Письма с войны...

Бросив сумку на кровать, Аллен тяжело опустилась рядом. Положив рюкзак на колени, она с лёгким разочарованием огляделась вокруг. Разумеется, армейскую койку нельзя было сравнить с большой двуспальной кроватью и широким одеялом, на котором вечно сидели мягкие игрушки, норовящие ткнуть её в лицо плюшевым хвостом или лапой, когда она укладывалась спать. И уж тем более, кровати в казарме не походили на огромную кровать с мягкими пуховыми подушками, на которых спала брюнетка, завладевшая всеми мыслями Аллен.

Койка была та самая, которую девушка занимала до отправки в Ирак, одноместная, с приличной подушкой и достаточно теплым одеялом, сложенным в углу. Светло‑бежевые стены были такими же пустыми, какими она оставила их, уезжая. Улыбаясь, Аллен нетерпеливо рванула завязки рюкзака и, порывшись в его содержимом, достала фотографии, завернутые в трофейный сторибрукский свитер. Стянув форменную кепку с головы, она положила её на тумбочку у кровати и размотала свитер. Посмотрев на стопку фотографий, Аллен широко улыбнулась при мысли, что теперь ей, как и остальным, есть, чем украсить стены. И, что более важно, эти фотографии придавали ей уверенности, что теперь у неё имеется жизнь за пределами форта. Мирная жизнь, в которой можно будет снять форму и распустить волосы. Она не была уверена, так ли чувствуют себя люди, у которых есть семьи, они с Августом не особо демонстрировали друг другу свою привязанность. Но одно Аллен знала точно ‑ когда всё это закончится, она хочет вернуться в Сторибрук, к Лие и Генри.

И эта мысль больше не пугала её. Снимки напоминали блондинке, что теперь в ее жизни существуют люди, которые ждут её возвращения. И это было просто офигенно.

Следующие пятнадцать минут Аллен провела, тщательно отбирая какие фотографии вывесить на всеобщее обозрение, а какие оставить в рюкзаке. В итоге, на стены перебралась примерно половина привезенных снимков. Одолжив скотч из соседней тумбочки, Аллен первой прикрепила к стене фотографию со дня рождения Генри ‑ ту, на которой, они стояли втроём у лестницы. На следующей был изображен мальчик, сидящий в каталке Августа; эти двое замечательно поладили после того, как малыш, к величайшему смущению Лии, признал Августа очень милым киборгом. А прямо под ней висел типичный туристический снимок, на котором Аллен и Генри с преувеличенным удивлением, открыв рты, показывали пальцами на сломанные башенные часы.

Остальные фото она пока что оставила в свитере, вынув из стопки последнюю, где они с Лией сидели на диване, прижавшись друг к другу, и смотрели в камеру, лучась от счастья. Посмотрев на изображение пару секунд, девушка спрятала его в наволочку ‑ для пущей безопасности. Последним штрихом в украшении её уголка стал Рекс, стратегически усаженный на подушку. Дракон получил от Генри задание охранять её, отгоняя плохие сны. Рекс уютно расположился на новом месте, одна его лапа была заметно тоньше другой, часть набивки он потерял в случившейся с ним аварии. На желтом брюхе красовалось пятно от виноградного сока, но зелёная чешуя стараниями Лии выглядела как новая. На бирке, под красным шипастым хвостом, четким почерком Лии было написано «Генри Стеффи». При взгляде на эту надпись Аллен почувствовала, как сердце больно сжалось.

Слишком мало времени они с Лией и Генри провели вместе. Конечно, она готова была признать, что месяц блаженного счастья лучше, чем ничего, но, проклятье, теперь Аллен чувствовала себя, как умирающий от жажды, которому дали глоток воды, и ей не терпелось напиться вдосталь. Скривившись, она огляделась ещё раз, кивая проходящим сослуживцам. Черт, да что с ней?! И дня не провела на базе, а уже тоскует по дому!

Подавив желание обнять Рекса, Аллен резко встала и скинула китель, оставшись в белой майке. Она быстро опустошила сумку, сложив свои вещи в ящик в основании кровати, скрученная сумка отправилась туда же. Теперь нужно было разобраться с рюкзаком. Девушка бережно сложила свитер и убрала его к остальным вещам. Письма, фотографии и рисунки аккуратной стопкой легли в ящик тумбочки.

После пребывания в Сторибруке возвращение на базу казалось чем‑то странным, почти нереальным. А ведь когда‑то Аллен называла форт Беннинг домом, и действительно для неё это место было ближе всего к понятию «дома». Тут всё было привычным, и, хотя жизнь на базе нельзя было назвать лёгкой, блондинка вписывалась в её ритм. Она хорошо делала свою работу, и за это её уважали, за это её повысили. Даже когда они с Лией просто переписывались, Беннинг был местом, где её знали, где у неё были немногочисленные друзья, где с ней был брат, в конце концов.

И теперь, сидя на своей койке, в окружении товарищей, которые тепло приветствовали вернувшихся из отпуска, Аллен испытывала лишь ностальгию и ничего больше. Она скучала по форту, но он больше не был её жизнью, он остался в прошлом. Всю сознательную жизнь Аллен провела в режиме «бей или беги». Она постоянно отовсюду убегала. От приёмных родителей, от учителей, от копов. Только и делала, что убегала и дралась. Но сейчас девушка не хотела убегать, разве что только в Сторибрук. Ей хотелось вернуться туда, и впервые в жизни она не могла сделать то, чего хочет.

‑ Дуэль, ‑ Нил, одетый в форменные штаны и серую футболку, подошел к ней и, прислонившись к стене, бросил ей бутылку с водой. ‑ А я всё ждал, когда ты появишься. Как там Август?

Поймав бутылку, Аллен открыла её и сделала жадный глоток.

‑ Нормально. Всё еще не может надрать мне задницу.

‑ Да он никогда не мог, ‑ фыркнул Нил.

‑ Как и ты, ‑ полушутя напомнила блондинка. ‑ Знаешь, марафон ему, конечно, бежать пока рано, но он потихоньку привыкает к протезу.

Фотографии над кроватью привлекли внимание Нила, и он, прищурившись, подошел ближе:

‑ Вы, ребята, что ли устроили фотосессию или типа того?

Аллен быстро повернулась к стене, не зная, что сказать. Нил тем временем наклонился, разглядывая фотографии.

‑ Эй, а что за милый ребёнок? ‑ Нил улыбнулся, показывая на Генри в каталке.

‑ Его зовут Генри.

‑ Только не говори мне, что это сын Августа, о котором мы не знали.

Аллен фыркнула:

‑ Боже, нет, конечно! Ты можешь представить Августа отцом?

‑ Ну, в любом случае, Август будет лучшим папашей, чем тот, что был у меня, ‑ буркнул Нил. Сев рядом, он взял в руки Рекса.

‑ Думаю, это принадлежит Генри? Если только ты в тайне ото всех не коллекционируешь мягкие игрушки.

Кивнув, Аллен бесцеремонно отобрала у Нила дракона, машинально прижав Рекса к груди.

‑ Ага, пацан мне его подарил.

‑ Он твой племянник или... ‑ полюбопытствовал Нил.

‑ Нет, ‑ Аллен покачала головой, и, хотя сердце застучало быстрее, её взгляд остался спокойным. Она показала на фотографию. ‑ Он сын моей подруги.

Нил ухмыльнулся, глядя на фотографию троицы, стоящей на лестнице в костюмах из фольги и картона.

‑ Здорово смотритесь, ребята.

Нил продолжал рассматривать фотографию, повернувшись к Аллен в профиль, а девушка впилась в него взглядом, размышляя, догадывается ли он, что связывает её с Лией и Генри. И если догадывается, скажет ли об этом? Нил всегда отличался довольно либеральными взглядами, зная, что сам не безгрешен. Аллен слышала, что у него были какие‑то мелкие неприятности с законом до того, как он пошел в армию, поэтому казалось, что ему можно доверять. Но она не была в этом уверена. Аллен вообще мало кому доверяла, жизнь научила её этому, и, хотя она вполне готова была прикрыть Нила в бою и поймать за него пулю, уверенности, что друг спокойно отнесётся к особенностям её личной жизни, не было никакой.

‑Ты так думаешь? ‑ небрежно спросила Аллен, наблюдая за его реакцией.

‑ Мальчишка, должно быть, любит маскарады, ‑ пояснил тот. ‑ По какому случаю вы оделись рыцарями?

‑ Это был его день рождения.

‑ Эй, ‑ до Нила, кажется, дошло, и его глаза широко распахнулись, ‑ так это тот самый малый, который тебе всё слал рисунки?

‑ Да, ‑ коротко ответила Аллен.

Нил посмотрел на неё, и было понятно, что он сгорает от любопытства, желая расспросить её про отпуск. За десять минут девушка рассказала о себе больше, чем за предыдущие три года.

Какие бы вопросы не крутились у Нила в голове, Аллен не дала возможности их задать. Кашлянув и положив Рекса обратно на подушку, она спросила:

‑ Так... как поживает Тамара?

Нил с улыбкой поднял левую руку, и Аллен увидела золотой ободок на безымянном пальце.

* * *

Лия всегда была склонна обо всём беспокоиться, и её подчиненные, болтая о ней в перерывах возле кулера, называли эту черту характера мэра маниакальной педантичностью или попросту дотошностью. Хотя сама Лия, предпочитала называть это щепетильностью. Никогда не вредно ещё разок всё проверить, и ничего плохого нет в том, что она каждый вечер смотрит новости, чтоб убедиться, что за время, пока она была на работе, не случилось никаких происшествий вроде незапланированной высадки войск где‑нибудь на востоке. Не то, чтоб она могла что‑нибудь сделать в этом случае, но от Аллен не было известий уже неделю, и единственным источником международных новостей для Лии стал шестой канал.

Тина Белл, кстати, однажды имела неосторожность, болтая с кем‑то в кафе, назвать щепетильность Лии паранойей. Однажды. Откуда же ей было знать, что брюнетка сидит за соседним столиком, заваленном всеми газетами, какие только можно найти в городе? Взгляд, который мадам мэр послала воспитательнице сына, обладал силой атомной бомбы и обещал медленную и мучительную смерть.

Лия скучала по Аллен, это было неоспоримым фактом, и любой в городе мог это подтвердить. Она привыкла к их разговорам. Пока Аллен была рядом, они разговаривали обо всём на свете. Женщина могла бы поклясться, что по утрам, на рассвете, слышит, как тихо щелкает замок двери ‑ как раз в то время, когда блондинка обычно шла на пробежку. Иногда краем глаза Лия замечала жёлтый промельк на улицах и обворачивалась, подспудно надеясь увидеть знакомый фольксваген, но каждый раз это оказывался всего лишь возмутительно жёлтый GT Алисы Хэттер. Лие не хватало простых житейских радостей вроде того, как они приподнимали и раскачивали Генри во время прогулок. Малыш, попытался как‑то проделать это без Аллен, но ему пришлось самому перепрыгивать стыки между плитами.

Уже дважды у её трёхлетнего сына случались истерики, потому что он не мог понять, почему они не могут поехать к Аллен домой. Лия попыталась объяснить ему, что место, где Аллен живет сейчас, ‑ это не дом. Когда она произнесла это, у брюнетки сдавило в груди. Внезапно она сама поняла, что у Аллен нет места, которое можно было бы назвать домом. Из интерната в интернат, а потом сразу в лагерь , как‑то сказала она.

Аллен всегда вызывала большое уважение у Лии, но удивление, которое женщина испытывала, глядя на блондинку, было просто огромным.

Аллен была одна всю свою жизнь. И хотя Лия частично понимала, каково это, её хотя бы растил любящий отец, а теперь она сама стала матерью чудесного сына. Брюнетка обычно никому не открывалась, но с Аллен всё было так просто. Говорить с ней, слушать её, быть с ней. Девчонка‑сирота, у которой ничего в жизни не было, кроме собственного имени, внезапно вклинилась в размеренную жизнь семьи Стеффи, украв их сердца, и они искренне приняли её в свой мир.

Именно поэтому Лия так старалась убедиться, что с Аллен всё в порядке.

Она знала, что почтальон проходит мимо её дома между часом и половиной второго. В два он приходил только если питомец Руби, сибирский хаски Рэд, кидался ему навстречу и решал помочь мужчине поддержать спортивную форму, гоняя того вокруг квартала. Ей требовалась вся сила воли, чтоб не забегать домой для проверки почтового ящика, когда она шла на обед. Лия не позволяла себе этого, потому что понимала, что, если она не найдёт письма от Аллен, разочарование будет слишком сильным. К тому же, комментарий Тины погладил брюнетку против шерсти. Она не параноик!

Больше всего убивало ожидание. Когда Аллен была в Ираке, Лия, мучимая тревогой, обкусывала кутикулы чуть не до крови, пока ждала писем, любых известий того, что с девушкой всё в порядке. Потом она находила конверт, подписанный небрежным почерком Аллен, и облегчение захлёстывало ее, успокаивая нервы. Эта передышка обычно длилась ровно до того момента, когда Лия отправляла ответ. И всё начиналось снова.

И тогда они были просто друзьями.

А теперь, когда они... встречаются? Они любовницы? Пара? Кем бы они друг другу ни были, Лия знала, что то, что между ними происходит, ‑ важно. И теперь каждый день ожидания почти доводил её до сердечного приступа.

Лия уже потеряла отца и мать тоже, пусть у них и были сложные и напряженные отношения. И родители оставили её так быстро. Она проводила ночи, заливаясь горькими слезами, безутешная в своей скорби и ярости, чувствуя себя совершенно опустошенной. И женщина знала, что родителей не вернуть, как бы сильно она не хотела и сколько бы желаний не загадывала на падающие звёзды. Но Аллен собирается вернуться, напоминала себе Лия. Она просто на службе. Это всего лишь работа, как в офисе. Ну, не считая того, что профессия Аллен обязывала её хранить государственные тайны и уметь обращаться с пистолетом, винтовкой и прочим в этом роде. И это не говоря о том, что несчастные случаи происходили даже на учениях, и солдаты, попавшие под перекрестный огонь, проползая под колючей проволокой на учебном полигоне, далеко не были редкостью.

Боже, может быть, у неё действительно паранойя.

Лия покачала головой, отгоняя эту мысль. Остановив машину у особняка, она помогла Генри выбраться из детского кресла и, чтобы успокоиться, обняла его, утыкаясь подбородком в волосы малыша.

‑ Мамочка, ‑ он скорчился и с упрёком посмотрел на неё, ‑ мне щекотно!

‑ Ну, и хорошо, ‑ улыбнулась Лия, дотрагиваясь носом до шеи сына. Генри громко захохотал.

Она поставила его на землю, и, взявшись за руки, они пошли к крыльцу.

‑ Можно нам мороженого? ‑ Генри обратил на маму самые печальные щенячьи глазки.

Она мягко усмехнулась, помогая ему запрыгнуть на ступеньку:

‑ Сначала нужно пообедать.

‑ Но мороженое полезно, ‑ возразил он.

‑ Оу? ‑ Лия вопросительно подняла бровь, опустошая почтовый ящик. ‑ Как так?

Генри не ответил на вопрос, он взволнованно подпрыгивал, ожидая, пока ключ окажется в замке. Недавно Лия начала разрешать ему самому открыть двери. Раздался щелчок, и мальчик распахнул дверь. Не дожидаясь маму, он понесся на кухню. Не нужно было быть гением, чтобы понять, за чем он побежал. Брюнетка вздохнула, услышав, что Генри полез в холодильник.

‑ Никакого мороженого, Генри, если ты не хочешь остаться без сказки вечером.

Дверца холодильника хлопнула, закрываясь, и послышалось раздраженное детское ворчание. Боже, дай ей сил, когда он станет подростком и научится хлопать дверьми и закрываться в комнате. Поставив дипломат на столик, Лия просматривала почту, отделяя письма и счета от спама. Мысленно она освежала в памяти список продуктов для того, чтоб приготовить сегодняшний ужин, но орегано и помидоры вылетели из головы, как только она увидела письмо от Аллен.

Она улыбнулась и, сжав письмо в руке, уронила остальную почту на столик.

‑ Генри, ‑ позвала женщина, пройдя из прихожей в коридор, ‑ я хочу тебе что‑то показать.

‑ Мы идём за мороженым? ‑ взволнованный малыш бежал навстречу маме, протягивая руки, чтобы она поймала его.

Лия вовремя присела и успела подхватить Генри. Подойдя к лестнице, она села на нижнюю ступеньку, а мальчика посадила немного выше, так что они оказались на одинаковой высоте.

‑ Аллен нам кое‑что прислала, ‑ женщина достала письмо.

‑ Ура! ‑ Генри захлопал в ладошки, а потом протянул руки, сжимая и разжимая кулачки от нетерпения.

Аккуратно надорвав конверт, Лия открыла его, и на колени ей выпал небольшой квадратный снимок. Подняв его, брюнетка увидела, что это снятая на Палароид фотография Аллен. Блондинка с убранными в пучок волосами, одетая в камуфляжные штаны и белую майку, сидела на койке, на её плече восседал Рекс, а стены вокруг были увешаны фотографиями и рисунками Генри.

‑ Смотри, родной, ‑ прижавшись друг к другу, Лия и Генри рассматривали фото.

‑ Это Рекс! ‑ просиял Генри и выхватил снимок из маминых рук, чтоб рассмотреть его получше.

Лия заметила надпись на белом крае оборота фотографии и осторожно потянула, переворачивая снимок лицевой стороной вниз.

Наклонившись ближе и прочитав первые слова, она посмотрела на Генри:

‑Это тебе.

Генри хихикнул и покраснел, довольный тем, что получил первое письмо в жизни. Лия шутливо подтолкнула его локтем, и прочла:

‑ «Хэй, Генри! Ты был прав, Рекс тут не даёт мне скучать. Он действительно хорошо обнимается, но ты всё равно лучше. Только не говори ему, что я это сказала, ладно? Скучаю по тебе, пацан. С любовью, Аллен».

Генри нетерпеливо перевернул фотографию и почти ткнул ею Лие в лицо:

‑ Смотри, мамочка! У Аллен на стене мои рисунки!

Лия мягко отвела его ручки чуть дальше, теперь, не отрываясь, глядя на снимок.

‑ Вижу, солнышко. Хочешь, после обеда мы ещё что‑нибудь ей нарисуем?

‑ Ага, ‑ с готовностью согласился он и, громко топая, побежал в детскую, крепко сжимая фото.

Лия нежно улыбнулась, обнаружив в конверте сложенный втрое листок линованной бумаги, исписанный каракулями Аллен. Разворачивая его, она была взволнована не меньше сына.

Май 7, 2004 г.

Привет!

Я же сказала, что напишу тебе, как только доберусь до места. Я пока не очень разобралась, как пользоваться телефонной картой, но я быстро учусь. Так странно, что теперь я не могу видеть вас с малышом каждый день. И хотя мы расстались только двенадцать часов назад, мне кажется, что я никогда не уезжала из форта. Точно могу сказать, что это не самое приятное чувство.

Чтоб ты не волновалась, скажу тебе, что полёт был не слишком приятным. И Рекс хороший попутчик. Не я одна побывала в отпуске, многие наши уезжали повидать семьи. Нил сделал предложение своей девушке, и я официально приглашена на свадьбу. Ну, технически, вообще‑то, они уже поженились. Повенчались в ратуше или типа того, но они собираются сыграть свадьбу как полагается, когда Нил вернётся домой насовсем. Как считаешь, свадьба покатит для второго свидания или это слишком банально?

И Генри не единственный, кого мне не хватает. Я скучаю по тебе, Лия. Веди себя хорошо. Не доводи людей до слёз, пока меня нет.

Аллен.

Прочитав последнее предложение, Лия засмеялась. Она живо представила, как блондинка стоит, прислонившись к двери, и поддразнивает её. Лия знала даже, с какими интонациями Аллен произнесла бы эту фразу. А она сама в ответ хмыкнула бы и, пожав плечами, сказала, что не будет ничего обещать.

Встав со ступеньки, Лия одернула узкую юбку и направилась наверх, легко ведя пальцами по покрытым лаком деревянным перилам. В правой руке она всё еще держала письмо. Так странно было осознавать, что после недель, проведенных вместе, сплетенных рук и неслучайных прикосновений, этот листок ‑ единственное, что связывало её с Аллен. Будто он мог её заменить.

Поднявшись на второй этаж, Лия вошла в детскую и обнаружила сына сидящим на полу у комода, фотография Аллен лежала неподалеку, а сам Генри возился с фоторамкой с картинкой Микки‑Мауса внутри. С минуту Лия молча смотрела на его мучения, забавляясь тем, как он безжалостно дергает маленькими пухлыми пальчиками за подпорку, не замечая креплений.

Почувствовав присутствие мамы в комнате, Генри поднял рамку:

‑ Застряла.

‑ Давай я покажу тебе один фокус, ‑ Лия переступила порог и, наконец, сняла свое тонкое бежевое пальто. Увлёкшись письмом, она даже позабыла раздеться. Положив пальто на кровать, она села по‑турецки рядом с Генри и легко пересадила его к себе на колени.

‑ Нужно повернуть здесь, ‑ женщина кивнула на застёжку, фиксирующую заднюю стенку рамки, ‑ и тогда можно будет открыть.

Генри поскрёб застёжку, но коротенькие ногти оказались бессильны в сражении с пластиком. Он расстроено покачал головой и протянул рамку маме:

‑ Застряла. Наверное, она сломалась.

Засмеявшись, Лия открыла рамку, показав малышу, как это делается. Пока она объясняла, почему фотография не выпадает из рамки, ей пришло в голову, что возможно, не нужно было этого делать. Стоило Генри научиться чему‑то новому, он настойчиво тренировал своё умение до тех пор, пока не отвлекался на что‑то другое. Можно поспорить, что в ближайшее время не меньше дюжины фотографий поменяются рамками или вовсе таинственным образом исчезнут.

Схватив с пола фотографию, Генри вставил её в рамку поверх Микки Мауса. Снимок был слишком маленьким, и чёрные мышиные уши остались на виду, но мальчика, видимо, это не смущало, поскольку рамка удостоилась почетного места на тумбочке рядом с ночником и книгой сказок.

‑ Как новенькая! ‑ он радостно улыбнулся матери.

‑ И даже лучше, ‑ Лия погладила Генри по плечу и встала, протянув руку, ‑ Давай скорее расскажем Аллен об этом.

* * *

ПРИВЕТ, АЛЛЕН! ЭТО ГЕНРИ. Я БЫЛ НА ФЕРМЕ И ДОИЛ КОРОВУ. Я ПО ТЕБЕ СКУЧАЮ. Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ.

С ЛЮБОВЬЮ, ГЕНРИ.

Аллен, сидевшая в отделении для рекреации, улыбнулась, читая эти строчки, написанные карандашом внутри аккуратно сложенной открытки‑самоделки в виде сердца. Вокруг надписи были разбросаны рисунки: корова, пара свинок, лошадь и красный амбар. А в самом низу были нарисованы Лия и Генри, взявшиеся за руки. Генри сам написал ей! Хотя, конечно же, мама помогала ему. Слишком уж ровными были строчки, а буква «И» не перевёрнута и с характерными для почерка Лии завитушками. Но своё имя пацан явно писал сам и даже пытался написать «АЛЛЕН», судя по тому, что ножки одной буквы были длиннее, чем у другой. Слова «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ», тоже слегка «приплясывали», и, глядя на них, девушка расплылась в улыбке.

Она отложила письмо Генри на край стола, за которым сидела. В комнате стоял шум, большая часть взвода смотрела «Терминатора‑3», к тому же пара ребят затеяла партию в настольный футбол, и теперь из их угла доносился стук пластика о металл и ежеминутно раздавались подбадривания болельщиков. Так что Аллен отсела от них подальше, собираясь прочитать письмо Стеффи в относительно спокойной обстановке.

Убрав открытку Генри подальше от посторонних глаз, Аллен взяла конверт с письмом Лии, его она оставила напоследок, потому что за целых тринадцать дней это была первая весточка от брюнетки, и девушка была сама не своя от волнения. Нетерпеливо разорвав конверт, она достала листок с монограммой.

Май 14, 2004 г.

Аллен,

Мне кажется, письма от тебя идут целую вечность. Это так странно ‑ ждать их и помнить, что недавно мне нужно было всего лишь зайти в комнату или позвать, чтоб увидеть тебя. Думая об этом, я чувствую себя полной дурой. Я знаю, что ты ухмыляешься, читая это, но это правда.

Я тоже скучаю по тебе. Я знаю, что ты чувствуешь. Дорога из Бостона домой казалась мне странным сном. Казалось, мы приедем домой и увидим, как ты идешь на кухню, чтоб стащить очередной турновер. Признаюсь, я до сих пор привыкаю к твоему отсутствию.

Генри просил обязательно рассказать тебе, что мы ездили на экскурсию. Тина водила свою группу на ферму, и я пошла с ними. Генри писал тебе, что он доил корову, но, на самом деле, это был симулятор. Я поймала его, когда он пытался попробовать брызгающую оттуда воду, и было довольно сложно отговорить его, учитывая, что Генри настаивал, что молоко полезно. Детям очень понравилось кататься на возу с сеном. Кстати, обнаружив на кукурузном поле маленький лабиринт, они разбежались и попрятались, объявив, что проводят совершенно секретную поисково‑спасательную операцию. Это о чем‑нибудь вам говорит, солдат?

Передай Нилу мои поздравления. Второе свидание на свадьбе? Я уже слышу многозначительные комментарии Августа и вижу, как ты краснеешь. Но, думаю, свадьба куда менее банальна, чем кафе и кино. А если серьёзно, совершенно не важно, куда мы пойдём. Просто возвращайся скорее.

Лия.

‑ Никогда не видел, чтоб ты так много улыбалась, ‑ Нил сел напротив и, взяв письмо Генри, пробежал его глазами. Аллен едва сдержалась, чтоб не рявкнуть на него за то, что трогает её вещи. Ревниво спрятав письмо Лии в конверт, Аллен нахмурилась, глядя, как парень положил открытку на место.

‑ Похоже, у тебя появился фанат в... напомни, куда ты ездила?

‑ Сторибрук, ‑ нахмурившись, Аллен сложила бумажное сердце и сунула его в конверт.

‑ Сторибрук? ‑ чуть насмешливо переспросил Нил. ‑ Он, наверное, даже на картах не отмечен?

Они дружелюбно молчали, Аллен через голову Нила поглядывала на экран и усмехалась тому, как болельщики синей футбольной команды подкалывали соперников. Блондинка старательно избегала вопросительного взгляда приятеля, перебегавшего с её лица на письма и обратно.

‑ Эй, Аль, ‑ нерешительно начал он, потирая руки, ‑ не хочу лезть не в своё дело...

‑ Ну, так и не лезь, ‑ Аллен всё еще смотрела на игроков, но в голосе прозвучало предупреждение.

Однако Нил всегда сам решал, что делать. Когда они выслеживали предполагаемых бунтовщиков, он нарушил прямой приказ Августа и почти их раскрыл. К счастью, оказалось, что это гражданские, которым нужна была помощь, чтоб потушить пожар в деревне. Они помогли им, и никто не пострадал, но Нилу Август всё равно устроил разнос и объявил выговор. Так что Аллен вовсе не удивилась, когда парень не обратил на её незначительную угрозу никакого внимания.

‑ С кем ты познакомилась? ‑ он придвинулся ближе к столу и наклонился к ней. ‑ Ты же говорила, что у тебя никого нет, и вот ты возвращаешься из увольнения и сияешь, как ребенок, побывавший в Диснейленде.

Аллен повернулась и сердито на него посмотрела, ничего не ответив.

‑Да брось, я никому не разболтаю, ‑ он улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках, зная, что так его лицо выглядит, располагающим к доверию.

‑ Чего именно не разболтаешь? ‑ жестко уточнила девушка.

‑ Ну, просто... не разболтаю, ‑ замялся он. ‑ Мы, вроде, должны доверять друг другу. Прикрывать друг друга и всё такое... Я даже твоего второго имени не знаю, а мы знакомы сколько? Три года?

‑ У меня его нет.

‑ А мое ‑ Бейли, ‑ с нажимом сказал он.

‑ Нил Бейли Кэссиди, ‑ фыркнула Аллен.

‑ Оно гейское, ‑ проворчал он. Блондинка продолжала тихонько хихикать, забавляясь его смущением. Этот парень слишком самоуверен, пара уколов будет полезна его самолюбию.

Но теперь она, вроде как, должна ему откровенность за откровенность. Может, дело в том, что она открылась Лие, и у неё появились друзья в Сторибруке, а может, так подействовали слова Августа, прочно врезавшиеся в память, но Аллен подумала, что окружать себя стенами ‑ это тупик. И это же Нил. Она называет его своим другом, значит, они должны доверять друг другу. Но, опять же, она думала, что может доверять миссис Монтгомери, приемной матери, которая каждый день заботливо собирала Аллен в школу и готовила для неё обеды и ужины. Однажды Аллен подошла к ней и призналась, что мистер Монтгомери не совсем по‑отечески трогал её, пока учил кататься на велосипеде. Надо ли говорить, что в столь «зрелом» возрасте восьми лет её обвинили в распущенности и очень быстро вернули в интернат.

Она небрежно пожала плечами.

‑ Я же говорила, ‑ тихо сказала она, ушей вокруг было слишком много. ‑ Я ездила к подруге. К той, с которой переписывалась.

Он кивнул, слегка улыбнувшись, довольный, что ему, кажется, удаётся расколоть упрямую Аллен Дуэль.

‑ Вы вместе выросли? Или дружили в школе?

Блондинка поджала губы, раздумывая, что можно рассказать, а что нет. Она хорошо знала Нила, но... Не настолько хорошо.

‑ Нет.

Нил подождал пару секунд, но, кажется, Аллен больше ничего не собиралась говорить.

‑ Нет? ‑ сухо переспросил он. ‑ И, что, это всё, что ли? Брось, Дуэль, это не считается.

Она фыркнула и, взяв конверты, встала, собираясь уйти. Но внезапная мысль заставила её помедлить. Может, она и не расскажет приятелю того, что он хочет услышать, но можно ведь подпустить его к себе чуть ближе? Настороженно глянув на Нила, она выудила из кармана прямоугольный кусочек пластика – телефонную карточку.

‑ Можешь показать мне, как этим пользоваться? ‑ с надеждой спросила она.

* * *

Лия сидела у себя в кабинете и пальцами массировала виски, стараясь унять начинающийся приступ мигрени. Городской совет, эта кучка идиотов, за три недели запустил все дела, пользуясь тем, что она была занята. Правда, она перенесла, многие важные встречи на первую неделю после отъезда Аллен, но утверждение городского бюджета перенести не удалось. И голосование закончилось тем, что эти олухи постановили отремонтировать дороги на Смит Сёркл вместо того, чтоб закупить новое оборудование для местной клиники. Они аргументировали свое решение тем, что такому тихому городку как Сторибрук не нужна оборудованная по последнему слову техники клиника, поэтому целесообразнее потратить деньги на внешний вид города и этим привлечь туристов.

Все это было полнейшей чушью. Смит Сёркл был элитной частью города. И восемь из двенадцати членов городского совета жили там. Остальные четверо жили на Миффлин Стрит.

Поэтому Лие пришлось объявлять экстренное голосование, и хотя ей очень хотелось сделать его открытым для общественности, просто ради того, чтоб показать, что она не единственный бессердечный политик в городе, она не смогла этого сделать. Нельзя же допустить, чтоб граждане разочаровались в правительстве, даже если большая часть этого правительства ‑ эгоистичные идиоты.

Именно поэтому у неё начиналась мигрень.

Пискнул интерком.

‑ Мадам мэр, входящий звонок на первой линии, ‑ доложила секретарша.

Лия закатила глаза, сердито застонав. Видимо, зря она надеялась, что у Элизабет достаточно мозгов, чтоб понять приказ не беспокоить её. Нажав кнопку, Лия, даже не пытаясь скрыть раздражения, ответила:

‑ Мисс Спарроу, пожалуйста, примите сообщение, как я уже сказала вам ранее.

‑ Простите, мисс Стеффи, я помню, просто я подумала, что вы захотите ответить на этот звонок.

‑ Это Генри? ‑ в голос Лии немедленно пробралась паника.

‑ Нет, мадам мэр...

Лия перебила её:

‑ Так что там такого важного, что вы не можете это записать?

Повисло молчание, и Лия знала, что взгляд у её подчиненной испуганный, и девушка не решается перечить мэру дальше. Сквозь помехи интеркома дрожащий голосок пискнул:

‑ Это капрал Дуэль...

Нажав отбой, брюнетка немедленно схватила трубку.

‑ Хэй, ‑ выдохнула она.

‑ Эй...

* * *

Прождав своей очереди двадцать минут, Аллен, наконец, оказалась перед одним из таксофонов, расположенных в холле около рекреации и столовой. Свободных автоматов было штук пять, но очереди было всего две. Нил, благородно согласившийся подождать с ней, объяснил, что это потому, что лучшим считался угловой автомат у окна. Между ребятами существовала негласная договоренность, что тех, кто звонит с него, не дергают и не подгоняют. Сейчас они смотрели на желторотика, сидящего на подоконнике спиной к очереди. Позабыв обо всем, парень радостно болтал. Видимо, с матерью.

Аллен видела, что Нил еле сдерживается, чтоб не спросить, кому она собирается звонить. Она понимала, что он прекрасно это знает и без того, но парень жаждал услышать подтверждение своих догадок. Однако он молчал. Аллен никогда никому не звонила ни разу за три года, и ради возможности это увидеть воочию стоило помолчать.

Когда очередь дошла до них, Нил объяснил ей, что делать, деликатно отошел и подпёр плечом соседнюю стену, поджидая блондинку.

Она набрала номер особняка, и в трубке раздались длинные гудки. Вот значит, как чувствуют себя животные в зоопарке, подумала Аллен, неловко оглядываясь на солдат, нетерпеливо ждущих своей очереди. Она просто физически ощущала на себе их взгляды, слушая гудки телефона. Ответа не было, и девушка нажала пальцами на рычаг ‑ только затем, чтоб набрать номер ратуши. Может, она и нарушает местный этикет, может, тут считается, что у каждого только одна попытка, ну, да и черт с ним! Она дождалась своей очереди.

Гудки шли и шли, и Аллен начала нервничать, её напрягало, что она так долго молча стоит у телефона. Краем глаза она глянула на Нила. Тот уже не смотрел на неё и болтал с парнем из другого взвода. Кажется, его звали, Фредерик Хольт, но Аллен не была уверена. Это был симпатичный славный парень, и многие партнёры по спаррингу сперва недооценивали его. Они очень удивлялись, обнаруживая, что кроме искренней улыбки и дружелюбия Фред может похвастать сильнейшим правым хуком. Почувствовав её взгляд, Нил и Фред обернулись. Смутившись, Аллен улыбнулась им и быстро отвернулась, опершись рукой о стену.

Она уже почти решила сдаться и повесить трубку, когда секретарша Лии, мисс Лизи, как называл её Генри, наконец, ответила и попросила подождать. После этого Аллен пришлось ещё немного помучиться, слушая какую‑то дурацкую мелодию вместо обычных гудков. Мысленно она отметила, что надо поговорить об этой мелодии с Лией на их следующем «не свидании».

Но вот музыка смолкла, и в уши полился прекрасный голос, которого она не слышала целых две недели, бархатный, ласкающий, темный и густой, как растопленный шоколад.

‑ Хэй, ‑ выдохнула Лия.

‑ Эй, ‑ как ни старалась, Аллен не смогла сдержать счастливую улыбку. ‑ Я научилась пользоваться картой.

‑ Не прошло и полгода, ‑ поддела Лия.

‑ Эй, там на этой штуке два номера, я не сразу догадалась, что делать! ‑ возразила Аллен.

‑ О, да, нашу страну защищают лучшие умы, мы можем спать спокойно, ‑ брюнетка продолжала её дразнить.

‑ Хочешь назвать меня идиоткой, так назови.

‑ ...Идиотка.

‑ Полегчало? ‑ насмешливо фыркнула Аллен.

Они засмеялись и замолчали.

‑ Я рада снова услышать твой голос, ‑ прошептала Аллен, нарушая молчание.

‑ Я тебя понимаю, ‑ и хотя девушка и не видела собеседницу, она могла поспорить, что Стеффи покраснела. ‑ Как ты? ‑ спросила Лия.

‑ Нормально, ‑ Аллен переложила трубку на другую сторону, и прислонилась к стене спиной. ‑ Много работаю. На мне теперь Контроль над вооружениями.

‑ Я понятия не имею, что это значит, ‑ призналась Лия.

‑ Это значит, что я слежу за тем, чтоб оружие было в рабочем состоянии.

‑ Ты говоришь совсем как Генри с его героической чепухой. Тебе уже выдали щит со звездой? ‑ пошутила Лия.

‑Ты, что, знаешь Капитана Америку? Ты полна сюрпризов, да?

‑ Ты знаешь, что я полна сюрпризов, и все равно удивляешься.

‑ Так интереснее, ‑ улыбнулась блондинка. ‑ Генри с тобой?

‑ Нет, он еще в садике, ‑ извиняющимся тоном ответила Лия.

Девушка удивленно вздернула бровь, разминая запястье:

‑ Уже почти семь. Почему он еще не дома? И что ты до сих пор делаешь в мэрии?

* * *

Нил ждал Аллен, прислонившись спиной к стене, скрестив руки на груди. Пока он объяснял ей, как пользоваться картой, Аллен ужасно нервничала, и Нилу очень хотелось подколоть её, но, в конце концов, за три года, что они знают друг друга, это её первый звонок. Так что он просто отошел, чтоб не мешать ей, и теперь ждал, надеясь, что Аллен всё же расскажет ему, кто заставляет её нервничать до дрожащих рук.

Аллен всегда была закрытой. Когда он её впервые увидел и подошел познакомиться, протянув руку для рукопожатия, она пару раз тряхнула его ладонь и назвала свою фамилию и звание. На то, чтоб узнать, как её зовут, ушло три недели, и еще одна, чтоб смириться с мыслью, что больше ничего из неё не вытянешь.

Несмотря на это, девчонка ему нравилась. Она сильная и с характером. И, хоть он никогда не признавал этого перед ней, Аллен вполне способна легко его уделать. Да и не раз уже уделывала, если на то пошло.

Со временем он кое‑что узнал, хотя информацию из Аллен надо было доставать клещами. Она сирота и выросла в приютах, в одном из них познакомилась с их сержантом. Сперва он думал, что она из тех трудных детишек, которым армия становится, как мать родная. Примерно полгода Аллен только и делала, что ела, спала и молча тренировалась до изнеможения. Но однажды её имя прозвучало при раздаче почты, и этого было достаточно, чтоб в Ниле проснулось любопытство.

Оно достигло максимума, когда он заметил, что девушка улыбается каждый раз, получая письма. Она никогда не улыбалась до этого. Потом на стенах в её углу начали появляться детские каракули, и Нил был абсолютно уверен, что у Аллен дома есть ребенок, по которому она скучает. Все знали, что первые месяцы службы самые тяжелые, и, надо признать, блондинка адаптировалось быстрей, чем многие другие. Но когда он спросил про рисунки, предположив, что их рисует её сын, Аллен сморщила нос, коротко бросив «Нет» и просто ушла в спортзал.

Наблюдая за ней дальше, мужчина пришел к выводу, что Аллен, должно быть, переписывается с каким‑то таинственным другом или близким человеком. Но когда девушка вернулась из месячного отпуска, любопытство Кэссиди взыграло с новой силой. Она выглядела, как бывалые солдаты, которые раз в год ездят повидать жену и детей, и от которых по возвращению веет горькой тоской.

Если она звонит другу... то есть подруге, с которой переписывалась всё это время... и если Аллен провела у неё отпуск, то Нил мог кое‑что предположить...

‑ Это, что, Дуэль звонит по телефону? ‑ Фредерик Хольт вышел из столовой и прислонился к стене рядом с Нилом, удивленно глядя на Аллен.

‑ Ага, я и сам приофигел.

‑ Бойфренд?

Нил помолчал, задумчиво глядя, как Аллен переминается с ноги на ногу, явно чувствуя себя неуютно. Она посмотрела на них и, скованно улыбнувшись, оперлась рукой на стену, наклонившись к автомату.

‑ Похоже на то, ‑ пробормотал Нил себе под нос так, чтобы Хольт его не услышал, и добавил уже громче. ‑ Да не, я думаю, просто друг.

‑ Эй, ‑ они услышали голос Аллен сквозь негромкое бормотание толпы и повернулись как раз вовремя, чтоб увидеть её сияющие глаза и расцветшую на лице улыбку.

‑ Угу. Знаешь, я о‑о‑очень сомневаюсь, что это просто друг, ‑ проговорил Фредерик, не отрывая любопытных глаз от непривычного зрелища.

* * *

Лия рассказала ей про совет, из‑за которого она вынуждена задерживаться на работе, и что Тина предложила подождать её в садике вместе с Генри. Преувеличенное удивление Аллен по поводу того, что мадам мэр вторично позволила мисс Белл посидеть со своим сыном, заставило брюнетку насмешливо фыркнуть и тихо пробормотать:

‑ Скажи, пожалуйста, а как, ради всего святого, я рискнула оставлять Генри с тобой?

‑ Это потому что я очаровательная, и ты не устояла, ‑ ответила Аллен. Лия согласно хмыкнула, с этим заявлением блондинки трудно было поспорить.

Аллен самодовольно ухмыльнулась и обернулась, почувствовав на себе чей‑то взгляд. За ней стоял сержант‑майор Кэлхаун, и его терпение, видимо, было на исходе. Аллен откашлялась и повернулась к нему спиной. Слыша, что Лия ничего не возразила на её последнюю фразу, блондинка довольно пробормотала:

‑ Так я и думала.

На линии со стороны Лии донесся шум и тихие голоса, потом Аллен опять услышала брюнетку:

‑ Прости, мне нужно идти, ‑ голос звучал виновато.

‑ Работа?

‑ Я бы очень хотела еще поговорить.

‑ Не переживай, у меня тут тоже появился надзиратель, ‑ Аллен сказала это достаточно громко, чтоб Кэлхаун её услышал. ‑ Я скоро позвоню тебе.

‑ Жду не дождусь твоего звонка, ‑ серьёзно ответила Лия.

‑ Скажи Генри, что я передаю привет.

‑ Он расстроится, что не поговорил с тобой.

‑ Я знаю, ‑ девушка нахмурилась, представив надувшееся личико Генри с глазами на мокром месте. ‑ Скажи ему об этом помягче, ладно?

‑ Ох, так ты делаешь из меня «плохого парня», да?

‑ Ну, на каждого героя должен быть свой злодей.

Лия раздраженно вздохнула в ответ на шутку, и это развеселило блондинку еще больше. Девушка еще раз огляделась и наклонилась так близко к автомату, что со стороны можно было подумать, что она хочет обнять его.

‑ Хей... эм... ‑ замялась блондинка, запуская пальцы в волосы, ‑ я очень по тебе скучаю.

Ответа не последовало, но Аллен услышала, что брюнетка тихо вздохнула. Аллен представила её, сидящую за столом в кабинете. Вот Лия чуть крепче сжимает трубку, закрывает глаза и ласково улыбается.

‑ Я тоже по тебе скучаю.

В груди стало так тяжело, что лёгкие, кажется, провалились в желудок. Она не хочет прекращать разговор. Всё, чего Аллен хочет, ‑ это увидеть Лию и Генри прямо сейчас. Сглотнув подступивший к горлу ком, девушка попыталась успокоиться и не обращать внимание на нетерпеливое покашливание Кэлхауна. Прочистив горло, она повторила:

‑ Я тебе позвоню?

‑ Надеюсь, что да.

‑ Пока.

‑ Пока, Аллен. Будь осторожна, пожалуйста.

‑ Как всегда.

Лия мягко фыркнула, и Аллен было подумала, что они затеют игру «кто первый положит трубку», но шум в кабинете Лии усилился, и, виновато вздохнув, брюнетка оборвала звонок.

Повесив трубку на рычаг, Аллен повернулась и сердито глянула на мистера Громилу, будто он один был виноват в том, что Лия повесила трубку. Девушка подошла к Нилу и Фреду.

‑ Нормально работает? ‑ Нил кивнул на карту в руках Аллен, пока они втроем шли обратно в рекреацию.

‑ Да, да, всё работает, ‑ Аллен обернулась, глядя на телефон, у которого теперь стоял Кэлхаун. Она будто ожидала увидеть Лию, машущую ей на прощание.

‑ Ты с кем‑то познакомилась в отпуске, Дуэль? ‑ полюбопытствовал Фред.

Девушка не ответила, но на губах у неё промелькнула тень улыбки.

Они вошли в отделение рекреации как раз вовремя, чтоб успеть увидеть победный гол красной команды в матче по настольному футболу.