Глава 5.
Мелания.
Сегодня был важный день для Ломбардии и Николаса. Когда нибудь мое доброе сердце доведёт меня до могилы, но сегодня впервые в истории как жена Капо, я буду присутствовать на похоронах солдатов Ломбардии. Переживала ли я? Да, очень. Я не совсем понимала действия Николаса, ведь позволить жене - на которой ты женат всего пару суток присутствовать на похоронах - на которых не могут присутствовать даже солдаты низкого ранга - не совсем разумно.
Я была одета во всё чёрное, когда спустилась вниз, где меня ожидали Николас и Алехандро.
— Почему так долго? - прорычал Николас, что ошарашило меня.
Прежде он не повышал на меня голос. Впервые я не съязвила кому-то, кто грубо со мной разговаривал. Считается ли это тем, что я теряю себя?
Алехандро выглядел немного растерянным, что совсем не было похоже на него; он всегда был собранным и сконцентрированным, но одновременно веселым. Он улыбнулся мне, а я лишь вопросительно взглянула на него, пытаясь понять чувства Николаса, на что получила лишь пожатия плечами.
Когда мы сели в машину Николас так же молчал, его брови сошлись на переносице, и он был крайне сконцентрирован. Я не посмела тревожить его, пока он сам не завязал разговор.
— Ты не будешь ничего говорить на церемонии прощания, - сказал он гласно и грозно.
— Я и не собиралась, - ответила я с недоумением в голосе.
— Я ещё не договорил, - прорычал он.
— На церемонии произойдёт кое-что ужасное, и перед этим, один из моих людей отведёт тебя в машину. Ты поймёшь, когда это произойдёт, - говорил он ясно и четко, что от его слов пробегались мурашки по телу.
— Не смей поступать импульсивно, Мелания, - он спустил свой галстук, будто он душил его. — Это для твоего же блага, - добавил он.
Лишь от его слов страх поселялся в душе, чего ожидать от Капо Ломбардии, когда он будет действительно в ярости и преступит от слов к действиям?
Не сдержавшись, я выдала:
— Что такого может произойти, чего я бы не смогла вынести?
— Прольётся кровь моими руками, Мелания, - усмехнулся он. — Много крови. Не думаешь, что ещё слишком рано видеть меня в таком обличии?
— Чем раньше, тем лучше, Николас, - твёрдо произнесла я, парируя его слова, которые он сказал Алехандро прошедшей ночью. — По крайней мере, хорошо, что я не возлагаю на тебя каких-то светлых надежд, - в моих словах чувствовалась горечь, обжигающая язык.
Как Николас воспримет мои слова? И как он отреагирует, если я останусь смотреть на бойню?
Мы приехали на кладбище, где уже были выкопаны десятки могил. Боже, от этого зрелища хотелось убежать как можно дальше и как можно быстрее. Я шла за Николасом, а за нами шла целая свита охраны. Иронично насколько опасен может быть наш мир. Погода Нью-Йорка будто знала о происходящем, и решила подстроиться, призывая сегодня дождь.
Холодные капли дождя капали на нас, когда мы остановились у гробов. На публике Николас становился ещё холоднее и грубее, его жестокий стержень становился ещё жёстче.
— Вчера я лишился большого количества людей, - начал непоколебимый Николас, но я чувствовала то, как он нервничает.
— Ломбардия лишилась преданных солдатов, место которых - незаменимо. Боли от нашей утраты нет предела, а о семьях этих солдатов я даже не хочу вспоминать. Ломбардия всегда мстит за своих людей, заставляет всех ответить за свои слова и поступки. Сегодня - не исключение.
Все слушали его молча, не шевелясь. Николаса уважали и боялись, им восхищались.
— Причиной наших потерь стало то, что мексиканцы напали на запад города. Я знаю, что всё ещё некоторые из вас не признали меня как Капо, поэтому я хочу сделать всё, чтоб заслужить вашего уважения, как моих союзников и членов семьи, - все молчали. — Приведите их! - прорычал Николас, и все мужчины стоявшие перед нами, обернулись назад.
Несколько здоровых мужчин тащили загорелых парней.
— Это фигурирующие наркокартели Мексики, которые напали на мою территорию, которые поспособствовали смертям моих солдатов, единственные, которые выжили во вчерашней кровавой бойне.
Люди всё ещё стояли не осмелившись открыть рот, но как это всегда бывает, один всё таки осмелился. Молодой парень чем-то похожий на Николаса вышел из толпы, и подошёл к нам, всего в паре метров от Николаса. Вблизи было хорошо видно его черты лица, и теперь сходство ощущалось не так сильно. Николас был здоровее, мощнее, сильнее. Его черты лица были гранными, яркими, и сильными. Даже характер и стержень чувствовался издалека, а подошедший парень был ещё совсем парнишкой. Широкие плечи, но не такие окрепшие как у Николаса, сильные руки, но не такие большие как у Николаса, уверенная походка, но не такая властная как у Николаса, хищный взгляд, но не такой опытный как у Николаса. Казалось, он был «новеньким» в этой шайке-лейке. Обычно в нашем мире молодых либо сильно подавляли, либо возвышали, другого не дано. Но этот парень был золотой серединой. Словно его не принимал никто из свиты. Словно он был изгоем, оставшимся без внимания ребёнком. Белой вороной.
— Николас, - обратился он к Капо, стоявшему рядом со мной, и все были ошарашены. Такое обращение к Капо в нашем мире недопустимо. — Я бы хотел высказаться об этой ситуации, - почти прошептал он.
— Говори, Франко, - спокойным тоном произнёс Николас. Толпа затихла на секунду, и снова начала шептаться. Никто даже не пытался заглушить этот оглушающий шёпот.
— Я будучи бастардом, не имею права высказываться, но благодаря Николасу, выскажусь, - начал Франко.
— Николас, будь готов к кровопролитию, потому что мои слова тебя не обрадуют. К моему большому сожалению, я не имею ни чести, ни совести, для таких слов на похоронах, - он на миг задумался и продолжил.
— Николас, думаю ты не достоин такого звания! - прорычал он.
В его словах слышалась обида, тоска и разочарование. Я хорошо разбиралась в людях, и мое шестое чувство никогда не обманывало меня. Я взглянула на Николаса. Он непоколебимо гордо стоял и слушал речь.
— Ты стал Капо шесть лет назад. В таком же возрасте как и я сейчас. Что помешает мне занять твоё место? - усмехнулся он, показывая всё своё неуважение к Николасу.
— Бастард! Идиот! - послышалось в толпе, и я снова соизволила взглянуть на Николаса. Всё та же стойка.
— Знаешь что, Николас? Это ты виноват в смертях своих солдатов! Если бы ты не покинул город в целях своей женитьбы на этой кукле, никто бы не напал на твой город!
Его слова резанули слух. Как он назвал меня? Куклой? То есть, женщиной, воспитанной итальянской мафией, женщиной, которая может лишь согревать постель мужа и воспитывать детей? Ярость овладела мной, и я еле сдерживалась чтоб не ответить ему еще хуже.
— Именно по твоей и только по твоей вине Ломбардия лишилась десятков солдат, Николас! Потому, что ты решил жениться в самый неподходящий момент для Ломбардии, потому, что ты полетел в эту чёртову Флоренцию, на чёртову родину своей жены и провести все ритуалы именно там, хотя мог сыграть свадьбу в Нью-Йорке!
При его упоминании Флоренции, сердце забилось быстрее, разум затуманился, перед глазами вспыхнул образ сдержанного Валерио, мягкой мамы и легкой Марии. Слёзы подступили к глазам, но я не позволила ему такого удовольствия. Никто не имел право упоминать мою семью в плохом ключе.
— И вообще, какого черта ты привёл ее на похороны? - приблизился он ближе к Николасу. — Неужели эта киска уже взяла власть над тобой, Капо? Она твоя слабость? - тише спросил он.
Николас молча наблюдал за этим, не говоря ни слова, что пугало ещё больше. В тихом омуте черти водятся.
— Ты закончил? - спокойно пробормотал Николас.
Франко немного растерялся такой реакции, и лишь кивнул.
— Отлично, - сказал Николас. — Что ж, начнём с того, что никто не имеет права отчитывать меня, - начал он.
— Во вторых, никто не имеет власти надо мной, в том числе и моя жена. В третьих, то, что произошло в моем отсутствии, не должно тебя касаться. Насколько я помню, ты стал частью Ломбардии только после смерти отца, то есть, с моего позволения.
Николас говорил негромко, властно, холодно. Все замерев, слушали его, и это возвышало его над ними ещё больше.
— На этом пожалуй закончим, Франко. Ты всегда был занозой в заднице. На колени! - прорычал Николас.
— Ещё чего, - усмехнулся Франко, и тут же он был повален на землю.
Алехандро выстрелил ему в голени, что поставило его на колени прямо перед Капо Ломбардии.
Оглушительный выстрел всё ещё звенел в ушах, но это было не самым худшим, что произошло сегодня. Николас достал пистолет из за пояса, и направил прямо ко лбу Франко.
— Знай, что ты умрешь в один день с мексиканцами. Твои последние слова, Франко, - скомандовал он.
— Встретимся в аду, Николас, - ухмыльнулся тот, и палец Николаса на курке пистолета дернулся.
Франко отлетел назад, его мозги разлетелись как фарш, и несколько капель его крови попали на подол моего платья длины миди. Отвратительно. В голове вертелось столько вопросов, которыми я хотела осыпать Николаса, но сейчас однозначно было не время для этого.
Спустя мгновение судьбу Франко повторили трое мексиканцев, которых держали люди Ломбардии до этого. Николас не задумываясь убил за десяток секунд уже четыре человека, и это будоражило мое сознание до дыр. Господи... Почему я ничего не чувствую? На моих глазах мой муж застрелил четырёх людей, а я не чувствую ничего. Я должна была хотя бы вздрогнуть, но этого не случилось. Неужели это моя итальянская жестокая кровь даёт о себе знать? Черт возьми...
Николас вернулся на своё место, и грозно прорычал:
— Запомните, что так произойдёт с каждым, кто как-то попытается пойти против меня. На этом поминки окончены, хороните гробы!
Толпа начала расходиться, и остались только люди, которые должны закопать гробы в ямы. Николас схватил меня за запястье, и мы понеслись к машине.
— Я сам поведу! - сказал он Чезаре - нашему водителю.
Он рывком открыл дверь БМВ, и грубо усадил меня на сиденье. Сам обойдя машину, он сел за руль, и мигом заведя ее, рванул сам, не дожидаясь сопровождающих. Он мчался по мокрой трассе на бешеной скорости, я вжалась в сиденье как запуганная собачка, и когда всё это начало бесить меня, я закричала:
— Хватит! Сбавь скорость, Николас!
Он словно не слышал меня. Его желваки дёргались, руки крепко схватились в руль, скулы заострились ещё сильнее. В этот момент я была рада, что не видела его яростных глаз. Только сейчас я заметила, что он даже не пристегнулся, а машина летела на такой скорости, что было ощущение, будто мы сейчас взлетим на этой чёртовой машине.
— Николас, сбавь скорость! - не переставала я.
От отчаяния я начала колотить его кулаками, на что он даже не реагировал. Николас был просто в ярости, и был лишь один выход остановить машину.
Я схватилась за ручник, перевела его в парковочный режим, и машина очень резко остановилась, что мы по инерции отлетели вперёд. Николас чуть не стукнулся головой об лобовое стекло, ведь не был пристегнут.
— Что ты творишь, Мелания?! - зарычал он.
Он смотрел на меня своими обезумевшими глазами. Ему требовалось все его самообладание, чтоб удержать своего внутреннего зверя. Он держал его на поводу, пока я была рядом. Его тьма не пугала меня.
— А ты? - спокойно спросила я. — Что творишь ты, Николас? Ты хотел убить нас обоих? Ты сумасшедший!
— Прости, - еле слышно прошептал он, глядя прямо мне в глаза спустя некоторое время. Они стали ещё чернее и глубже, чем обычно.
— Отныне ты не один находишься в машине. Если ты не боишься смерти, подумай о тех, кто боится.
Это была чертова ложь. Я не боялась смерти, она не пугала меня.
Николас взглянул на меня, и снова перевёл ручник в обычный режим.
— Ты помнишь о вчерашних документах? Мы едем в офис, чтоб обсудить этот вопрос.
Я кивнула, и мы поехали на спокойной скорости. Мы ехали в абсолютной тишине, что я даже забыла с кем и куда еду. Николас первым нарушил нашу тишину.
— Мелания, - начал он, — Ты можешь не боясь задавать мне вопросы. Ты всегда должна быть уверена в том, что я никогда не причиню тебе боли, по крайней мере физической, - уверенно сказал Николас, снова вглядываясь в мое лицо. Его глаза уже были спокойны.
— Я знаю, - пожала плечами я. — Я боюсь тебя, Николас, - вырвалось из моих уст, и Николас, который смотрел на дорогу, рывком повернулся ко мне.
— Я даю для этого поводы? - непонимающе спросил он. Видимо то, что он убил на моих глазах четверых людей, было обыденной вещью. Хотя, чего я могу ожидать от Капо Ломбардии? Это его жизнь. Боже, от одного слова «Капо» становится все ясно.
— По твоему, убийство четырёх человек перед моими глазами, никак не должно отразиться?
— Ты выросла в этом мире, Мелания, - начал он, но я его перебила.
Никаких «не перебивай меня» не последовало.
— Да, но передо мной не убивали людей.
— Тебе интересно кем был Франко? - неожиданно спросил Николас.
О Господи, если бы ты знал что мне ещё интересно, ты бы помер.
— Я поняла, что он бастард. Чей он сын? - спросил я.
— Моего отца. Внебрачный сын моего отца, - спокойно ответил он.
Я была в шоке. Увидев мой ошарашенный вид, Николас улыбнулся, словно это было что-то смешное.
— Мой отец был хорошим, но часто изменял моей маме. Они абсолютно не любили друг друга. Одна из таких измен обернулась беременностью шлюхи, и она не сказав отцу, решила рожать. Она прекрасно знала, чем кончается жизнь женщин, которые забеременели от члена мафии вне брака, а если ребёнок от Капо, то уж тем более. Кстати, она родила его во Флоренции, именно поэтому Франко так отзывался об этом городе, а не потому, что он пытался задеть тебя, - сказал он. Теперь всё встало на свои места.
— Узнав о том, что его шлюха родила, отец сразу же отправился во Флоренцию, и застрелил её, а ребёнка забрал вместе с собой в Нью-Йорк. Не было ни малейшего сомнения, что это его сын. Ты и сама видела наши волосы, они идентичного цвета. Такого же смольно-чёрного как у нашего отца. Не думаю, что такой цвет вообще ещё встречается в природе, - пожал плечами Николас.
Они были действительно очень похожи на друг друга.
— Пока отец был жив, он всячески скрывал его, а после его смерти никто не посмел признать его, и он так и носил звание внебрачного сына, рождённого от шлюхи, - закончил он свой рассказ.
Ужасно. Каково это, убить своего брата? Хоть и не совсем кровного, но брата? Что чувствовал в этот момент Николас? Я не стала спрашивать, ведь не хотела говорить с Николасом о чувствах. Порой мне казалось, что у него их совсем нет.
— Почему ты позволил мне присутствовать? - вырвалось из меня. Николас немного помедлив, всё же ответил.
— Потому что я так захотел.
— И всё? - удивилась я.
— Я - Капо. Почему нет? Мое слово - закон. Моментами мне кажется, что ты не боишься по-настоящему, если осмеливаешься на такие разговоры. Мы приехали, - оборвал он.
За разговором дорога прошла совсем незаметно, и Николас выйдя, обошёл машину и открыл мне дверь, подав руку. Я взяла его руку, и мы вместе пошли в его здание офиса. Как муж и жена.
На ресепшене нас встретила шатенка с собранными в конский хвост волосами, обтягивающей большую грудь белой рубашке, и броским макияжем. Её розовые ногти стучали по клавиатуре компьютера, и она вбивала какие-то данные на нем.
— Мистер Моретти ожидает Вас в Вашем кабинете, мистер Касстельяно, - пролепетала шатенка, хлопая своими длинными ресницами.
— Спасибо, Кэли, - холодно ответил Николас.
Мы мигом оказались в лифте, и поднялись на самый высокий этаж здания. Судя по всему, здесь работал только Николас, потому что тут было катастрофически мало людей, по сравнению с первым этажом.
— Сеньор Касстельяно! - послышалось спереди, когда мы вошли в кабинет Николаса.
— Как я рад Вас видеть! - он пожал ему руку, и я следом вошла в кабинет. — Сеньора Касстельяно! Какая приятная встреча! После того как я узнал, что сеньор женится, тут же захотел познакомиться с этой очаровательной девушкой! - залепетал старичок, который очень хорошо выглядел для своего возраста. Судя по всему это и был мистер Моретти, о котором говорила шатенка.
— Мелания, это Романо Моретти - главный юрист Ломбардии, Романо, это Мелания - моя жена, - сказал Николас.
— Пройдемте, - указал он к небольшому столу из красного дерева.
Кабинет Николаса был просторным, светлым и холодным. Серые стены, дорогая мебель, кожаные стулья и панорамные окна хорошо контрастировали. У Николаса явно был безупречный вкус в архитектуре.
— Сегодня мы собрались обсудить ваш брачный договор, семья Касстельяно, - сказал Романо, и начал доставать бумаги со своего портфеля.
Его слова резанули слух. Какой ещё брачный договор?
Небольшая стопка бумаг оказалась передо мной и Николасом. Подняв голову, я встретилась со взглядом Николаса, и увидела что он наблюдает за моей реакцией. Я не позволю ему такого удовольствия, он не сможет меня читать как открытую книгу. Я выдержала его пристальный взгляд, и мы сохранили наш зрительный контакт, пока нас не прервал Романо.
— В этом договоре сказано о том, что вы можете делать и что не можете. При желании каждый из вас может добавить свои пункты, - сказал он.
— Приведите примеры что я могу делать и не могу, - съязвила я.
— Третья страница, пункт первый, - холодно ответил Николас. Он выучил каждую страницу и пункт?
« Мелания Рочестер - Касстельяно не может путешествовать или уезжать куда-либо без охраны или Николаса Касстельяно. Ей открыт доступ к его банковскому счёту, но она не может снимать наличные с него. У Мелании Рочестер - Касстельяно есть два своих банковских счёта (итальянский и американский) к которым она имеет неограниченный доступ. »
— Это всё? - усмехнулась я. — Путешествия и банковские счета?
— В договоре 15 страниц. С ними нужно ознакомиться не спеша, Мелания.
Мой взгляд метнулся на второй пункт.
«В случае развода мистера и миссис Касстельяно, деньги Мелании Рочестер - Касстельяно останутся в таком же количестве, без дальнейшего поступления от Николаса Касстельяно. В случае тяжелого развода, сеньора Мелания может потребовать 25% от суммы счета Николаса, которая будет доступна на тот момент.»
Все прекрасно знали, что в нашем мире женятся раз и навсегда. Действительно, пока смерть не разлучит их. Было смешно читать о разводе, будто Николас позволит это.
— На самом деле то, что действительно нужно обсудить, находится на шестой странице, Мелания. Если тебя не устраивает что-то, то мы подкорректируем это, - сказал Николас.
Я мигом пролистала страницы до шестой.
«Николас Касстельяно может пользоваться услугами проституток до того момента, пока сеньора Мелания не разрешит ему притронуться к ней. С момента их первого полового акта, все услуги проституток аннулируются и использоваться больше не будут. Если же сеньор Николас притронется к ней без её согласия, он обязан выплатить ей моральную компенсацию в размере ста миллионов долларов.»
— О Боже, - рассмеялась я. — Капо спрашивает разрешения на походы к шлюхам?
— Я даю тебе девять месяцев, Мелания. Лишь девять месяцев чтоб что-то почувствовать. В случае отрицательного результата, мы разведемся в дату нашей помолвки.
От его слов, что-то в груди заколотилось, и я не совсем понимала суть его слов. Я буду свободной?
— Что это значит? - спросила я.
— Если у нас за эти девять месяцев получится что-то почувствовать, то отлично, если нет, то мы разведемся 1 августа. Ты будешь свободной, если результат будет отрицательным.
О Боже... Это всё реально. Я разведусь с Николасом через девять месяцев. Всего девять месяцев глупой игры, и я буду свободна. Птичка наконец покинет золотую клетку, и будет жить как хочет. Недолго думая я подписала бумаги.
— Поздравляю с окончательным принятием решения, семья Касстельяно, - сказал Романо.
— Надеюсь, что через девять месяцев всё останется так же как и сейчас.
Что он имел ввиду? Чтоб мы остались в браке как и сейчас? Или чтоб мы поняли, что ничего не чувствуем как и сейчас? Как всегда много вопросов.
— Ты уверена в своём решении? - спросил Николас, когда мы уже ехали домой.
— Да, почему нет? Всегда стоит попробовать.
— Тебя не напрягает, что я буду ходить к другим женщинам?
— Лишь не приводи их домой, вот и всё. Тебе не кажется, что сделка выгодна лишь для меня? - спросила я, глядя прямо ему в профиль.
Почувствовав мой взгляд на себе, он повернулся.
— На самом деле, нет. Даже за эти пару дней, ты столько всего повидала, что мне сложно представить, что произойдёт за девять месяцев, - сказал он.
— Уж поверь, за свои 19 лет в отчем доме я повидала гораздо хуже, чем наверное повидаю с тобой, - усмехнулась я.
— Например что?
— На разговоры о семье у нас есть ещё целых девять месяцев, Николас. К чему спешка?