Соленое солнце

К моменту, когда солнце уже клонилось к закату, Лия и Аллен перешли плоскогорье и вплотную подобрались к деревушке, которая виднелась в низинке, окружённой поросшими лесом холмами.

Аллен знала, что идти в деревню опасно, но Лия, бредущая рядом, выглядела такой уставшей и несчастной, что Дуэль после долгой внутренней борьбы с собой сдалась и решила все же заглянуть в селение, которое выглядело вполне мирно: ни ям от бомбежек, ни разрушенных крыш, ни следов войны, уже привычных для тех, кто служил в горах Италии.

— Видишь, вон там кустарник? — спросила она у Лии, остановившись и указывая рукой на окраины деревеньки. Стеффи, словно по инерции прошедшая ещё несколько шагов, молча взглянула на нее, а потом медленно повернулась в ту сторону, куда показывала Аллен.

— Вижу.

Аллен, сжав зубы, посмотрела на ее побледневшее, осунувшееся лицо.

— Тебе нехорошо?

Лия, поморщившись, коснулась рукой головы.

— Не знаю, болит.

Аллен обеспокоенно сдвинула брови и подошла к ней на расстояние вытянутой руки.

— Болит?

Она осторожно коснулась обеими руками щек девушки, приподнимая ее голову и заглядывая в глаза.

— Может, все же сотрясение?

Лия измученно покачала головой.

— Не знаю. Просто болит. Наверное, солнце напекло...

Аллен медленно наклонила ее голову вниз, осматривая рану.

— Все тут в порядке, рана затягивается. Ты сможешь дойти до деревни?

Все ещё морщась от боли, Лия отстранилась, убирая руки Аллен от своей головы.

— Смогу, — она нервно осмотрелась по сторонам, а затем, усмехнувшись, глянула на хмурое лицо Аллен.

— Ты, наверное, проклинаешь судьбу, которая подкинула тебе такого гнилого напарничка...

— Не говори глупостей, — Аллен, прищурившись, потерла подбородок. — Ты не виновата, что тебя камнем по голове ударило.

Несмотря на то, что она сказала это сухо, даже отстраненно, Лия ощутила нечто вроде благодарности. После того, как они нашли птичье гнездо, а потом ещё разделили на двоих банку консервов, между ними воцарилось хрупкое перемирие, и атмосфера заметно потеплела. Аллен больше не выглядела отчужденной, и, даже несмотря на то, что она опять молчала, Лия постоянно ощущала странное, будоражащее тепло, каким-то непостижимым образом связанное с идущей рядом Дуэль.

— Так вот, кустарник, — продолжала Аллен. — Ты спрячешься там, а я произведу разведку. Если в деревне чисто, то попытаемся найти дом или сарай, где можно переночевать. А утром нам останется только перейти реку.

— Я могу пойти с тобой, — попыталась возразить Лия, но Аллен подняла вверх руку, останавливая ее.

— Это не обсуждается. Если я нарвусь на немцев, ты сможешь уйти. Услышишь выстрелы или крики, беги вон туда.

Она показала на холмы слева от деревни.

— За ними река, там тебе будет легко найти Беллами Блейка и его отряд. Вот, возьми мой нож.

Она отцепила от пояса чехол и, зачем-то подержав его несколько секунд в руке, протянула Лие, которая умоляюще смотрела на нее. Девушка молча взяла нож.

— Все, пошли, — Аллен поудобнее перехватила мешок, и они двинулись к деревне.

Как издали, так и вблизи селение с виду было не тронуто немцами — те же домики из песчаника и красные крыши, что и везде в маленьких городках Италии, разбросанных по всей стране. Лия насмотрелась на них во время службы в Абруцци. Деревенька притулилась на склоне холма, и дома располагались на небольших террасах, перемежаясь с возделанными участками земли, на которых что-то выращивали. Ещё по пути к деревне Аллен приметила для себя крайний дом, к которому можно было подойти с юга, и, когда они с Лией добрались до кустарника, густо покрывшего склон, бросила на землю мешок и села, чтобы отдышаться.

Лия опустилась рядом с ней и полулегла, оперевшись локтем на мешок. Она заметила, что Аллен все время избегает ее взгляда, и упорно пыталась понять, почему. Ее взгляд скользил по отрешенному лицу Дуэль, сосредоточенно изучавшей землю, и Аллен, словно чувствуя это, сжала челюсти, но не повернулась, продолжала смотреть куда-то вниз, на носки своих потёртых ботинок.

— Нам нужно дождаться сумерек, — сказала она спустя несколько минут, глядя в сторону. — Можешь немного поспать.

— Я не хочу спать, — ответила Лия глухо.

Аллен повернулась к ней.

— Если поспишь, голова пройдет.

— Не хочу, — упрямо ответила Лия, закидывая руки за голову.

Аллен со вздохом отвернулась. Так они просидели минут пятнадцать, каждая глядя в свою сторону, а потом Лия не выдержала.

— Как ты думаешь, кто-то из отряда Монти выжил? — спросила она тихо. Аллен помолчала несколько секунд, потом сунула в рот травинку и повернулась к ней.

— Я бы на это не рассчитывала, — ответила она жёстко.

— Ты всегда такая оптимистка? — с внезапной злостью спросила Лия.

Аллен смерила ее взглядом от макушки до носков ботинок.

— Я же самая... как ты там сказала? Невыносимая, грубая и жестокая женщина из всех, кого ты знала?

Лия едва заметно покраснела и смочила языком внезапно пересохшие губы.

— Я не это имела в виду... — пробормотала она, и Аллен презрительно усмехнулась.

— Ну да, конечно. Не это.

— Просто ты так ведёшь себя, что...

— Я знаю, — Аллен пожала плечами. — Но такая уж я.

— Не всегда, — возразила Лия и тут же осеклась, потому что поняла, как именно это прозвучало. Перед обеими вдруг встал тот вечер в палатке, объятия, нежный шепот Аллен, и Лия с изумлением увидела, что кончики ушей Дуэль порозовели.

— Всегда, — спустя секунду отозвалась Аллен, отворачиваясь, и это была настолько неприкрытая ложь, что Лия невольно усмехнулась.

— Можно я задам вопрос? — она пристроила голову на мешке так, чтобы видеть Аллен, сидящую рядом, ее профиль, загорелые предплечья, упирающиеся в колени. Ветерок шевелил кудрявые прядки возле висков, и волосы Аллен на свету казались еще былее

— Это зависит от вопроса, — Аллен отбросила в сторону изжеванную травинку. Она по-прежнему не смотрела на Лию, словно ей было стыдно.

— Сколько тебе лет?

Аллен медленно повернула голову и посмотрела на нее. В глазах ее вспыхнули смешинки, но лицо оставалось невозмутимым.

— А почему ты спрашиваешь?

Лия пожала плечами. В голове у нее пульсировала боль, но уже не такая сильная, и она чувствовала, что может заснуть в любую минуту.

— Интересно. В Абруцци все сплетничали о тебе, гадали, кто ты и откуда и сколько тебе лет. Никто не знал, а Монти молчал, как партизан. Никому не сказал ни слова.

Аллен усмехнулась.

— Гадали, значит. Неужели я так старо выгляжу?

Лия покачала головой и поморщилась от внезапно нахлынувшей боли.

— Нет, ты скорее выглядишь, как человек без возраста. Ну, то есть... Я не то хотела сказать. Ты выглядишь, как тот, кому мало лет, но он очень многое пережил, и теперь его возраст трудно определить. Понимаешь?

— Сомнительный комплимент, — Аллен обхватила колени руками. — Мне двадцать шесть.



— Правда? — оживилась Лия и даже слегка приподняла голову с мешка. — Я так и знала, что ты не намного старше меня! Мне двадцать четыре.

Аллен глянула на нее.

— Я думала, меньше, — улыбнувшись уголком рта, сказала она. Лия оскорбленно фыркнула.

— На войне сложно выглядеть молодо и красиво, — обиженным тоном ответила она. — Ты не видела, какой я была после Салерно. По мне вши ползали, а одежду можно было ставить в угол. Когда я попала в Абруцци, я уже отмылась и была нормальной.

Аллен смотрела в другую сторону, но плечи ее едва заметно вздрагивали, и Лия поняла, что она то ли улыбается, то ли смеётся, и ей смертельно захотелось узнать, как выглядит настоящая улыбка Аллен — искренняя и широкая, но, когда Аллен повернулась обратно, она уже не улыбалась, только отголоски смеха плясали в ее ясных глазах.

— Вчера ты спросила, как я оказалась в Италии, — сказала она немного погодя уже серьезно, и желваки заходили на ее впалых щеках.

— Нет, — перебила Лия, вскидываясь. — Ты права, это не мое дело. Я не должна была...

Аллен внимательно посмотрела на нее.

— Но я хочу, чтобы ты знала. Ты наверняка слышала, что я оскорбила кого-то из начальства, и они отправили меня подальше.

— Ну да, — смущённо пробормотала Лия. — Что-то типа того...

— Это официальная версия, — Аллен потерла лоб рукой так, словно он болел. — Я хотела, чтобы меня отправили подальше. Я не могла больше оставаться в Англии, но они упорно заставляли меня работать именно там, и в сорок втором году я стала делать все, чтобы меня услали в самые отдаленные и опасные точки.

— Но почему? Что случилось?

Аллен глубоко вздохнула.

— Это как-нибудь в другой раз, Лия, — ответила она. — Не сейчас. В общем, сама судьба помогла мне оказаться сначала в Африке, потом, после высадки, во Франции. Там и случилось то, что случилось...

Произнеся это, Аллен довольно долго молчала, глядя на Лию. На ее худой щеке дёргался мускул, но глаза оставались спокойными.

— Я случайно спасла немца, — сказала она, посмотрев в сторону. — Я лечила прямо на поле боя, в палатке, и медсестра приволокла двоих. Оба жутко израненные, в крови, черные от грязи. Она тащила их чуть не целую милю, сначала одного, потом другого. Ну, я смотрю — а один из них в немецкой форме. Я спросила ее, почему она тащила его, а она сказала, что сначала не заметила, а потом...

Аллен вздохнула.

— Потом не смогла бросить. Оба были при смерти, истекали кровью. Медсестра плакала и говорила, что проклинала себя, но все равно почему-то упорно спасала обоих...

— И что ты сделала? — Приподнявшись, Лия впилась глазами в спокойное лицо Аллен.

— Вылечила, — Аллен равнодушно пожала плечами. — Я врач, мне все равно, немец человек или нет. Он нуждался в помощи, а я могла эту помощь оказать.

Лия ошеломленно покачала головой.

— А что было потом с этим немцем?

— Я точно не знаю. Наверное, взяли в плен. Командир вызвал меня и долго ругал, а я сказала, что, если бы это повторилось, я сделала бы это снова. Что я не могу бросить истекающего кровью человека подыхать у своих ног. Они отправили меня обратно в Англию и долго решали, как быть. Вот и решили, и теперь я здесь, в Италии. Может, они надеялись, что я здесь умру, не знаю...

Воцарилась тишина, прерываемая только свистом какой-то птички в зарослях. Лия долго смотрела в небо, лёжа на мешке, а потом сказала, вздыхая:
— А я однажды... Это было во время высадки в Салерно. Мы тогда целый день не могли соединиться с британцами, увязли в боях, в общем, было около семи-восьми атак, я уже не помню. Я выносила раненых с поля, устала ужасно, почти ничего не соображала. Было поздно, смеркалось, я подползла к раненому, а у него рука перебита. Почти оторвана. На ниточке болтается. А он лежит весь в крови, в бреду, бормочет. Я стала искать ножницы — а их нет, я, наверное, обронила, пока ползла. Там же грязь, ямы, вот ножницы и выпали от тряски. Ну, пришлось эту всю мякоть зубами перегрызать.

Лия помолчала, глядя куда-то вверх.

— И вот я грызу его руку, а он еще, — с горьким смехом продолжала она, делая в воздухе неопределенный жест. — Он мне говорит: «Поторопись, сестра, мне за патронами нужно в окоп». Понятно, бредил. Так все и повторял это, пока я его не доволокла до врача. А потом рухнула прямо рядом с палаткой и уснула мертвым сном. Не помню даже, как меня в окоп перенесли.*

Аллен искоса взглянула на нее.

— Ты хорошая медсестра, Лия, — сказала она медленно. — Я никогда не говорила тебе этого, но ты лучшая медсестра, с которой я когда-либо работала.

— А как же отброс медицины с мозгами меньше, чем у моллюска? — улыбнулась Лия, стараясь игнорировать тепло, разливающееся у нее в груди.

Аллен махнула рукой.

— Это я так учу младший медперсонал быть расторопней.

Глядя на нее, такую расслабленную, несмотря на опасность ситуации, такую открытую, впервые за долгое время, Лия незаметно для себя задремала, а когда проснулась, солнце уже почти закатилось. Все вокруг стало оранжевым и красным, лёгкий ветерок стих. Аллен все также сидела рядом, и, увидев, что Лия открыла глаза, сказала, убирая со лба выбившуюся из прически прядь:

— Мне пора, Лия. Пока я доберусь до окраины, солнце сядет.

И, помолчав, добавила:
— Жди здесь.

— Хорошо, — растерянно отозвалась Лия, ещё не совсем проснувшаяся, приподнимаясь с земли, и Аллен уловила в ее голосе нотки отчаяния.

Она встала на ноги и глянула на девушку сверху вниз.

В свете заходящего солнца было видно, что в голубых глазах Лия стояли слезы, но она молчала, неотрывно глядя на Аллен, и это был взгляд, в котором читалось все. Мгновение, казалось, затянулось навечно, и Аллен ощутила, что ещё немного, и она опустится рядом с Лией на колени, обнимет ее и забудет про все — про немцев, опасность, про военный долг и долг медика, про все на свете, лишь бы никогда не отпускать Лию из своих объятий, укрыть ее от бед и опасностей и защищать до последнего вздоха.

— Аллен... — произнесла Лия едва слышно и сделала движение, чтобы встать.

— Мне пора, — резко ответила Дуєль, отвернулась и, пригнувшись, исчезла в зарослях. Через секунду воцарилась полная тишина.

От Автора: *в главе использованы фрагменты, основанные на реальных событиях