5 глава
Когда он поднял глаза, их взгляды встретились. На долю секунды. Достаточно, чтобы понять — что-то изменилось.
— Спасибо, — тихо сказал Арсений.
Антон резко встал, опрокинув таз с водой.
Утро. Зимний рассвет разливался над лесом бледно-розовым светом. Антон вышел на крыльцо, кутаясь в поношенный тулуп. Воздух был колючим, каждый вдох обжигал лёгкие. Он потянулся, костяшки пальцев хрустнули на морозе, и тут же заметил — снег перед домом был истоптан.
Не свои следы.
Антон медленно спустился со ступенек, валенки утопали в рыхлом снегу. Он наклонился, разглядывая отпечатки:
— Лыжи... — прошептал он себе под нос.
Следы петляли вокруг дома, подходили к окнам, задерживались у дровяника. Антон провёл пальцем по одному из отпечатков — края были чёткими, свежими. Кто-то был здесь не больше часа назад.
У сарая он нашёл окурок — не самокрутку, а фабричную папиросу, с жёлтым фильтром. Такие в деревне не курили.
В избе пахло ржаным хлебом и дымом. Арсений сидел у печи, его длинные пальцы перебирали обрывки бинтов. Он поднял взгляд, когда Антон закрыл за собой дверь.
— Что-то не так?
Антон молча бросил окурок на стол. Арсений взял его, покрутил в пальцах, потом резко раздавил в пепельнице.
— Сколько?
— Трое. Может, четверо.
Арсений закрыл глаза, будто прикидывая что-то. Потом резко встал, задел рану, сморщился, но не издал ни звука.
— Они знают, что я здесь.
Антон подошёл к окну, отодвинул занавеску. Снаружи всё было тихо — только вороны перелетали с ветки на ветку.
— Надо уходить.
Арсений покачал головой:
— Я тебя затяну.
— А если останемся?
— Тогда они придут с оружием.
Антон сжал кулаки. Этот дом — всё, что у него осталось. Стены, которые помнили голос матери, печь, которую складывал дед.
— Куда? — спросил он.
Арсений посмотрел на него, и в его голубых глазах вдруг мелькнуло что-то твёрдое, почти бесстрашное.
— В лес. Пока не стемнело.
Они работали молча:
— Антон вытряхивал мешки с сухарями, заворачивал в тряпьё немного сала, горсть соли.
— Арсений чистил нож, проверял, легко ли он выходит из ножен.
— В печи догорали последние поленья — нельзя было оставлять дым.
Когда сумки были собраны, Антон остановился посреди избы, огляделся.
— Всё? — спросил Арсений.
Антон кивнул.
Они вышли в предрассветный холод, оставив дверь приоткрытой — пусть думают, будто кто-то есть внутри.
Снег снова начал падать. Скоро следы замело бы. Но времени это не давало.