Эндорфин

Солнце только пробивалось сквозь лёгкие белые шторы, рисуя на полу мягкие полосы света. Комната дышала утренней тишиной, нарушаемой лишь размеренным дыханием Юры. Он спал на боку, уткнувшись носом в подушку, чуть хмуря брови даже во сне. На его губах застыла едва заметная улыбка, будто он видел что-то приятное.

Кира лежала рядом, укрытая простынёй, её голова покоилась на согнутой руке. Она уже несколько минут просто смотрела на него — не мигая, не дыша глубоко, как будто боялась спугнуть этот момент. Её пальцы скользнули вверх, коснулись его тёплого лба, провели большим пальцем по его бровям, потом — по щеке. Он что-то пробормотал невнятное, чуть пошевелился, но не проснулся.

Она едва улыбнулась.

— Ты мой, — шепнула она так тихо, будто даже себе боялась признаться вслух.

Никаких сомнений, никаких «а вдруг». Он был именно тем, кого стоило дождаться. Кого стоило пустить в своё сердце, в свою жизнь, под свою кожу. Она не ошиблась.

И в этот момент она вдруг поняла — впервые за долгое время в ней не было страха. Только тепло. Только чувство, что она дома.

Солнце, будто специально заказанное для этого дня, щедро рассыпало своё тепло по ветвям деревьев, играя бликами в волосах Киры. Мы выехали за город всей компанией — старый минивэн был под завязку набит закусками, пледами и смехом.

Она сидела рядом, в моей футболке и в джинсовых шортах, вытянув ноги на приборную панель, болтая носком кроссовка в такт музыке. Иногда бросала на меня взгляды из-под тёмных очков и улыбалась — с той самой искренностью, от которой внутри всё плавилось.

— Куда мы едем вообще? — раздался голос Егора с заднего сиденья.

— К озеру. Там старый домик моего знакомого, — ответил я, не отрывая взгляда от дороги и её рук, которые рассеянно перебирали мой браслет на запястье.

На месте мы разложили пледы, растопили мангал, а девчонки занялись фруктами и сервировкой. Смех Киры звучал где-то у костра, и я поймал себя на мысли, что впервые за долгое время чувствую, что это и есть — настоящее счастье.

Позже, когда солнце медленно клонилось к закату, мы с ней уединились на мостике у воды. Я сел за её спиной, обнял и уткнулся носом в её шею.

— Не хочу, чтобы это заканчивалось, — прошептал я.

— Не закончится, — ответила она, глядя на отражение заката в озере. — Мы ведь теперь вместе, навсегда?

Я кивнул, уткнувшись лбом в её плечо. Навсегда.

Июль. Теплая ночь  окутала лес, и костёр стал единственным источником света, бросая тёплые отблески на лица друзей. Потрескивали дрова, пахло дымом, жареным зефиром и слегка подгоревшими шампурами.

— Ну, давайте, расскажите страшную историю! — с азартом предложила Марина, потягивая вино из пластиковой чашки.

— Да ну, лучше «Правда или действие», — ухмыльнулся Макс, взглянув на неё с вызовом.

Кира сидела рядом, её пальцы машинально играли с подолом пледа. Я обнял её за плечи, притянул ближе, чувствуя, как она тихонько вздохнула, расслабляясь.

— Так, кто начинает? — спросил Егор, крутанув бутылку.

Марина поймала взгляд Макса и, будто поддавшись его вызову, самоуверенно заявила:

— Давайте, я начну. Макс, правда или действие?

— Действие, — без раздумий ответил он, лениво потянувшись.

— Поцелуй кого-нибудь, — с хитрой улыбкой сказала Марина.

Макс ухмыльнулся, перевёл взгляд на компанию, но затем, неожиданно для всех, наклонился к Марине и, прежде чем она успела что-то сказать, коснулся её губ. Поцелуй был коротким, но напряжение после него повисло в воздухе. Марина моргнула, словно не ожидала, что её же игра обернётся таким образом.

— Так, похоже, у нас тут новые парочки намечаются, — хохотнул Егор, но Марина, собравшись, только фыркнула.

— Это всего лишь игра, не придавай значения, — бросила она Максу, хотя её щёки подозрительно порозовели.

Я почувствовал, как Кира уткнулась носом в моё плечо, пряча улыбку.

— Как думаешь, у них что-то выйдет? — шепнула она.

Я посмотрел на Макса, который украдкой наблюдал за Мариной.

— Да сто процентов, — усмехнулся я. — Этот парень просто так ничего не делает.

Кира посмотрела на меня снизу вверх, её глаза блестели от огня и чего-то ещё — того, что сжимало мне грудь.

— Что? — спросил я, чуть сжимая её талию.

— Ничего, просто... мне хорошо с тобой, — тихо ответила она.

Я провёл пальцем по её скуле и, не удержавшись, наклонился, чтобы поцеловать её.

— Я с тобой тоже, малышка, — пробормотал я, прежде чем снова накрыть её губы своими.

В этот момент шум компании растворился, а мир сузился до огня, её рук на моей груди и мягкости её губ.

Костёр потрескивал, выпуская в небо искры, как сотни светлячков, а компания уже притихла, уютно устроившись в пледах и на мягких подушках, разложенных прямо на траве. Воздух был наполнен запахом хвои, дыма и чего-то неуловимо тёплого — как будто само счастье поселилось среди нас. 

Кира тихо засмеялась, когда я в шутку попытался заплести ей косу. Марина что-то обсуждала с Максом, жестикулируя слишком активно для такой тишины, а потом вдруг наступила почти театральная пауза. 

— Ну, а теперь можно мы скажем? — вдруг раздался голос Лики. 

Все повернулись к ней. Она сидела рядом с Егором, и он держал её за руку так, как будто она была его якорем в этом шумном мире. 

— Скажи уже, — усмехнулся Егор и сжал её пальцы. 

Лика улыбнулась, немного смущённо, но с искренним теплом: 

— Мы с Егором теперь официально встречаемся. 

— Наконец-то! — воскликнула Кира, хлопнув в ладоши. — Вы только полгода тянули! 

— Тааак, ну всё, теперь это повод! — Макс поднял пластиковый стакан. — За любовь, которая дозревает как хорошее вино. 

Мы все рассмеялись и поднимали стаканы, кто с вином, кто с колой. Смех, тепло и радость вдруг слились в ощущение, что этот вечер мы будем вспоминать как один из самых тёплых моментов нашей юности. 

— Я думал, вы никогда не решитесь, — сказал я Егорy, когда тот отошёл от круга, чтобы принести дров. 

— Я тоже, — признался он. — Но, видимо, всё должно было произойти именно сейчас. Просто... почувствовал, что пора. 

Я кивнул, бросив взгляд на Киру, которая в этот момент что-то рассказывала Лике, искренне смеясь. И я понял — именно такие вечера остаются навсегда. Когда все рядом. Когда никто не притворяется. Когда костёр греет не только руки, но и сердца. 

---

Музыка лилась из приоткрытой двери машины, рассекая ночную тишину и мягко накрывая поляну ритмами, от которых сердце било чуть быстрее. Кто-то включил плейлист с лёгкой электроникой и старыми хитами — те самые песни, которые сразу создают ощущение беззаботности.

— Танцуем? — я протянул Кире руку, склонив голову на бок. Она, немного удивлённо, посмотрела на меня, будто не ожидала, что я первый предложу, но потом её губы дрогнули в улыбке.

— А ты умеешь?

— С тобой — хоть вальс, хоть брейкданс, — усмехнулся я, и она встала, позволив себе раствориться в музыке.

Мы танцевали босиком по траве, не думая, как это выглядит. Вокруг нас смеялись, вертелись в объятиях друг друга Лика с Егором, Марина неожиданно затащила Макса в импровизированный танец, а он сначала сопротивлялся, а потом вдруг подхватил её, прижав к себе.

Свет от костра отбрасывал на лица отблески, и всё в этот момент казалось как в замедленной съёмке. Смеющиеся лица, руки, тянущиеся друг к другу, тепло тел, музыка, витающая в воздухе... 

— Ты самый неожиданный человек в моей жизни, — прошептала Кира, прижавшись ко мне.

— А ты — самый правильный беспорядок, что случился со мной.

Её пальцы легли на мою шею, и мы замерли, просто смотря друг на друга. Музыка сменилась на более медленную, и пары начали понемногу расходиться, кто-то направлялся за пледы, кто-то — в сторону домика, что стоял неподалёку.

— Пойдём отсюда? — шепнул я, едва касаясь губами её уха.

— Только если ты возьмёшь меня на руки, — поддразнила она.

Я молча подхватил её, под смех друзей и восклицания Макса «Ого! Вот это мужчина!» и направился прочь от костра, туда, где ночь уже ждала нас вдвоём.

Он прижал её к себе, и она не сопротивлялась. Их губы встретились жадно, как будто с каждым поцелуем они восполняли дни разлуки, тревог и желаний. Юра поднял её на руки и, не прерывая поцелуя, опустил на плед, который всегда возил в машине.

Её пальцы скользнули по его спине, оставляя лёгкие следы, пока он покрывал её шею поцелуями. Её дыхание становилось всё прерывистей, а взгляд — всё глубже.

— Здесь? — прошептала она, улыбаясь и чуть прикусив губу.

— Здесь, — выдохнул он, уткнувшись лбом в её ключицу. — Только здесь и сейчас. Мне мало тебя.

Платье легко соскользнуло с плеч, он коснулся её кожи губами, словно изучал заново. Она выгнулась ему навстречу, обвивая его ногами. Страсть между ними больше не нуждалась в словах — только в ощущениях, прикосновениях и взглядах.

Звёзды рассыпались над головой, вода тихо шептала у берега, и только их дыхание нарушало тишину. Их ритм был как танец — дикий, откровенный, живой.

А потом, лежа на его груди, она тихо прошептала:

— Я хочу, чтобы это никогда не заканчивалось.

Он провёл пальцами по её спине, прижав крепче:

— Это только начало.