Всепоглощающая сила

Мелания
Я даже не поняла, как эти слова вырвались из меня, но я явно желала Николаса. Я любила выводить его на самые разные эмоции, но те эмоции, которые я получила от него сегодня ночью - не сравнятся ни с чем. Я даже не поняла, как смогла согласиться на это, когда наши разговоры не заходили так далеко, когда он не один раз заявлял о нашей войне.
Каково было мое удивление, когда он сказал, что простил меня... Я была готова упасть там же от собственного шока, но смогла сдержаться. Он действительно простил меня. Иначе бы он не стал спать со мной сегодня. Не стал бы называть меня «любимой» сквозь свои стоны. Я знала это. Окончательно убедилась в этом сегодня, когда он прислушался ко мне, и принял решение о браке Виолетты и Кристофера.

— Я могу сыграть с тобой в эту игру, Мелания, но вопрос в том, что сможешь ли ты выдержать такое напряжение? - спросил он своим хриплым голосом, почти прижимаясь к моему уху, пока я стояла, облокотившись о кухонный гарнитур.

— Уже выдержала, Николас, - прошептала я ему в ответ, вспоминая его эмоциональные качели в качестве наказания в начале нашего брака.

— Кстати, о «Николасе», - улыбаясь, начал он. — Ночью ты называла меня совсем иначе. Может всегда будешь называть меня таким именем?

— Не припомню такого. Как я тебя называла? - притворилась я. Я прекрасно помнила, как назвала его.

— Я могу тебе напомнить, - взглянул он на меня исподлобья.

— Да, напомни, Николас, - особенно подчеркнула я его имя в конце.

Он страстно впился в мои губы, желая получить каждую частичку меня. Я сидела на столешнице в своём белом летнем платьице, которое не доходило до колен. Николас подставил свою правую руку между моих ног, чтоб я не смогла их сжать, пока левой рукой он развязывал задний поясок от фартука. Николас мягко перешёл к шее, оставляя на ней слегка видимые следы. С каждой минутой мое возбуждение росло ещё сильнее, я чувствовала как превращаюсь в лужу. Моя кожа покрылась мурашками, и я шире расставила ноги, молчаливо приглашая Николаса. Он был чертовым мастером своего дела.

— Ещё шире, - хрипло произнёс Николас, снимая с меня платье.

Он все ещё находился в своём костюме-тройке, в котором должен был побывать сегодня на торжестве в честь дня рождения Виолы, а я уже была абсолютно обнажена.
Николас втянул мой правый сосок в себя, и волна удовольствия прильнула ко мне. Он чередовал это действие, одновременно поглаживая кончиками своих пальцев внутреннюю сторону моих бёдер, едва касаясь кожи. Его касания были невесомыми, словно пёрышко. Когда я уже не могла держать себя в руках, его большой палец наконец коснулся моего заветного места, пока он всё ещё целовал мои губы, шею, ключицы и грудь.

— Господи, как же ты шикарна, - сквозь вздохи расслышала я его голос.

Он продолжал ласкать мой клитор, пока я извивалась на каменной поверхности гарнитура.

— Ник, я сейчас..., - смогла сказать я, прежде чем мое освобождение накрыло меня с головой. Николас не убрал свой палец, лишь ласкал мой клитор ещё нежнее, менее чувствительно, но это не помешало испытать второй оргазм мгновенно после первого.
Когда я отдышалась, Николас заговорил:

— А теперь повтори то, как ты меня назвала, - спокойно произнёс он, будто это не он сейчас два раза довёл меня до оргазма.

— Я назвала тебя Ником. Тебе нравится этот вариант твоего имени?

— Ты даже не представляешь насколько, Мелания. Называй меня так всегда.

Я кивнула. Николас поцеловал меня и помог слезть со столешницы.

— Я думала, что ты возьмёшь меня прямо здесь, - улыбнулась я.

— Ты ещё не готова, - коротко ответил он, словно всё ещё боялся сделать мне больно. Я лишь приняла это как факт.

— Ты уже выбрала свой наряд на торжество?

— Я надену бордовое платье из шелка с открытой спиной и вырезом у правой ноги.

Николас одобрительно кивнул, будто мне нужно было его разрешение, но сейчас вопрос был не в разрешении от него, а в том, будем ли мы гармонично смотреться вместе.
Остаток дня мы провели вместе, подбирая украшения и обувь под моё платье.
Сразу же после нашего «напоминания» я ушла в душ, и выйдя, застала Николаса снова на балконе, снова с сигаретой в руках. Укутанная в белое полотенце, я вышла к нему.

— Ты снова переживаешь о браке Виолетты?

— Думаю о том, как она отреагирует, и как отреагировал бы отец на такой выбор будущего зятя.

— Я уверена, что Виолетта поймёт тебя, а отец лишь поддержал бы. Кристофер - достойный мужчина. Думаю, он сможет осчастливить Виолетту.

Николас кивнул, сидя на своём кресле деревянного плетения. Я стояла прямо напротив него, и он обнял мои ноги, заставляя сесть к нему на колени.

— Мелания, скажи мне, - вдруг начал он, уткнувшись мне в шею. — Ты бы хотела состоять в Совете Ломбардии? - он наконец оторвался от моей шеи, и посмотрел прямо мне в глаза.
Я опешила от такого прямого вопроса. Кто бы не хотел?

— Что за вопросы, Ник? - не понимала я. — Конечно, я бы хотела, но ты и сам говорил, что татуировку могут получить только мужчины.

— Ты права, - вздохнул он.

Больше к этой теме в течении дня мы не возвращались, хоть я и не понимала мотивов Николаса к такому разговору.
Время близилось к вечеру, и я начала собираться. Мои волосы высохли сами, поэтому я просто расчесала их, и решила накрутить так же, как утром. Пока я делала это всё, Николас сидел на балконе, внимательно наблюдая за моими действиями.

— Ты такая красивая, - вдруг произнёс он, сидя на том же кресле, что и полтора часа назад.

— Спасибо, - я улыбнулась, продолжая крутить волосы.

Как только я закончила с волосами, я приступила к макияжу. Обычный вечерний смоки-айс, который идеально подчёркивал мои голубые глаза, и блеск для губ. Каждый раз, когда я делала акцент на глаза, я старалась не переборщить с макияжем губ.
Это всегда беспроигрышный вариант.
Когда макияж и причёска были готовы, Ник подошёл ко мне сзади, пока я сидела на пуфике перед зеркалом туалетного столика.

— Позволь мне надеть тебе украшения, - сказал он, доставая с кармана брюк футляр, в котором лежала - судя по всему - цепочка.

— Я заметил, что ты не снимаешь эту подвеску. Тебе подарила её Мария, не так ли?

Он указал на мою цепочку на шее, что подарила Мария, когда я впервые собиралась сбежать. Мой ангел-хранитель.

— Да. Откуда ты знаешь? - удивлённо спросила я.

— Любой мужчина может узнать и сделать что угодно, если захочет.

Это была сущая правда, которую порой женщины, чьи мужья так не делали, оправдывали их ужасные действия.

— Ты не снимаешь эту подвеску, потому что она дорога тебе, поэтому я решил подарить что-то, с чем можно будет носить эту подвеску. Надеюсь, они не запутаются, - сказал Ник, открывая футляр.

Более крупная цепочка из белого золота с кулоном в виде зáмка, как на татуировке Николаса, и маленькими бриллиантиками вокруг него тут же бросилась в глаза.

— Господи, какая красота, - улыбнулась я.

В последнее время я часто улыбаюсь рядом с Николасом, и не думаю, что это плохо.

— Это ручная работа Артура Розенталя. Носи эту подвеску не снимая, Мелания, - Ник аккуратно поднёс её к моей шее, и я коснулась дорогого материала.
Он закрепил её на моей шее, и я посмотрела в зеркало, не могла насмотреться на это божественное изящество.

— Это слишком красиво, - прошептала я.

Николас поцеловал мою макушку, садясь на край кровати.
Я встала изо стола, и направилась к шкафу, где висело моё шикарное платье, которое украсит мое тело сегодняшним вечером.
Бордовая шелковая ткань оказалась на моих руках, когда я достала её из шкафа, подходя к большому зеркалу у шкафа и примеряя платье сверху белого полотенца, в котором всё ещё находилась.
Мне было необходимо переодеться, а Николас всё так же сидел на кровати, глазами раздевая меня. Я высвободилась из полотенца, полностью обнажая себя, не прерывая нашего зрительного контакта с Николасом.

— Даже не попросишь меня отвернуться или выйти из комнаты? - усмехнулся он, вставая с места.

— А ты бы вышел? - парировала я.

— Конечно, нет, - ухмыльнулся он, подходя ближе, сложив руки на груди.

Я не стала дальше играть в пари с ним, поэтому повернулась к широким полкам, где лежало моё нижнее белье. Я выбрала красные кружевные трусики под платье, и молча надела их.

— Ты даже не представляешь насколько красива, Мелания, - проговорил он, подходя сзади.
Он прижался своей выпуклостью к моей заднице, вдыхая аромат моих волос.

— Ты сводишь меня с ума, Мелания. Ты знаешь об этом? - хрипло произнёс он у моего уха.

— Поможешь мне застегнуть застежку платья? - улыбнулась я, показывая ему на платье, что лежало на кровати.
Николас усмехнулся тому, что я попыталась отвлечь его.

— Конечно.

Он подошёл к кровати, и взял бордовое платье в руки, и расстегнул застёжку сбоку, подавая ее мне. Я скользнула в неё, разглаживая по бокам.
Николас поправил узкое горлышко платья, чтоб я без проблем смогла надеть оставшуюся верхнюю часть платья без каких-либо проблем. Он коснулся моей поясницы, когда взялся за замóк платья, и по моей спине пробежались мурашки от этого привычного прикосновения.

— Готово, - своим спокойным голосом сказал он.

— Спасибо, - улыбнулась я, глядя на нас через зеркало.

Когда платье было застегнуто, а ткань платья идеально облегала мои бёдра и грудь, спина была просто шикарно открыта до поясницы, а остальная часть красиво свисала к полу, открывая мое правое бедро, я вспомнила о туфлях, которые идеально подходят этому платью. Я так же достала их из шкафа, и увидев это, Николас взял их с моих рук.

— Я одену тебе их. Садись на кровать.

Я безоговорочно села на кровать, а Николас присел на корточки передо мной. Я подала ему правую ногу, оперевшись об его сильную грудь носочками. Он взглянул на меня исподлобья, словно читая мои мысли.
Я безумно желала его. Николас делал меня счастливой и расслабленной.
Мастерски справившись с застежками босоножек одну за другой, он победно ухмыльнулся, словно это была его маленькая победа. Он поцеловал голень моей левой ноги, произнося лишь два слова.

— Моя королева.

Кровь застыла в жилах от такого словосочетания. Он считал меня королевой?
Николас оделся в свой темно-серый костюм-тройку ещё утром, поэтому мы не стали задерживаться дома ещё дольше. Мои сборы и так заняли больше времени, чем было нужно.
Я последний раз посмотрела на себя в зеркало, и побрызгавшись парфюмом с ароматом табака и ванили, взглянула на Николаса, который уже ждал меня у двери нашей спальни, открыв её. Я улыбнулась, и мы молча вышли во двор нашего дома.

— На какой машине поедем сегодня? - спросила я.

— Не думаю, что у нас есть тут большой выбор, - сказал Николас, указывая на свой привычный Мерседес, рядом с которым стоял Чезаре личной персоной.

— Добрый вечер, сеньор и сеньора Касстельяно, - сдержанно улыбнулся он.

В этот раз Чезаре был одет в классику - идеально выглаженный чёрный костюм, белая рубашка, чёрная бабочка. Неожиданно и непривычно видеть его таким.

— Ты сегодня чертовски мил, Чезаре, - сказал Николас, и уголки его губ дёрнулись.

Это был единственный вариант улыбки, которую он мог себе позволить перед своими людьми.
Чезаре молча открыл нам задние двери Мерседеса, и я скользнула внутрь за Николасом. Дверь хлопком закрылась, и Чезаре сел за руль.

— Мы без сопровождения? - спросила я, не видя вокруг ни единой нашей машины, пока мы ехали в непонятном направлении.

— Сегодня нас сопровождают не наши машины, Мелания. Для нападающих будет слишком очевидно, что мы едем именно в этой машине, если нас будут сопровождать сплошные чёрные джипы, не так ли? - сказал Николас, беря меня за руку.

— Не переживай, ты в безопасности.

— Я не это имела ввиду, но ладно.

До конца поездки мы пробыли в тишине, хоть и моментами было неловко.

Мы заехали на непонятную территорию, где были открыты ворота. Длинная дорога, ведущая к навесам, а вокруг зелень. Очень много зелени.

— Куда мы приехали? - спросила я, не унимаясь с вопросами.

— Наше старое поместье. Сейчас тут благотворительный клуб мамы, - спокойно ответил Николас.

Мы вышли из машины, и нас тут же окружили камеры, но охрана сопровождала нас до безопасного места, на расстоянии от журналистов.

— Откуда они здесь? - рявкнул Николас на одного из охранников. — Это закрытая вечеринка! Чтоб через минуту ноги их здесь не было! - грозно дал указания он. Его голос звучал словно гром посреди ясного неба.

Несмотря ни на что, Николас все ещё крепко держал мою руку.
Вокруг была безумная красота. С одной стороны былы видны холмы Палермо, с другой - Тирренское море, и невероятные пейзажи. Солнце только начинало садиться, отчего открывался вид на шикарный закат.

— Успокойся, Николас. Это журналисты, они всегда найдут событие для сплетен, - я погладила его руку своей.

Он взглянул на меня странным взглядом. Неизведанным. Взгляд не был злым, нет. Скорее даже мягким, даже слишком. Когда я хотела проанализировать это в своей голове, к нам подошла мама Николаса.

— Как вы, дети? Добро пожаловать! Рада видеть вас снова, - улыбнулась она.

— Здравствуй, мам, - Ник тепло обнял её.

— Добрый вечер, Элиза, - я потянулась к ней с объятиями.

— Мне нужно решить вопрос с журналистами, поэтому оставляю Меланию тебе, - сказал Николас, и взглянул на меня извиняющимся взглядом.

— Беги-беги, - сказала Элиза ему напоследок.
— Мелания, ты ведь знаешь, что твоя семья тоже будет присутствовать сегодня на мероприятии, верно?

Господи, я совсем забыла об этом. Элиза напомнила мне об этом так резко, что мир вокруг остановил своё движение. Как я могла забыть? Неужели они перестали иметь свою важность в моей жизни? Считала я семьей своих родителей сейчас?

— Да, я знаю, Элиза. Их ещё нет? - спросила я, пытаясь поскорее уйти от этой темы.

— Нет, сейчас приехали лишь вы, парочка знакомых Виолетты, и несколько политиков, - отмахнулась она.

При слове «политики» мои глаза расширились от удивления, и она это заметила.

— О нет, я имела ввиду политиков Николаса, ваших политиков, - рассмеялась она. — Николас конечно сотрудничает с несколькими политиками штатов, но не до такой степени, чтоб они присутствовали на таких мероприятиях.

Теперь все встало на свои места.

— А кто из наших тут?

— Если честно, я плохо знаю их всех, Мелания. Думаю, тебе стоит спросить об этом у Николаса, - сказала она, смотря за мою спину. Я обернулась, и увидела Николаса, идущего к нам.

— Между вами что-то происходит, не так ли? - вдруг спросила мама Ника.

— Это так очевидно? - я отпрянула.

— Очевидно, деточка, - вздохнула она. — Я не вправе вмешиваться, Мелания. Ты и сама всё знаешь. Ты умная девушка.

Я кивнула, соглашаясь. Это было действительно не её дело.
Николас подошёл к нам, явно решив все проблемы.

— Где Виолетта? - спросил он.

— Вроде в своей комнате здесь. Ей немного грустно, что ей придётся покинуть нашу семью, и перейти в другую уже через год, - грустно ответила Элиза.

Мы с Николасом переглянулись, явно думая об одном. Как рассказать им о помолвке Виолетты и Кристофера?

— Кстати об этом, - начал Николас. — Мама, ровно через год состоится свадьба Виолетты и Кристофера Кавалли. Я договорился об этом сегодня утром, - сказал Николас своим голосом Капо. Никто не мог перечить ему, но сейчас перед ним стояла его мать.

— Что? - безмолвно послышалось где-то за спиной, и мы все обернулись.
Виолетта стояла в синем платье, её глаза наполнились слезами.

Николас впервые растерялся, он потерял контроль, увидев слёзы своей сестры.

— Виола, - мягко произнёс он, подходя к ней ближе.

Виолетта стояла, словно вкопанная.

— Ты обещал, Николас! Ты ведь обещал, что я не стану выходить замуж не по любви! Как ты мог?! - она стала колотить его в грудь своими худыми руками, и некоторые из присутствующих обернулись в нашу сторону. Несмотря на все уговоры Николаса, Виолетта не слушала и не хотела слушать его.

Николас не позволит кому-либо так с собой обращаться перед публикой, но это была его единственная сестра. Она была ему почти как дочь после смерти их отца.

— Виолетта, прошу, позволь хотя бы мне объясниться, - вмешалась я.

— Мелания, - грозно произнёс Ник, крепко держа запястья Виолетты, дабы остановить ее хлопки по его груди.

— Меланию я послушаю, - язвительно сказала Виолетта, вырывая свои запястья из крепкой хватки Николаса.

Элиза осталась с Николасом, и когда я краем глаза взглянула на них, она уже начинала свои упреки.

— Пойдём, отойдём, - мягко произнесла я.

Виолетта чуть ли не плакала.

— За что он со мной так? - сказала Виола сквозь слёзы, когда мы отошли.

— Виолетта, послушай, - начала я. — Николас - твой Капо, наш Капо, Капо Ломбардии. Мы все должны безоговорочно выполнять его приказы и распоряжения.

Язвительное «Да что ты?» вертелось у меня в голове. Будь я на месте Виолы, я бы не оставила это просто так.

— Он твой старший брат, заменивший отца. Он никогда не пожелает тебе плохого. Он все эти дни очень переживал об этом решении. Это я подтолкнула его именно к такому выбору твоего будущего мужа.

Виолетта внимательно слушала меня, глядя прямо в глаза. В её глазах уже не было слёз.

— Будь он проклят, если желает тебе зла. И будь проклята я, если сейчас вру тебе, Виолетта. Ты услышала за кого ты выйдешь замуж?

Она мотнула головой, отрицая.

— Я лишь услышала, что свадьба состоится ровно через год в мой восемнадцатый день рождения.

— Твоим будущим мужем станет Кристофер Кавалли - младший Босс всех Сицилийских островов. Ты ведь знаешь его?

Виолетта недоверчиво взглянула на меня. Её глаза странно заблестели.

— Д-да, - сказала она. — Он верный солдат Николаса, его отец погиб в бою с мексиканцами вместе с нашим отцом. Он достойный мужчина Ломбардии, - с облегчением сказала она.

Я улыбнулась.

— Видишь? Не все так плохо. Пойми Николаса, он не может пойти против традиций и правил. Его свита заклюёт его, если он посмеет пойти против многовековых традиций Ломбардии.

— Мелания, - вдруг сказала она. — Я могу тебе кое в чем признаться? - уже улыбалась она.

Я одобряюще кивнула.

— На самом деле, Кристофер очень подходит под мой типаж мужчин. Когда мне было 7, ему было 12 и он часто появлялся у нас дома со своим папой, он мне очень нравился, - наконец сказала Виолетта, и у меня будто камень с души упал.
Значит, не все потеряно.

— Это же отлично, Виолетта! Я рада.

— Посмотри на моего брата. Он смотрит на нас? - спросила она с легкой усмешкой.

Я посмотрела в сторону Николаса и Элизы. Он буквально пожирал нас переживающим и непонимающим взглядом из-за нашей резкой смены настроения.

— Поверь мне, он в шоке с нашей эмоциональности.

— Ему не понять, - рассмеялась Виолетта. Я была рада, что это не так сильно ранило её, как меня когда-то.
— Но я все же немного буду обижена на него.

— Имеешь полное право, Виолетта.

Мы собрались с силами, и вернулись к Николасу и Элизе. Торжество должно было официально начаться с минуты на минуту.

— Виолетта, - сказал Николас, подходя к ней ближе, но та ушла внутрь помещения, пока мы втроём с Элизой всё ещё продолжали стоять шокированные таким поворотом событий.

Ведущий пригласил нас всех внутрь, и мы оказались внутри огромного помещения. Холл был невероятен. Я словно попала в какой-то замок, потому что огромная мраморная лестница вела прямо на смотровую площадку наверху, там стояла в своём шикарном платье Виолетта, а мы стояли тут, внизу.

— Встречайте виновницу сегодняшнего торжества - принцессу Ломбардии - Виолетту Касстельяно!

Все присутствующие начали аплодировать, и Виолетта спустилась к нам. Уже было гораздо больше людей, чем было, когда мы приехали.
В толпе я узнала Балтассаре Риццо, его сына Лучиано, будущего капитана Филадельфии и Питтсбурга, Витторио Марианни - будущего главного Головореза Ломбардии, дочь Балтассаре и любовницу Николаса - Орнеллу, семью Моретти - юристов Ломбардии, и самого Кристофера Кавалли - с сегодняшних пор будущего мужа Виолетты и младшего Босса Сицилии.
Моей семьи не было видно, и в глубине души я была благодарна, что ещё не видела отца. Я не видела его с тех пор, как приезжала погостить домой. Не видела ни до, ни после моего побега. Николас позаботился даже о том, чтоб я никак не контактировала со своим неуравновешенным папашей.
Николас стоял рядом со мной, обняв меня за талию. Орнелла пожирала меня злостными взглядами, но я не придавала этому особого значения. Она стояла рядом со своим отцом так, словно без него она была никем. Так и было. Пока я стояла рядом с Николасом и все видели во мне королеву Ломбардии, она лишь была тенью своего отца и брата. Я взглянула на Николаса, но он даже не видел её. Всё его внимание было на мне. Я была его королевой, как он и сказал.
Где-то в стороне боковым зрением я заметила движение, и обернулась в ту сторону. Я опешила на месте. Отец с матерью и Валерио с Марией вошли во внутрь. Высокую фигуру Валерио и светлые волосы Марии, которые словно светились - было сложно не заметить. Николас видел то же, что и я. Пока все гости начинали заводить новые знакомства, болтать и танцевать, мы с Николасом смотрели лишь в одну сторону. Он сжал мою руку сильнее, будто давая знать, что рядом.

Валерио будто чувствовал мой взгляд, взглянул в нашу сторону, останавливая на мне свой тоскливый взгляд. Отцу не было до меня дела, он приехал сюда лишь по политическим взглядам. Мама всегда была трофейной женой, поэтому она тоже не попыталась найти меня взглядом, и ходила рядом с отцом, разговаривая с фигурирующими персонами нашего мира. Валерио что-то шепнул в ухо Марии, и она тоже посмотрела на меня таким взглядом, что мое сердце было готово разорваться на части.
Николас нагнулся к моему уху.

— Мы можем подойти к ним, если хочешь. Я главный на нашей территории, твой отец не посмеет ничего сделать.

Я посмотрела на него глазами, полными благодарности. Мы уверенным шагом двинулись к Валерио и Марии, которые боялись подойти сами. Они боялись гнева отца. Валерио бы ничего не было за это, ведь он единственный преемник отца, а вот Мария бы пострадала от своих импульсивных действий, реши она подойти к своей сестре-предательнице.
Мария не выдержала, и рванула ко мне навстречу.

— Мелания, - выдохнула она шёпотом, крепко обнимая. — Боже мой, прости меня, - продолжала она, чуть ли не плача.

— Моя малышка, ты чего? - я смотрела на неё своими полными слёз глазами.

— Я столько всего наговорила тебе в нашу последнюю встречу, Мелания. Я не знала последствий. Не знала, что наша разлука продлится так долго, Мелания. Прости меня, - не переставала она.
Я прижала её к себе так сильно, словно хотела поглотить.
Валерио пожал руку подошедшему Николасу, и ждал, пока я обращу на него внимание.

— Валерио, - выдохнула я, обнимая его. Он был немного ниже Николаса, поэтому я все равно упиралась ему в грудь.

Он погладил меня по голове своей правой рукой, а левой держал меня. Сердце бешено стучало в ушах от ощущения близости моего старшего брата и младшей сестры. Они были моей семьей.
Нашу идиллию оборвал подошедший отец. Рядом с ним была мама.

— Что тут происходит? - своим грозном голосом возразил Винсенте Рочестер.

Я оторвалась от Валерио, и взглянула отцу прямо в глаза. Он был высоким, но не таким, как Николас или Валерио. Отец ростом 180 уже не был таким ужасающим, когда мне было 19, а мой рост составлял 175 сантиметров. Мы были почти наравне, а когда я стояла здесь на каблуках уж тем более. Я больше не боялась его. Я не боялась никого, ведь была женой Николаса.
Отныне никто не заденет мою честь. Неважно, будет Николас в этот момент рядом или нет. Я имею достаточно власти и силы, чтоб дать отпор. Даже своему отцу.
Отец с легким вызовом во взгляде смотрел мне прямо в глаза.

— Даже не поздороваешься и не обнимешь своего отца, Мелания?

Он спросил это таким тоном, будто это было моей гребанной обязанностью. Будто он всё ещё имел власть надо мной.
Прежде чем сказать следующие слова, мне пришлось собрать всю свою волю в кулак.

— У меня нет отца. Отнюдь нет.

Что-то вырвалось наружу, когда я сказала это. То, что я хранила годами, вырвалось наружу. Я взглянула на маму, не в силах понять её чувства. Она смотрела на меня с неимоверным отвращением.

— В таком случае и у меня нет дочери, - с горечью сказала моя мать Франческа.

Всё было ясно ещё с самого начала. Тогда, когда она не защищала меня от отца, я поняла всё. Я всегда была гадким утёнком, который приносил лишь неприятности нашей семье и фамилии, их Либерте.

— Как ты позволил ей пойти на контакт с моими детьми? - уже обратился Винсенте к Николасу, стоящему прямо рядом со мной.

— Она вправе сама принимать решения, если ты не знал, Винсенте, - язвительно ответил Николас.

Отец никак не расторгнет договор, потому что сотрудничать с Ломбардией - это огромная честь для всех мафиози. Винсенте лишь проглотил эту правду. По его виду было видно, как он кипит от злости.

— Ты находишься на моей территории, Винсенте. Имей честь не разбрасываться словами, о которых потом можешь пожалеть.

Николас подошёл ближе к моему отцу, смотря на него сверху вниз. Отцу пришлось поднять подбородок, чтоб посмотреть в глаза Николасу.

— Валерио и Мария пробудут с сестрой до конца вечера. На этом разговор окончен, Винсенте.

Отец снова не смог сказать ни слова. Николас был гораздо выше него по статусу. Ломбардия была выше по статусу.
Валерио переглянулся с отцом, а после лишь благодарно кивнул Николасу.
Отец с матерью ушли прочь после такого инцидента. Николас повернулся ко мне, и прошептал мне в ухо:

— Проведи этот вечер с родными. Я буду рядом, если понадоблюсь.

Он выпрямился и мы снова словили коннект со зрительным контактом.

— Спасибо, Николас, - я встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

Уголки его губ дёрнулись, и он ушёл разговаривать с гостями. Элиза болтала с Балтассаре, Виолетта открывала подарки от своих друзей. Я обернулась к Марии и Валерио, которые были достаточно довольны и шокированы произошедшим.

— Вау, - начала Мария. — Кажется, у вас с твоим мужем всё не так уж и плохо.

— Это не наше дело, Мария, - остановил ее Валерио. — Лучше расскажи как у тебя дела, Мелания, - попросил он.

— Гораздо лучше, чем было изначально, - коротко ответила я, не желая вдаваться в подробности нашей личной жизни с Николасом.

Валерио взял два бокала у официанта, что проходил мимо, и подал один мне.

— Прости, милочка, но тебе ещё рановато для алкоголя, - погладил по волосам он Марию, на что она лишь закатила глаза.

Я была рада снова оказаться рядом с ними, будто снова оказалась в детстве, когда мы с Валерио бегали по нашему двору за маленькой Марией. Когда мы втроём играли с нашими далматинцами, когда те ещё были живы. Когда мы с Марией ждали Валерио, пока он вернётся с тренировок и покажет нам новые приёмы самообороны. Рядом с ними я чувствовала себя беззаботной, которой больше не являлась. Вдруг включилась наша любимая песня в исполнении Eros Ramazzotti и мы вышли в центр танцпола, уносясь от ритма песни. Я не знала, когда увижу их в следующий раз, уж тем более после моей сегодняшней выходки, поэтому старалась взять всё от нашей сегодняшней встречи. Я так скучала по ним.

Во время нашего улётного танца я краем глаза заметила Николаса, который любезно разговаривал с Орнеллой Риццо. Что-то внутри меня закипело, и я остановилась.

— Я принесу нам выпить.

Я подошла к бару, оставляя Валерио и Марию одних.

— Три джин-тоника, пожалуйста, - сказала я бармену.

— Я могу узнать, что это за крупное мероприятие, мисс? Я новичок в этом деле, - сказал молоденький паренёк на ломаном английском. Он явно не знает на кого работает.

— Faresti meglio a non lavorare con noi, ragazzo. (Прим.: Тебе лучше не иметь с нами дел, мальчик), - ответила я ему на своём ломаном итальянском.

Он сглотнул, явно не ожидая такого ответа. Ох уж этот «я слышал, что мафия существует, но не верил, а теперь всё встало на свои места» взгляд. Этот парнишка явно из бедной крестьянской семьи, раз уж не знает о Ломбардии ровным счетом ничего. Таких людей было достаточно на пути каждого мафиози.
Забрав у него наши джин-тоники, я подошла с ними к Валерио и Марии.

— Ей нельзя пить, - строго произнёс Валерио, забирая у Марии рюмочку, но я нахмурилась на него, возвращая ей её.

— Пусть лучше с нами, чем непонятно с кем, не так ли? - я подмигнула Марии, и Валерио недовольно вздохнул.

— За нас! Пусть таких встреч будет больше!

Мы залпом осушили рюмки.

— Мария, это был первый и последний твой алкогольный напиток на сегодня.

Она лишь улыбнулась и кивнула, наслаждаясь нашей компанией.

— Я так рада! Снова вы, мои старшие брат и сестра, и маленькая я, как в старые добрые времена!

Она так радовалась, что мне хотелось остановить время ради неё, ради нас.
Пришло время для медленных танцев, и Валерио растерялся.

— Думаю будет правильнее, если ты потанцуешь со своим мужем, а я с нашей младшей сестрой.

Я улыбаясь, кивнула, и направилась в ту сторону, где до этого стояли Николас и Орнелла. Передо мной всплыла странная картина, когда я подошла ближе к ним.

— Ну же, Николас, давай потанцуем! - просила его Орнелла. — Это лишь танец, что в этом такого?

Николас полностью игнорировал её, будто её тут и вовсе не было.

— Если это просто танец, тогда почему ты так умоляешь его об этом? - вмешалась я.

Орнелла не ожидала меня увидеть, поэтому перешла на личности моментально.

— Оу, Мелания! Как твои дела? - усмехнулась она. — Николас уже трахнул тебя? Признай, он очень хорош, - только начала она, но я лишь улыбнулась.

— Мне не с кем сравнивать его, а вот тебе есть с чем сравнить. Не так ли, Орнелла?

Я демонстративно подошла ближе к Николасу, беря его за руку, явно очерчивая границы позволенного.

— Как ты смеешь?! Да я..., - начало было она, но я её перебила.

— Что ты? Знай своё место, Орнелла. Я законная жена Николаса, Сеньора Ломбардии. Не делай того, о чем позже пожалеешь.

Мой голос звучал угрожающе и абсолютно уверенно. Орнелла мгновенно развернулась на пятках, и ушла прочь.

— Кошечка отрастила коготки? - довольно спросил Николас, притягивая меня к себе для танца.

— Скорее они всегда у неё были, просто иногда становятся более острыми, чем нужно, - парировала я.

Мне нравилась эта игра слов.

— Потанцуем? - спросил он, прижимаясь своим лбом к моему.

— С удовольствием, - улыбнулась я.

Мы задвигались в такт музыке, Николас коснулся моей оголенной спины, и мурашки пробежались по моей коже. Он крепко держал мою правую руку в своей левой, моя левая рука лежала у него на плече. Мы маленькими шажками оказались возле танцующих Виолетты и Кристофера, что поразило и порадовало нас.

— Как брат Виолетты ты должен знать, - начала я. Николас непонимающе смотрел на меня.

— Виолетте нравился Кристофер в детстве, поэтому думаю, не всё потеряно, Ник.

Он с облегчением выдохнул.

— Кто бы знал, что послушать совет женщины, будет лучшим решением, которое я мог принять по отношению к принцессе Ломбардии.

— Звучит достаточно по-сексистски, - недовольно фыркнула я.

— Ты же знаешь, что я им не являюсь, - усмехнулся он.

Остаток вечера мы провели достаточно спокойно, в кругу самых приближённых к нашей семье. Все деловые персоны разъехались по домам и аэропортам, когда остались лишь наша семья, Валерио и Мария, Кристофер, и охранная команда Чезаре. Мы все стояли с бокалами шампанского в руках - даже Мария - перед главным гаражом этого поместья.

— Открывай! - приказал Николас, и Чезаре лично открыл дверь гаража. Там стоял главный подарок этого вечера - Альфа Ромео, который был от нас с Николасом.

Эмоции Виолетты было не сравнить ни с чем. Она завизжала от счастья. Белый легковой автомобиль с огромным красным бантом на крыше стоял прямо перед ней.

— Спасибо, Николас и Мелания! Я в шоке! - улыбалась она во все 32 зуба.

— Теперь будешь сама ездить на свои репетиции по игре на арфе, - улыбнулась я.

— Не совсем сама, но это лучше чем постоянный контроль от ребят из охраны, не так ли? - спросил Николас, подходя к ней ближе.
— Виола, прости, если я обидел тебя. Ты же знаешь..., - начал Ник, но Виолетта оборвала его.

— Я знаю, что ты не желаешь мне плохого и не можешь пойти против традиций, Николас, - улыбнулась Виолетта.

Это был чертовски милый семейный момент, которых у меня в детстве практически не было. Я была рада стать частью той семьи, где это считалось нормальным.
Вскоре мы попрощались с Виолеттой и Марией. Отец с матерью ждали их в машине перед нашим поместьем. Лицо отца искажало злость, но он не посмеет что-то сделать или сказать перед Николасом.

— Я боюсь, что дома Мария знатно получит за то, что обняла меня первая, Николас, - почти шёпотом сказала я, пока мы шли к воротам.
Валерио и Мария шли впереди, в паре метров от нас.

— Я решу этот вопрос, Мелания. Не беспокойся, Винсенте ничего не сделает с ней.

Я облегченно выдохнула.

— Спасибо, что пригласил нас на такое мероприятие в честь твоей сестры, Николас, - сказал отец, пожимая ему руку.

— Спасибо, что прибыли, Валерио и Мария, - улыбнулся Николас моему брату и моей сестре, демонстративно.

Отец был готов развязать войну тут же, но не посмел, кишка тонка.

— Если с головы Марии упадёт хоть один волос, Винсенте, - прорычал Николас. — То, я превращу Флоренцию в пыль. Мелания узнает о ее состоянии, и не дай Боже, Мария будет не в порядке, - грозно произнёс он. Мой отец был готов провалиться сквозь землю.

— Я уважаю тебя Николас, как самого могущественного Капо в наших кругах, но знай границы дозволенного. Она моя дочь.

— Она твоя дочь, но не груша для битья. Относись к ней как к дочери. Я знаю всё, что ты делал с Меланией, - перебил его Николас. Винсенте кивнул, взглядом указывая Марии и Валерио садиться в машину.

Я крепко обняла их обоих, не желая отпускать.

— Обещаю, что мы скоро увидимся, - сказал напоследок Валерио, которого сложно пробить на эмоции.
Это безумно тронуло меня, но я не дала волю эмоциям перед своим отцом. Он будет чувствовать себя одержавшим победу, если я дам слабину чувствам. Мария промолчала в этот раз. Она всегда была тревожной личностью, а рядом с нашим отцом эта тревожность возрастала.

Я не сказала ни слова ни отцу, ни матери, поэтому мы с Николасом молча наблюдали, как они выезжают в аэропорт.
Как только они уехали, волнение спало с моих плеч. Пребывание рядом с отцом всегда очень напрягало меня.
Николас накинул на мои плечи свой пиджак, обнимая меня, и мы пошли попрощаться с другими.

— Мама, мы пожалуй, поедем домой. Через два дня мы улетаем обратно в Нью-Йорк, поэтому будем собираться с силами для длительного перелёта, - спокойным голосом сообщил Николас.

Они с Виолеттой подошли к нам. Кристофера уже нигде не было видно.

— Что ж, тогда до встречи, детки. Спокойной ночи, - она обняла нас, и отошла в сторону, давая Виолетте больше пространства.

— Спасибо, что были рядом в этот день, - улыбнулась она. — Спасибо за машину, и спасибо за помолвку, Николас, - иронично подчеркнула она. Николас напрягся, несмотря на ее шутку.

— С меня будет личный подарок. Я нарисую тебя, когда тебе будет удобно, Виолетта, - обнимая ее, сказала я.

— Спокойной ночи, - окончательно улыбнулась она, и мы с Николасом сели в Мерседес, который уже был готов к выезду.

Это был прекрасный вечер в окружении прекрасных людей, не считая Орнеллы и моих неадекватных родителей, конечно же.

— Не хочешь перекусить? - спросила я Николаса, уже стоя на кухне, и приняв душ после выматывающих разговоров с фигурирующими личностями Ломбардии.

— Я бы предпочёл что-то получше, чем просто панкейки, - улыбнулся он.

— Чем тебе не угодили мои панкейки? - наигранно обиженно произнесла я.

— Мне кажется, что ты будешь
получше.

От его бархатистого голоса мурашки,  как всегда, пробежались по телу.

— Ты такая красивая, Мелания, - сказал он, подходя ближе. — Чертовски красива, и вся моя...

Николас вдохнул аромат моих волос, и мы просто в обнимку стояли в тишине достаточно долго, пока он рывком не поднял меня на руки.

— Что ты творишь? - смеясь воскликнула я, когда мы направились наверх по лестнице.

— Творю чудеса, - сказал он, явно напоминая мне о прошлой ночи.

— С каких пор, ты стал верить в чудеса, Ник?

— С тех пор, как ты появилась в моей жизни, Мелания. Это гребанное чудо.

Как только мы вошли в нашу спальню, Николас мягко уложил меня на кровать, и впился губами к моим. Я приоткрыла их для него, и он по свойски вторгся в мой рот. Даже своими губами он творил чертовы чудеса с моим телом. Мои влажные волосы свободно лежали по всей кровати, и он запустил свою руку в них, массируя кожу моей головы.
Не переставая массировать голову, он перешёл к поцелуям шеи, ключиц, и ложбинки между грудями. Я была в белом банном халате, поэтому он с лёгкостью стянул его с меня. Я чувствовала, как тугой узел завязывается между ног. Я чертовски желала Николаса.
Он втянул мой левый сосок в свой рот, а свободной рукой крутил возбужденный правый сосок между большим и указательным пальцем, превращая моё тело в хаос. Он медленно перешёл ко второму соску, так же крутя между пальцами другой. После окончания этих действий он направил свой большой палец к моему клитору, который уже набух от дикого возбуждения. Я выгнулась от его нежного прикосновения. Николас проделал дорожку из поцелуев от ложбинки меж грубей к моему лобку, одновременно массируя мой клитор и вводя свой средний палец в меня, подводя меня к освобождению и очередному всплеску удовольствия. Когда я была почти близка к завершению, Николас встал на колени на кровати, стянул с себя домашние штаны, и остался в одних трусах. Прошедшей ночью я плохо рассмотрела его в темноте, но сегодняшняя ночь была достаточно светлой, чтоб я увидела, как его член впился в тонкую ткань трусов, почти высвобождаясь из них от безумного желания. Я настолько внимательно смотрела на него, что забыла, что Николас так же наблюдает за мной.

— Ты можешь прикоснуться к нему, если хочешь, - хриплым голосом сказал он.

Я всё ещё побаивалась рассмотреть его, но взяла всю волю в кулак и коснулась его сквозь ткань трусов. Он был каменным.

— Какой твёрдый, - странным голосом сказала я, отчего Николас невольно улыбнулся.

— Это ты сделала со мной, Мелания.

Я стянула трусы с него, и его член высвободился наружу. Он был больше, чем я ожидала. И это поместилось в меня прошедшей ночью? Любопытство горело внутри меня, и я сомкнула пальцы у его основания, и провела по ним от начала до конца. Когда я коснулась уздечки, Николас издал звук, который не совсем был похож на стон. Мне хотелось слышать его хриплые тяжёлые вздохи, как и прошлой ночью, поэтому я ускорила свои движения. Реакция последовала незамедлительно.

— Ты можешь держать его крепче, - Николас дал мне нужные указания.

Я крепче держала его у себя в руке, и ускорила свои движения. Николас внимательно следил за моими движениями. Его глаза потемнели от удовольствия. Николас знал какая я на вкус, так почему я не могла знать, какой на вкус он?
Я вытащила язык и лизнула его кончик. Обычная кожа, как у любого другого человека. Что в этом такого? На языке оставалось лишь послевкусие предэякулята. Николас был очень вкусным, стоит признать.
Я сомкнула губы вокруг его кончика, и направила его длину себе в горло до того момента, пока рвотный рефлекс не взял вверх. Николас еле держался, чтоб не схватить меня за волосы. Он всё ещё боялся причинить мне боль.

— Не делай этого, если не хочешь, Мелания, - спокойно проговорил он, поправляя мои влажные волосы.

— Я хочу, Николас, - твёрдо ответила я.

Он не стал больше настаивать на том, чтоб я остановилась. Он был бы чертовым дураком, попроси он меня об этом. Покажите мне хоть одного мужчину, который отказался от минета?
Я снова сомкнула губы вокруг его кончика, и направила его в себе горло, держа за основание, с каждым направлением ускоряя свои движения. Я взглянула наверх, и Николас смотрел на меня своими потемневшими глазами. Он схватил меня за волосы, помогая мне брать глубже, когда я сомкнула губы сильнее, и ускорилась.

— Этого достаточно, - хрипло сказал он, целуя меня в губы. — Ложись, Мелания, - приказал он.
Я безоговорочно выполнила его просьбу.
— Господи, как же ты красива...
Он аккуратно ввёл свой член в меня, и мои стенки тут же сжали его.
— Видишь, ты всё ещё чертовски узкая, Мелания.

Он помассировал мой клитор, чтобы я расслабилась, и нам было легче.
Когда я одобрительно кивнула, и начала выгибаться к нему навстречу, Николас вошёл в меня полностью. Волна удовольствия накрывала меня каждый раз, когда он своей головкой касался моей заветной точки внутри. Мои стоны разлетались по всей спальне.

— А теперь приляг на бок, - сказал он, направляя меня в нужную сторону.
В такой позе он мог войти в меня ещё глубже, открывая нам обоим новые двери удовольствия. Николас снова коснулся моего клитора, и продолжал ласкать его, пока выходил и входил в меня снова и снова. Я почти кричала под ним от удовольствия.

— Не сдерживай себя, любимая, - хрипло сказал он. Снова это бессмысленное «любимая».

Мои ноги затряслись, когда он щелкнул по нему, и мое освобождение накрыло меня с головой. Николас кончил сразу же после меня. Порой казалось, что он жил по принципу «Сначала твоё удовольствие, а лишь потом моё». Я не была против этого.
Он аккуратно вышел из меня, и лёг рядом со мной. Я, как и прошлой ночью, легла ему на грудь, слушая его бешеный стук сердца, и обводя кубики его пресса указательным пальцем.

— Ты прекрасна, Мелания, - прошептал он, гладя мои высохшие волосы.

Я заснула в такой позе, слушая его ровное сердцебиение, и думая об этом глупом прозвище, которым он называет меня не в первый раз. Которым он называет меня лишь в порыве страсти, лишь ночью.

Я бросила ему вызов, а получила войну.