроде бы тоже бывал. А вот моя сестра нет. Она даже магазина с игрушками не успела увидеть. - заметно приуныл. - Когда я обнаружил этот брелок, почему-то сразу подумал о ней. Подумал, наверное, ей бы здесь понравилось, наверное, она бы попросила столько игрушек, сколько только может унести. - и снова эта печальная улыбка. - А она была сильной, - посмотрел на Марию, - она бы точно вынесла не меньше половины этого магазина! Вот такой вот она была...
- Ты не виноват, что с ней так получилось. Ты не мог на это повлиять. - Мария спешила его утешить. Она понимала, как ему больно вспоминать о любимом человеке.
- Знаю. Просто это так странно осознавать, что я ее пережил. - Эдан усмехался, наверное, от напряжения. - Мне всегда казалось, что я умру первым, что это она будет приносить мне стакан воды в старости, рассказывать, как же у нее дела. Я представлял, как она будет приезжать ко мне со своими внуками, и как я буду умирать. А не она. Знаешь, я много думал над тем, что она испытывала в момент смерти. Было ли ей больно, плохо или хорошо. Просила ли она боль прекратить. И даже сейчас, - поглядывая он на брелок, - я бы очень хотел знать, что она сказала бы мне перед смертью.
- Я не была знакома с ней, - поспевала Мария хоть как то улучшить момент, - однако, мне кажется, твоя сестра сказала бы, что очень сильно любит тебя. И что ей не было больно. Я уверена, что она ушла легко.
- Но ты не можешь же этого знать. - снова смотрел он на Марию, своими красными глазами, улыбаясь сквозь слезы.
- Не могу! - резвее говорила Мария. - Но я уверена, что все было именно так. Ей не было больно. Клянусь.
Эдан едва усмехнулся, снова отвел в сторону глаза. Было видно, как ему тяжело говорить о сестре, ну а смех в такой ситуации был только попыткой защиты.
Мария сидела около Эдана, лишь изредка соприкасаясь с ним рукавами. Но это сейчас было не важно.
Сейчас было не важно, что произошло с миром, каковы были цели войны и почему теперь именно они обязаны проживать такие несчастные годы. Было неважно, сколько людей осталось в живых, сколько еще пройдет дождь, куда подевался Март и сколько еще времени придется идти в непонятном для них направлении. Мария сидела, снова погрузившись в бесконечный поток кипящих мыслей, которые быстрее обычного пенили мозг. У нее было столько вопросов, столько нерешенных дел и страхов, которые останавливали на полпути, но все это меркло. Сейчас это все было только проблемой следующей минуты, часа, дня. Сейчас же, так и казалось, перед ней существовал только Эдан. И даже прикосновения и страх, что силы снова проявят себя... Это все были лишь пустяки.
Мария не знала, что и сказать. Ее голова была полна бесконечных мыслей о печальном прошлом, которое, так и казалось, у всех ассоциировалось только с бесконечными слабостями. Ее сознание размышляло и о настоящем, которое только внешним видом, какой-то нереалистичной оболочкой, было лучше ненавистного прошлого. Было ли все прошедшее предрешено? Заслужило ли человечество такого конца? Или же хотя бы не человечество, а только он, тот же Эдан. Заслужил ли он страдать за свой характер, за бесконечные попытки уладить ситуацию и все решить? Мария не знала. И только продолжала думать хотя бы о том же будущем - будет ли оно у нее? И будет ли лучше, чем раньше? Когда?
Мария хотела бы поддержать Эдана, сказать ему хотя бы что-нибудь, что поможет ему облегчить душу, но не могла. Просто не знала как.
Она видела его бесконечные старания себе помочь. Видела, как он и снова пытался казаться сильным, хотя зачастую предпочитал быть честным своими чувствами с ней. И чем дольше Мария думала, тем чаще ловила себя на мысли, что не знает о нем ничего. Ведь в голове Эдана был такой же бардак, как и в ее.
Эдан тем временем снова выбирал свою любимую тактику все скрывать. Он закрыл глаза, пытаясь успокоиться, отдышался. И о чем снова думал такой человек?
- Да ладно уж. - прерывая любые потоки мыслей, внезапно сказал Огонечек. - Все равно уже ничего не вернуть. - и снова эта странная улыбка. - Лучше расскажи о себе. - переводил он стрелки. - А ты бы чьи мысли хотела знать, Мария? С твоими-то способностями, в чью голову, назовем так, "человека из прошлого", ты бы хотела залезть?
Мария отвела в сторону глаза. Задумалась. Она знала, что эта попытка сфокусировать внимание на ней - очередное желание Эдана все скрывать. И поддалась на его игру.
- В чью бы голову хотела залезть? - переспрашивала. - Сложный вопрос. Мне бы, на самом деле, было интересно узнать о многих людях, которых я когда-либо видела. И о человеке, который меня приютил и дал надежду на лучшую жизнь. И о другом человеке, уже не таком хорошем, который показал мне, что жизнь не такая яркая, как стоит мечтать. Но больше всего, наверное, я бы хотела знать, что думала одна моя знакомая.
- И почему же она?
- У нее была ужасная жизнь. - снова мысли уводили в пляс. - Намного хуже той, которую мы представляем себе при слове "отвратительно". - Мария посмотрела на собеседника. - Она всегда все делала сама. Несмотря на то, что она была невероятно красивой женщиной, она всегда отказывалась от помощи остальных. - молчала. - Ей всегда было очень тяжело, я уверена, что она часто хотела плакать, или кричать, или разбить что-нибудь, только чтобы успокоить нервы. Но она никогда не показывала этого. - Мария хихикнула. - Только один раз в жизни я видела, как она переживает. В тот день я вышла за водой ночью, а она сидела в соседней комнате со своей сестрой и так сильно плакала. Я до сих пор помню, как ее голос дрожал, она положила свою голову на колени сестры, и просто плакала. Ей было больно. Очень больно. Опять. Я помню, как в тот день подумала, какая же она слабая, велит всем перестать переживать о гибели близких, забыть о прошлом и об остальных. А сама ничем не лучше не следовала своим же правилам. - Мария снова смеялась. - И я долго, знаешь, была такой глупой! Думала, что она отказывается от меня, потому что она слабачка, которая просто боится привязываться, да и которая еще и других упрекает в этом. Но я очень поздно поняла, что она все делала ради других. И в том числе ради меня. Только ради меня она была в Сопротивлении, только ради меня не разрешала выходить на улицу и показывать всем свое лицо. Ради меня вышла за город, чтобы привести в безопасное место, договорилась с серьезным дядькой, чтобы потом он увез меня подальше от этого кошмара, когда заранее понимала, что бой проигран. Ради меня она сдалась, чтобы просто никто меня не нашел, чтобы я могла пожить счастливо хотя бы чуть-чуть. А я так и не успела вовремя понять, что она никогда не пыталась от меня отказаться! Она пыталась сделать так, чтобы это я отказалась от нее. Потому что так бы мне не было больно, когда она умрет. А она прекрасно знала, что тоже умрет. - Мария замолчала. Эдан выпрямил осанку.
- И как же звали эту знакомую? - спросил он так томно, так грустно, сколько только мог старался не заставить Марию страдать еще сильнее.
- Сапфир. - говорила Мария. - Ее знали Сапфир. И она навсегда останется самым драгоценным камнем, который у меня был.
Мария проснулась от ужасного шума с улицы. Что это? Выстрелы? Фейерверки? Война? Неужели вражеские солдаты были уже прямо тут!
Пока Мария пыталась открыть глаза, резвее обычного скатываясь с кровати от внезапности и резкого шума, на улице в очередной раз происходил хаос. Было отчетливо слышно множество человеческих визгов, криков, иногда долетало и что-то, похожее на составление слов. Однако же различить хоть какие-то словосочетания в хаотичном вихре шквала эмоций было трудновато. Мария наконец встала с кровати и скорее поспешила к окну. Она отодвинула плотные шторы, которые всегда закрывала, даже в дневное время, только чтобы лишнее глаза не заметили ее, и принялась разглядывать улицу.
На улице творился беспорядок: люди в ужасе устремились в разные стороны, кто-то кого-то давил, а вон и, кажется, кровь уже была на земле. В бесконечной истерии граждане не щадили жизни остальных - они бежали, сломя голову, причем в прямом смысле, они бежали по чужим головам! За плотной испуганной волной убегающих оставался лишь шлейф раненых, задавленных. Тех, кто не успел.
Сердце Марии сжалось. Она еще не понимала, что происходит, не понимала, из-за чего началась давка, а также было непонятно, что именно вызвало у людей истерики.
Девчонка тут же побежала в гостиную, скорее схватилась за пульт, нажимая на все кнопки подряд. Но телевизор так и не включался. Ну точно, подумала тогда Мария, батареек же нет!
Сначала не менее напуганная девочка начала бегать по квартире, в поисках хоть каких-то батареек и прочих способов включить телевизор, а после и бросила эту идею, догадавшись, что телевизор можно включить и с экрана. Ее оплошность была ясна - у нее в жизни просто не было времени знать, как работают телевизоры. Вся ее жизнь - сплошная война!
Мария подбежала к устройству, тут же начала жать на все кнопки подряд. Вот и картинка появилась на экране. Еще пару удачных нажатий, появился и звук. Мария отошла от экрана, чтобы была возможность видеть его полностью, и наконец начала слушать, что же говорят теперь.
- Сегодня в 7 часу утра были арестованы 4 человека, обвиняемые в организации несанкционированных митингов в столице. Напомню, что на прошлой неделе сразу в нескольких городах страны люди, в народе известные, как "маски", начали призывать мирных жителей присоединиться к нарушению закона. Вчера вечером удалось установить точное местоположение инициаторов беспорядка в столице. На данный момент преступники находятся под охраной, оперативная группа уже допрашивает задержанных для установления точных событий. Среди задержанных оказался и... - говорил телевизор, пока дверь в квартиру не начала открываться.
Мария тут же вскочила с места, побежала ко входу. Из-за двери в помещение заходил неизвестный мужчина, лицо его было потрепанное, одежда тоже. В его руке была какая-то странная сумочка, словно в такой переносят деньги или важные документы. Он запер за собой дверь, заметил испуганные глаза Марии. В телевизоре до сих пор слышались слова, наподобие "генеральный директор", "предатель родины", "понесут наказания".
- Ты - Мария? - тут же спросил мужчина. Мария только качнула головой. - Я пришел от Сергия, он ведь предупреждал обо мне?
- Предупреждал.
- Отлично. - ставил он свой чемоданчик на комод, принялся разбуваться. - У нас мало времени, собирай вещи, мы уезжаем отсюда.
- Уезжаем? - переспросила его Мария, пока господин уже успел было пройти в зал и начать рыться в поисках каких-то бумаг.
- Ты видела, что на улице происходит? Нужно скорее бежать отсюда, пока есть возможность. Бери только все самое ценное! Одежду купим потом!
Мария не успевала приходить в себя.
- К-куда уезжаем?
- Все вопросы потом! - скорее скидывал какие-то бумаги на пол, никак не в силах найти необходимые. После того, как все вещи были скинуты с полок, принялся смотреть что-то и за картинами. - Бегом! Бегом! БЕГОМ!
Мария ничего не понимала. Она не знала, куда ее хотят увезти, да и эта необходимость забирать ценные вещи только пугала ее сильнее. У Марии особо и не было никаких вещей.
Девочка не знала, что делать, она вернулась в комнату, поспешно переодела пижаму на уличную одежду, взяла какие-то непонятные письма и бумаги, которые вручила ей еще Грана (кажется, документы). Мария была без понятия, что было написано на листках - видимо, там был какой-то особо важный шифр или что-то вроде того. Но пока что возможности узнать, о чем было написано в документах, было нельзя.
Пока странный мужчина скидывал все вещи с полок, снимал картины, кажется, в поисках сейфа, девочка только запихала что-то похожее на личные вещи себе в портфель, после чего принялась ждать. Она молча глядела за действиями господина, не в силах перебить его либо помочь.
В телевизоре тем временем снова мелькали какие-то страшные кадры. Вот какого-то мужчину, кажется, некогда влиятельного, обливают водой. А вот и другой задержанный, руки которого были обвязаны веревками, пытается прогрызть себе вену. Выглядело все это зрелище ужасно, кровопролитно, страшно. Государственная программа точно знала, какие кадры надо показать одичавшим демонстрантам с целью запугать. Становилось понятно, у кого же такой пропаганде училась Сапфир. Через минуту пошли и новые кадры. И снова голос, который уже начинал слышаться в жутких снах:
- Прямой эфир из столицы прерывается экстренным заявлением генерала округа Мику. - вот на экране появился и Сергий.
Мария даже закричала об этом странному чудаку, тот обернулся на телевизор, понимая, что времени уже нет совершенно. Принялся отодвигать вещи скорее.
- Сегодня был проведен массовый рейд, в результате которого были арестованы члены так называемого Сопротивления. - Сергий говорил так хладнокровно, как самый настоящий солдат. Мария не могла понять - он предал Сапфир или успешно скрывается? - Среди них была и предводительница Сопротивления города Мику, также разыскиваемая за действия террористического характера годами ранее.
Вот кадры снова сменились. Зрачки Марии увеличились до размера вселенной, сердце стучало, как бешеное.
- Сапфир... - шептала она себе. - Сапфир! Нет, нет, нет!
Мария скорее вцепилась в телевизор, еще сильнее выпучив глаза. Мужик только изредка поглядывал на обескураженную девчонку, но времени успокаивать ее не находил. Все пытался найти какой-то сейф. Вот дощечка под ногами странно заскрипела. Мужик постучал по полу, обнаружив тайник. Тут же начал искать хоть что-то, чем можно было бы поддеть дощечку.
В телевизоре тем временем снова сменялись кадры. Это был тот самый подвал. А в нем и Сапфир, Грана, Руби, Георгия! А вот и заводили каких-то других мужиков, которых Мария и раньше могла видеть в подвале. Мария сглотнула ком в горле. От страха она начала забывать, как дышать. Ноги сами повалили ее на пол. А в голове только бесконечное "нет, нет, НЕТ!"
- Говори! - кричал мужчина в военной форме по ту сторону экрана, - БЫСТРО!
Но Сапфир лишь опустила глаза в пол.
Становилось понятно, чего именно они хотят, чтобы она сказала. Что-то вроде: "я совершила ошибку, правительство Фалсума самое лучшее".
- Первый пошел! - снова говорил военный. Вдруг послышался выстрел.
А вот и мельком показали, как один из пленных мужчин повалился на пол. Сапфир только вздрогнула, но смотреть на это не стала.
- Я СКАЗАЛ, ГОВОРИ! - еще громче взрывался военный. Он грубо схватился за подбородок Сапфир, через силу пытаясь повернуть ее голову в сторону трупа. Было понятно, к чему все ведет.
- Н-н-не... - только тихие вопли выходили из ее испуганных уст.
Грана, которая сидела чуть правее Сапфир, начала ужасно сильно трястись. Даже через экран чувствовалась ее паника, ей было страшно. Ей было очень и очень страшно, потому что она знала, что дальше произойдет. Она начала тихо плакать, другой военный же кричал на нее за это.
- ГОВОРИ! - снова выдавил из себя человек. Он тут же со всей дури ударил Сапфир коробом пистолета, от удара она упала на землю, а алая кровь резкой струей побежала по избитой щеке. Сапфир тоже тряслась. Ее тело все невероятно сильно дергалось. Можно было увидеть и одежду.
Одежда была вновь вся изодрана, точно так же, как и в те дни, когда Сапфир была лишь игрушкой в чужих руках. Никто и подумать не мог, что в этот миг было в ее горькой душе. Глаза Сапфир одноминутно наполнялись едким отчаянием, когда она лежала на мокром полу, вновь испачканном чьей-то кровью и бесконечным желанием быть. Сапфир не знала, что будет дальше, боялась знать, какая именно участь ее ждет. Она чувствовала себя разбито, потому что именно так и было наяву: лишь по ее глазам читалось то поражение, которого так сильно боялись все. Но Сапфир будто плакала не от этого, это она уже давно приняла. Она словно просто не понимала, заслужили ли другие такой участи, как она однажды заготовила себе.
Пока Сапфир поднимали с земли и снова ставили к стене, один из военных посадил перед лицом красавицы на колени Руби. Руби не показывала эмоций. Ей было больно, страшно. Она точно так же, как и все остальные здесь, не хотела умирать. У нее так же, как и у всех остальных здесь, были свои планы на Сопротивление и на жизнь, свои причины идти против власти и целой страны! Однако всё это меркло, потому что теперь Руби знала, что выбора больше нет.
- Хочешь, чтобы она умерла?! - так близко дышал над ухом Сапфир опасный зверь. - Я спрашиваю, ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ОНА СДОХЛА ИЗ-ЗА ТЕБЯ?!
Но Сапфир только молчала. Своими пустыми глазами, словно стеклянными, безжизненными и в душе потерявшими все, она смотрела на Руби. Но Мария знала, что Сапфир Руби сейчас говорит. Только холодное "прости".
- Не смей говорить. - сквозь зубы проскакивало из уст близняшки. - Не смей.
Слезы же мигом устремлялись из глаз старшей сестры. Она так сильно хотела сказать, но знала, что больше нельзя. Ей все равно уже никого не спасти.
Вот и снова выстрел. Руби упала замертво. На этот раз Грана, сколько бы не пыталась в привычное время успокоить себя и казаться хоть каплю сильней, не сдержала предательских слез. Она тут же закричала, скорее поспешила к телу любимой сестры. Лишь редкие капли крови брызнули на одежду и лицо Сапфир, но женщина не повела взглядом. Она молча смотрела, как самое ценное, что у нее было, уходит в том числе. Рубин. Такой же красный, как кровь.
- Нет, нет, нет, нет! - кричала Грана, упав со скамьи на тело сестры. - Нет, Руби, пожалуйста, Руби, пожалуйста, не уходи, не уходи, не бросай меня, не бросай! Не смей умирать, не смей!
Сапфир закрыла глаза. Она просто не хотела смотреть на плоды собственных желаний что-то менять.
- ГОВОРИ! - еще громче кричал военный, намного громче тех же проклятых выстрелов, которые уже полопали любые барабанные перепонки.
Военный схватился за шкирку истероидной Граны. Грана крутилась, пыталась вырваться, кричала, кусалась, она была так сильно зла на этот дурацкий мир, который снова отобрал у нее совершенно все. Но вот и подбородок Граны подняли выше, вот и к ее голове приставили пистолет.
Слезы тихо, коварными струями начали выбегать из глаз Сапфир. Сапфир было так страшно, она не ведала, что творит, она не знала, как помочь, да и знала, что помочь уже никак и нельзя. Грана только печальными глазами успевала глядеть на сестру. Георгия тем временем полностью сжалась, ее старое сердце болело сильнее обид. Мужчины и вовсе сидели с кляпами во рту.
- Прости... - говорила Грана сквозь слезы, пока подбородок ее задрали так высоко, что кожа на шее начала словно рваться. Тут она залилась краской, резко ударила военного своим лбом, подбежала к экрану. - ЖИТЬ РАДИ БУДУЩЕГ... - начала было она, но не тут то было. Снова проклятый выстрел. Снова капли крови повсюду. Сапфир закрыла глаза. Она только не могла это терпеть. Хотелось только прекратить.
- Я...Я...Я... - начала она заикаться, пока военные обратили на нее внимание, им так и казалось, что наконец-то победа в руках. - Я... Я х-хочу извиниться. - говорила Сапфир таким ужасно дрожащим голосом. Один из военных наставил на нее пистолет. На всякий случай, вдруг скажет чего-нибудь не того.
Мария только сильнее прижалась к экрану. Мужик тем временем уже достал из сейфа все необходимое, запихал себе в чемодан.
- Мария, пока уходить, пошли! - но девочка ничего не слушала. Мужик попробовал оторвать ее от экрана, времени смотреть телевизоры не было вообще.
- НЕТ! - так громко раздалось из ее детских уст. Мужик испугался, даже отошел чуть назад от неожиданности. Решил повременить. Мария повернулась обратно к экрану.
Сапфир сделала глубокий вдох. Закрыла глаза. Выдохнула. Посмотрела прямо в камеру.
- Прости, мне так и не удалось защитить тебя от... - выстрел. Камера упала. На экране появились помехи. И только Мария знала, за что Сапфир извинилась перед ней.