Всепоглощающая сила

Мелания
Холод окутал всё моё тело, когда я легла на кровать. Николас вышел из помещения, оставляя меня одну. Перед глазами всплыли воспоминания о том видео, что показал Николас. Сердце было готово разорваться. Его слова беспрерывно повторялись в памяти эхом.

Ты бросила мне вызов, а получила войну, Мелания.
В этой войне не будет победивших.
Ты умерла для меня.
Ломбардия не прощает предательств.

Был ли мой побег ошибкой?
Я поклялась, что не стану унижаться ни перед кем, тогда почему сейчас так больно? Почему слова Николаса так сильно ранили меня? Я всегда была гордой, статной и сильной, так почему сейчас дала слабину?
Николас обладал способностью манить и завораживать людей. Он был чертовым хищником, который видит свою добычу насквозь и что нужно делать, чтоб добиться своего. Рядом с ним я становилась пешкой, что меня абсолютно не радовало, черт бы его побрал.
На Сицилии я не намерена терпеть таких выходок в свою сторону. Теперь я устанавливаю правила.

Самолёт мягко приземлился в Палермо в полдень, когда в Нью-Йорке только начинало светать.
Впервые за весь полёт я вышла из своего логова в виде спальни. Николас больше не возвращался.
Выйдя, я тут же встретила Младших Боссов, сидящих на своих сиденьях. Увидев меня, они перевели свой взгляд на иллюминаторы, делая вид, что заинтересованы в посадочной площадке. Николас теперь ещё и поручил своим людям не смотреть на его жену? Безумие.

Среди них были Балтассаре Риццо, его сын Лучиано, охранная команда Чезаре и будущий главный Головорез Ломбардии - Витторио. Я знала лишь их среди этой шайки, но никто из них не внушал доверия. Я встала напротив стюардессы, которая всеми силами пыталась открыть дверь самолёта.
Когда у неё это получилось, высокая и мощная фигура Николаса тут же появилась рядом со мной. Я сглотнула.

— Ты выспалась? - бархатистым голосом спросил он, привычно кладя свою ладонь на мою поясницу, словно его горькие слова о том, что между нами война были лишь иллюзией или моим сном.

Я подняла на него свой недоверчивый взгляд.

— Вполне, - ясно выразилась я, и как только дверь открылась и лестница опустилась, начала спускаться вниз, не дожидаясь Николаса рядом.

Он действительно думает, что я смогу спокойно болтать с ним после сказанного?
Он молча спускался позади, его шаги нагоняли медленно растущую панику внутри. Позади него шли Младшие Боссы.
Увидев на площадке абсолютно незнакомые лица, я остановилась, и по инерции Николас чуть было не врезался в меня сзади. Он бросил на меня предостерегающий взгляд, и встал спереди, огорождая меня.

— Добро пожаловать в Палермо, Капо.

Подошедший мужчина выглядел слишком серьезно и опасно. Нахождение рядом с ним напрягало меня. Николас же, напротив, сражал всех своим холодом.

— Спасибо, Кристофер. Обсудим дела чуть позже, - протягивая ему руку произнёс Николас своим голосом Капо.

— Это моя жена Мелания.
Он подтолкнул меня чуточку вперёд,
по - свойски кладя руку на мою поясницу.

— Добро пожаловать на Сицилию, Сеньора, - сдержанно проговорил Кристофер, делая небольшой поклон. Я улыбнулась.  — Мы подготовили для вас машины, Капо. Нужны ли вам водитель или охрана?

Чезаре тут же оказался рядом с Кристофером, и они пожали друг другу руки.

— Не будем задерживаться здесь надолго, - хлопнул в ладони Николас.

— Чезаре, уведи Меланию в машину. Я подойду через пару минут.

Чезаре кивнул, и мы направились в сторону привычного Ренж Ровера, но это был не тот джип, на котором я постоянно ездила с Чезаре. Да и вообще, я безумно скучала по своему Кадиллаку. Оценивающие взгляды людей Николаса, которые не видели меня прежде, не оставили меня без внимания. Мы быстро оказались в машине.

— Кто тот человек, встретивший нас, Чезаре? - поинтересовалась я у мужчины, сидящего за рулём.

— Кристофер Кавалли? Это Младший Босс Сицилии, уже как 6 лет, Сеньора.

— Он выглядит достаточно молодо, - удивленно ответила я, глядя в окошко и видя как приближается Николас.

— Так и есть, Сеньора.

Чезаре не успел договорить, как его водительская дверь открылась.

— Чезаре, можешь ехать с Младшими Боссами в офис. Я присоединюсь позже.

Водитель моментально вышел из машины, и Николас открыл мою дверь.

— Садись вперёд.

Его голос прозвучал достаточно по-диктаторски, чтоб я села вперёд. Он обошёл машину, открыл мне дверь, и я села на переднее пассажирское сидение. Дверь рядом со мной захлопнулась, и машина тут же завелась. Мы быстро выехали с посадочной площадки.

— Куда мы едем? - спросила я, видя его расслабленный профиль.

— Заедем к маме и Виолетте, а позже я отвезу тебя на нашу виллу и поеду по делам, - не глядя на меня ответил он.

Я снова останусь одна? Я промолчала, надеясь, что убежу его в обратном, когда доедем до его родительского дома.
Всю дорогу мы молчали, не в силах начать разговор о самом важном. О нас.
Мы ехали разглядывая красоты Сицилийских островов, пока машина не стала подниматься по верхней дороге, что вела на холмы. Палермо был невероятно красив своими пейзажами и особой атмосферой. Мимолетная мысль о том, что сейчас я бы хотела оказаться в саду нашего особняка прошла, как и появилась.
Машина снизила скорость, и мы завернули на узкую улочку. Николас достал из кармана брюк небольшой пульт управления и нажал на кнопку. Ворота с правой стороны начали открываться. Вот мы и приехали в дом, где вырос Николас. Территория была под жестким камерным наблюдением, и под охраной.
Пока мы заезжали, я взглянула на него, пытаясь увидеть в нем что-то, что выражало бы чувства к этому месту, и не ошиблась. Как только машина остановилась под навесом, а ворота закрылись, глаза Николаса заблестели. Это место было явно дорогим для него. Он любил здесь находиться. В воспоминаниях о детстве он находил утешение.

Я, опять же, не дожидаясь пока он откроет мне дверь, вышла сама. На лице Николаса тут же появилась недовольная гримаса, но на этот раз не такая ужасающая. Он не мог быть жестоким в этом месте.

— Куда ты торопишься?

— Поскорее хочу увидеться с твоей семьей, - сказала я чистую правду.

— Всегда дожидайся, пока я открою тебе дверь, Мелания, - вздохнул он, подходя ближе и беря мою правую руку в свою левую.

— Почему? - улыбаясь, не унималась я.

— Хочу хоть иногда быть джентельменом. Можно? - усмехнулся он.
Ему не нужно было моё разрешение чего-либо. Он был Капо. Боссом Мафии.

В памяти вспыхнули его слова о том, что Ломбардия не прощает предательств. Улыбка тут же исчезла с моего лица, и он всё понял. Мы молча направились в дом.
Двор был усажен разными цветами и растениями. Вот откуда любовь Николаса к зелени. Территория нашего особняка тоже полна разной растительности.
Запах домашней еды тут же ударил в нос, когда мы вошли в дом. Белые стены, белый мраморный пол, эстетичные картины. Внутри дом был ещё более красивым, чем снаружи. Тут царило спокойствием и любовью. Николас крепко держал меня за руку, пока мы шли к кухне. Он дёрнул золотистую ручку белой двери, и она открылась.

— Как дела, мама? - улыбаясь произнёс Николас.

Стоявшая у плиты Элиза Касстельяно тут же подскочила от неожиданности. Её волнистые светлые волосы доходили ей до плеч, и очень ей шли. Она была невероятно красива.

— Иисусе! - вскрикнула она, оборачиваясь. — Боже, дети! Я думала вы прилетите только завтра! - улыбаясь подбежала она к нам, и заключила нас в свои объятия. — Почему не предупредили?

— У меня есть дела, поэтому прилетели на день раньше, чем должны были.

И даже тут не было никакого сюрприза. Мы прилетели раньше лишь из-за того, что у Ломбардии есть дела, а не из-за того, что хотели порадовать маму и Виолетту.

Всегда власть и никогда семья.

— Вы остановитесь тут? - спросила мама Николаса.

— Нет, что ты, - улыбнулся Николас.
— Мы хотели лишь сказать о том, что приехали, и уехать к себе. А где Виолетта?

— На занятиях по игре на арфе. Уже совсем скоро должна приехать, - ответила она.

Николас кивнул, и вышел из кухни. Он резко стал напряжённым.

— Как ты, Мелания, доченька? - спросила Элиза, поглаживая меня по руке. — Идём, присаживайся.

— Хорошо, Элиза. Как Вы? Как здоровье? - улыбаясь, я села на стул за столом.

— О, всё хорошо, слава Богу. Как ваши отношения с Николасом? Он не обижает тебя? Если обижает, то скажи мне, - рассмеялась она своим нежным голоском.

— Нет, что Вы, - улыбнулась я, нагло лгав в лицо взрослому человеку. — Всё более, чем отлично.

На этом моменте вошёл Николас, усмехаясь моим словам, и сел рядом со мной. От него пахло сигаретами, что было редкостью. Он курил только тогда, когда пребывал в стрессе и не мог найти решения. Его что-то гложило, и я узнаю что. На столе тут же оказался греческий салат и разложенный по тарелкам бефстроганов.

— Вы наверное голодны после перелёта, поешьте.

Элиза села напротив меня, и разлила нам вино по бокалам. Аппетита совсем не было, но я не могла отказаться от еды мамы Николаса, при её столь добродушном приветствии. Пока я ковырялась с едой, Николас уже доел, и попивал винишко.

— Мелания, нам нужно ехать, - напомнил он, смотря на свои Ролексы на левом запястье.

— Пусть останется до вечера, Николас. Мы поболтаем с Виолеттой когда она придёт, посекретничаем, а вечером заберёшь Меланию, что в этом такого? - строго и убедительно проговорила его мама. Николас не мог возразить.

— Я заберу тебя в 9.

Он встал и поцеловал меня в макушку - что было совсем неожиданно - а потом и руку своей мамы. Я восхищалась его уважением к ней. Он не был «маменькиным сынком», но невероятно уважал и любил её, был готов подарить ей весь мир.

— Мужчины, - усмехнулась Элиза, когда Николас хлопнул входной дверью. — Он очень похож на своего отца, - улыбнулась она, делая глоток вина.

— А каким он был? - спросила я, стараясь быть максимально вежливой.

— О..., - тепло улыбнулась она, явно прокручивая все моменты с Лоренцо Касстельяно в своей голове.

— Лори был... справедливым, - произнесла она, называя его ласковым именем. Я никогда не называла Николаса иначе. — Я поняла, что была влюблена только после его смерти. Не знаю, любил ли он меня. Он много раз изменял мне, и одна из таких измен обернулась беременностью шлюхи, - горько произнесла Элиза. Её глаза были пусты.

Боже, я вспомнила о Франко, которого Николас убил не так давно. Тот самый внебрачный сын Капо.

— На тот момент мы ещё жили в Милане, - сказала она, и я поняла, что Николас не вырос в этом доме. Судя по всему, он перевёз Виолетту и свою маму после смерти отца, либо они часто приезжали сюда все вместе, пока его отец ещё был жив. — Я не смогла принять этого ребёнка, да меня об этом никто и не просил. Лоренцо всегда был человеком чести. Он был справедливым и честным, хладнокровным и расчётливым, но он безусловно любил своих детей. Николас и Виолетта выросли окружённые любовью и заботой. Он никогда не давал их в обиду. Они всегда знали, что их отец сделает для них всё. От Николаса он требовал очень многого, но в нашем мире нельзя иначе с мальчиками. Он ведь воспитывал своего наследника, который должен был занять его место в будущем. Я ни в чем не виню его. Мы поженились по инициативе моего отца, и в договоре не было ни слова о любви.

Каково это - понять, что любишь человека  слишком поздно? Понять, что готова на всё ради него, когда ему это уже не нужно? Боже. Мама Николаса пережила столько всего, но осталась всё такой же доброй и с большим сердцем. Она идеал многих людей.

— Вы невероятно сильная, Элиза, - улыбнулась я.

— Такая же, как и ты, Мелания, - она улыбнулась, и поставила бокал с вином на стол. — Я знаю о твоём побеге.

Её слова резанули слух. Она знает? Боже. Мурашки пробежались по коже. Кровь прильнула к щекам от стыда.

— Не каждая девушка смогла бы сбежать от двух Боссов одновременно - от своего отца и от своего мужа. Откуда в тебе столько смелости? - рассмеялась Элиза.

Мне же было совсем не до смеха.

— Как Вы к этому относитесь? - с опаской спросила я. Я и вправду не хотела портить с ней наши тёплые отношения.

— Боже, каждая девушка поступила бы так же. Возможно, я бы смогла сбежать, имей я больше смелости, - закатила она глаза, поднимая брови и цокая языком. — Но то, что ты сбежала с заклятым врагом Ломбардии - с человеком, отец которого убил отца Николаса - было огромной ошибкой.
В её голосе не было осуждения.

— Я не знала кто он. Знай я кто он на самом деле, никогда в жизни бы не стала пасть так низко, - почему-то захотела оправдаться я.

— Я понимаю, Мелания. Я не виню тебя, даже в мыслях не было, - улыбнулась она. — Только вот Николас вряд ли поймёт. Для него это предательство, каким бы оно ни было. Он очень тяжело перенёс потерю отца.

— Что Вы советуете сделать? - прищурилась я, пытаясь понять её.

— Ничего. Время и вправду лечит. Пройдёт время и он снова откроется тебе, помяни моё слово, Мелания.

Я задумалась. Сколько времени потребуется, чтоб Николас снова стал хорошо ко мне относиться? Нет, он и сейчас ко мне относится очень хорошо, но этого недостаточно для счастливого брака, которого я почему-то желала с ним.

— Я видела, как он на тебя смотрит. Поверь мне, не каждый мужчина смотрит так на свою женщину.

Моё сердце словно остановилось. Нет, такого не может быть. Николас сам сказал, сам дал ясно понять, что я умерла для него.

— Нет, что Вы, - засмущалась я, явно отрицая эти убеждения. — После побега Николас сразу дал понять, что между нами ничего не будет как прежде.

— Решайте сами, деточка. Но знай, что я поддержу тебя. Лишь скажи мне, если что-то понадобится, ладно?

Я улыбнулась, кивая. Элиза была поистине прекрасной женщиной.
Дверь захлопнулась, и Виолетта крикнула:

— Мам, я дома!

Мы с Элизой улыбнулись, вставая с места, и выходя из кухни. Виолетта поднималась наверх, и увидев вышедших из кухни нас, спустилась обратно.

— Мелания! - воскликнула она, и подбежала ко мне с объятиями. Я приятно удивилась, ведь в нашу первую встречу на свадьбе она была довольно зажата и стеснительна.
— Как ты? Что тут делаешь? - эмоционально спросила она.

— Мы с Николасом прилетели на твой день рождения, - улыбнулась я.

— Я знаю, но почему на день раньше?

Я запнулась, не зная, говорить ли правду имениннице. Краем глаза я увидела одобрительный взгляд Элизы, которая будто чувствовала, что я собираюсь солгать.

— Хотели сделать сюрприз, - улыбнулась я.

— Что ж, у вас это удалось. А где сам Николас? - спросила она, явно скучая по брату.

— Он ненадолго отъехал, приедет вечером.

— Ну, отлично! Тогда сейчас я сбегаю в душ, и мы вдоволь поболтаем, ладно?

— Конечно! - рассмеялась я.

Виолетта была ещё совсем ребёнком, хоть ей казалось иначе. В 17 лет я была совсем другой. Более обозлённой на этот мир. А она... Она была ангелом, который красил свои шикарные смоляные волосы в блонд.
Виолетта ускакала наверх, а мы с Элизой ушли убирать кухню. Я загрузила посуду в посудомойку, а Элиза сложила продукты в холодильник.

— У вас есть помощницы? - поинтересовалась я, ведь дом был достаточно большим.

— Да, они как раз приходили сегодня утром и провели генеральную уборку. Мы с Виолеттой не осилили бы этот дом одни, - усмехнулась она. — А завтра должен прийти повар, чтоб приготовить всё ко дню рождения Виолетты.

— Виолетте ведь исполняется 17... Вы не планируете выдавать её замуж? - спросила я, и поняла, насколько это бестактный вопрос только после того, как задала его. — Простите, - неловко улыбнулась я.

— Всё нормально, Мелания, - погладила она меня по плечу. — На самом деле нет, мы не планируем её замужество. Если говорить нашими словами - она еще никому не обещана. Мы не обсуждали это с Николасом.

Я кивнула, зная, что это довольно травмирующий период для девушки из итальянской мафии. Здесь не было любви, о которой мечтала каждая девушка.
У порога кухни повиднелась Виолетта.

— Николас хочет выдать меня замуж? - испуганно спросила она, заходя на кухню.

— Нет, малышка, что ты, - улыбнулась Элиза. — Твой брат не поступил бы так, не посоветовавшись с тобой.

На лице Виолетты отразилось облегчение.

— Ты голодна?

— Нет, мам. Я бы хотела показать Мелании наш дом, - произнесла Виолетта, по-доброму глядя на меня. Элиза лишь улыбнулась. В глазах Виолетты было что-то, что было и у Николаса. Понятия не имею что, ведь внешне они были не так сильно похожи из-за ее крашенных волос.

Мы поднялись с Виолеттой на второй этаж, и я была приятно удивлена. Длинный коридор был обвешан картинами Винсента ван Гога, Леонардо да Винчи, Пабло Пикассо и известными итальянскими художниками 19-века. Я, как ценитель искусства, была очень рада увидеть такое в доме, который дорог моему мужу.

— Откуда такие красивые картины? - восторженно спросила я, подходя ближе.

— Это качественные копии. Я очень люблю творчество, и рисую в свободное время.

Я оторвалась от картины и обернулась на Виолетту.

— Правда? Я тоже!

— Кажется, у нас гораздо больше общего, чем кажется, Мелания, - улыбнулась она, с веселым блеском в глазах. Она была Касстельяно - было сложно скрыть бурлящую горячую кровь, когда твои глаза выдавали все твои истинные желания. Казалось, в нашей крови уже течёт жестокость.

Мы вошли в первую комнату справа, что была ближе всего к лестнице. Без слов понятно, что это была комната Виолетты.
Большая двуспальная кровать аккуратно застелена, шторы задернуты, мягко пропуская лучи солнца в комнату, на тумбочке ближе к окну рамочка с фотографией их семьи, и красивый туалетный столик с парфюмом и украшениями. Она не красилась, в отличии от меня. В комнате не было своей ванной комнаты, но судя по всему, на этаже их было две - одна в спальне Элизы, а вторая отдельная - Виолетты.

— Какой твой любимый парфюм? - спросила я, пока мы шли во вторую комнату.

— Я дикая фанатка Каролины Эрреры, - рассмеялась она. — А твой?

— А я дикая фанатка Тома Форда, - улыбнулась я, и мы вошли в следующую комнату - это была обычная гостевая спальня. Типичная обстановка, двуспальная кровать и две тумбочки по обе стороны со шкафом в углу.

— Я оставлю самое интересное - комнату Николаса, и мою гардеробную - напоследок.

— О, я буду только рада, - проговорила я, хотя мне не терпелось увидеть подростковую комнату Николаса.

Мы вошли в спальню Элизы. Такая же аккуратно застеленная кровать, туалетный столик с дорогими украшениями, косметикой, и парфюмом, а на нем рамочка, где они сидят всей семьей в ресторане, с видом на море, где-то на холме. Лоренцо Касстельяно лучезарно улыбается и держит Виолетту у себя на коленях, а Николас и Элиза сидят в обнимку напротив них. Николас выглядит на фотографии менее устрашающим, но все ещё членом мафии. На фото ему лет 16, а Виолетте всего 5 или 6.

— Это мы на Сиракузах больше десяти лет назад, - грустно проговорила Виолетта, подходя ближе.

— Я так скучаю по нему, Мелания, - прошептала она, пытаясь сдержать слёзы.

— Малышка, - я заключила её в свои объятия, и спустя несколько минут она освободилась, успокаиваясь.

— Давай продолжим нашу экскурсию по дому, - улыбнулась она. — Осталась моя гардеробная и спальня Николаса.

Я кивнула. Мы закрыли дверь спальни Элизы и направились в сторону гардеробной Виолетты. Она распахнула дверь, и свет автоматически включился сам. Гардеробная была просто огромной, и с настолько шикарными нарядами, что глаза просто разбегались в разные стороны.

— Вау... , - прошептала я. — Да у тебя отменный вкус, Виолетта!

— Спасибо, - засмущалась она. — Ну что, теперь в самое интересное местечко? - игриво улыбнулась Виолетта, и мы вышли, направляясь в спальню Николаса.

— Для начала я хочу спросить, вы выросли в этом доме?

— Боже, нет, - рассмеялась она. — Мы жили в Нью-Йорке и Милане посезонно до смерти отца, и на каникулах приезжали сюда, каждые три месяца, или полгода. После смерти папы Николас перевёз нас сюда для большей безопасности.

Так вот оно что. Моя интуиция никогда не подводит меня, и этот раз не был исключением.

— Открывай, - с облегчением произнесла я, и Виолетта щелкнула ручкой двери, и она открылась.

Мы были как маленькие дети, которым запретили входить в спальню родителей, но они все равно пошли.
Я удивилась, войдя в комнату. Она отличалась от всех комнат в доме. Холодные серые стены, большой темный дубовый шкаф-купе, комод по правую сторону от кровати, на котором было три рамки — первая - самая большая - семейная фотография на каком-то светском мероприятии, вторая - фотография Николаса с винтовкой, и обстрелянная мишень. Мальчику на фотографии было от силы лет 11. Он умеет так метко стрелять с такого возраста? И третья - фотография его отца с ним на каком-то безлюдном пляже, где Николасу лет 5. Их смольные волосы не спутаешь ни с чем.

— У них была особая связь, - улыбнулась Виолетта.

— Когда мы были в Милане, Николас ездил на могилу отца, и тогда я впервые увидела как плачет член мафии, - призналась я.

Виолетта лишь молча смотрела на их фотографию.
Вдруг я заметила дверь из спальни, и вопросительно взглянула на Виолетту.

— Просто войди, - улыбнулась она. Я распахнула дверь, и вошла в кабинет, где стоял рабочий стол и полки с различными книгами.
Николас был очень умным и начитанным. Даже в доме где они бывали на каникулах у него был свой кабинет.
В нашем особняке в Нью-Йорке была библиотека в подвале, но я никогда не входила туда. Я даже толком не знаю планировки нашего дома, что уж тут говорить. Просто не было возможности даже изучить строение нашего дома. Не удивлюсь, если там есть домашний кинотеатр, или что-то в этом роде. Мы буквально жили в замке Нью-Йорка, на окраине города.

— Это в его стиле, - усмехнулась я, вспоминая его перфекционизм.

Экскурсия по дому закончилась тем, что мы с Виолеттой прогулялись по саду и полили некоторые цветочки. Она действительно изменилась за нашу первую встречу. Значит ли это, что она стала мне более-менее доверять?

— Когда тебя заберёт Николас? - спросила она, пока мы поливали цветочное дерево.

— Не терпится поскорее избавиться от меня? - рассмеялась я.

— Что? Не-е-т! - протянула Виолетта, воспринимая мои слова всерьёз. — Просто хочу поскорее увидеть его, - улыбнулась она.

— Я шучу. Сказал, что заберёт в 9. Скоро должен приехать.

Было время заката, а Николас всегда был пунктуальным.

— Тогда пойдём, я сыграю тебе на арфе, - сказала она, и мы снова вошли домой.

Мы прошли в гостиную на первом этаже, где стояли арфа, фортепиано и большой шкаф с сервизом. Виолетта села у своей рычажной арфы, её руки нежно коснулись струн, и она тут же заиграла на ней. Звуки арфы были подобны ангельскому пению, а то, как Виолетта умело обращалась с ней просто восторгало.

— Не слышала эту мелодию прежде, - сказала подошедшая Элиза. — Видимо учила сегодня.

— Прекрасно играет, - с наслаждением сказала я.

Виолетта всё продолжала играть, и в гостиную неожиданно вошёл Николас. Виолетта, увидев его, заиграла ещё более эмоционально. Николас нежно улыбнулся, и сел за фортепиано рядом с ней. Его пальцы коснулись клавиш, и пространство заполнилось прекрасными звуками, которые были словно из рая. Сколько талантов у этого мужчины, что он спокойно может сесть за фортепиано в рандомный момент, и синхронизироваться с арфой его сестры? Это было удивительное, завораживающее зрелище.
Они одновременно закончили играть, и Виолетта вскочила со своего места.

— Николас! - воскликнула она, и прыгнула в его объятия. Она была миниатюрной куколкой, а он большим дядей, и просто утонула в его братских объятиях.

— Я скучала, - проговорила она.

— Я тоже, Виола, - улыбнулся он.

Спустя некоторое время, Виолетта и Элиза оставили нас одних в гостиной, и ушли разливать вино, чтоб попрощаться с нами до послезавтрашнего дня. Конечно, это был лишь способ уединить нас с Николасом.

— Бетховен? - сложив руки на груди, спросила я, приближаясь к нему.

— Моцарт, - усмехнулся он.

— Сколько у тебя скрытных талантов?

— Таких цифр нет в нашей галактике, - почти смеясь сказал он. — Как ты? - он погладил меня по щеке и поцеловал в лоб.

— Отлично. Как прошла встреча?

Сейчас мы были максимально похожи на нормальную пару, которая воссоединилась дома после рабочего дня, но увы мы жили в другом мире.

— Лучше, чем я ожидал, - его желваки дёрнулись. — Пойдем попрощаемся, и поедем домой.

Николас
Я вышел покурить, как только мы приехали в дом, где я провёл свои счастливые моменты. Я не смог продать этот дом после смерти отца, несмотря ни на какие убеждения мамы. Виолетта была счастлива снова оказаться здесь, уж тем более на постоянной основе.
Послезавтра семнадцатый день рождения Виолетты, и я не мог поверить, что она уже такая взрослая. Единственное, что меня напрягало о ней, что в скором времени начнут просить её руки, а я не хотел такой участи для своей младшей сестры. Хочу, чтоб она обрела свою любовь, но для этого ей придётся общаться с парнями и встречаться с кем-то из них. Проблемы с доверием к мужчинам не из Ломбардии были слишком высоки.
Хотелось бы, чтоб это было моей единственной заботой на данный момент, но Антонио Де Лука приносил много проблем Ломбардии со своей войной с австрийскими русскими, отчего страдал север Милана, но он компенсировал это очень хорошим порошком, который приносил огромные деньги Ломбардии. Поиметь северо-восток было бы очень кстати, когда проблемы во взаимоотношениях с Меланией заходят в тупик, но я должен мыслить стратегически, и трезво оценивать ситуацию. Пока что никаких угроз от Касамоники (итал.: Casamonica) для Ломбардии не было.
Что я буду делать если ко мне придут с просьбой о руке Виолетты? Иисус.
Уже давно пора убрать эту чертовщину с «Всегда власть и никогда семья». Больше всего огорчало, что Мелания и вправду думала, что все мафиози придерживаются этого принципа. Этот принцип был создан для того, чтоб другие кланы мафии думали, что у итальянцев нет слабых мест. Они были. Мелания становилась моим слабым местом, несмотря ни на что.
Покурив всего одну сигарету, я вошёл обратно в дом.
Мама и Мелания мило о чем-то болтали, и когда я вошёл на кухню, услышал отрывок их разговора.

— Всё более, чем отлично, - улыбаясь врала Мелания о наших отношениях.
Это меня позабавило, несмотря на действительные проблемы нашего союза.

У нас оставалось четыре месяца. Конечно, никакого развода не будет, но мне интересно, сможем ли мы дать новый глоток воздуха друг-другу? Время и вправду лечит. Время обладает всепоглощающей силой, которая сближает людей несмотря на все сложности бытия.
Я поел маминой еды, и в спешке уехал в наш местный клуб «Милан», где мы обычно проводили переговоры. Поцелуй, который я оставил на макушке Мелании ввёл её в ступор.
Я не мог не прикасаться к ней. Каждый раз, когда она проходила мимо меня, оставляя шлейф своего аромата, мне хотелось вдыхать его снова и снова. Мелания манила своим характером, притягивала своей женственностью, и убивала своей красотой. Она была божественно красива, мужчины мечтали о разговоре с ней, но несмотря на это, она была невероятно умна. Она могла бы управлять целым государством, не будь она из мира мафии. Она была моей женой. Только моей.
Каждый раз, когда нам удавалось поужинать вместе, или провести вместе больше десяти минут, я наслаждался этими мгновениями.
Я простил Меланию сразу же после её побега, не сумел держать на неё зла. На неё нельзя было злиться. Она завораживала любого своими голубыми, как тихий океан глазами. Её волосы были пшеничным полем. Она была музой каждого поэта и художника. Она была моими крыльями, но не знала об этом. Она была моим воздухом, но не знала об этом. Она ничего обо мне не знала.
Я припарковал Ренж Ровер у входа в «Милан». Как только я вошёл, пившие у бара мужчины обернулись и покосились на друг друга. Все знали о том, кто я.

— Николас! Давно не виделись, - протянул руку подошедший Джузеппе - управляющий баром.

Я даже не попытался поднять руку, чтоб пожать её. У этого ублюдка была склонность к насилию женщин, но выполнял свои обязанности он отлично. В один прекрасный день я застрелю его в порыве злости.

— Финоккио уже прибыл? - равнодушно спросил я. Джузеппе всегда старался подлизаться.

— Да, уже около получаса они ожидают Вас в подвале.

Я кивнул и молча спустился по лестнице, что вела в подвал, где обычно проходили все переговоры в Палермо. Железная дверь, которую охраняли два охранника из команды Чезаре, тут же открылась от моей крепкой хватки. Сидевшие за столом - члены двух мафий - встали.

— Сколько лет, сколько зим, Николас! - воскликнул Сантино Финоккио - Капо Девоцьóне - Капо южной Италии до Сицилийских островов.

— Рад тебя видеть, Сантино, - проговорил я, пожимая ему руку.

Он был уже стар для должности Босса, и ждал, пока уйдёт на пенсию, чтоб его сын Марсель занял его место.
Капитаны и Младшие Боссы наших семей сидели друг напротив друга, а мы с Сантино наверху - каждый на стороне своих солдатов.
На этом собрании были все мои и его Младшие Боссы, поэтому людей было достаточно. Мы собрались лишь обсудить статистику торговли наркотиками, и доход наших клубов на территории друг друга. Сантино - один из немногих Капо, с кем у нас были достаточно хорошие отношения, и было немного странно прощаться с ним перед отставкой.

— Моему сыну и преемнику - Марселю - всего 18, не слишком ли рано становится Капо в столь юном возрасте? - хриплым голосом рассмеялся Сантино.

Я вспомнил как стал Капо в 21, но не по своей воле.

— По правилам, он должен быть женат, прежде чем становится Боссом, Сантино, - напомнил я, хоть и не был женат сам более шести лет, после того как занял должность Босса Ломбардии.

— О да! Я как раз хотел обсудить это с тобой, - начал он, и я уже понял, к чему приведёт разговор. — Насколько я помню, у тебя есть младшая сестра, Николас. Сколько ей? - спросил Сантино.

Что-то внутри меня разозлилось.

— Она не выйдет замуж за Марселя, - оборвал я. Увидев его шокированное выражение лица, я добавил: — При всём уважении.

Сантино никогда не был навязчивым, поэтому лишь произнёс:
— Считай, что этот вопрос не поднимался. А знаешь ли ты кого-нибудь, кто подошёл бы на эту роль?

В голове всплыл образ сестры Мелании - Марии, но я тут же отбросил эту мысль. Я не имею прав решать за неё, это не моя ответственность.

— Решай сам, Сантино. В конце концов, не нам с ними жить.

Сантино тут же уловил мою мысль, и мы продолжили обсуждать детали нашего сотрудничества. Когда речь зашла о посвящении Главных Головорезов, Витторио заговорил.

— Капо, а когда пройдёт мое посвящение?

Я был удивлён тем, что он спросил это при остальных.

— Как только мы вернёмся в Нью-Йорк, Витторио. Готовься, ты должен будешь доказать то, что ты достоин этой должности.

Он сдержанно кивнул, поняв свою ошибку. Ему не стоило говорить о наших делах при посторонних.
Когда собрание закончилось, наши солдаты вышли на улицу, а мы с Сантино остались на личный разговор.

— Спасибо за наш многолетний союз, Николас. Ты стал самой достойной заменой своего отца. Знай, что он гордится тобой. Даже после его кончины, ты сумел сохранить наш союз, который был и до этого десятилетиями.

Его слова об отце никак не тронули меня. Это было дело принципа и наших семей. Говорить такие слова при прощании - норма.

— Надеюсь, это не последнее наше совместное собрание, Сантино. Я рад, что мы провели эту встречу таким составом, - проговорил я, протягивая ему руку.

Он хорошо знал моего отца.
На такой хорошей ноте мы вышли и разъехались. Я направился домой, время уже близилось к 9. Не терпится забрать Меланию и отвезти её на нашу Сицилийскую виллу.
Ренж Ровер рывком выехал с территории клуба «Милан». По дороге я не смог не думать о Мелании. Она занимала все мои мысли, каждый уголочек моего чертового мозга.

Как только я вошёл в дом, мягкое звучание арфы заполнило пространство. Виолетта.
На этот раз я не хлопнул дверью, а лишь спокойно закрыл ее за собой. Направившись в холл, я встал позади мамы и Мелании, которые слушали игру Виолетты, облокотившись об косяк арки. Никто из них не заметил меня. Вдруг я напрягся, думая о том, что если бы на моем месте был другой мужчина, который мог бы им навредить, они бы не заметили его так же, как и меня. Я откинул эту мысль сразу же, вспомнив о том, что снаружи стоит проверенная охранная команда Чезаре.
Я расслабился, вошёл в гостиную, и сев за фортепиано, начал синхронно играть вместе с Виолеттой симфонию Моцарта.
Я ловил на себе восторженные взгляды мамы и Мелании, и мягкий скучающий взгляд Виолетты. Не хватало только гордящегося отца, сидящего на своём кресле, попивающего виски.
Когда наша игра завершилась, Виолетта кинулась в мои объятия. Когда отца убили, ей было всего 11, и я стал для неё вторым отцом, и старался вырастить её в такой же любви и заботе, как и он.

— Я скучала! - воскликнула она.

— Я тоже, Виола, - улыбнулся я её эмоциям.

Она оторвалась от меня, и подмигнула Мелании, а после они с мамой оставили нас в гостиной одних под предлогом разлива вина. Способ уединить нас.
Сложив руки на груди, Мелания подошла ближе.

— Бетховен? - улыбнулась она.

— Моцарт.

— Сколько у тебя талантов? - она прищурилась, с легкой усмешкой.

— Таких цифр нет в нашей галактике. Как ты? - я поцеловал её в лоб.

Никогда не мог подумать, что позволю себе такую слабость - целовать женщину, и ничего больше. Не было ни одного дня, когда обычный поцелуй с женщиной не перерос в секс. Но так было до Мелании. С ней я становился ручным. Настолько ручным, что самому иногда становилось страшно. Прошло больше двух месяцев с нашей свадьбы, а я всё ещё не притронулся к ней в постели. Всё ещё не попробовал её на вкус, всё ещё не доставил ей удовольствия, и всё ещё не проник в неё. И не сделаю ничего, пока она не будет готова к этому сама.

— Отлично. Как прошла встреча?

Она смотрела на меня своим оленьим взглядом, и я еле держался чтоб не поцеловать её. Вместо этого я ответил на её вопрос.

— Лучше, чем я ожидал. Пойдём попрощаемся, и поедем домой.

Она кивнула, и мы направились на кухню, где Виолетта и мама разливали нам только открытую новую бутылку вина.

— Элиза, мы пожалуй поедем, - бархатистым голосом сказала Мелания.
Они явно нашли общий язык.

— Так быстро? Я думала вы выпьете с нами по бокалу!

— Я за рулём, - мгновенно ответил я, на что Виолетта закатила глаза.

— Я выпью бокальчик, и мы поедем, - улыбнулась Мелания.

Прощания затянулись надолго, но мы смогли выбраться из их объятий.

— Увидимся послезавтра на твоём дне рождении, Виолетта, - сказала Мелания, обнимая Виолу.

Мы вышли, и направились к машине, что стояла под навесом. Я открыл дверь Мелании, и она удобно уселась вперёд. Обойдя машину, я сел за руль, и пультом управления открыл ворота, выезжая с территории дома моего счастливого детства, где я забывал о том, кто я есть.

— Как прошёл день в мое отсутствие? - спросил я, глядя прямо в голубую бездну глаз Мелании.

— Очень комфортно, - лучезарно улыбнулась Мелания. — Твоя семья просто прекрасна, Николас.

— Ты являешься частью этой семьи, Мелания. Не забывай об этом.

Мелания недоверчиво взглянула на меня. Она не могла поверить услышанному, хотя это было сущей правдой. Я был готов на всё ради своей семьи.

— Это большая честь, - проговорила она, и улыбнулась.

Нашу следующую тишину она нарушила первой.

— Николас, - сказала она, заставляя меня взглянуть на неё. — Что тебя гложет?

Этот вопрос ввёл меня в ступор, но я понял, что она имеет ввиду. Она заметила запах сигарет днём, когда я вернулся с улицы. Она была наблюдательной.

— Замужество Виолетты, - коротко произнёс я, не в силах признать такой исход событий.

— Кто-то попросил её руки?

— Нет, она никому не обещана, - строго ответил я, словно напомнил об этом самому себе. — И очень надеюсь, что не будет.

— Почему? - не унималась Мелания, но я был только рад поговорить с ней.

— Не хочу, чтоб Виолетта выходила замуж ради будущего Ломбардии. Хочу любви для неё, ответил я. — Она и так получила её в недостаточном количестве от отца.

На лице Мелании отразилось понимание.

— На самом деле это очень хорошее решение для Виолетты, но твои люди могут начать бунтовать, не думаешь?

А тут уже интересно. Почему она так считает? Я был готов выслушать её точку зрения.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что ты изменяешь Сицилийским традициям. Именно от вас и пошли эти традиции несколько веков назад, когда два клана сводили детей, чтоб обеспечить мир и безопасность на своей территории. Ты не можешь требовать от них поддержания этих традиций, если сам не соблюдаешь их.

Я был приятно удивлён её размышлениям. Это имело место быть, но я уже был женат на ней, поэтому мои люди не посмели бы оспорить решение своего Капо.

— Они не посмеют, - усмехнулся я.

— Но что ты будешь делать, если завтра кто-то выгодный попросит её руки и сотрудничество с Ломбардией?
Я задумался.

— Этого не будет, - твёрдо произнёс я.

— Даже если это будет кто-то из шайки Антонио Де Луки?

Меня передернуло от этой мысли. Упаси Боже. Увидев мою реакцию, Мелания продолжила.

— Хорошо, а что если за Виолетту предложат хорошую часть территории? Что тогда ответит Ломбардия?

Я действительно задумался. Это было самое выгодное предложение, но счастье моей младшей сестры стояло выше любых территорий.

— Я откажу. Хватит, Мелания.

Она не унималась.

— А если Виолетта влюбится в кого-то, кто ниже неё по статусу? Что тогда?

— Этого не будет, - усмехнулся я, вспоминая какой пример был у неё в детстве.

— Ладно, ты выиграл. Этого не будет, - улыбнулась она. — Я искренне рада за Виолетту. Надеюсь она обретёт своё счастье.

Мелания отвернулась к окну и оставшуюся дорогу мы провели в тишине, а я размышлял о мышлении Мелании. Она и вправду была умна. Возможно, когда-нибудь она даже сможет убедить меня в том, чтоб я выделил ей место в совете Ломбардии, но до этого ещё далеко.
Пока что мы будем работать с доверием, с которым и у меня, и у нее были большие проблемы.