Бильбо

Кровавый туман перед глазами рассеивался очень медленно. Торину казалось, что все предыдущие дни он спал - тревожным и мерзким сном, в котором его тело двигалось и говорило что-то, а также совершало вещи... он точно не помнил, какие, но точно не совсем благонадежные.  Тихо выругавшись, король приоткрыл глаза, чувствуя неприятную тянущую боль в боку. Ощущение было до отвращения знакомое, надо признать. Значит, он ранен, но какая-то добрая душа уже успела его перевязать и более-менее привести в порядок. Что ж, спасибо и на этом..

Мир перед ним слегка покачивался, и Торин попытался приподняться, чтобы более или менее прийти в себя. Это оказалось ошибкой. К горлу подкатил горький, противный комок, и он едва успел нагнуться над полом, чтобы не замарать постель из шкур, на которой лежал.  - Легче? - сочувственно спросил его знакомый голос. Торин поднял голову, соображая, кому это тут пришло на ум говорить таким бодрым тоном, когда ему так плохо. Разумеется, это оказался Гэндальф - усталый донельзя, но вполне живой и здоровый, если не считать перевязанной руки. - Хуже, - честно ответил король и добавил пару крепких выражений, почти точно отражающих его состояние. - Что тут произошло? Я помню, как сражался, помню, что видел Бильбо, но вот потом...  - Тебя ранили, - пояснил чародей, с удовольствием закуривая трубку и наблюдая за пациентом, который почти с жадностью вдыхал ароматный дым. - Тебе пока курить нельзя, извини, так что хоть так... Кхм, словом, мне пришлось вытаскивать тебя совместно с Трандуилом. Он, кстати, весьма сильный целитель, если уж до дела доходит...  Торин тут же сосредоточенно ощупал себя, проверяя, не отрезал ли давний противник ему что-то ненароком, в процессе лечения - к немалому удовольствию чародея. - Успокойся, жить будешь, и неплохо, - гарантировал он. Мир перед глазами гнома еще пару раз качнулся и встал-таки на место. Гэндальф присмотрелся к нему, удовлетворенно кивнул и, отложив трубку, аккуратно снял из-за ушей Его Величества нескольких раздувшихся от крови пиявок. - Добить меня хочешь? У меня и так крови мало, - буркнул Торин, не в силах удержать гадливую гримасу.

Успокойся, они тебя лечили, - волшебник ласково погладил вялую пиявку кончиком пальца. - Полезные создания, хоть и не слишком приятные на вид, хотя мой друг Радагаст с тобой поспорил бы... Твоему деду не мешало бы ставить их почаще - глядишь, и не помутился бы его светлый разум! - Ладно, будем считать, что ты меня уже облагодетельствовал по самое не могу, как говорит Двалин, - слабо усмехнулся король. - А теперь прекрати умалчивать о главном. Как там мальчишки? Я помню, что их то ли сильно ранили, то ли убили, когда я вышел на бой...  У него сдавило горло при одной мысли о том, что он больше не услышит веселого смеха Кили и не увидит искрящихся радостью глаз Фили. Что сказать сестре, если мальчики мертвы? Что не уберег? Вот уж будет жалкое оправдание! - Они живы, не волнуйся, - успокоил его маг. - Когда твои раны подживут, сможешь навестить их. Тебе досталось поменьше, чем им, надо сказать - и все же мы их вытащили, хоть это и оказалось весьма непросто. Кили ранен в грудь, но ему повезло. Стрела прошла в дюйме от сердца и задела несколько сосудов. Его спасла молодость и жажда жизни - ну и искусство эльфийских целителей. Как придешь в себя окончательно, Торин, уж проследи, будь добр, чтобы мальчик больше не попадал в такие переделки. Второй раз за месяц его штопаем, ну куда это годится?!  - Прослежу, - прошептал Торин, вне себя от облегчения улыбнувшись. Они живы... какое счастье! Значит, ему еще предоставится шанс извиниться за то, как он вел себя в последнее время - особенно перед маленьким... хотя какой он, к гоблинам, малыш, если уже брата перерос и дядю почти догнал... - А Бильбо? - неуверенно поинтересовался он, не решаясь смотреть на волшебника. - Он и впрямь убивал орков, или мне только почудилось? Я плоховато помню...  - Да, наш общий друг показал себя молодцом, - довольно кивнул маг, как будто Бильбо Бэггинс был его сыном и теперь чародей имел право гордиться его успехами на воинском поприще. - Он уложил троих орков, да еще одного отогнал от твоего израненного тела, отрубив ему ногу. Малыш очень предан тебе, Торин, даже несмотря на ваши разногласия. Правда, он пока без сознания, ему здорово досталось по голове осколком камня, но, думаю, он вскоре придет в себя. Череп у него крепкий, да и шлем был эльфийской работы, надежный... Собственно, шлем его и спас, а то лежать бы нашему бедному полурослику с раскроенной головой. Это было бы невосполнимой потерей.  Жив. Маленький вор жив и даже почти здоров! Эта мысль оказалась для Торина столь сокрушительно счастливой, что он поспешил закрыть глаза, чтобы не выдать себя. Несколько минут полежав молча, он решился пробормотать: - Я должен повидать его. Это очень важно. Гэндальф, я... я ему наговорил таких мерзких вещей, что теперь остается только провалиться сквозь землю - или же долго извиняться. Ненавижу признавать, что я был не прав, но... в случае с Бильбо это почему-то даже приятно.  - Это потому, что он очень добрый малый, - улыбнулся маг. - Всегда готов простить и принять чужое мнение, не злорадствуя, а искренне радуясь примирению. Если он дорог тебе, Торин, то сходи к нему, когда сможешь вставать. Правда, пока придется подождать, ты еще слишком слаб.

Он ушел - наверное, чтобы помогать другим раненым. А Торин, помедлив, принялся исследовать собственное состояние. Судя по тому, как сильно кружилась голова, вставать ему и впрямь было рано. И все-таки он не мог не попытаться. Желание увидеть близких и хоббита стало до того нестерпимым, что он чуть не застонал. Как-то его примут те, кого он обидел?..  Торин приподнялся, опираясь на локти. Под повязкой, что охватывала грудь и бока, тянуло и побаливало, но острой боли не было - значит, раны успели немного схватиться коркой. Оставалось надеяться, что они не разойдутся при движении. Встать ему удалось - не иначе как чудом. Хватаясь за стоявшие в шатре предметы - столик, постель, пару стульев для целителей и навещающих, - Торин продвинулся к выходу и приподнял полог.  На него пахнуло свежим ветром. Шатер стоял у самого подножия Горы, неподалеку от Главных ворот - и эта близость родного дома придавала сил. Король прикрыл глаза и немного постоял так, привыкая к обстановке и успокаивая головокружение. Еще немного - и он сможет идти...  Тело пока слушалось, и раны не спешили открываться. Торин с неудовольствием подумал, что теперь он должен будет благодарить Трандуила за его помощь - но настроение его быстро исправилось, когда гном припомнил одну простую вещь: таким образом этот остроухий извинился за свое предательство много лет назад, когда оставил подгорный народ без помощи при нападении дракона. Да, именно так - и никак иначе! Он ничего не должен этому так называемому союзничку... Довольно улыбнувшись, Торин нашел в себе силы оторваться от надежной опоры в виде столба, на котором крепился шатер, и отправиться на поиски хоббита.   Гэндальф не сказал ему, где лежит мистер Бэггинс, но, вполне вероятно, даже эльфы не осмелятся остановить Короля-под-Горой на пути к его цели. Так и вышло. Первый же встреченный эльф, поколебавшись секунду, все же указал нужное направление. Конечно, после этого он наверняка побежал рассказывать магу, что Король-под-Горой встал со своего ложа без дозволения - но это было Торину до фонаря, как говорится. Он двинулся в указанном направлении, уговаривая ноги переступать. Вот так, левой-правой, и голова уже почти не кружится, и грудь не болит!  До палатки, в которой положили полурослика, он таки дошел своими ногами, на это его хватило. Преодолевая позорную слабость, король вошел внутрь и замер у порога.

Хоббит лежал на маленькой походной постели, укрытый теплым одеялом почти до подбородка. Торин несколько минут молча смотрел на его бледное лицо, казавшееся таким спокойным, а потом подошел поближе, присаживаясь на край постели. Ему захотелось коснуться полурослика - захотелось так сильно, что даже голова еще сильнее закружилась.  Когда рука короля погладила его щеку, Бильбо тихонько завздыхал и заворочался, морща нос таким знакомым жестом. А потом открыл глаза и сонно посмотрел на короля. Лоб хоббита охватывала повязка, но в целом он выглядел не так плохо - всяко лучше, чем сам Торин. - Доброго утра... или дня, - смущенно улыбнулся Бильбо, к радости короля. А потом виновато прошептал: - Простите, пожалуйста, вы не могли бы сказать мне, как меня зовут - если знаете, конечно? Мне так неловко, но я, кажется, ровным счетом ничего не помню...