4
Так, — сказала Дис, хлопнув в ладоши, когда все были в сборе, а кресла, чайный столик и подставки с готовыми платьямим отодвинуты к стене. — Главное правило Дуринов на любых пирах: женщины не приглашают мужчин до своего первого танца, давая тем самым шанс гномам показать свою заинтересованность. Ведь выбор всё равно за нами, — подмигнула Дис мне. — Поэтому сперва кто-то должен пригласить тебя, Ишта, и уже второй танец ты вольна сама выбрать себе партнёра. Третий танец снова выбирает гном. Четвертый гномка и так далее. Ведь шанс надо дать всем.
Может, я лучше скажу, что подвернула ногу на лестнице? — взмолилась я, понимая, что ничего не понимаю. — Не говори ерунды, — фыркнула Дис. — Ты прекрасно танцуешь. По крайней мере на моей свадьбе отплясывала за десятерых. Фили, Кили и Торин с интересом посмотрели на меня, а я покраснела и зло уставилась на предательницу Дис. — Так это были почти народные гуляния, — возмутилась я. — Там и уметь нечего. Топаешь ногами вместе со всеми в одном ритме и всё. — Так и тут почти то же самое, только с одним партнёром, — наставительно сказала Дис. — Ну, давайте начнём. Кили, возьми виолу, будешь нам аккомпанировать. Торин, ты будешь танцевать с Иштой. Фили со мной. Итак, давайте приступим. Музыку, Кили! Кили достал из футляра виолу и быстро наладил струны, а потом подмигнул нам и запиликал на жутко высокой ноте, за что тут же получил подзатыльник от матери. Но вот зазвучала мелодия, и я даже удивилась мастерству гнома. Тем временем Фили подошёл к своей матери, манерно поклонился и протянул руку, стараясь удержать рвущуюся улыбку. Торин подошёл ко мне и тоже протянул ладонь. — Потанцуешь со мной? — спросил он с весельем в глазах. Явно сегодняшний вечер всех забавлял, кроме меня. — Будто у меня есть выбор, — вздохнула я, но тут же прикусила язык. — То есть, я хотела сказать, с удовольствием, ваше величество, — я растянула губы в улыбке и вложила свою ладонь в его. Торин ловко перехватил мою руку удобнее, вторую положил мне чуть выше талии и притянул к себе. Я с шумом втянула в себя воздух, чувствуя, как зашлось сердце.
Смотри мне в глаза, — начал учить Торин. — Я буду делать шаг, ты просто повторяй за мной, словно ты моё отражение, часть меня. Скоро ты почувствуешь ритм и всё станет очень просто. На раз, два, три. Поняла? — я кивнула, хотя мало, что расслышала из-за волнения, и он продолжил: — Раз, два, три. Пошли. Оказалось, что это вовсе не сложно, но то ли я слишком нервничала, то ли на самом деле была неповоротливой и неуклюжей, но то и дело мои ноги путались, я спотыкалась или топтала сапоги Торину или вовсе налетала на него, чуть не сбивая с ног. Хотя вряд ли я смогла бы уронить такого как Торин, даже если бы задалась такой задачей специально. — Давайте попробуем поменяться, — предложила Дис, которая следила за моими успехами, вернее поражениями. — Теперь мы приглашаем мужчин, — напомнила она. — Торин, не потанцуешь со своей сестрой? — С удовольствием, милая, — Торин ловко подхватил Дис и закружил её в танце так легко, словно они только и делали, что каждый вечер тренировались. Я даже замерла на какое-то время, любуясь ими. — Ну? — Фили поправил свой пояс и выпятил грудь. — Я жду прекрасную даму. — Фили...- начала я, но Фили уже схватил меня, зловеще хохоча, и завертел в разные стороны, словно тряпичную куклу, а я завизжала, вцепившись в его одежду. — Балбес! — прикрикнула на него Дис. — Мы так до утра будем танцевать. А ну быстро поменяйся с Кили. Кили, дорогой, потанцуй с Иштой нормально, а не как взбесившийся пони. Фили понуро взял у брата виолу, но тут же заулыбался и заиграл весёлый мотив. Но увидев гневный взгляд матери, закатил глаза и стал наяривать заунывную мелодию. Кили схватил меня за руку, крутанул вокруг своей оси и прижал к себе. — Сейчас я тебе покажу мастера танцев! — пригрозил он и начал двигаться, объясняя каждый шаг. — Идём влево. Нет, не это лево. Другое. Теперь назад. Это мой назад, а надо твой. Я же сказал, на счёт три, а не два... Я не могла сосредоточиться, то и дело поглядывая на Торина. Никогда бы не подумала, что мужчина может выглядеть так мужественно даже в танце. От того, что мои мысли витали далеко от происходящего, я постоянно ошибалась и сбивалась с ритма. Мы промучались около получаса, когда я выдохлась и села передохнуть в кресло. Дис ещё танцевала с Торином, о чём-то тихо беседуя с ним. Но у меня больше не было желания позориться. — Дай мне немного передохнуть, — сказала я Кили, пытаясь потянуть мышцы, но чувствуя неприятную резь в шрамах. — Мне нужна пара минут. Не думала, что это будет так уморительно. — Может, и правда, скажем, что у неё нога вывихнута? — предложил Кили, снимая сапог и разминая пальцы на ногах, которые я ему отдавила во время танцев. — А то какой-нибудь Стоунфут без ног останется... Получив подзатыльник от Дис, Кили возмутился от всей души: — А что такое я сказал? — воскликнул он. — Вы только гляньте на мои пальцы! Распухли так, словно на них горные тролли плясали! Я же ради дражайших гостей стараюсь. Она же их покалечит! — Ну спасибо, — буркнула я. — Помнится, кто-то хвастался, что всё зависит от учителя... — Так я хороший учитель! — начал спорить он. — Я же тебе всё объяснял: и куда шагать, и куда поворачивать! Я не виноват, что ты всё делаешь наоборот. — Я стараюсь, — буркнула я. — Я могу просто держать её на весу, — предложил Фили. — Я сильный, а она лёгкая. Никто ничего не заметит.
Точно! — Кили даже на ноги вскочил, но тут же поморщился, схватился за пальцы и плюхнулся назад в кресло. — Это отличная идея! И ноги целее будут! — Это ужасная идея, — сказала Дис. — Вдруг кто-то из гостей пригласит Ишту? Давайте отдохнём и попробуем снова. — Ещё можно использовать идею с вывихнутой ногой, — как бы походя, сказал Кили. — Да! — поддержал вдруг его брат. — Мы даже можем забинтовать тебе ногу, Ишта. — Я вам рты забинтую, если не прекратите, — пригрозила Дис. — Всё будет хорошо. Прошло всего ничего, надо просто ещё потренироваться. — Я ужасно неуклюжая, — не выдержала я. — Разве всем не всё равно, буду я танцевать или нет? Я могу просто отказывать, если меня пригласят. — Это традиция, — сказал Торин. — Королевская семья оказывает честь гостям, танцуя на пиру с каждым из них. Все знают, что у Дис появилась падчерица. Многим захочется познакомиться с тобой поближе. И таким образом они проявят ответную вежливость. — Это выше моего понимания, — вздохнула я. — Разве танцы не придуманы для развлечения и удовольствия? А тут сплошные мучения и разочарования. — Очень с тобой согласен, — серьёзно сказал Кили. — С тобой уж точно... Он не договорил, потому что я швырнула в него подушку, вытащив её из-за спины, и в этот момент в дверь постучали. Снаружи оказался один из стражников, который сообщил, что нарядные платья для принцев готовы и были отнесены в их покои. — Ну наконец-то, — проворчала Дис. — Торин, тебе придётся самому продолжить урок. Я должна проконтролировать, чтобы всё сидело как надо. — Идите, — кивнул Торин. — Мы справимся. — Ишта, дорогая, прости, что бросаю тебя, но это действительно срочно, — начала оправдываться Дис. — Портной перепутал размеры и пришлось перешивать сюртуки и штаны в последний момент. — Ничего страшного, — сказала я, поджимая пальцы на ногах от страха остаться с Торином наедине. Когда Дис и её сыновья были рядом, мне было как-то спокойнее. Дис, Фили и Кили ушли, и Торин повернулся ко мне и протянул руку. — Продолжим, — не спросил, а приказал он, и я вложила свои пальцы в его ладонь, чувствуя, как внутри всё дрожит и сопротивляется. Он помог мне подняться и снова притянул к себе, вызвав нервный вдох.
Закрой глаза, Идара, — прошептал он, наклонившись к моему уху, и я вздрогнула. — Доверься мне. Немного помедлив, я всё же последовала его просьбе и закрыла глаза. Запах табака, металла и мужского пота заставили меня напрячься, но Торин вдруг погладил меня по руке до локтя и обратно, как бы успокаивая, а потом мягко обхватил ладонь, сжал мою талию и повёл в танце. — Не пытайся что-то делать, просто следуй за мной, — шептал он мне на ухо, словно это могло помочь. Наоборот, я вся издёргалась, мурашки бежали по шее и позвоночнику. Капельки пота выступили над верхней губой и висках. Я снова сбилась, едва не упав, но Торин удержал. — Ничего, давай ещё раз, — сказал он, и мы снова танцевали, и снова я сбивалась, всем телом ощущая тяжесть его рук, близость его тела, запах его кожи, а он подбадривал меня и, кажется, прижимал всё крепче, отчего моё сердце готово было выпрыгнуть из груди. — Устала? — спросил он, когда мы протанцевали вечность, и я в очередной раз налетела на него и наступила на его сапог. — Не то слово, — призналась я. — То есть, я хотела сказать, да, я немного устала. Махал, я такая неуклюжая! — Всё в порядке, просто ты не можешь расслабиться, — сказал он и подал мне кружку воды, которую Дис заблаговременно приготовила. Я подумала, что ещё как не могу. И пока он будет рядом, вряд ли смогу. — Спасибо тебе, — вдруг сказал он, присаживаясь на второе кресло. — Я искренне благодарен тебе за старания. Это важно для нас всех, особенно для Дис. Она переживает, что ты никак не можешь освоиться. Я знаю, что тебе непросто, Идара. Но ты сможешь. Ты сильная. — Я вовсе не такая, — покачала я головой. — Если бы это было не так, ты бы не кинулась на варга, защищая мою сестру, и не боролась бы за жизнь так упорно, — возразил он. — Ты сделала невозможное. Что тебе какие-то танцы? — он замолчал на какое-то время, а потом вдруг сказал: — А знаешь, что? Танцуй, как хочешь и как умеешь. — Как хочу и умею? — я удивлённо уставилась на него. — Да, — Торин встал и подошёл ко мне. — Давай попробуем. Теперь ты будешь танцевать, а я буду твоим отражением. — Но разве так можно будет с гостями? — спросила я, отставляя кружку и позволяя Торину меня поднять. — Почему нет? — улыбнулся он. — Женщины Эребора испокон веков сами выбирали себе с кем и как танцевать и за кого выходить замуж.
Так вы поэтому не были против моего отца? — спросила я, потому что этот вопрос мучил меня долгое время. — Да, — сказал он. — Если женщина рода Дурина выбирает себе мужчину, то никто не смеет запрещать ей. Даже король. Эти слова меня настолько сильно впечатлили, что я не заметила, как Торин, не дождавшись меня, начал танец сам. И теперь у меня всё получилось. Я отвлеклась, расслабилась, мои мысли были заняты другим. И мы с Торином протанцевали весь танец без единой заминки. А потом и ещё один, и теперь уже я выбирала куда и как ставить ногу, несмотря на то, что я ужасно устала и тело ломило от неприятной боли. Но кружится так свободно и легко в руках Торина было сплошным удовольствием. Я даже перестала злится на него за то, что он собирался выбирать себе невесту, пусть и только на всякий случай. Но вдруг он влюбится? Но я отбросила эти мысли - так хорошо мне было. В какой-то момент вернулась Дис. И увидев нас, радостно захлопала в ладоши. — Спасибо за чудесный танец, — сказал Торин, тут же останавливаясь. Он перехватил мою руку и поцеловал мои пальцы, и мои раскрасневшиеся щёки запылали ещё ярче. — Вижу, что у вас всё получилось, — довольно сказала Дис. — У мальчишек тоже всё отлично. Платья сели идеально. Я заставила их идти спать, чтобы завтра не выглядеть, как помятые мешки с картошкой. Торин, ты же проводи Ишту. А то я валюсь без ног. — До завтра, Дис, — я поцеловала гномку в щёку и отправилась к двери, где уже стоял Торин, держа ту нараспашку. — Выспись хорошо, сестра, — сказал он. — Завтра важный день. Дис лишь махнула рукой, и мы вышли в коридор. До моих покоев мы шли молча. Торин не пытался поддержать вежливую беседу, а я жутко стеснялась и не хотела портить момент. Ведь я только что танцевала с прекрасным мужчиной, который сейчас провожал меня до дома. Это мог бы быть лучший день в моей жизни, если бы прекрасный мужчина не был бы королём и братом Дис, а танцевали мы лишь для того, чтобы я не опозорилась перед гостями. Но иногда же можно и помечтать. — Мне передали, что ты закончила украшения для гостей, — сказал Торин, прерывая молчание, когда мы уж подошли к моим дверям. — Украшения! — воскликнула я, выныривая из своих грёз. — Точно же. Я же хотела показать вам их после ужина, но с танцами всё вылетело из головы. — Они у тебя? — Да. Хотите посмотреть сейчас? — сказала я прежде, чем поняла, что это может показаться вызывающим. Ведь час был довольно поздний. — Боюсь, что завтра у меня уже не будет на это времени, — ответил он, и мне ничего не оставалось, как открыть дверь и пригласить его войти. Шкатулки были разложены на кровати. Перед ужином я ещё раз всё проверила и протёрла крышечки, на которых красовались инкрустированные камнями таблички с именами гномок. Поэтому они ярко засверкали, когда я усилила огонь в масляной прикроватной лампе. — Хотите чаю? — спросила я. — Правда, пирогов у меня нет. В последнее время мне было не до готовки. Зато есть хлеб и масло. Можно посыпать крупной солью... — я запнулась, встретив его пристальный взгляд. — Простите. Подумала, вы тоже проголодались после танцев. — Конечно, — сказал он. — Я бы не отказался от перекуса. — Хорошо. А вы пока можете взглянуть на украшения, — я кивнула в сторону кровати и поспешила скрыться на кухне, мысленно ругая себя за навязчивость. Надо было просто показать ему украшения и выпроводить. Ему завтра рано вставать, встречать важных гостей, устраивать приём и пир! Вот о чём только думала моя больная головушка? О чём? О чём? О нём и думала... Когда я вернулась с подносом, Торин разглядывал браслет для Хасы Бродбим. Краем глаза он заметил меня, и положил украшение обратно на бархатную подушечку шкатулки. — Ты превзошла мои ожидания, — сказал он, улыбаясь. — Украшения великолепны. Спасибо за старания. Завтра после завтрака пришлю к тебе Нори за ними. — Рада, что вам понравилось, — тоже улыбнулась я и поставила поднос на столик между креслами. — Угощайтесь, ваше величество. Простите, что закуска такая скромная. Мне было неловко, что не могу предложить королю что-то, кроме хлеба с маслом и солью. Но его, кажется, это нисколько не смущало. — Самый вкусный хлеб, какой я пробовал, — сказал он, доедая третий кусок. — Я передам ваши слова господину Бомбуру, — пообещала я. — Уверена, он оценит вашу похвалу. Торин бросил на меня весёлый взгляд и хмыкнул. — Думаю, мне пора, — сказал он, поднимаясь на ноги. — День был длинный. Тебе надо отдохнуть. — Спасибо за урок танцев, — я тоже встала и прошла с ним до входной двери. — Доброй ночи, ваше величество. — Доброй ночи, Идара, — он положил руку на моё плечо, наконился и поцеловал в лоб. Его губы задержались на моей коже, и я закрыла глаза, впитывая в себя этот момент.
Но как бы мне ни хотелось задержать время, Торин отстранился, открыл дверь и вышел, оставив меня задыхаться от нахлынувшего чувства восторога и радости. — Идара! — одёрнула я себя. — Он просто съел пару кусков хлеба, а ты уже летаешь в облаках! Глупая! Твоё сердце будет разбито, а ты улыбаешься! Но улыбка всё равно не сходила с лица. День действительно оказался особенным. И я долго не засыпала, снова и снова прокручивая в голове каждую минуту этого вечера, проведённого рядом с Торином.
Гномы кланов собирались в Железых холмах у Даина Железностопа, чтобы прибыть всем вместе на приём к Торину. Иначе пришлось бы делать новый приём каждый раз, как кто-нибудь приезжал, или заставлять гостей ждать остальных, уделяя им больше внимания. А так все приехали в один день, что было очень удобно. Тронный зал был украшен стягами, вышитыми золотыми и серебряными нитями. Вдоль длинного зала выстроились стражники в парадных доспехах и с боевыми топорами — маленькие копии каменных статуй воинов, охранявших покой этого места многие сотни лет. Ближе к трону стояли приближённые короля, участники знаменитого похода. А у самого трона — Фили и Кили с одной стороны и мы с Дис с другой.
Я сидела, выпрямив спину и сложив ладони на коленях, копируя позу Дис и стараясь, чтобы не тряслись коленки. Мне было страшно сделать что-то не так, поэтому я решила всё повторять за ней, а лучше и вовсе замереть и не дышать. На мне было строгое парадное платье, которое повторяло фасоны принцев — оно было синим, простого покроя, но при этом выглядело торжественно за счёт серебряного пояса с малахитовыми пластинами, вышитому рунному узору по ткани и увесистому колье, одному их многих, что подарил Торин. Я надеялась, что никто не заметит, что на мне нет корсета, тем более, что по моей просьбе вырез сделали достаточно высоким, чтобы скрыть шрамы. Утром я честно пыталась затянуть своё тело в него, но боль была несносной, и я решила отказаться от этой пытки, просто замотав вокруг груди и талии повязку. Но теперь очень переживала, что отсутствие корсета сильно бросается в глаза. На моей голове, в отличие от Дис, не было диадемы. Я наотрез отказалась надевать подобный отличительный королевский знак, посчитав себя недостойной. Даже попытка Дис сослаться на то, что моему отцу было бы приятно видеть, что меня приняли в семью, не возымела успеха. Я настояла на своём и надела лишь украшения, которые по-моему скромному мнению выглядели более, чем торжественно. Фили и Кили сказали, что выгляжу я, как леди с картинок книг, а Кили добавил, что призрак горы теперь точно меня украдёт. Торин удовлетворённо улыбнулся, когда мы с Дис заняли свои места, и кивнул нам обеим в знак одобрения. Хотя от его взора не укрылось, что я не надела диадему. Но так как он ничего не сказал, то и я немного расслабилась. На самом Торине была королевская мантия с меховым воротом, на голове красовалась массивная корона из жёлтого и чернёного золота, на пальцах сверкали перстни, на ногах были надеты обитые железом сапоги. Он был великолепен, и у меня никак не получалось успокоить своё сердце. И у этого мужчины я выпрашивала поцелуй и требовала жениться? О, небеса! Мне казалось, что мои зардевшиеся щёки освещают зал не хуже факелов. Хотелось смотреть на короля всё время, позабыв обо всём остальном. Но надо было смотреть вперёд, на открытые в самом конце главные ворота тронного зала, в которые один за другим входили приглашённые гости. Гномы выглядели пугающе напыщено и серьёзно. От них веяло властью и силой. И я впервые пожалела, что мы с отцом не принадлежали ни к одному из кланов. С такими защитой и покровительством нам не пришлось бы бродяжничать по чужим городам. У нас бы был стабильный дом и доход. Совершенно другая жизнь среди своих. И я бы никогда не слышала насмешек со стороны людей по поводу внешности и маленького роста. Но отец не желал оставаться долго на одном месте, а мне деваться было некуда. Отец для меня был домом. Куда он, туда и я. Гномы входили, разбившись на семьи. Они подходили к подмосткам трона, кланялись, проявляя почтение королю Торину и его семье, и преподносили символические подарки Дис, так как именно в честь неё и был официально объявлен пир. В ответ, по приказу Торина, стражники подносили ответные подарки, среди которых для приглашённых гномок были и сделанные мною украшениях. Для мужчин же были приготовлены оружие и шкуры. Гномки показались мне настоящими сказочными принцессами в своих тяжёлых платьях и ослепительных драгоценностях. Их волосы лоснились от масел, кожа казалась бархатной, а манеры изысканными. В моей груди нарастала тревога, что такая красота определённо не может не тронуть мужское сердце. И мне невыносимо хотелось видеть реакцию Торина, когда его взгляд оценивал каждую из претендеток. Но я не смела даже скосить глаза в его сторону и продолжала сидеть истуканом, натянув улыбку. К концу приёма у меня уже болели щёки, затекла шея, и хотелось поскорее ослабить повязки под платьем. Наконец, Торин поднялся, предлагая гостям отхдохнуть и подготовиться к пиру. Он подошёл к Дис и предложил ей руку, чтобы проводить через тронный зал. Фили подошёл ко мне. Мы поднялись и вместе спустились с постамента. Мои ноги подрагивали, и Фили пришлось крепче перехватить меня за руку. — Всё в порядке, — наклонившись ко мне, сказал он с улыбкой. — Я тебя держу. Он вывел меня вслед за Торином и Дис под взгляды десятков гномов, где нас догнал Кили. Мы прошли в королевскую часть и только там смогли остановиться и выдохнуть. Торин с Дис уже разошлись. Торин ушёл встретиться с главами кланов, а Дис поспешила сменить платье. — Уф, — сказал Кили. — Наконец-то! Думал, что не выдержу. Он начал с остервенением чесать себе коленку, блаженно закатывая глаза и мурлыча, как дворовый кот, которому почесали спинку. — А я думала, что у принцев не жизнь, а мёд с малиной, — засмеялась я. — Как же я устала просто сидеть!
Ничего, скоро устанешь танцевать, — пообещал Фили. — Мы с Кили на кухню, а то на пиру нормально и не поешь. «Надо держать лицо», — скорчил он серьёзную гримассу, копируя Торина. — Пойдёшь с нами? — Да, мне надо что-то съесть, но сидеть с вами не буду, — сказала я. — Меня ждёт портниха, чтобы помочь с платьем и прической. Дис хочет, чтобы я выглядела не хуже тех прекрасных дам, что затмили собой драгоценные камни Эребора. Как вам они, кстати? — О, ну... ничего... такие все... важные, — замялся Кили. — Нарядные, — добавил Фили. — Манерные, — сказал Кили. — О, небеса, — закатила я глаза. — Только им такое не вздумайте говорить. — Почему? — не понял Кили. — Потому что это звучит просто ужасно! — сказала я. — А что нам им говорить? — спросил Фили. — Вы очаровательны, — сказала я, а Кили фыркнул и переглянулся с братом. — Обаятельны. Прекрасны. Удивительно милы. Вы необыкновенно красивы. Великолепны. Потрясающе привлекательны... — Звучит страшно, — признался Фили. — А ты уверена, что они не подумают, что мы уже завём их замуж, если начнём всё это говорить? — Это всего лишь комплименты, которые сделают вечер девушек незабываемым, — успокоила я их. — Главное, не переборщите. Одного комплимента будет достаточно. Иначе они подумают, что вы их дразните. — Женщины! — закатил глаза Кили. — Ты сегодня удивительно мила, Ишта. — А ты сегодня причесался, Кили, — сказала я, засмеявшись. Мы дошли до кухни. Фили и Кили тут же потребовали себе второй завтрак, обед и ужин впридачу, а я взяла миску с сухофруктами и сыр и поспешила в свои покои. Я как раз шла в сторону королевского крыла, как услышала голоса за поворотом и остановилась, как вкопанная, потому что разговор явно был обо мне. Рядом со мной была колонна с нишей, и я поспешила там спрятаться, не желая быть замеченной. Не то, чтобы я любила подслушивать, но я так волновалась из-за мнения гостей о себе, что не сдержалась. Говорившие приближались и голоса их становились громче, хоть и говорили они полушёпотом. — А вы заметили, что на падчерице принцессы не было корсета? — возмущённо спросил женский голос. — Я слышала, что она была сильно ранена. Может, она просто не может его надеть? — сказала другая гномка. — Лур! Ну какая гномка осмелится не надеть корсет на приём у короля?! — воскликнула гномка. — А как она прижималась к принцу Фили, когда они выходили! Нет, вы видели? Она просто старается завладеть вниманием.
Она и так была в центре внимания, Радха. Она же, как героиня сказки, из простушки стала принцессой. — Да какая из неё принцесса? Смех да и только. Приживалка с улицы. Я бы на её месте постеснялась так отчаянно цепляться за королевскую семью. Она же никто. Пришла ниоткуда, как и её папаша. И теперь хочет ухватить кусок пожирнее. — Я согласна с Радхой, — сказал кто-то третий. — Её отцу просто повезло охмурить бедную Дис, которая после смерти мужа нуждалась во внимании, и жениться на ней. И теперь, когда этого бродяги не стало, его девчонка зубами готова вцепиться в теплое местечко, которое ей не принадлежит. Давит на жалость, пытается соблазнить принцев, а то и самого Торина. Обязательно скажу дяде, чтобы открыл глаза королю и его сестре. Уличным бродягам нельзя верить. Приворожит ещё. Слышала, многие скитающиеся гномы не гнушаются чёрной магией. — Зачем ей это, Тала? У неё и так всё есть. Её приняли в королевскую семью. Заботятся о ней, как о родной. — Благодаря наивности Дис и щедрости Торина. И ты слишком наивная Лур, как и твоя сестрица, — фыркнула гномка. — Неужели ты действительно считаешь, что у папаши этой бродяжки была любовь? Да он просто позарился на богатства и сумел вовремя подсуетиться! Не зря же они так быстро собрали свои вещички и приехали в Эребор. Здесь же и положение, и золото... Дальше я не расслышала, потому что гномки ушли слишком далеко. Какое-то время я стояла, не шевелясь, переводя дыхание и с силой сжимая миску. Хотелось броситься вслед за гномкам и выдрать их лоснящиеся волосы вместе с их дорогими заколками. Но я сдержалась. Вместо этого я вдохнула поглубже, успокоилась, как могла, и пошла в свои покои. — Затяните мне корсет, — попросила я портниху, которая ждала моих указаний. — Но ваши раны, госпожа Идара! — удивилась гномка, потому что ещё утром я чуть ли не со слезами на глазах уже пыталась его завязать. — Всё в порядке. Просто сделайте, как я прошу, милая Заина, — попросила я и стиснула зубы. Из головы никак не выходили слова гномок. Злость и обида смешались во мне, превратившись в ком в горле. — И пожалуйста, не жалейте меня. — Но что если вам станет плохо во время пира? — не сдавалась гномка. — Я не смогу вам помочь. Вы же знаете, что король устраивает народные гуляния. Мой муж и я отпросились до завтрашнего утра. — Всё будет в порядке, — сказала я. — Просто сделай, что я прошу. Наверное, портниха что-то прочитала на моём лице, потому что бесприкословно начала затягивать на мне тугую шнуровку, стараясь не обращать внимания на мои стоны. А потом она расчесала мои волосы до такого состояния, что они начали сиять, как эльфийский шелк. Она собрала часть волос сзади, оставив свободные локоны, ниспадать мне на спину и плечи. Ритуальные косы по бокам я украсила золотыми зажимами семьи Торина. Из всех присланных мне королём украшений, я выбрала самые дорогие — сапфиры. А из пошитых для меня платьев — голубое с нежной цветочной вышивкой золотой нитью по кокетке и поясу. Я отказалась от многочисленных подъюбников, складок и панье, поэтому юбка платья ниспадала свободной волной до самого пола. В таком платье я могла не боятся упасть в обморок от усталости и жары, тем более, что теперь на мне был ещё и корсет. Заина помогла мне припудрить лицо новомодной пудрой и румянами, которые делали люди в соседнем городе Дейле. Губы она мне смазала розовым бальзамом, а глаза едва заметно подвела сурьмой, как это делали в восточных поселениях. Когда я посмотрела в зеркало, то не сразу узнала себя. На меня взглянула знатная девушка приятной наружности и очаровательной улыбкой и свежим румянцем. Теперь моя кожа не позеленеет, даже если корсет станет причинять мне невыносимую боль. Целиком я себя увидеть не могла, потому что больших зеркал у меня не было, но всё сказали ошарашанные взгляды Фили и Кили, которые пришли за мной, чтобы проводить на пир. Они не сразу обрели дар речи, медленно растягиваясь в улыбках и краснея. Я сперва даже испугалась, что Заина переборщила с пудрой и румянами. — Ты кто? — спросил Кили, схватившись за сердце. — Что ты сделала с нашей Иштой? Тебя подменил призрак? — Кончай дурачиться, — улыбнулась я. — Вы оба выглядите просто потрясающе. — А ты великолепна! — заверил меня Фили, подавая руку и разгоняя мои сомнения. — Ты правда очень красивая, Ишта. Прекрасная, шикарная и бесподобная. — Ого, ты выучил новые слова? — засмеялась я. — Но, Фили, один комплимент за раз! — А, точно! — ударил он себя по лбу. — Я очень волнуюсь. Это сильно заметно? — Вы с Кили выглядите очень мужественно, — сказала я. — Настоящие принцы Эребора. Я даже боюсь, как бы девушки не поссорились из-за вас. — А ты настоящая принцесса. Давайте поторопимся. Торин с мамой уже ушли в зал, — сказал Кили, и моё сердце сжалось от неприятного чувства. Слова гномок острыми ножами резали меня изнутри, но я заставила себя улыбнуться. Приблудная принцесса — вот кем они меня видели. Как бы я не храбрилась, но когда мы вошли в пиршественный зал и сотни взглядов устремились на меня, я всем своим существом ощутила себя так, словно все видят меня насквозь, и никакие драгоценности и великолепные платья не могу скрыть того, кто я есть — бездомная гномка с улицы. И даже восхищённый взгляд Торина, на мгновение застывшего с кубком в руках при виде меня, и мягка подбадривающая улыбка Дис не смогли развеять это чувство. Столы были расставлены кругом, образовывая свободное место для танцев. Чем дальше от королевского стола, тем больше было столов, которые расположили в несколько рядов. Пахло ароматными маслами, едой и элем. По залу разносилась весёлая музыка. Музыканты разминались, готовясь к главному событию вечера — танцам. Сперва мы подошли к королевскому столу и поклонились Торину и Дис, а затем обошли его и заняли наши места. Меня усадили между Фили и Кили, чтобы показать мой статус, но от взглядов и перешёптываний это меня не спасло. И я старалась не смотреть в сторону гостей, держать спину ровно и не облокачиваться на спинку стула, хотя очень хотелось хоть немного расслабиться.
Торин оказался сразу за Фили, а Дис ещё дальше. И мне не хватало её поддержки. Я нервничала, отчего грудь сдавливало ещё сильнее, а корсет нещадно давил на шрамы. Уже совсем скоро я пожалела, что дала слабину и надела его. Из-за него я еле двигалась и ничего не могла проглотить. Время тянулось беспощадно долго, несмотря на то, что Фили и Кили перешучивались и старались поддержать меня беседой. Я надеялась улучить момент, чтобы попросить Дис сходить со мной в укромное место, чтобы ослабить или вовсе снять с себя пыточный агрегат. Но Дис так ни разу и не посмотрела на меня, увлечённая беседой сначала с женой Даина Железностопа, а потом и с самим Даином, которые сидели сразу за ней. Зато мои взгляды ловил Торин, но ни его, ни Фили с Кили о подобном я просить, конечно же, не могла. Через несколько часов застолья я уже настолько измучилась, что почти решилась встать и просто подойти к Дис с просьбой. Не будет же это каким-нибудь злостным нарушением этикета? Но только я положила ладони на стол, чтобы помочь себе подняться, как Торин что-то шепнул Дис на ухо и та кивнула. Он встал из-за стола, махнул рукой в сторону музыкантов и почему-то посмотрел на меня.
Идара, — сказал он, подойдя ко мне и протянув руку. — Окажи мне честь. Я сглотнула и глянула на Дис, но та лишь улыбнулась и кивнула поспешить. Мне захотелось заплакать, но я заставила себя улыбнуться. Ну почему первый танец Торин решил танцевать со мной? Хотя понятно почему. Хотел проверить, как я усвоила урок. Да и показать всем гномам, что теперь я — его семья. Но как же невовремя! Теперь до Дис я долго не доберусь. — С удовольствием, — сказала я, с трудом поднимаясь на ноги и слишком сильно опираясь на руку Торина. — Что-то случилось? — он наклонился к моему уху, пока вёл на середину зала, который уже начал заполняться другими парами. — Корсет, — прошептала я в ответ, потому что понимала, что после этого танца, я просто свалюсь без чувств. Я положила свою руку ему на плечо и почувствовала, как его тяжёлая ладонь ложится мне на спину, ещё сильнее сдавливая кожу. — Я еле дышу. Не сжимайте меня так сильно. — Махал, Идара, зачем ты его надела? — Торин начал танец, стараясь не столько обнимать меня, сколько поддерживать. — Не хотела выглядеть глупо, — призналась я. — Ты же еле дышишь, — сказал он, наклоняясь к моему уху. — Кажется, ещё немного, и я потеряю сознание, — призналась я, чувствуя, как капельки пота собираются на лбу и висках. — Голова кружится. Торин взглянул мне в глаза и нахмурился. А мне было ужасно стыдно. Если я упаду в обморок, он уж точно меня не простит. Так опозорить его перед гостями! — Простите, я не специально, — попыталась оправдаться я. — Просто попросите Дис промочь мне... — Дис танцует, — Торин кивнул в сторону, и я увидела гномку в объятиях владыки Бродбима. — Все гномки танцют. Все мне были не нужны. Уж точно не после того, как я услышала, что обо мне думают. — Тогда можно мне тихонечко уйти... — взмолилась я. — Я вернусь. Только сниму его. Вы же не казните меня за это? Торин рассмеялся и в танце подвёл меня к столам, где остановился. — Пойдём, — сказал он и просто взял мою ладонь и потянул за собой между столов и сидящих гномов, которые провожали нас недоумёнными и полупьяными взглядами
Мне было ужасно неловко. Я не знала, что теперь будут говорить те гномки, если увидят, как король уводит меня куда-то после первого же танца! — Из-за меня будут проблемы? Гномы начнут сплетничать... — сказала я, когда мы вышли из зала через боковые двери. — Конечно, — Торин крепче сжал мою ладонь. — Но меня это не волнует. — Не волнует? — ужаснулась я и прижала руку к рёбрам, сгибаясь пополам. Дышать от переживаний стало почти невозможно. Что значит, его не волнует? Он просто даст сплетням расползтись по королевству? И как мне потом смотреть в глаза Дис и другим гномам? О, небеса, лучше мне точно сразу задохнуться! — Дальше я сама, —прохрипела я, пытаясь выпрямиться. — Возвращайтесь на пир, ваше... — я сморщилась, потому что слова от нехватки воздуха застряли в горле. Торин не стал больше ждать, просто подхватил меня на руки и свернул в какой-то узкий коридор, вынул из держателя в стене факел и открыл первую попавшуюся дверь. В помещении было прохладно, пахло солениями, черным перцем и элем. Торин опустил меня на что-то твёрдое и пологое, вставил факел в держатель и закрыл дверь. От сдавленного дыхания и сильных запахов закружилась голова. — Что надо делать? Развязать платье? — спросил он, останавливаясь передо мной в нерешительности. — Вы?.. Вы не можете! — прохрипела я, морщась от боли. — Желаешь задохнуться? — без тени улыбки сказал он. — Поварачивайся. Я закрою глаза. Я уставилась на него с ужасом и неверием. Он собирается снимать с меня корсет сам? Я замотала головой, но Торин уже схватил меня за плечи, поднял на ноги и развернул. Сопротивляться не было сил. Я стиснула зубы и упёрлась руками о гладкую поверхность, на которой только что сидела. Это оказался бочонок. Значит мы в кладовке, куда складывали припасы для пира, чтобы не ходить за ними на кухню, которая находилась на другом ярусе. — Зачем, глупая? Зачем, если тебе больно? — продолжал говорить Торин, убирая мои волосы со спины и нащупывая тесьму платья. Закрыл ли он глаза, я не знала, но очень на это надеялась. — Ради чего? Махал! Да сколько тут шнуровки! Замки сокровищницы и то проще! Шнуровка платья ослабла, пальцы Торина легли мне на плечи и стянули платье вниз до локтей. От стыда дышать стало ещё тяжелее, и я со стоном опустила голову, чтобы унять головокружение. — Балрогова бездна! Где эти морготовы тесёмки? — он шарил по корсету руками, вгоняя меня в такую краску, что я думала, что после всего этого, если выживу, соберу свои вещи и сбегу в Дейл, чтобы ни за что и никогда не смотреть ему в глаза. Это же какой позор! — Ниже, — прошептала я, зажмуриваясь, потому что Торину пришлось стянуть плятье ещё, заставляя меня вынуть руки из рукавов. — Нашёл, — в его голосе прозвучала неуместная радость, а пальцы начали быстро развязывать тесьму корсета и расслаблять путы. Долгожданный воздух ринулся в лёгкие, а тело обмякло. Торин успел подхватить меня за талию, не позволив упасть мешком, но платье сползло на пол, туда же упал корсет. — Твою ж... — прохрипел он, прижимая меня к себе, а я могла лишь судорожно вдыхать воздух, обхватив себя руками. — Стоять можешь? — спросил он, и я заставила себя кивнуть, хотя голова плохо соображала от переполнявших меня эмоций. Он отпустил меня, быстро поднял платье, натягивая его мне на руки и плечи. Корсет так и остался валяться под ногами. Он начал завязывать мне шнуровку платья, и я поняла, что он вряд ли смог это сделать с закрытыми глазами. — Вы не закрыли глаза, — мой голос дрогнул, а его пальцы на мгновение остановились. — Нет, я закрыл, — сказал Торин. — Вы мне врёте, ваше величество? — почему-то захотелось рассмеятся. Наверное, от нервов. — Как я могу? — Торин закончил со шнуровкой и опустил руки. — Я же король. — Даёте честное королевское слово? — я повернулась и заглянула ему в глаза. Открытые и синие, как ночное небо. — Я правда ничего не видел, — сказал он серьёзно, но на губах играла смешинка, словно он не серьёзный мужчина в возрасте, не король всех гномов, а нашкодивший юнец. От этого несоответствия я расстерялась и начала судорожно поправлять платье и волосы. Платье теперь сидело иначе, ворот сместился ниже, ткань отчётливо очерчивала изгибы тела. — Ну вот, — проговорила я, тяжело вздыхая, потому что вряд ли от кого-либо укроется тот факт, что я ушла вместе с королём в корсете, а пришла без. — Теперь точно все будут думать, что я пытаюсь... Я замолчала, поняв, что ляпнула лишнего. — Пытаешься что? — спросил Торин. Я прикусила губу и подняла на него глаза. В полутьме кладовки мне вдруг почудилось, что Торин улыбается. Но скорее всего это была лишь игра света и тени. — Вы должны знать, — сказала я, решив всё-таки внести ясность прежде, чем слухи дойдут и до него. — Мой отец... — я потёрла вспотевшие вдруг ладони о платье. — Мой отец любил вашу сестру... по-настоящему любил. Дис долгое время скрывала от нас своё происхождение. Мы не знали, что она принцесса. Узнали только накануне свадьбы. Дис очень боялась, что мой отец испугается ответственности или посчитает себя недостойным, поэтому скрывала. Но вы должны знать, мой отец честный гном... Нам никогда не нужны были чужие богатства и положение в обществе... Мы вообще не хотели ехать в Эребор... я люблю работать... я могу и сама...
Почему ты мне всё это говоришь? — нахмурился Торин, перебив мой сбивчивый рассказ. — Тебя кто-то обидел домыслам? Сказал что-то? Кто? — Не важно, — я мотнула головой, прогоняя страх и стыд. — Просто знайте, что я не охочусь за сокровищами... мне правда ничего не надо... я уеду, как только смогу... я просто из-за Дис... я искренне люблю её... это всё ради неё... Я снова прикусила губу, потому что начала нести всякую чушь и заикаться от волнения и переполнявших меня чувств. — Значит всё ради Дис? — спросил он, а я кивнула. — Я в этом и не сомневался. Какая-то часть меня вздохнула от облегчения, а другая напряглась, услышав странную интонацию в голосе короля. Я подняла глаза, ожидая, что он скажет что-то ещё. Объяснит, почему не сомневался. Но он лишь смотрел на меня, и в глазах его была печаль, а может быть это снова свет и тень затеяли игру на его лице. — Все заметят, что с вами я ушла в корсете, а пришла без него, — сказала я, возвращая себя к реальности. — Наверное, будет лучше, если я вовсе не приду, сославшись на плохое самочувствие. — Как будет угодно, — кивнул Торин как-то отстранённо. — Жаль только, что мы не закончили танец. Он протянул мне руку и я вложила свои пальцы в его, как вдруг за дверью послышался громкий смех и голоса. Миг, и Торин поднял корсет с пола, перехватил меня за локоть и потащил в самый конец кладовки, где мы оба втиснулись между стеной и сложенными друг на друга пустыми бочками.