Всепоглощающая сила

Мелания.
21 августа. Нью-Йорк, США.
Самолёт приземлился в Нью-Йорке около шести утра, дул сильный северный ветер, раздувая мои шелковистые волосы. Мы с Николасом уже подходили к машине, когда ему неожиданно позвонили и я остановилась в шаге от него. Тихо выругавшись себе под нос, он сжал кулаки и потерев виски, обернулся ко мне. По его потемневшим глазам не сложно было догадаться, что произошло что-то неладное. Он подошёл ко мне и вздохнув, сжал мои плечи в своих руках.

— Что произошло? - наконец вырвалось из меня.

— Слушай меня внимательно, Мелания, - твёрдо сказал он. — Сейчас Алехандро отвезёт тебя домой, и останется с тобой на некоторое время пока я не приеду.

— Куда ты? - вновь вырвалось из меня.

— Не перебивай меня, Мелания, - в его голосе послышалось нотка гнева, но я не стала на этом зацикливаться. — Мне нужно отъехать по делам. Пока я был во Флоренции Мексиканцы напали на западную часть города. Я вернусь как только смогу, но не думаю, что это для тебя будет хорошей новостью, - усмехнулся он своим словам.

Я слышала о мексиканцах из уст отца между слов, но ничего более. Сейчас я в Америке, и о мексиканцах буду слышать гораздо чаще, ведь по крайней мере в Италии нас разделял целый океан.

— Алехандро позаботится о тебе, будь уверена, - он опустил руки к моим ладоням, и преподнёс их к своим губам. От этого жеста я смутилась, но не отпрянула.

— Будь осторожен, Николас, - произнесла я, и он отстранившись, подозвал к нам Алехандро – своего друга и Консильери Ломбардии.

Они отошли чуть подальше от меня, и я могла видеть лишь грозное, уверенное выражение лица Николаса, и твёрдые кивки Алехандро. Они обменялись рукопожатиями, и похлопав друг друга по плечам, повернулись в мою сторону.
Я выдержала тяжёлый взгляд Николаса, и оторвалась лишь тогда, когда Алехандро подошёл ко мне.

— Как мне обращаться к Вам? - неожиданно спросил он, когда мы направились в другую сторону к машине Алехандро. Немного подумав, я ответила:

— Как ты обращаешься к Николасу?

От такого вопроса Алехандро
усмехнулся, но ничего не ответил, пока мы не сели в машину. В полусонном и шоковом состоянии я даже не поняла как оказалась на переднем сидении кроссовера БМВ. Алехандро хлопком дверью вывел меня из мыслей. Заведя машину, он наконец заговорил:

— Наедине я обращаюсь к нему просто Ник или Николас. Когда мы на собраниях или где-нибудь на серьезной встрече или мероприятии я называю его Капо.

— Тогда называй меня так же, - улыбнулась я.

— Капо? - рассмеялся Алехандро, и мы выехали с территории аэропорта.

— Наедине или в доверенном кругу называй меня Меланией, а на собраниях называй миссис Касстельяно.

— В нашем мире женщины не присутствуют на собраниях, Мелания, - усмехнулся он. — Только фигурирующие Ломбардии, то есть мужчины, - твёрдо произнёс он.

— Никогда не понимала таких понятий итальянской мафии, но я слишком устала, чтобы спорить.

Дальше мы ехали в тишине, пока я окончательно не заскучала. У меня было много вопросов, и мне всегда нужны были ответы. Нью-Йоркские пробки, казалось, не волновало время. Они были постоянно. Не выдержав, я взглянула на Алехандро, и начала свой допрос издалека:

— Что если по машине начнут стрелять?

От неожиданности у Алехандро даже округлились глаза, и взглянув на меня он прищурился, пытаясь читать меня так, как читал Николас на помолвке.

— Хороший ход, - усмехнулся он, явно сумев пробиться сквозь мои мысли. — Машина бронированная, а стёкла тонированные. Во первых, стреляющие вряд ли будут знать кто едет в машине, а во вторых, они навлекут себя на смерть, если осмелятся не так заговорить с итальянской мафией, не то что стрелять в их машину, - четко всё расставил по полочкам он.
Уверенный тон, твёрдо поставленная интонация, но далеко до Николаса. Было чувство, что Алехандро научился этому сам у Николаса, а тот был рождён таким. Рождённый в таком мире, уйдёт отсюда лишь ногами вперёд.

— Давай же, спроси наконец то, что действительно хочешь спросить, - рассмеялся он, глядя на мое выражение лица.

— Откуда ты знаешь, что я хочу спросить?

— Это уже как выработанный инстинкт, который есть почти у каждого члена мафии, Мелания.

— Расскажи мне, какой Николас человек, - попросила я. Пальцы на руле постучали несколько раз, и он заговорил:

— Он человек чести. Справедливый, не терпящий предательства, расчётливый. Меткий, холодный, и умный.

— Это я уже поняла. Расскажи мне ту сторону, о которой я не знаю, Алехандро.

Он повернулся в мою сторону, и потерев глаза, ответил:

— Мне за это влетит, но да ладно. Ты ведь его жена, - улыбнулся он. — Он добрый. Любвеобильный, и очень любящий свою семью.

— Никогда бы не подумала, что Николас семейный, - улыбнулась я.

— Так и есть. Он не выражает чувств, если не уверен в них. Думаю, со временем ты сама узнаешь об остальном, Мелания. Пока что всё.

— Спасибо, - улыбнулась я.

— Иногда я не понимаю, как такая лучезарная девушка умудрилась сбежать в другую страну за океан, купить себе квартиру, машину и скрывать в себе такой стержень, - вдруг сказал Алехандро.

— Откуда ты знаешь о квартире и машине? - удивленно спросила я, хоть и догадывалась о том, что они наверняка уже всё проверили.

— Мелания, - рассмеялся он. — Прошу тебя, не говори, что ты думала что попалась только в день отъезда. Мы узнали о твоём прилёте через 20 минут после посадки частного самолёта твоего брата.

От этих слов мурашки пробежались по коже, и казалось, что я попала в самую ужасную клетку во всем мире. Николас знал на два шага вперёд каждого, кто состоял в Ломбардии, знал всё и обо всём, знал психологию и действия каждого из них, и это пугало, будоражило, заставляло застыть кровь в жилах. Он был действительно умён и расчётлив, его нельзя было обмануть или подставить, в ином случае тех, кто осмелится на предательство, ждала смерть.

— Мы можем съездить в мою квартиру? - понадеялась я, но тут же прилетел ответ, которого я так боялась.

— Николас продал её, - пожал плечами Алехандро, словно она ничего не стоила.

— Как продал? Она была моей! Она принадлежала мне! Она была куплена на деньги моего брата! - билась в конвульсиях я. Волна злости завладело разумом и телом. Я еле сдерживала себя.

— Успокойся, Мелания. Деньги отправлены на твой банковский счёт. Ах да, на твой новый американский банковский счёт, - спокойно говорил Алехандро.

— Я надеюсь, ее не продали за копейки? - уже смирилась я.

— О нет, даже не сомневайся, - усмехнулся он. — Николас сделал так, чтоб ее купили за тройную цену, так что на твоём банковском счету лежит около шести миллионов долларов, Мелания. Поздравляю, ты стала миллионершей.

— Что? - лишь вырвалось из меня, когда мы завернули в жилой тихий район.

— Не бери в голову, Мелания. За такую сумму ты сможешь купить особняк в Италии, который будет гораздо лучше пентхауса в опасном Нью-Йорке. Кстати, это твой новый дом, - сказал он, и мы остановились у высоких тёмных ворот, которые скрывали всё.

Алехандро нажал на пульт, и высоченные врата отворились.

— Что меня ждёт? Зáмок?

— Почти, - усмехнулся он, и мы заехали во двор особняка.

Дорожка, выполненная из дорогой брусчатки прокладывала путь к гаражу, который был пристроен к боковой части дома. Сам дом был выполнен в стиле модерн, снаружи его украшал белый мрамор. Он выглядел действительно как замок - высокие колонны стояли по обе стороны от входной двери, панорамные окна в одной из частей дома, красивые окна. Даже отсюда было видно итальянскую архитектуру на колоннах, что придавало лишь ещё большей грации и властности дому. На заднем дворе был сад, в котором росло большое количество разных цветов и деревьев, беседка, теннисный корт, и бассейн. Казалось, что территория просто огромная, потому что я не смогла разглядеть остальную часть забора. Я смогла оторвать взгляд от дома лишь тогда, когда мы заехали в гараж, и мой взгляд приковался к другому. Я не могла поверить своим глазам! Мой Кадиллак в целости и сохранности стоял в гараже!

— О Боже..., - шепнула я, и Алехандро рассмеялся.

— Николас не посмел его продавать. Он тебе ещё пригодится.

— А квартира мне, по мнению Николаса, больше бы не пригодилась? - съязвила я, и выйдя из машины, направилась к своей. Алехандро мигом оказался рядом.

— Мелания, он купит тебе хоть пятьдесят таких домов, если ты попросишь. В чем проблема?

— В чем проблема? Ты спрашиваешь в чем проблема, Алехандро? Да всё это - проблема! То, что я стала женой Николаса - проблема! То, что мой отец был готов обменять меня на кокаин - проблема! То, что прежде чем продать мою квартиру, меня даже не спросили - проблема! - взорвалась я.
Впервые за долгое время я потеряла контроль, и это было ужасно. Не в том месте, не в то время, не с тем человеком рядом.

— Успокойся, Мелания. Твой отец не пожалел бы ни тебя, ни твоего брата после твоего побега. Ты знаешь это. Ты знаешь, что он нашёл бы тебя в любом случае. Знаешь, что превратил бы твою жизнь в ад. А то, что Николас собственной персоной полетел в гребанную центральную Италию, чтоб сдать тебя твоему отцу и жениться на тебе - много о чем говорит! Да он даже часть Сицилийских побережий отдал в аренду твоему отцу!

— Моему отцу всё же удалось превратить мою жизнь в ад, - съязвила я. — Я устала, покажи мне дом, и я лягу спать.

— Хорошо, что Капо не видел этого, - сказал он, и особенно подчеркнул слово «Капо».
Он ясно дал понять, что Николас будучи Капо, не потерпит предательства. Именно об этом и говорил Николас на помолвке.

Войдя в дом, я была мягко говоря, шокирована. Высокие потолки, светлые стены, шикарный чёрный мраморный пол, идеальный ремонт и дорогущая мебель. Я была рождена и выросла в роскоши, но такую роскошь я видела впервые. На минуту показалось, что я нахожусь где-нибудь в музее в Милане, но осознание того, что я буду жить здесь вместе с Николасом постепенно возвращалось.

— Я провожу тебя сразу в спальню, потому что в некоторые комнаты я заходить не могу. Николас сам всё покажет, - произнёс Алехандро.

Время уже близилось к обеду, а аппетита вообще не было. Алехандро настаивал на том, чтоб я поела, но я твёрдо отказалась.

— Наверняка это оскорбительно - нянчиться со мной, пока твой Босс решает серьёзные проблемы, а ты как Консильери, должен быть рядом, но пока у меня нет охран тебе приходится торчать тут со мной, - сказала я, на что он лишь пожал плечами.

— Слово Капо - закон. Пока мы не нашли тебе телохранителя, я буду следить за тобой. И да, это не оскорбительно, Мелания. Ты законная жена моего Капо, охранять тебя - большая честь, то, что он доверил мне тебя - большая честь.

Я улыбнулась и скрылась за дверью спальни. Огромная кровать стояла посреди комнаты, две прикроватные тумбочки стояли с двух сторон изголовья, мягкий ковёр был постелен возле кровати, а большой комод стоял недалеко от окна. Комната была безжизненной, пустой и довольно прохладной, словно тут никто не жил. Здесь была своя ванная и балкон, и не задумываясь, я открыла дверь балкона, чтоб проветрить помещение и пошла в душ. Мне нужно смыть с себя эту усталость.

Я вышла обернувшись полотенцем, и села на мягкую заправленную кровать. На тумбочке лежал мой телефон, и я решила набрать Валерио. Сейчас во Флоренции раннее утро, когда он бегает по территории нашего поместья. От невольных воспоминаний, когда он гонял меня по поместью в целях выносливости, улыбка тронула мои губы.

— Мелания? - ответил запыхавшийся голос. Валерио не изменяет своим привычкам. — Как ты, родная?

— Валерио..., - сказала я, и слёзы встали в глазах.

— Что? Что-то случилось? Он сделал тебе больно? Не молчи, Мелания, - засуетился он, как всегда.

— Нет-нет, всё хорошо. Мы приземлились около четырех часов назад, сейчас у нас почти обед. Я дома, Николас уехал по делам.

— С кем ты? - снова засуетился он, зная, что женщин не оставляют одних.

— С Консильери Ломбардии, - улыбнулась я.

— С Консильери? Ничего себе, Мелания. Должно быть, Николас не такой уж и монстр, как мы его представляли, - произнёс Валерио, явно останавливаясь, и попивая воду.

— Как Мария? Как мама? - спросила я, даже не думая об отце. У него однозначно всё хорошо.

— Мария проплакала всю ночь из-за того, что ты уехала не попрощавшись. Мама в норме. Отец не появлялся ночью дома.

— Я не спрашивала об отце.

— Я знаю, Мелания. Но если что, он был зол на то, что ты не попрощалась, - сказал Валерио без упрёка в голосе.

— Я тоже зла, Валерио. Более того, я обижена на него. Так сильно, что он бы лучше получил пулю, чем услышал от меня все обиды, - с явной горечью в голосе честно призналась я.

— Давай не будем об этом, Мелания. Лучше расскажи какой твой новый дом.

— Это не дом, это особняк, Валерио. Ты даже не представляешь какой... Он продал мою квартиру почти за шесть миллионов, - наконец сказала я, уже без злости в голосе. Мне было всё равно.

— Мелания, она не стоит столько, - лишь смог выплюнуть Валерио.

— Как оказалось, если ты Николас Касстельяно, возможно всё.

— Что насчёт твоей машины?

— Она стоит дома, в гараже.

Дома. Это мой новый дом.

— Спасибо хоть за это. Ты сильно расстроилась?

— Я не расстроилась, я была в ярости. Но подумав о том, что эта квартира мне не понадобится, я успокоилась, Валерио.

Долгое молчание в трубку, и наконец он произнёс хоть что-то.

— Приехал отец. Я наберу тебе позже, - сказал он, и сбросил звонок. Отлично, теперь я начинаю терять связь и с братом.

А моя Мария? Ох, моя маленькая Мария... Теперь меня сожрёт совесть за то, что я не попрощалась с ней...
Укутавшись в одеяло, в голову лезли разные мысли. Ужасные, устрашающие, слишком из разряда невозможного, и много чего ещё. Не выдержав усталости, я наконец заснула.

Из царства Морфея меня вывели приглушённые голоса, доносившиеся снизу.

— Она спит, постарайся как можно тише, Ник. Не думаю, что ей нужно видеть тебя в таком состоянии, - говорил Алехандро.

— Чем раньше, тем лучше, - произнёс кто-то, и мне понадобилось чуть больше времени чем обычно, чтоб понять кому принадлежит этот голос.

Николас. Боже мой, он не говорил, он еле прохрипел это. Ноги сами подняли меня с кровати, и я понеслась вниз по винтовой лестнице, пока чуть не упала прямо в лапы самого опасного зверя, но сумела сохранить равновесие. Николас встал на лестнице передо мной. Его волосы были слипшиеся и грязные, рубашка просто пропитана кровью - непонятно чьей, лицо поникло, а глаза горели злостью и болью. Позади него стоял запыхавшейся Алехандро, и я не посмела заговорить. Я была в шоке, и волна страха захватила мое тело. Увидев мое выражение лица, Николас вздохнул и взял меня за руку.

— Пойдём, уже поздно.

Впервые в жизни я молча повиновалась мужчине. Даже отцу я перечила, но ему в таком состоянии не стала. Мы вошли в спальню, и Николас посадил меня на кровать, прижав спиной к спинке кровати, а сам навалился сверху, вдавливая меня в матрас. Сердце застучало в ушах, дыхание участилось, ладони вспотели. Страх окутал всё мое сознание, я боялась его как никого другого в своей жизни, хотя этот человек не сделал мне ничего плохого.

— Ты даже не представляешь какой ужасный день у меня был сегодня, Мелания, - прохрипел он, а я всё ещё не осмеливалась что-то спросить. — Я бы взял тебя прямо здесь, и только ты смогла бы облегчить всю мою боль, - сказал он, глядя прямо мне в глаза.

В них читалось отчаяние. Впервые за всё время я видела его таким сломанным.

— Но..., - лишь смогла выдавить из себя я, когда его губы резко накрыли мои, его горячее дыхание опьяняло, обжигало и будоражило сознание. Страх уходил, но сердце всё ещё бешено стучало в ушах.

— Но я дал слово, я знаю, Мелания. Я не зайду дальше поцелуев, пока ты сама этого не захочешь, будь уверена, - сказал он, наконец отстранившись от меня. Моё тело, естественно, среагировало на него, но я не придала этому особого значения.

— Не нужно мне напоминать об этом каждый день, ладно? - улыбнулся он. — Как прошёл твой день? - спросил он, потихоньку вставая с кровати. Его окровавленная рубашка оставила пятна на мне и на белой постели.

— Никак. Я проспала почти весь день, - всё ещё с дрожью в голосе отвечала я.

— Видела свою машину в гараже?

— Да. Была рада видеть ее.

— Я рад, - произнёс Николас. — Пойдём вниз, мне нужно выпить, - сказал он, и подал мне свою руку, которая была покрыла высохшей кровью. Несмотря на отвращение, я крепко схватила его за руку, и мы спустились вниз. Это было своего рода проверкой на то, смогу ли я взять его руку, пропитанную чужой кровью.

При хорошем свету я наконец рассмотрела его внешний вид, и кровь была явно не его. Он слишком хорошо двигался для человека, которого ранили. Мы подошли к барной стойке, и Николас отпустил меня, указывая сесть, а сам достал два стакана и налил ровное количество виски.

— Я не пью, - произнесла я, и Николас исподлобья взглянул на меня.

— Это мне, - послышался за моей спиной голос Алехандро.

— Вы расскажете мне что произошло? - наконец спросила я.

Они молчали, разговаривая взглядами, и я абсолютно не понимала в чем суть.

— Мексиканцы напали на западную часть города, пока фигурирующие люди Ломбардии находились во Флоренции. Я лишился людей, была перестрелка, завтра пройдут похороны. После перестрелки я лично разъезжал по домам каждого из них, и сообщал об этих ужасных вестях их семьям, - прохрипел Николас.

Он был таким потерянным и поникшим, что во мне проснулось дикое желание обнять и успокоить его, сделать всё, чтоб облегчить его боль. Каково это терять преданных тебе людей?

— Мне очень жаль, Николас, - произнесла я, со слезами на глазах.

— Боже, ты собралась плакать из-за людей, которых даже не знала, Мелания? - спросил Алехандро.

— Они были чьими-то сыновьями, братьями и отцами, - проговорила я, смахивая слёзы. — Если это возможно, я бы хотела присутствовать на похоронах завтра.

— Это возможно, но..., - начал Алехандро, но Николас перебил его.
— Ты будешь присутствовать на похоронах, - твёрдо и уверенно ответил Николас.

— Капо, но как это будет выглядеть? - вмешался Алехандро, явно не одобряя эту идею.

— Не обсуждается, Алехандро. Ты свободен, - сказал Ник, и Алехандро поджав губы, и подняв руки в знаке поражения, лишь встал со стула, и вышел из дома. Ему тоже стоит отдохнуть, поэтому будет лучше, если он уедет домой.

— Где ты будешь спать? - неожиданно спросил Ник, обходя стойку, и вставая возле меня.
Он взял мои руки, и поднёс ладони к своим губам, как сделал это впервые после посадки самолёта.

— Что ты имеешь ввиду?

— Где ты будешь спать? Думаю, явно не со мной, - уверенно произнёс он, и эти слова резанули слух. Не на ту напал, Николас.

— О, как раз таки с тобой, Николас. Где же мне ещё спать? Мы ведь женаты, - съязвила я, явно давая понять, что не боюсь его.

— Не думаю, что ты захочешь спать вместе со мной, после увиденного, - сказал он, и начал снимать с себя кровавую рубашку. — Мне нужно наложить швы, - сказал он, и взгляд метнулся к кровоточащей ране на животе Николаса.

— О Боже, - пошатнулась я. — Какого черта ты не поехал в больницу?

— Жёнушка переживает? - усмехнулся он. — Ничего серьёзного, я могу и сам себя зашить, Мелания, но мне понадобится твоя помощь.
Вот зачем ему нужно было выпить. Чтоб хоть немного облегчить свою боль и обработать организм изнутри.

— Нет, я останусь спать в другой спальне, и оставлю тебя кровоточащего в твоей ванне, - съязвила я, вставая с места. Николас сделал глоток оставшегося виски, и подал мне руку.

— Как хочешь.
Мы поднялись наверх, и он повёл меня по другому коридору в другом направлении.

— Куда ты ведёшь меня? - спросила я.

— Разве ты не сказала, что ляжешь спать в другой комнате? - недоуменно посмотрел на меня Николас.

— О Господи... Ты действительно думаешь, что я не стану помогать тебе зашивать себя? Я не настолько ненавижу тебя, Николас, - сказала я.

— Я так хочу чтоб ты вообще не ненавидела меня, Мелания, - прошептал он мне на ухо, и отстранившись, повёл меня в нашу спальню.
Мы вошли в ванную, и он встал у раковины, держась за рану.

— Не трогай грязными руками, - скомандовала я.

— Под раковиной есть аптечка, достань её, и обработай рану, - приказал он. — Пожалуйста.

— Капо Ломбардии умеет просить?

— Умеет, - усмехнулся он, а я сделала всё так, как он и просил.

Спустя несколько минут, рана была обработана, но кровь так и не переставала литься.

— Сколько уже прошло с перестрелки? - спросила я, чтоб оценить его состояние и стойкость.

— Три часа, - ответил он.
Матерь Божья... В его живот была всажена пуля, а он разъезжал по домам погибших и лично доносил страшные вести. Насколько далеко этот человек может зайти? Что ещё он может выдержать? Пытки?
Умелыми движениями Николас ловко вытащил маленькую пулю, и уже зашивал ранение, а я лишь молча наблюдала за процессом. Вначале меня чуть не вырвало, но я сдержалась.
Я чувствовала, что нужна Николасу, и даже не посмела пошевелиться со своего места.

— Спасибо, - произнёс он, когда мы уже лежали на кровати. Он лежал на спине, а я спиной к нему на боку.

— За что? - удивилась я, и повернулась к нему. Николас лежал глядя в потолок.

— Ты первая девушка, которая выдержала моё такое состояние. Это действительно достойно уважения, ведь даже не все мужчины способны на такое, Мелания.

От этих слов стало по особенному тепло и приятно. Не знаю почему все называли Николаса сущим дьяволом, но пока что он не был кем-то большим, чем обычный раненый ребёнок.

— Я твоя жена, Николас. Это мой долг, - лишь сказала я, и собиралась перевернуться обратно, но его рука схватила мою.

— Не отворачивайся от меня, Мелания. Нам нужно поговорить.

Эти слова обычно не представляли из себя ничего хорошего, но раз уж Николас так говорит, то это действительно стоит моего внимания.

— Утром мы поедем в офис, ты должна подписать кое-какие документы.

— Я? Документы? О чем ты говоришь, Николас? - усмехнулась я.

— Это касается нашего брака, Мелания. Просто будь готова, ладно? - сказал он, и я кивнула.

Дыхание Николаса выровнялось, его хватка на моей руке ослабла, и было предельно ясно, что он заснул. А я же, наоборот, не могла долго заснуть. Разные мысли лезли в голову. Что за бумаги? Что Николас собрался предложить мне, связанное с нашим браком?
Столько вопросов, и так мало ответов. Когда нибудь я получу ответ на каждый, но явно не в первые сутки моего замужества.