Глава 5
Сентябрь, 1944 год. Апеннины.
Голова жутко болела, и поначалу Лия даже не могла открыть глаза, настолько ей было плохо, но потом, вспомнив, где она находится и что случилось, девушка невероятным усилием воли заставила себя очнуться.
Бой с немцами, обвал, камни, грохот, Аллен — все смешалось в одну кучу, и Лия никак не могла соединить обрывки разрозненных воспоминаний в одно целое.
Аллен!
Она с трудом открыла глаза и сразу же увидела прямо над собой пламенеющее всеми оттенками розового и багрового закатное небо. Потом, подняв руку и коснувшись лица, поняла, что вся покрыта коркой засохшей крови. Вероятно, камень, которым ее стукнуло по голове, содрал кожу, во всяком случае, она надеялась, что он не проделал дыру в ее голове, а лишь скользнул по темени.
Попытавшись сфокусироваться на своих пальцах, она поднесла руку к лицу, но вместо пяти пальцев увидела десять. На ладони тоже была засохшая кровь.
— Лежи спокойно, — знакомый глуховатый голос раздался откуда-то сбоку, и Лия резко повернула голову, застонав от боли в голове.
— Ты никогда никого не слушаешься, да?
Перед ее взором возникли сразу две Аллен Дуэль, которые сидели на корточках у небольшого дымящегося костерка и шевелили веткой угли.
Лия встряхнула головой, фокусируя взгляд на Аллен, и безумная радость затопила все ее существо.
Вся исцарапанная, с растрепанными волосами, с одеждой, пропитанной потом и пылью, но это была она — живая и здоровая!
Лия попыталась подняться и сесть, но ей это не удалось.
— Я же сказала, лежи спокойно!
Аллен вдруг оказалась рядом, ее прохладная ладонь легла Лии на лоб, заставляя опуститься обратно.
— Аллен, — выдохнула Лия потрясённо. — Ты... Ты жива! Я думала, тебя убили!
Аллен внимательно смотрела на нее, словно ощупывая глазами лицо, губы ее подрагивали. Лия видела, что в растрепавшейся светлом хвостике застряли кусочки коры и листья. На щеке Аллен виднелись царапины от камней, уже слегка подсохшие, с размазанной вокруг кровью. Потом ладонь, лежащая у Лии на лбу, исчезла, и Аллен села рядом, глядя в сторону и обхватив колени руками.
— Я не знала, где ты... — Забормотала Лия судорожно. — Я пошла тебя искать, а тут взрыв и...
— Обвал, — кивнула Аллен, глядя куда-то вбок. — Я знаю. Я чуть не попала под него. Какого черта ты поперлась за мной?
Она повернулась и, нахмурившись, внимательно посмотрела на Лию.
— Ты могла погибнуть! Если бы этот камень был чуть больше, то тебе пробило бы твою дурную шатеновскую голову!
Лия задохнулась от обиды.
— Что? Тебя не было так долго, и я решила... Я решила, что ты...
Она сглотнула злые слезы и замолчала.
Аллен несколько секунд молча смотрела на нее, затем снова перевела взгляд на небо.
— Там все было очень плохо, когда я пришла, — тихо сказала она, и Лия увидела, что она закусила нижнюю губу. — Немцы выбрали удачное место для засады. Я видела только спины наших, в них почти без перерыва стреляли. С краю стоял разбитый обоз, я взяла два каких-то мешка и винтовку. А потом начался обвал.
— А Ира? — Утирая слезы ладонью и размазывая кровь и грязь по лицу, спросила Лия. — Иру ты не видела?
Аллен медленно покачала головой.
— Нет, ее не видела. Там лежали тела, но понять, кто это, было невозможно, слишком много пыли и дыма. А помочь им было уже никак нельзя.
Лия прислушалась. Она поняла, что изменилось — теперь вокруг стояла невероятная тишина, даже птицы не пели.
— Значит, бой кончился? — Спросила она изумлённо. — И все наши мертвы?
Аллен пожала плечами.
— Даже если им удалось отбиться, нам с тобой от этого ни горячо, ни холодно.
Она поймала вопросительный взгляд Лии и грустно усмехнулась.
— Нас отрезало завалом. Теперь придется идти в обход, а я даже не особо знаю, куда.
Лия не поверила своим ушам.
— Отрезало? Как это?
— Проход завалило. Монти и отряд остались на той стороне. Мы на этой. Нам теперь одна дорога — назад, на гряду.
Поморщившись от боли в голове, Лия все же придала себе вертикальное положение и огляделась.
Они находились в том же месте, где были во время боя, на лужайке, закрытой от прохода скалой, только теперь здесь было довольно прохладно, солнце садилось, и Лия ощутила, как ветерок обдувает ее спину, задирая рубашку.
Аллен развела костер, очень компактный, почти не дававший дыма, а с другой стороны этого костерка лежал Фрэнк, укрытый чем-то вроде одеяла. Приглядевшись, Лия с изумлением увидела, что он ещё дышит.
— Фрэнк жив? — Хрипло спросила она Аллен и увидела, как на худых щеках Дуэль заходили желваки.
— Жив, — кивнула Аллен безучастно. — Но он умирает. Когда я нашла тебя без сознания, он уже был в бреду. У него началось заражение крови.
Лия подняла руку, потрогала свою голову и обнаружила, что волосы на макушке слиплись в один большой ком. Так вот куда ударил камень. Она посмотрела на липкие от крови пальцы и поморщилась.
— Ты бледная, как смерть, — Аллен глянула на нее искоса. — Полежи, завтра нам предстоит тяжёлый и долгий путь.
— А он? — Лия снова посмотрела на Фрэнка. — Его же нельзя тащить, он и так умирает.
Аллен ничего не ответила. Она медленно перевела взгляд на Фрэнка, и тут Лия все поняла.
Июнь, 1944 год. Абруцци.
Солдаты лениво разминались на плацу, готовясь к ежедневным учениям. Было ещё довольно рано, но солнце пекло вовсю, пели птицы, и от моря несло запахом солёной воды и рыбы. Лия, идущая в госпиталь, посмотрела на небо и с удовольствием вдохнула свежий воздух побережья, который напоминал ей о родине. Хорошо, что там, где осталась ее мама,брат, в Калифорнии, войны нет и, даст бог, не будет, а все остальное когда-нибудь придет в норму. Война ведь не сможет продолжаться вечно, так? День был такой чудесный, а солнце так грело, что ей хотелось думать только о хорошем.
Проходя мимо плаца, она заметила, как все солдаты провожают ее глазами. Пару раз кто-то крикнул ей «привет, сестричка», а потом плац огласился весёлым смехом и шутками, к которым Лия давно привыкла. Она всегда знала, что привлекательна и мужчины обращают на нее внимание, однако на войне все было по-другому, и, приехав служить в Италию, девушка не ожидала, что станет объектом постоянных заигрываний и шуточек, хотя все медсестры в голос твердили ей, что это обычное дело на фронте, и отряд Монти ещё довольно дисциплинирован, потому что у них дальше шуток дело не заходило и откровенные приставания были довольно редки.
Она проглотила пару колких реплик, которыми ей хотелось наградить шутников, и быстро пошла дальше, игнорируя голоса, кричащие что-то вслед.
Уже подходя к госпиталю, Лия заметила маячившую на крыльце стройную фигуру Аллен Дуэль в белом халате рядом с кем-то из военных и недовольно закатила глаза. Она и так опоздала, а теперь Аллен накричит на нее при свидетелях. Может, улизнуть и зайти в госпиталь через черный ход?
Но она не успела. Гневный голос Дуэль донёсся до неё издалека, пригвождая к месту:
— Я уже поняла, что начальство не может обеспечить нас всеми нужными лекарствами и смирилась с этим! Но как мне работать, если у меня в штате две с половиной медсестры, да и те нерасторопные, как коровы на лугу?
Лия остановилась на почтительном расстоянии от крыльца и нервно вцепилась пальцами в сумку. Собеседником Аллен оказался Монти, и он тоже уже заметил Лию. Нечто вроде сочувствия отразилось на его худом лице, и он потёр пальцами лоб, щурясь от солнца.
— Вот вам пример, сержант, — продолжала Аллен, ткнув пальцем в сжавшуюся перед крыльцом Лию, но при этом не глядя на нее. — Мало того, что эта полоумная опоздала на дежурство, так она ещё и не торопится! Идёт вразвалочку, дышит воздухом и любуется природой. Что тут ещё добавить?
Лия залилась краской. Аллен дежурила сегодняшней ночью, а потому разбудить ее было некому, к тому же после недавнего инцидента с водой Лия научилась вскакивать по первому звонку будильника Аллен, так что Дуэль только зубами скрипела от досады. Но сегодня Аллен в комнате не было, а свой собственный будильник Лия уже не слышала, привыкнув к его резкому звуку и преспокойно досыпая под противные трели, которые быстро прекращались.
— И вот с этими людьми мне приходится работать! — Аллен расходилась все больше и больше. — Сержант, это просто немыслимо, вы понимаете?
Монти только хмыкнул, не подтверждая ее слова и не опровергая их, но ничего не ответил. Аллен говорила что-то ещё, но Лия уже не слушала ее. Сцепив зубы, она поднялась по ступенькам и попыталась проскользнуть мимо Аллен и Монти, но не тут-то было.
— Стоять! — Прогремел за ее спиной командный голос Аллен.
Лия обернулась, подняла глаза на Аллен и увидела, что та в бешенстве. Ей было знакомо это выражение лица: поджатые губы, сдвинутые на переносице светлые брови, трепещущие тонкие ноздри, горящие огнем глаза. Само воплощение гнева в чистом, незамутненном виде.
Глядя на Аллен, уперевшую руки в бока, Лия в очередной раз поразилась тому, насколько человек, обладающий подобной красотой, может быть злым и отвратительным в душе. Это же какая-то насмешка природы! Пусть бы Аллен была старой, мерзкой каргой с пучком жидких волос на голове, а не молодой красивой девушкой с характером этой самой карги, тогда не так тяжело было бы выносить ее постоянные нападки!
— Капрал Дуэль, давайте конструктивно, — вмешался Монти, видимо, испугавшись за Лию. — Вам нужны ещё медсестры? Я выпишу, не вопрос.
Аллен посмотрела на него.
— А где гарантия, что они будут нормальными? Вы понимаете, что невозможно работать с такими лентяйками? Это отбросы медицины с мозгами, меньше, чем у моллюсков, абсолютно никчемные, не умеющие отличить...
— Ладно, капрал, — в голосе Монти послышалась сталь. Он не хотел схлестываться с Аллен, но дал ей понять, что вполне способен на это. — Я вас услышал. Простите, но мне нужно идти на плац. Медсестра Стеффи. Хорошего дня.
Несколько секунд они обе стояли на крыльце, глядя на его удаляющуюся спину: Аллен, сунувшая руки в карманы, и лия, нервно кусающая губы и ожидающая продолжения. Потом Аллен медленно повернулась на каблуках и хмуро посмотрела на Лию.
— Я прошу прощения, что опоздала, — Лия почувствовала, что краснеет. — Это больше не повторится.
Аллен презрительно усмехнулась.
— Я это слышу почти каждое утро. Можно уже перестать притворяться, что ты стараешься, Стеффи.
Лия промолчала.
— И, кстати, если бы вы меньше тратили время на флирт с солдатиками, медсестра, то вы бы вполне могли успевать на работу, — процедила Аллен, и Лия вздрогнула, как от удара.
— Что? Я? Да я не...
— Все, быстро за работу, — перебила ее Аллен и кивнула на входную дверь.
Сентябрь, 1944 год. Апеннины.
Хотя лежать на земле было неудобно и холодно, Лия проспала всю ночь. События предыдущего дня и ранение утомили ее, так что она даже отказалась от еды, которую Аллен умудрилась найти в одном из мешков. Она только пристроила голову на жёсткие, сильно пахнущие листвой ветки, собранные Аллен, и тут же заснула, но и во сне видела все то же красивое строгое лицо, пытливые зелёные глаза, взгляд которых проникал, казалось, в самую душу, слышала негромкий глуховатый голос. Аллен словно просила у нее о чем-то, но она не могла понять, о чем.
— Лия, Лия!
Она ощутила, как ее трясут за плечо, и встрепенулась. Было уже утро, костер погас, а Аллен сидела рядом с ней и держала флягу с водой.
— Пора просыпаться, Лия.
Она протянула ей флягу.
— Кофе нет, только вода. Попей.
Лия с трудом села, подслеповато щурясь на солнце, и приняла предложенную флягу. Голова болела уже гораздо меньше, но Лия чувствовала себя невероятно грязной и ощущала, что вся покрыта противной пленкой засохшей крови. Хотелось промыть глаза, распутать слипшиеся волосы и причесаться, но пока они не найдут воду, это было невозможно.
— Нам нужно идти, — Аллен оглянулась назад, туда, где вчера шел бой. — Вряд ли немцы полезут через завал, но здесь оставаться небезопасно. Нам нужно найти Беллами Блейка и его отряд.
— А он? — Лия завинтила флягу и отдала Аллен. Она чувствовала себя ужасно, и ее обдало страхом при мысли, что сейчас придётся карабкаться по горам, да ещё нести на себе больного Фрэнка. Да она, кажется, и шагу ступить не сможет, не то что идти весь день на жаре, под палящим солнцем.
Лицо Аллен слегка изменилось, розовые губы дрогнули.
— Лия, — непривычно мягко сказала она. Такой голос у всегда грозной Аллен она слышала только один раз, тогда, в палатке, когда Аллен попросила прощения. — Лия, он не сможет сам идти, а мы не сможем его тащить.
Лия задохнулась от страха.
— И что ты предлагаешь? — Осторожно спросила она, сглотнув. Аллен взглянула ей прямо в глаза и ничего не ответила.
— Аллен, нет, — Лия замотала головой, чувствуя подступающие слезы. — Нет, нет, нет, нет!
— Лия, у нас нет другого выхода, — Аллен неотрывно смотрела ей в глаза. — Либо мы погибнем здесь все втроём, ты понимаешь? У нас нет припасов, еды хватит максимум на два дня, у нас одна винтовка, а в ней пять патронов. У нас нет палаток, нет лекарств и теплой одежды. Чем дольше мы будем здесь оставаться, тем больше вероятность, что нас найдут немцы. Здесь поблизости нет воды, а значит, мы будем медленно умирать от голода и жажды. Лия!
Лия не знала, что было ужаснее — слышать то, что говорила Аллен, или то, как она это говорила. Казалось, от прежней Дуэль не осталось и следа. В голосе ее звучали горечь и сочувствие, тон был непривычно мягким, и Лия оставалось только молча мотать головой, потому что отвечать она не могла — горло сдавило.
— Нет, нет, я не могу, нет, так нельзя!
— Это война, Лия, — Аллен вдруг коснулась пальцами ее подбородка, заставляя смотреть себе в глаза. — Люди гибнут. Наш долг сейчас — спастись самим. Ты ни в чем не виновата, Лия, ты не могла это предвидеть, а он не выжил бы, даже если бы мы доставили его к поезду. Рана смертельная. А сейчас он умирает, и я ничем не могу облегчить его страдания. Я могу сделать для него лишь одно.
Лия захлебнулась рыданиями, с силой отстраняя руку Аллен и отворачиваясь от нее.
— Нет, нет, я не могу так!
— А тебе и не надо, — в голосе Аллен опять послышалась знакомая уже сталь. Она встала на ноги.
— Я сама все сделаю.