Глава 11
Июнь 22, 2004. Форт Беннинг, Джорджия.
Широко улыбающаяся Аллен сидела на подоконнике, забравшись на него с ногами и прислонившись спиной к стене. Шнур телефона туго натянулся, но всё же его длины хватило, и трубка как раз доставала до уха девушки, которая оживленно кивала, слушая, как Генри взахлёб рассказывает, что он сегодня делал в садике.
Естественно, Генри закатил истерику, когда мама сказала ему, что Аллен звонила и передала привет. Это был настоящий припадок: смесь ярости, обиды и грусти. Мальчик, плача, хлопнулся на пол, колотя по доскам ногами и выкрикивая что‑то сквозь слёзы. Честно говоря, Лия не только не удивилась такой реакции, но и понимала её, поэтому она терпела этот концерт целых полминуты. Но как только внутренний секундомер женщины щёлкнул, достигнув отметки в тридцать секунд, она подняла сына с пола и без обиняков строго сказала ему, что такое поведение неприемлемо, и если он продолжит себя так вести, то разговаривать с Аллен она будет без него. Услышав эту угрозу, Генри, души не чаявший в блондинке и готовый на всё ради того, чтоб с ней поговорить, моментально замолчал и только расстроено всхлипывал, глядя на Лию. Она тут же обняла его, успокаивая. Малыш весь вечер просидел у телефона, ожидая звонка, и сердце Лии просто разбивалось при каждом взгляде на сына. Ещё тяжелей было оттого, что она точно знала: девушка не позвонит. Укладывая Генри спать, Лия пообещала, что скоро он обязательно поговорит с Аллен.
Звонок от нее пришел на следующий день, на этот раз застав Генри дома, и Лия была чертовски благодарна за то, что ей не пришлось врать сыну. Генри моментально растрогал блондинку, спросив её, кого она спасла сегодня на работе, и когда она приедет домой. Они поболтали всего пять минут, и малыш нехотя уступил трубку маме. Разговор с Лией тоже был гораздо короче, чем хотелось, у Аллен было всего десять минут, так что брюнетка успела только пожаловаться на упертых членов городского совета и попросить девушку беречь себя.
С того дня прошел месяц, и такие разговоры успели превратиться в традицию. По крайней мере раз в неделю Аллен звонила в особняк с «блатного» автомата, так что они могли поговорить подольше. Иногда блондинке удавалось даже угадать по времени, и она звонила, когда Лия укладывала Генри спать, так что вскоре малыш начал просить её рассказать ему сказку. Сперва Аллен просто слушала, как Лия читает ему «Принцессу в старом мешке» (она никогда не успевала дочитать до конца, её маленький слушатель засыпал на середине сказки), но однажды Генри попросил Аллен саму рассказать историю, и той пришлось вспоминать «Сказку о Храбром рыцаре и Злой Королеве». Эта сказка будила в памяти девушки воспоминания о Сторибруке и поэтому первой пришла в голову. Аллен прислонилась спиной к стене и начала рассказ. В целом, она неплохо справилась для первого раза, а если что‑то и забыла, компенсировала это красочными описаниями огромного‑преогромного дракона и безмерной храбростью рыцаря, готового своей любовью растопить холодное, как лёд, сердце прекрасной злой королевы. Генри и, судя по тихому бархатистому смеху, даже Лия остались довольны её талантами рассказчика.
А сегодня Аллен, улыбаясь, слушала, как Генри поет песенку, которую они с мисс Тиной выучили в садике. У детей в конце августа намечался концерт, и группа Генри разучивала для него целых две песни: "My Little Yellow Bus" и "You Are My Sunshine". Узнав об этом, блондинка практически умоляла Лию записать пение Генри на плёнку. Мальчик охотно согласился спеть первую песню, специально для Аллен.
‑ ...hop on board to my little yellow bus! - пение закончилось, и Аллен рассмеялась, услышав, как Лия аплодирует сыну. Судя по влажному чмоку в трубке, Генри заслужил от матери поцелуй в щеку.
‑ Это было офигенно, малыш, - похвалила Аллен. Кто‑то позвонил в двери дома Стеффи, и Лия, извинившись перед Аллен, вышла. - Могу поспорить, ты будешь самым крутым певцом на концерте.
‑ Ага, - согласился тот, - мамочка говорит, что я самый лучший.
‑ И мамочка права. Так что, я услышу вторую песню?
Генри хихикнул, и Аллен живо представила, как он мило качает головой:
‑ Не‑е‑е‑ет, это сюрприз.
‑ А я хочу сейчас послушать.
‑ На концерте, - упрямо возразил он. - Тебе нужно подождать.
Аллен нахмурилась и, пытаясь скрыть разочарование в голосе, ответила:
‑ Я не смогу прийти к тебе на концерт, приятель. Мне нужно работать. Но когда я приеду, мамочка покажет мне запись. Или давай лучше ты сам споешь для меня, согласен?
‑ Ага, - с готовностью согласился мальчик. - Ты приедешь на ярмарку?
‑ Какую ярмарку?
‑ С фейерверками, - если б Генри был старше, он бы добавил «балда», удивляясь, как можно спрашивать такие очевидные вещи, Аллен была в этом уверена.
‑ Ярмарка с фейерверками? - переспросила девушка. - Она пройдет четвертого июля?
‑ Не знаю, - Генри пожал плечами, - но там будут попкорн, и игры, и... и лошадки, и качели, и попкорн, и сладкая вата, и игры, и... и...
‑ И фейерверки? - догадалась Аллен, стараясь не засмеяться.
‑ Ага! Откуда ты знаешь?! - искренне удивился Генри.
‑ Я умею читать мысли, - доверительно прошептала Аллен.
‑ Не‑е‑е‑ет, - возразил малыш. - О чем я думаю?
‑ Хммм, - Аллен задумчиво помолчала. - О попкорне и играх?
Генри удивлённо ахнул:
‑ Как ты угадала?!
‑ Ладно. Моя очередь, - голос Лии приближался, видимо, она вернулась в гостиную и теперь шла к телефону.
‑ Нет, мамочка, моя очередь, - ответил мальчик, и, судя по шороху, Аллен предположила, что он прижал трубку к груди.
Лия, должно быть, наградила сына одним из своих фирменных тяжелых взглядов, хотя, справедливости ради, надо сказать, что он медленно, но верно, вырабатывал к ним иммунитет. Раздался очередной шорох и обиженное:
‑ Ла‑а‑адно, мамочка, - и трубка оказалась у старшей Стеффи.
‑ Пацан упрямый, - насмешливо сказала Аллен. - Не знаешь, в кого бы это?
‑ И ему ведь всего три, - сухо добавила Лия.
‑ Это еще ничего. Будет веселее, когда он пойдет в школу и начнёт огрызаться.
‑ К вашему сведенью, я воспитываю вежливого молодого джентльмена, - строго сказала брюнетка.
‑ Мамочка! - крик был такой громкий, будто Генри находился в гостиной. - Я какать хочу!
‑ Да, просто образчик вежливого молодого джентльмена, - фыркнула Аллен.
Лия раздраженно хмыкнула, и блондинка ясно представила, как она закатывает глаза, повернувшись к Генри:
‑ Так иди, родной. Ты же большой мальчик. Позовешь меня потом.
‑ Ладно.
Внезапно Аллен вспомнила один случай из раннего детства Генри, о котором женщина писала ей, и засмеялась:
‑ Эй, а помнишь, как он пытался сам сходить в туалет, и в итоге свалился в унитаз?
Лия фыркнула, безуспешно пытаясь сдержать смех. Когда это случилось, она, конечно, пришла в ужас, но теперь, когда Аллен напомнила ей об этом, она поняла, до чего это было смешно.
‑ Да, он целый месяц потом боялся подходить к унитазу.
‑ Боже, какая жалость, что ты не сфотографировала его!
‑ Знаешь, я конечно не против того, чтоб время от времени ставить сына в неловкое положение, но это было бы слишком жестоко даже для меня, - усмехнулась Лия.
‑ Конечно. Так что от тебя хотели?
‑ Мисс Белл приходила. Она на днях пекла детям печенье, от которого Генри пришел в полный восторг, так что я попросила у неё рецепт.
‑ Погоди‑ка. Вы, что, так близко сошлись с Тиной, что она может просто так заскочить к тебе домой и что‑нибудь принести?
‑ Ты так говоришь, будто я какая‑то отшельница.
‑ И ты готовишь по чужому рецепту! Боже, меня всего два месяца не было дома, а ты уже нашла мне замену! - продолжала шутливо удивляться Аллен.
‑ Ну, я здоровая женщина, у меня есть определенные потребности, - поддела Лия.
После этой фразы паника моментально накрыла блондинку, и от подступившей к горлу желчи стало трудно дышать. Ведь это правда, Лия в Сторибруке, а Аллен в Беннинге. Она не раз слышала о парах, которые распадались из‑за того, что один из партнеров служил в армии. Расстояние часто убивало отношения. С глаз долой - из сердца вон, так ведь говорят? А Лия... ей ведь стоит только пальцем поманить, и кто угодно будет у её ног. От этих мыслей ком, сдавивший горло девушки, становился все плотнее. Почувствовав неладное, Стеффи быстро добавила, разряжая повисшее между ними напряженное молчание:
‑Не переживай, дорогая, рецепт моего фирменного турновера знаешь только ты.
Аллен фыркнула, страх немного отступил:
‑ А я уж думала, ты даёшь этот рецепт всем симпатичным блондинкам.
‑ Нет, только тебе.
Аллен отвернулась к окну, чтоб скрыть заливший щеки румянец. От этих слов она чувствовала себя так, будто за спиной у неё выросли крылья. Девушка откашлялась, стараясь не слишком показать брюнетке свою радость:
‑ Так что, вы, девчонки, теперь лучшие подружки навек?
Лия насмешливо хмыкнула в ответ:
‑ А что, ты ревнуешь?
‑ Именно, - и в этом ответе, брошенном в шутливом тоне, было много правды, Аллен даже не собиралась этого отрицать.
‑ Нет, не совсем. Место лучшего друга я берегу для кое‑кого особенного.
‑ Ага, знаю, это место Генри, да?
‑ Ну, вот, а теперь ты говоришь так, будто у меня вовсе нет друзей.
‑ Я всё равно думаю, что ты офигенная.
‑ И если ты так думаешь, значит, к черту всех остальных, - сарказма в голосе Лии было достаточно, чтобы фраза не прозвучала слишком приторно. - О, кстати, когда ты последний раз созванивалась с Августом? - внезапно спросила брюнетка.
‑ С Августом? - переспросила Аллен, озадачено нахмурившись. После возвращения на базу она, конечно, писала ему, и, судя по письмам, у брата всё было в порядке, так что Дуэль о нём не тревожилась. - А что такое? Что он натворил?
‑ Я вполне уверена, что они с мисс Лукас общаются.
‑ Как так «общаются»? - с любопытством переспросила девушка.
‑ Ну, по телефону, скорей всего. Я на днях слышала, как мисс Лукас ему звонила.
‑ Я имела в виду, в каком смысле?
‑ В том самом, о котором ты подумала, - многозначительно усмехнулась Лия.
‑ Да ладно! - ахнула Аллен. Она никогда не думала о такой возможности, но теперь, когда Лия сказала ей, блондинка обнаружила, что её вполне радует такой вариант. - Ха, Руби и Август, офигеть! Вот же козлина, доставал меня расспросами о тебе, а сам‑то! И ничего мне не сказал!
‑ Он расспрашивал тебя обо мне? - переспросила Лия.
‑ Да‑да, просто смирись с этим, - проворчала девушка.
‑ Кстати, мистер Бут, кажется, получил преданного обожателя в лице Генри. Он на днях спрашивал, когда к нам приедет «дядя Август», ‑ добавила Стеффи.
‑ Боже праведный. Дядя Август? Он будет в восторге, - засмеялась Аллен.
‑ Да, очевидно, Генри перестал бояться киборга и, твёрдо решив стать Джимом Хокинсом, теперь надеется, что Август займёт место Долговязого Джона Сильвера, ‑ сухо констатировала Лия.
‑ Я стану капитаном Амелией, если ты будешь этим собачьим профессором.
‑ Доктором Допплером, - поправила Лия, почти обидевшись, что Аллен не помнит. Блондинке пришло в голову, что еще не известно, кто из Стеффи любит этот мультик больше. Хотя, если б ей пришлось пересматривать «Планету сокровищ» четыре раза в неделю, наверное, она тоже полюбила бы его. Деваться‑то было бы некуда. - По‑моему, на капитана Амелию больше похожа я.
‑ Не, она морской офицер и задира, а ты любишь книжки и всякое такое.
‑ Книжки и всякое такое , - передразнила Лия. - Ну, ты точно не тянешь на доктора Допплера.
‑ Ага‑ага. Эй, ты просто обязана сфотографировать Генри во время ярмарки.
‑ Конечно, я обещаю. А вы на базе будете праздновать?
‑ Четвёртое июля? Шутишь что ли? Да в этот день мы превращаемся просто в патриотических фанатиков! Будем палить в воздух при полном одобрении Национальной стрелковой ассоциации.
Лия фыркнула, пытаясь удержать смешок:
‑ А тебе можно такое говорить?
‑ Наверное, нет. Но серьёзно, у нас тут этот день празднуют с размахом. На следующей неделе многие едут домой, чтоб отпраздновать с семьями, так что мы устраиваем собственный День независимости в эти выходные, для солдат и их семей. Знаешь, с батутами для детишек, и раскрашиванием лиц, и гигантским пикником. Круто будет, вообще‑то.
‑ Да, явно заманчивей, чем наш фейерверк.
‑ Нет, Генри понравится, - Аллен на секунду представила восхищенную детскую рожицу. - Может, когда‑нибудь, вы тоже приедете, - робко добавила она.
‑ Когда‑нибудь, - голос Лии был невесёлым. Как и Аллен, она знала, что это лишь мечта, почти несбыточная.
‑ Когда вы с Генри приедете, - чуть веселей добавила Аллен, - я, наконец смогу показать тебе нашу глушь.
‑ Я бы очень хотела этого, - радостно сказала брюнетка. - Все эти семьи, они приедут на праздник?
‑ Нет, - усмехнулась девушка, - не все, то есть. Большинство живут прямо на базе и переезжают вместе с мужьями и отцами туда, куда переведут.
‑ Тогда, кажется, они часто переезжают.
‑ Думаю, к этому можно привыкнуть. Это здорово, на самом деле. Вроде как община. Как Сторибрук, ‑ Аллен просияла, от этой мысли, ‑ только все вооружены.
‑ О, сторибрукцам не нужно оружие, чтоб сеять разрушение, поверь, солдат, - мрачно сказала брюнетка, чей голос вдруг приобрел опасную мягкость темного бархата. - Одна удачная сплетня, и считай, что от твоей жизни остались одни руины.
‑ Вы говорите, исходя из личного опыта, мэр Стеффи? - с нажимом спросила Аллен.
‑ Я здесь выросла, - голос Лии был серьёзным и бесстрастным.
‑ Ты меня пугаешь, когда ты такая злая, - наигранная дрожь в голосе девушки, заставила Лию хрипло усмехнуться.
‑ Вот поэтому я и занимаю пост мэра...
‑ На карте осталась одна минута, ‑ сообщение автомата не дало Лие договорить. Аллен раздраженно вздохнула.
‑ Бля, - тихо выругалась она, прислонившись затылком к стене, чуть энергичней, чем хотела. - Ты слышала?
‑ Да, - вздохнула Лия. - Я могу послать тебе другую карту.
‑ Не нужно, я могу пополнить счет здесь.
‑ Думаю, мы поговорим в другой раз? - неохотно произнесла Лия.
‑ Да, - Аллен тяжело вздохнула. - Я позвоню. Обещаю.
‑ Я скучаю по тебе, - тихо прошептал хриплый голос.
‑ Я... - связь прервалась, и в трубке раздались короткие гудки.
Блондинка повесила трубку на рычаг, и ноги сами понесли её в магазин, находившийся на базе.
* * *
Июль 4,2004. Сторибрук, Мэн
Лия никогда не понимала, что романтичного находят парочки в объятиях во время фейерверков.
В этом году они с Генри отмечали День Независимости в третий раз. Два года назад она не рискнула барабанными перепонками сына, которому было всего три месяца, и после официального открытия гуляний на городской площади они ушли домой и смотрели салют с балкона особняка. Так что первый День Независимости в жизни мальчика был довольно непримечательным. На следующий год они остались на площади, но когда раздались взрывы пиротехники, годовалый Генри закрыл уши мамиными ладонями и уткнулся лицом ей в плечо. Только после того, как отгорели римские свечи, малыш рискнул поднять потрясенный взгляд в ночное небо, разукрашенное яркими огненными цветами. В прошлом году всё было хорошо до особенно звучного последнего залпа, который был таким громким, что младший Стеффи испугался и расплакался. И сейчас, хотя Лия была почти уверена, что Генри достаточно большой мальчик, чтоб, не испугавшись, пережить все десять минут праздничной пальбы, она всё же захватила бируши, просто на всякий случай.
Мать с сыном наслаждались прекрасной погодой, не спеша прогуливаясь по внутреннему двору ратуши, где сегодня появились ряды будочек и киосков. Монахини из церкви Св. Леопольда, как и каждый год до этого, продавали свечи ручной работы. Лия подавила готовый сорваться с губ смешок, когда сестра Астрид запнулась о собственную ногу и выронила коробку свечей, получив от матери настоятельницы полный укоризны строгий взгляд. Брови мэра удивленно взметнулись, когда она увидела, что Лерой первым побежал на помощь незадачливой монахине.
Свободные от дежурства подчиненные шерифа расположились с северной стороны двора и теперь сидели рядом с баком‑ловушкой, поддразнивая горожан и вызывая их посоревноваться в меткости. Помощник шерифа Девид Нолан взгромоздился на сиденье внутри бака и теперь, к величайшему неудовольствию Лии, непринужденно болтал с Мэри‑Маргарет Бланшард. Может, стоило предупредить мистера Нолана, что его жена купила мячик и теперь прицеливалась? Никогда не связывайтесь с бывшей звездой софтбола, подумала Лия, поймав взгляд коварно усмехающейся Кэтрин. Само собой, метко брошенный мячик угодил прямо в цель, и мужчина свалился в воду. Когда ему удалось выбраться из бака, вода стекала с него ручьями. Он поглядел вслед убегающей несносной училке и, повернувшись к жене, робко улыбнулся ей.
День продолжался, и в честь праздника они с Генри решили побаловать себя сладким. Когда женщина спросила сына, чего он хочет, он выбрал пакет попкорна и, как истинный Стеффи, предпочел всем сладостям яблоки в звёздно‑полосатой карамели. Мальчик был просто счастлив и участвовал во всех играх и конкурсах, в каких только мог. Он не пропустил ни одного аттракциона и даже каким‑то чудом уговорил маму прокатиться на Чертовом колесе. Лия уступила этой просьбе несмотря на свою боязнь высоты и, сидя в кабинке аттракциона, почти получила разрыв сердца. Подымаясь всё выше над городом, брюнетка не могла не думать о том, что с Аллен всё было бы по‑другому. Конечно, девушка стала бы раскачивать кабинку, смеяться, и шутить, что они обречены. Но Лия точно знала, что хватило бы одного её слова, и Аллен тотчас бы прекратила свои шутки и обняла бы их с Генри, готовая защитить их обоих от падения, да и вообще от чего угодно. С высоты город выглядел захватывающе, и блондинка, конечно, пришла бы от этого в восторг. Лия сделала фотографию открывшейся панорамы, мысленно отметив, что обязательно пошлёт снимок Аллен.
Праздничная суматоха вокруг каждую секунду напоминала Лие, что их с Аллен разделяют несколько штатов. И все эти напоминания отдавались болезненными уколами в сердце. Это не справедливо и неправильно. Аллен Дуэль должна сейчас гулять с ними, дурачиться и делать глупости. Она должна спустить все деньги в тире только потому, что Генри захотел эту громадную плюшевую панду, и должна дразнить Руби, стоящую в кабинке с поцелуями. И когда раздались залпы салюта, Стеффи, наконец, поняла, что романтичного находят люди в объятиях под расцветающие в темном небе фейерверки.
На улице быстро темнело, и обнимающиеся парочки были повсюду, куда ни глянь. Девчонку Бойд обнимал несовершеннолетний суженный, бережно положив руки на её заметно округлившийся живот. Чета Ноланов сидела на раскладных стульях, взявшись за руки, Девид, видимо, был временно прощен. Даже этот пьяница‑уборщик был не один, сестра Астрид сидела рядом с ним на расстеленном пледе.
Мэр Сторибрука не успела полностью погрузиться в эти грустные мысли, потому что из динамиков над их головами зазвучала песня Кенни Чесни. Услышав её, Генри начал радостно подпрыгивать, громко подпевая. Песня была медленная, но очевидно, такие мелочи как ритм малыша не заботили.
Глядя, как сын пританцовывает, хлопая в ладоши, Лия не могла не рассмеяться. Брюнетка достала из сумки фотоаппарат, чтоб успеть снять его танец на видео, Аллен просто обязана это увидеть. До того, как песня оборвалась, она успела даже сделать несколько фотографий. Разговоры стихли, и сторибрукцы приготовились к заключительному аккорду празднества. Генри плюхнулся к Лие на колени и прошептал:
‑ Начинается, мамочка.
Единственными источниками света теперь были разноцветные светящиеся палочки в руках детворы и гирлянды разноцветных фонариков на деревьях. Все замерли в ожидании.
Шоу началось, и темноту ночного неба разорвала косая красная вспышка.
* * *
Июль 9, 2004. Форт Беннинг, Джорджия
Небо осветилось красным, оранжевым и жёлтым. Темнота ночи на секунду отступила и сомкнулась снова, когда раздался первый взрыв.
Аллен проснулась за несколько секунд до взрыва, почувствовав, что самый воздух вокруг неё неуловимо изменился. Этих секунд ей хватило, чтоб собраться с мыслями и оправиться от внезапного шока, который она испытала, почувствовав, как тесный походный бункер сотрясается от ударной волны. На мгновение воцарилась мёртвая тишина, а потом раздался сигнал тревоги, и Аллен скатилась со своей койки, привычно избегая свесившихся ног Нила, собиравшегося спрыгнуть с верхней полки. В этот раз их сон был коротким и тревожным. Потребовалась всего пара секунд, чтоб надеть каски и ботинки, единственные предметы обмундирования, которые они позволили себе снять. Подхватив винтовки, они вылетели из бункера и увидели, что два дальних, стоявших к югу барака охвачены пламенем.
От самого дальнего ничего не осталось кроме осколков металла, пластика и кирпичного крошева. Осколки стекла разлетелись и теперь усеивали песчаную почву на несколько сот ярдов вокруг.
Там жили Эйвери и Доминик.
Второй бункер был весь в огне, языки пламени вырывались из окон наружу.
Джонсон и Вудбридж.
Раздались выстрелы и крики. Английская речь смешалась с арабской, но противникам не нужен переводчик, чтоб понять, что они проклинают друг друга. Выстрелы. Сухой стрёкот автоматных очередей. Бесконечная стрельба и треск пламени. Из огня, охватившего барак, выходит группа одетых в черное мужчин. Черные одежды, смуглые закопченные лица, темные глаза горят ненавистью, более жаркой, чем пламя, из которого они появились. Аллен кажется, что они родились из дыма и пепла и теперь идут на них с автоматами, лентами патронов на груди и в поясах из взрывчатки. В их взглядах девушка видит обещание скорой смерти.
‑ Стоять! - кто‑то из своих кричит эту команду, и краем глаза Дуэль видит, что парень весь напрягся и ждет одного неверного движения, повода, чтоб выстрелить.
И он получил то, что хотел. Четверо из пяти направили на него автоматы и открыли огонь. Солдат едва успел упасть на землю и откатиться к укрытию. Пятый побежал по тропе. Обвешанный взрывчаткой. Часы на взрывном устройстве тикают неестественно громко.
‑ Нет, - думает Аллен, глядя, как он бежит по тропе между бараками, где солдаты пытаются удержать волнующуюся толпу гражданских. Нет. Один взгляд на смертника, и они бегут. Это всё, что они могут. Выбор прост - мы или они.
‑ Нет! - кричит она и делает шаг вперед, опускает винтовку и делает ещё шаг.
‑ Дуэль! - рявкает Нил и утягивает её назад
‑ Он же погибнет!
Нил не отвечает. Он прижимает Аллен к себе, прикрыв голову девушки руками, и тащит её с тропы, под прикрытие мешков с песком, почти силком укладывая на землю.
Взрыв. У неё звенит в ушах. Почва сотрясается под ними, и их накрывает градом из осколков, песка и комьев земли. Выстрелы. Темноту ночного неба разрывает косая красная вспышка.
Кэссиди шевелит губами, но Аллен не слышит. В ушах звенит так громко, что кажется, она до конца жизни не услышит ничего, кроме этого звона. Это ничего. Уши ей не нужны, её слишком хорошо готовили для этой работы, и теперь она знает, что делать. Как и её товарищи. Союзникам угрожает опасность. Ликвидировать противника. Они покидают укрытие и возвращаются на тропу. Ближайший барак разрушен до основания. Кто‑то кричит, прося прекратить огонь. Видимо, никто не пострадал. Пока что.
Те четверо в черном теперь разбегаются в стороны. Один получает пулю в плечо и падает, корчась в луже собственной крови. Двое убегают, отстреливаясь не глядя. Четвёртый бежит. Бежит к ним. Так быстро, будто отчаянно ищет смерти. Он приближается к Аллен, которую готовили для того, чтоб такие, как он, нашли в ней свою смерть. Дуэль не хочет его гибели, но спустит курок, если у неё не будет выхода. Он вооружен и пылает местью. Тот, кто бежит к ней, совершенно уверен в святости своей миссии. Он направляет оружие на Аллен, но она стреляет первой. Пуля с глухим коротким хлопком впечатывается арабу точно меж глаз. Он падает на землю. Мёртвый.
Итоги боя печальны: Джонсон весь в ожогах, Вудбридж обожжен меньше, но кашляет кровью, выхаркивая кусочки легких. Эйвери и Доминик мертвы, как и смертник.
Аллен смотрит на убитого ею мужчину, их разделяет каких‑то тридцать футов. Ни сомнений, ни раздумий. Ликвидировать противника любой ценой. Она это сделала. Его смерть либо её жизнь. Боже, либо его смерть, либо её жизнь. У неё не было выбора.
‑ Пошли, Дуэль! - Нил тянет её за собой, ему приходится удвоить бдительность, чтоб уберечь их обоих от возможной опасности. Но всё закончилось. Оставшиеся в живых нападавшие взяты в плен, и теперь их, связанных, ведут в уцелевшую северную часть лагеря.
Она всё еще видит его взгляд. Опаляющая ненависть исчезла в тот самый момент, когда она подняла винтовку. Темные глаза удивленно раскрылись, когда мужчина понял, что для него уже слишком поздно. Она спустила курок. Короткая гримаса боли на его лице, и он упал. Но Аллен успела увидеть, как пустеет его взгляд, лишаясь света жизни.
Его смерть или её жизнь. У Аллен звенит в ушах.
На неё бежит толпа, окружая со всех сторон. Оружие в руках, ножи, пояса взрывчатки. Она стоит одна, совсем одна. Окруженная этой толпой и их ненавистью. Её обдает жаром и выстрелы всё ближе. Она должна их ликвидировать. Их смерть или её жизнь. Их смерть или её жизнь.
Их смерть или её жизнь.
Аллен просыпается и слышит звон в ушах. Руки дрожат, а пропитанная потом футболка неприятно липнет к телу.
Это просто сон. По большей части. Аллен закрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание. Но даже с закрытыми глазами она видела этот безжизненный взгляд черных глаз. Будто кто‑то выжег эту картинку на её сетчатке, и у девушки не хватало воли прогнать это воспоминание. Нет, она в безопасности. Она... не дома. Но в безопасности.
Господи, ей не вздохнуть, будто комната и правда в огне. В ушах звенит не переставая.
Она быстро села, неотрывно глядя на ящик в основании кровати. Протянув руку Дуэль открыла его и, не глядя взяла свитер, лежащий сверху. Сторибрукские рыцари . Плевать на жару летней ночи, Аллен натянула свитер на себя и подняла воротник, закрыв рот и нос. Глубоко дыша, она мысленно считала до десяти. Ей нужен этот свитер. Нужнее, чем кислород. И с каждым вдохом её наполняли мягкость хлопка и едва заметный аромат кондиционера для белья, который использовала Лия.
Сердце продолжало колотиться, а звон в ушах не утихал, но Аллен почувствовала себя немного лучше. Кошмар медленно отступал, уступая место реальности. Опустив воротник, девушка открыла глаза, привыкая к окружающей её темноте казармы. Обняв колени руками, она уткнулась в них лицом и вздохнула.
‑ Это просто сон , - напомнила она себе. - Он закончился. Он не может тебе навредить.
Не может навредить. Нет, конечно, не физически, по крайней мере. Она всё еще будто чувствовала, как плавно курок поддается нажиму пальца. После боя ей объявили благодарность за проделанную работу. Подумать только, благодарность за работу . То, что она сделала, это её работа . Забавно.
Аллен не глядя нащупала спрятанного под матрасом Рекса и втиснула его между коленями и туловищем, прижавшись к игрушке лицом.
Рекс здорово обнимается и прогоняет плохие сны. Так сказал Генри тогда, ранним утром, в непривычно тихом аэропорту.
Боже, кажется, с тех пор прошла целая вечность. Черт, столько всего произошло, что теперь Аллен иногда думала, что её жизнь в сонном маленьком городке в штате Мэн ей просто приснилась. Но этот сон был так прекрасен, что ей не хотелось просыпаться. Когда девушка ехала в Сторибрук, она не знала, что её там ждет. Её респондент? Её подруга? Но она обрела больше, чем смела надеяться. И сейчас она убила бы... Нет, сейчас, она просто очень хотела оказаться дома. И она обняла Рекса.
Он был мягкий, такой же, как свитер. Наверное, Лия добавила тот же кондиционер для белья, когда стирала его. От него пахло летом, потому что Генри любил играть во дворе особняка, сидя на солнце. Плюшевая мордочка была местами совсем вытерта. Рекс был таким знакомым. Домашним. Безопасным. Он - единственное, что может успокоить её сейчас, напоминая о доме. И, черт возьми, пацан был прав. Этот дракон обнимается лучше всех в этом долбанном штате.
Аллен глубоко вздохнула, уткнувшись лицом в желтое драконье брюхо, и тьма, затопившая её мысли, отступила. На память внезапно пришла тихая мелодия той самой испанской колыбельной, которую Лия и Генри пели тогда, во время конной прогулки, в их последний день перед отъездом девушки в форт. Дуэль и не знала, что запомнила её.
Arrorró mi niño, arrorró mi amor, arrorró pedazo de mi corazón.
Ласковый чуть хриплый голос Лии мгновенно прогнал навязчивый шум в ушах. Аллен погрузилась в воспоминания, в которых брюнетка сидела на здоровенном жеребце, прижимая к себе сына, и негромко напевала. Вот она усмехается, когда малыш, держащий поводья, старательно выводит раскатистое «р‑р‑р», пытаясь выговаривать слова правильно. Лия с гордостью смотрит на сына и, на секунду замолчав, целует его в щёку.
Солдат, сидящий в темноте, чувствует себя лучше.
Но этого недостаточно. Аллен мало свитера и дракона, который обнимается лучше всех в мире. Мало приятного воспоминания.
Потому что мужчина, которого она убила, наверное, был чьим‑то отцом, сыном, братом или дядей. Его ждали дома и кто‑то оплакивал его, проклиная её за то, что она забрала его жизнь. Но, проклятье! Не сделай она этого, он убил бы её. Она поступила так, как должна была. Он мог убить кого‑то другого. Многих людей. И они бы тоже были чьими‑то отцами и братьями. Он мог убить чьего‑нибудь сына. Или дочь. Или жену. Она его остановила. Она должна помнить об этом.
Помнить, что это стоило того. Его смерть означает спасенные жизни. Генри говорит, что Аллен герой. Герой.
В ушах снова звенело.
* * *
Июль 15, 2004. Сторибрук, Мэн
‑ Какао‑порошок?
‑ Есть.
‑ Сахарная пудра?
‑ Есть.
‑ Сухое молоко?
‑ Есть.
‑ Почему оно такое странное? - Генри задал этот вопрос уже дважды, с подозрением разглядывая коробку с сухим молоком.
‑ Ну, мы не можем послать Аллен бутылку с молоком, правда? - ответила Лия, ещё раз сверяясь со списком продуктов.
‑ А куда трубочку вставлять? - мальчик вертел коробку в руках с искренним недоумением. Он явно думал, что, раз уж молоко каким‑то образом оказалось в картонной коробке, как сок, то и трубочка должна быть.
Стеффи улыбнулась и покатила тележку дальше:
‑ Оно не жидкое, родной, а сухое, как мука, так оно дольше хранится. Его разбавляют водой.
Генри нахмурился и еще раз недоверчиво посмотрел на коробку, в которой, несмотря на мамино утверждение, не было молока. Фыркнув, он вернул её в тележку и потянулся к пакету, который уже давно не давал ему покоя:
‑ И мы купили это!
Сжав упаковку маленьких разноцветных зефирок в руках, он широко улыбался матери, надеясь выпросить сладости.
‑ Да, и это очень важный ингредиент. Аллен не может пить какао без зефира.
Он быстро кивнул, хотя Лия была уверена, что Генри пропустил её слова мимо ушей.
‑ Можно мне одну? - прищурившись, он поднял вверх пальчик и с надеждой посмотрел на мать.
Лия вздохнула, едва удержавшись от того чтоб закатить глаза:
‑ Понятия не имею, и в кого ты такой сладкоежка?
‑ Это потому, что я сладкий, - на лице малыша расцвела вредная ухмылка.
На этот раз старшая Стеффи не удержалась и, с улыбкой закатив глаза, покачала головой:
‑ Ты, конечно, сладкий, но зефир тебе всё равно нельзя.
Он надулся и, скрестив руки на груди, сердито на неё посмотрел.
‑ Хорошая попытка, - похвалила Лия и, взяв с полок упаковку шоколадного пудинга «Несквик» и сухие сливки, направилась в отдел с выпечкой.
Сегодня Лия получила от Аллен письмо, и это было для неё огромной радостью, потому что последний раз они разговаривали за неделю до Дня Независимости. Но содержание письма расстроило её. Блондинке опять снятся кошмары. Конечно, она не жаловалась, написала только: «У меня проблемы со сном, очень скучаю по нашим разговорам». Но Лия поняла, что девушку мучает что‑то, о чем она не готова рассказать.
Это было тревожно и больно. Письмо было написано шесть дней назад, кто знает, что произошло за это время? В каком Аллен состоянии? Для Лии это было самым тяжелым в их переписке, не считая ожидания. Её убивало то, что они с Генри постфактум узнают о том, что происходит с Дуэль. Женщина чувствовала себя бесполезной, и это раздражало. Раньше, когда Аллен была дома и её мучили кошмары, Лия бежала к ней, едва услышав крик или бормотание. Она садилась рядом и осторожно будила девушку, успокаивая, помогая вернуться в реальность. И они говорили о том, что ей снилось. А когда Аллен тяжело было рассказывать, Лия брала её за руку, и они спускались на кухню, где брюнетка варила для гостьи какао. После второго кошмара Стеффи уже, не спрашивая, добавляла в напиток корицу и взбитые сливки. А сейчас Лия сиднем сидит в Сторибруке и никак не может помочь Аллен уснуть.
Но эта женщина не даром была мэром, ей потребовалась всего минута, чтоб придумать выход из положения. И внезапный поход в магазин был важной частью этого плана. Если она не может быть для Аллен ловцом сновидений, можно попытаться сделать пробуждения солдата более приятными. Лия была не совсем уверена насчет порядков в форте, но надеялась, что её план сработает. Конечно, рецепт пришлось немного изменить, но она не сомневалась, что с сухим молоком и сливками какао получится отличным. Теперь осталось подобрать подходящую тару, и это на секунду озадачило мэра, но в отделе кухонной утвари она нашла то, что искала.
Пластиковый кувшинчик был в точности таким же, как тот, что стоял у нее на кухне. Лия тут же представила его наполненным горячим какао с зефиром, сливками и корицей. Нужно будет на всякий случай завернуть его в пузырчатую плёнку. Брюнетка очень надеялась, что начальство Аллен не посчитает это контрабандой. Не хватало еще, чтоб из‑за неё у девушки были неприятности.
‑ Генри! - услышав подозрительное шуршание, Лия обернулась и увидела, что сын, сидящий на сидении тележки, пытается разгрызть упаковку с зефиром.
‑ Пожа‑а‑алуйста? - просительно протянул Генри.
Покачав головой, Лия отобрала пакет с зефиром и переложила его в самый дальний угол тележки, прислонив к кувшину. Посмотрев на мальчика, она подняла бровь. Генри понял, что это было последнее предупреждение и спорить не стал. Открыв сумочку, женщина достала пакет сока и пачку марантавого печенья.
‑ Меняемся? - она протянула вкусности Генри.
‑ Ага! ‑ просиял мальчишка и немедленно воткнул соломинку в пачку, делая приличный глоток. - Спасибо, мамочка!
‑ На здоровье, солнышко, - Лия поцеловала его в лоб и начала разворачивать тележку. - Сейчас купим любимый чай Аллен и пойдём домой...
‑ Ой, извините! - Кэтрин Нолан с корзиной в руке почти врезалась в Лию сбоку.
‑ Простите, миссис Нолан, я вас не видела, - вежливо извинилась Лия, обходя Кэтрин.
‑ Пожалуйста, Лия, ты можешь звать меня Кэтрин, ты же знаешь, - ответила та, глядя мэру в глаза.
Стеффи на секунду отвела взгляд, вспомнив то время, когда она звала стоящую перед ней женщину Кэтрин. Вообще‑то она звала её Кэт. Когда‑то, когда они были подростками и переживали из‑за оценок и контрольных, и Кэтрин ещё не сменила фамилию Ауро на Нолан. Когда‑то они делились переживаниями о первых влюблённостях, даже несмотря на то, что Лия уже тогда была скрытной. Но это было вечность назад.
После смерти родителей закрывшаяся от мира Лия оттолкнула Кэтрин, как и всех остальных. Она посвятила себя учёбе и амбициям. Закончила Гарвард с отличием и вернулась в родной город, уже сделав себе имя. Она стала самым молодым мэром в истории штата и эмоциональная дистанция, которую мэр неизменно держала со всеми, позволяла ей полностью отдавать себя заботам о городе. Однако с тех пор, как она усыновила Генри, Лия старалась вести себя мягче с окружающими, по крайней мере, в присутствии сына. И их с Кэтрин связывало прошлое. Лия улыбнулась чуточку теплее и кивнула.
‑ Ты права, Кэтрин. Как твои дела? - несмотря на улыбку, интонации голоса были официальными.
‑ Хорошо. Мои дела хорошо. Я стала главным партнёром отца в его адвокатской фирме.
‑ Поздравляю, - голос Стеффи заметно потеплел, и она улыбнулась с искренней радостью, чуть сжав запястье школьной подруги.
‑ Мы давно не разговаривали, - Кэтрин подошла ближе и улыбнулась Генри, у которого рот был набит размякшим печеньем.
‑ Помнишь меня? Мы виделись на ярмарке. Мой муж нарисовал тебе ту супер‑крутую татуировку.
Генри быстро закивал, торопливо глотая печенье, чтоб ответить:
‑ Ага, полицейский нарисовал мне флаг, как мой флаг.
Женщины рассмеялись над его ответом, хотя для Генри он был вполне логичным. Выбравшийся из бака‑ловушки помощник шерифа заметил у Генри на рубашке значок в виде флага и, дав мальчишке «пять», предложил сделать временную татуировку для комплекта. И через несколько секунд Девид и Кэтрин уже на пару разрисовывали щеки Генри к полному восторгу последнего. Лия тогда почти с ними не говорила, слишком занимала ей счастливая болтовня сына, который просил обязательно‑преобязательно сфотографировать его и завтра же послать фотографию Аллен. Не удивительно, что Генри запомнил Кэтрин.
‑ Как Дэвид? - Лия не особенно привыкла вести пустые разговоры, и теперь спросила первое, что пришло в голову, чтоб избежать неловкого молчания.
‑ Нормально, - Кэтрин кивнула, сдержанно улыбаясь, и Лия точно знала причину этой сдержанности.
‑ Он охраняет наши улицы.
Кэтрин фыркнула в ответ:
‑ Ну, до Аллен ему далеко.
‑ Прошу прощенья? - Лию огорошила прямота блондинки. Хотя, чего удивляться, Кэт славилась поразительной прямотой ещё в школьные годы.
‑ Ну, Аллен ведь служит в армии, да? Мы не имели случая пообщаться, но все говорят, что она классная.
‑ Да, - Лия, пожалуй, смутилась бы, но её в очередной раз спасла маска холодного мэра - Она...
‑ Офигенная! - громко объявил Генри, размахивая руками.
Брюнетка громко расхохоталась, забыв о присутствии Кэтрин. Иногда её сын просто невыносимо очарователен. Он всё впитывает, как губка, неудивительно, что он запомнил пару‑тройку фирменных словечек Дуэль.
Смех Лии стих, и она повернулась к Нолан. У той блестели глаза. Стеффи не видела этого блеска вот уже тринадцать лет, но знала его слишком хорошо. Кэт смотрела так, будто поняла что‑то важное и радуется этому. Когда они учились в школе этот огонек в глазах блондинки появлялся, когда она готовилась ввязаться в очередную шалость.
‑ Что?
Кэтрин покачала головой:
‑ Просто здорово видеть, что вы двое стали чаще гулять. Я слышала, ты опять ездишь верхом?
Стеффи хмыкнула:
‑ Этот город всё‑таки слишком маленький.
‑ Значит, ездишь.
‑ Уже начала об этом жалеть.
Кэтрин улыбнулась той же понимающей улыбкой, краем глаза посмотрела на Генри и снова перевела взгляд на Лию.
‑ Думаю, ты не слишком об этом жалеешь.
‑ Смотрите! - Генри уже успел расправиться с соком и печеньем и теперь показывал миссис Нолан упаковку с зефиром. Лия понятия не имела, как он ухитрился её достать. Честное слово, иногда ей казалось, что у Генри просто магические способности просыпаются, когда он хочет стянуть сладости. - Это для Аллен. Мамочка говорит, что зефир не для меня, да, мам?
‑ Правильно, - Лия не купилась на его попытку надавить на чувство вины, - будем портить зубы Аллен сладостями, а у Генри будет самая красивая улыбка.
В очередной раз отобрав зефир, она спрятала пакет под коробкой энергетических батончиков и упаковками семечек. Развернув тележку, брюнетка пошла к полкам с чаем и совсем не возражала, когда Кэтрин пошла рядом.
‑ Собираете посылку?
Лия кивнула.
‑ Да, мы посылаем их каждые пару месяцев. И на день рождения и Рождество. Её брат собирается прислать ей плеер на день рождения, но это сюрприз.
‑ Не переживай, я постараюсь ей не проболтаться, - пошутила Кэтрин.
Они подошли к чайному отделу, и Лия взяла банку клубнично‑мятного чая. Вдруг какао всё‑таки конфискуют, но чай Аллен точно получит.
‑ Не знаю, как ты с этим справляешься, - осторожно сказала Кэтрин, когда они шли к кассе.
Лия недоуменно приподняла бровь, и Нолан пояснила:
‑ Я так переживаю, когда Дэвида вызывают на внеочередное дежурство. Его часто вызывают, а мы ведь живём в Сторибруке. Не представляю, что я чувствовала бы, если б...
Черты лица Лии стали жестче. Это было слишком личное. Кэт слишком поспешила залезть к ней в душу. Но жена полицейского не хотела замечать перемены, а может, и правда не заметила.
‑ Ты не боишься, что с ней что‑то случится? - Кэтрин остановилась, глядя Реджине в лицо.
‑ Аллен - хороший солдат, - жестко сказала брюнетка. Эту фразу она повторяла, как мантру, каждый день, с того момента, как Дуэль уехала.
‑ Не сомневаюсь, - поспешно ответила Кэтрин, - просто никогда не знаешь...
‑ Я знаю, что она вернётся, что бы ни случилось, - тон Лии не допускал возражений. - А теперь, извини меня.
Уверенно толкнув тележку к кассе, Стеффи выкладывала покупки на ленту, повернувшись к Кэтрин спиной.
‑ Лия, - умоляюще позвала та, но ответа не получила, мэр обратила всё внимание на сына, который играл с пакетом от сока, как с самолетиком.
Вздохнув, Кэтрин улыбнулась Генри и отошла от семейства Стеффи с тихим «Пока». Конечно, Лия слышала её, но не ответила.
Она не будет обращать внимания на слова школьной подруги. В юности они были друг для друга голосом разума. Но в этот раз Кэт ошибается. Лия всегда волновалась слишком много, но теперь, даже зная, что работа Аллен опасна и постоянно сопряжена с риском, впервые в жизни Лия Стеффи твёрдо верила.
* * *
Верила и делала всё возможное, чтоб сохранить веру, но судьба ткнула её лицом в реальность, в первый день августа, когда они с Генри вернулись утром с занятий по верховой езде. Она записала сына в младшую группу вскоре после отъезда Аллен и сегодня позади остался уже четвёртый урок. Генри нравились занятия, и он так сосредотачивался на езде, что почти не замечал Лию, шедшую рядом с пони и готовую в любой момент его подстраховать.
За последнюю неделю Генри стал увереннее сидеть на лошади отчасти благодаря тому, что после третьего занятия начал «седлать» подлокотники и спинки диванов в особняке. Когда Лия увидела это впервые, она вскрикнула от страха, и Генри, подпрыгнув от неожиданности, свалился с подлокотника. К счастью, он упал на диван, а не на пол.
А теперь Лия решила, что Генри заслужил клубничный молочный коктейль в награду за успешное занятие, поэтому они зашли в кафе «У бабушки». Было одиннадцать утра, и день обещал быть жарким, так что они с сыном решили заскочить домой за полотенцами и позже пойти на пляж. Купальный сезон почти закончился, так что народу там должно быть немного.
Войдя в кафе, Генри помчался к стойке и начал взбираться на высокий барный стул. Лия лишь слегка подсадила его, помогая перекинуть на сиденье коротенькую ножку. Нетерпеливо схватив треугольное десертное меню, стоявшее рядом с солонкой, перечницей и салфетками, Генри призадумался, выбирая коктейль. Женщина стояла рядом, облокотившись на стойку, и одной рукой обнимала сына, оберегая от падения.
‑ Доброе утро, мадам мэр, - поздоровалась Руби и перегнулась через стойку, глядя на Генри. ‑ И тебе доброе утро, красавчик.
‑ Доброе утро, мисс Руби, - радостно откликнулся Генри.
‑ Ну, как Стеффи поживают сегодня? - Руби выпрямилась.
‑ Мамочка купит мне коктейль, потому что я лучший, - гордо объявил мальчик.
‑ Ну, если за это полагается молочный коктейль, то ты, наверное, должен пить их каждый день, - серьёзно ответила девушка.
‑ Ага! - согласно кивнул Генри и многозначительно посмотрел на мать, которая сейчас прожигала официантку строгим взглядом, в котором, однако, было больше досады, чем раздражения.
‑ Генри делает успехи в верховой езде, - подтвердила Лия. Малыш просиял.
‑ Умница! - улыбнулась Руби, протягивая мальчику руку, Генри с силой хлопнул по её ладони. - Сейчас принесу тебе клубничный молочный коктейль с вишенкой. Что вы будете, мадам мэр?
‑ Спасибо, ничего не нужно.
Официантка ушла, оставив свой блокнот и ручку, чем немедленно воспользовался Генри. Притянув блокнот к себе, он начал что‑то рисовать. Лия присела рядом с сыном, всё ещё обнимая его, и повернулась к телевизору, висевшему в дальнем углу кафе. Там как раз показывали повтор шестичасовых новостей.
Сердце брюнетки дёрнулось и провалилось куда‑то вниз, когда на экране появились кадры дымящихся руин, окруженных пустыней. Потом картинка уменьшилась и сместилась в правый угол, уступая место ведущему, безмолвно шевелящему губами.
‑ Руби! - задохнувшись, позвала Лия. - Руби, скорей!
Девушка прибежала на этот зов так быстро, как позволили ей высокие шпильки ее босоножек.
‑ Надумали что‑то заказать?
‑ Сделай громче.
Руби проследила взгляд Лии и быстро подойдя к телевизору, прибавила громкость.
«...двое американских солдат серьёзно ранены. Вчера около одиннадцати вечера отряд из восьми человек патрулировал предместья Багдада, по полученным нами данным, относительно удаленные от линии боевых действий. Один роковой шаг послужил причиной взрыва противопехотной мины, запустившего цепную реакцию в радиусе примерно пятисот ярдов. Шестеро солдат погибли, ещё двое получили тяжелые ранения. Мы будем молиться за них и их семьи».
Лия ахнула, быстро переводя взгляд с ведущего на кадры в углу экрана. Только не Аллен. Пожалуйста, пусть это будет не Аллен. Кровь громко стучала в ушах.
Ведущий замолчал, и один за другим начали появляться портреты погибших. Стеффи перестала дышать, неотрывно глядя на экран. Сурового вида мужчина с волевым подбородком, Майор Грегори. Темнокожий лейтенант Пауэлл со стоическим выражением лица.
Копна белокурых волос на следующем снимке, и сердце Реджины делает болезненный кульбит. Это молодая женщина. Сержант Николс. Лия пораженно и испугано ахает.
Следующие снимки задерживаются в кадре дольше предыдущих или брюнетке просто так кажется. Майклс. Витмор. Фанг. Морелло. Нгуен.
«Гражданская панихида пройдет во вторник, после чего состоится погребение в присутствии родных и друзей».
На экране появился развевающийся флаг, и включилось интервью с одним из генералов, находящимся в Ираке. Военный сообщал какие‑то подробности боевых действий, но Лия его уже не слушала.
Она зажмурилась, медленно осознавая, что Аллен в порядке. Когда Генри потянул её за край блузки, Лия поняла, что стоит на ногах, но она не могла вспомнить, когда именно подскочила.
‑ Мамочка, смотри! - стакан Генри был уже на четверть пуст, и теперь он, смеясь, пускал трубочкой пузыри.
В другой раз Лия, разумеется, сделала бы сыну замечание, но сейчас ей это даже в голову не пришло. Облегчение затопило её сердце, и она сглотнула вставший в горле ком. Среди них не было Аллен. С Аллен всё хорошо. Страх потерять еще кого‑то был у Лии слишком сильным, слишком знакомым.
‑ Лия? - осторожно позвала Руби, подходя к ней ближе. - Аллен не послали в Ирак. Она всё еще дома, в Штатах.
Стеффи моргнула. Боже, младшая Лукас права. Аллен в Беннинге, возится с оружием. И Ирак с разрывами противопехотных мин почти одинаково далек от Аллен и от Лии. Брюнетка медленно повернулась к Руби, стараясь успокоиться.
‑Да, - кивнула она. Аллен почти дома.
* * *
Форт Беннинг, Джорджия.
Август 1, 2004.
Аллен,
Я просто хочу удостовериться, что ты в порядке. Знаю, у тебя много работы в последнее время, но я просто хочу это знать.
Я видела в новостях, что случилось там, в Багдаде. Не знаю, была ли ты знакома с кем‑нибудь из них, но мне так жаль. Это ужасно, и я боюсь даже представить, каково их родным. Говорят, что один солдат умер в больнице, а второй всё ещё борется за жизнь.
Мы провели небольшую церемонию в память о погибших и почтили их минутой молчания.
Прости, я не хочу портить тебе день. Просто мне нужно знать, что с тобой всё хорошо. Будь осторожна. Возвращайся скорее.
Лия.
Аллен запустила пальцы в волосы, опираясь спиной на стену. Письмо из Мэна растревожило её, и она волновалась за Лию. Та не написала ничего лишнего, но они хорошо друг друга знали, и Дуэль поняла, что женщина с ума сходит от волнения и, хоть никогда в этом не признается, облегчения. Облегчения, что Аллен жива. Что конверт с серым сухим листком, бывшим для жен солдат вестником горя, заставлявшим даже сильнейших женщин бессильно горбиться под грузом скорби, на этот раз миновал особняк на Миффлин Стрит. Облегчения что похоронка пришла кому‑то другому.
И хотя блондинка любила Августа, она горько пожалела теперь, что выговорила утром последние минуты на карте, подкалывая брата насчет Руби. Ей так нужно было сказать Лие, что она в порядке, но магазин уже закрыт, Дуэль не успела пополнить счет, потому что её дежурство закончилось только в одиннадцать вечера. Можно было бы одолжить у Нила мобильник, тот бы, конечно, не отказал, но потом пришлось бы отвечать на вопросы, а он только недавно прекратил выпытывать у неё подробности личной жизни. Так что Аллен тихонько достала из тумбочки писчий набор, приспособив «Зелёную милю» вместо планшета и, не включая свет, быстро нацарапала:
Август 9, 2004.
Эй, я в порядке. Мы всё ещё здесь.
Да, я тоже видела. У нас тут только об этом и разговоров. Тоже была церемония, и все занятия отменили.
У Николс муж служит во флоте, а брата Морелло совсем недавно отправили в Сирию. Я даже не уверена, в курсе ли они.
Сумасшествие, правда? Ты выполняешь свою работу, которая опасна и тяжела сама по себе, а в этот момент где‑то на другом конце света гибнет твоя жена или брат. А ведь это был всего лишь патруль. Я сама ходила этим маршрутом сотни раз. Это могла быть...
Аллен резко откинула голову, стукнувшись затылком о стену. Не в первый раз она думала о том, что случилось. Военные потери были частью привычной жизни, но где бы она не находилась, на тренировке, на боевом задании, черт, да даже в её кошмарах, она всегда думала, что смерть ей принесёт пуля. Но наступить на мину? Это не оставляет времени даже подумать. Ты слышишь под ногой щелчок, и в следующую секунду тебя уже нет.
Дуэль много об этом думала. О чем они разговаривали в последние минуты? Когда раздался первый взрыв, они поняли, что им конец, или не успели? Слишком много вопросов мучило блондинку, когда она возвращалась мыслями к происшествию снова и снова.
Посмотрев на письмо, девушка зачеркнула последнее предложение. Когда Лия получит его? Почту из форта отправляют раз в неделю. Еще две на то, чтоб письмо дошло до Сторибрука. Может, чуть быстрее или чуть дольше. Значит, Лия найдет конверт в ящике примерно через три недели, а до этого будет волноваться и накрутит себя до состояния паники.
Она не может так долго ждать, ей нужно услышать голос брюнетки прямо сейчас. И нельзя заставлять Лию так долго переживать.
Август как‑то сказал: «Сделай момент подходящим». И Стеффи сказала тоже самое. И это привело Аллен к лучшему, что было в её жизни.
Пошло всё нахер, подумала Аллен и отложила книгу и письмо на тумбочку. Тихонько соскользнув со своей койки, она на цыпочках пошла туда, где спал Нил. Мужчина лежал на спине и едва слышно посапывал во сне. Если ей удастся провернуть свою затею, не разбудив его, можно будет собой гордиться. Аллен аккуратно развернула сложенную на табуретке пару штанов. Раньше она посмеивалась над тем, что приятель почти не выпускает телефон из рук и при первой возможности звонит жене. Но, черт, как же она теперь его понимала.
Отключенный на ночь мобильник Кэссиди обнаружился в кармане, и блондинка, аккуратно сложив чужие штаны, положила их на место. Она обязательно купит мобильный телефон, когда поедет домой, в следующий раз, думала девушка, пока бесшумно кралась в свой угол. Улегшись, она повернулась к казарме спиной и накрыла голову подушкой, чтоб не шуметь.
Телефон, к радости Аллен, включился бесшумно, и пальцы сами набрали нужный номер. Голос автоответчика предупредил её о стоимости междугородних звонков, и она поняла, что план был не таким безупречным, как ей казалось. В любом случае, она зашла слишком далеко, чтоб отступить теперь. Серьёзно, ей нужно услышать Лию, и к черту последствия!
Телефон негромко загудел, и до Аллен дошло, что время уже за полночь. Лия может и не ответить, и все её усилия пропадут даром. И она не услышит любимый голос до следующей недели, и то не факт, что у неё будет время позвонить.
‑ Алло? - в трубке раздался хриплый заспанный голос Лии, и Аллен могла поклясться, что это самый прекрасный звук во вселенной.
‑ Хэй, - прошептала Аллен так тихо, что сама едва расслышала себя.
‑ Аллен? - по шуршанью в трубке девушка догадалась, что Лия резко села на кровати и теперь прижимает к уху телефон, включая ночник. И конечно же быстро смотрит на будильник. - Аллен, что случилось? Ты в порядке?
Привычное успокаивающее «Я в порядке» уже готово было сорваться с языка, но девушка покачала головой:
‑ Я тут с ума схожу от тоски по тебе.
Лия грустно усмехнулась и вздохнула. Напряжение медленно ослабевало.
‑ Да, я уверена, что ты думаешь, что я... немного переволновалась.
‑ Ну, если только немножко, - пошутила блондинка и тут же серьёзно добавила. - Но я в порядке, просто время ползёт очень медленно.
‑ Хорошо, - Стеффи произнесла это так уверенно, что стало понятно, даже бог не спасёт от её гнева того, по чьей вине Аллен будет не в порядке.
‑ А как вы с малышом?
‑ Всё хорошо. Мы скучаем по тебе.
‑ Хорошо, - в тон брюнетке ответила Дуэль.
Они помолчали, позволив себе притвориться, что Аллен просто уехала в Бостон на выходные, чтоб навестить Августа. Или что Лия отлучилась из Сторибрука по работе, и они с Генри ждут ее возвращения домой. Всего минута, и одна мечта на двоих, но этот миг закончился. И обе знали, что их время вышло.
‑ Я...
‑ Знаю.
‑ Я позвоню тебе, как только смогу, - пообещала Аллен.
‑ Я пришлю тебе ещё какао.
‑ Ты просто чудо, - довольно проворчала блондинка.
Лия усмехнулась и вздохнула:
‑ Спокойной ночи, Аллен.
‑ Доброй ночи.
* * *
Сентябрь 13, 2004. Форт Беннинг, Джорджия
Прищурившись, Аллен разглядывала маленькую, набитую пенопластом коробку, в которой лежала видеокассета. На кассете неразборчивым почерком Августа было нацарапано самодовольное «Не за что». И всё, ни открытки, ни записки, и Аллен немного нервничала. Конечно, Август умел быть серьёзным, но никогда не упускал случая повалять дурака, если знал, что это сойдет ему с рук.
К счастью для Аллен, в маленькой комнате отдыха никого не было. Так что она вставила кассету в видеомагнитофон и села перед стареньким телевизором, запустив запись с пульта.
Экран ожил, зелёная вспышка мелькнула так внезапно, что Аллен почти зажмурилась. В правом нижнем углу появились оранжевые цифры - «08/31/04». Значит, запись сделана в последний день лета. Камера вздрогнула, на секунду выхватывая пестрое разноцветье, и в кадре появился Август, видимо, повернувший объектив на себя. Он ухмыльнулся и подмигнул, и Аллен спросила себя, какого черта братишка затеял на этот раз.
Кадр опять поменялся, и блондинка увидела здание, в котором немедленно узнала садик Генри. Значит, Август был на площадке, где дети обычно гуляли после обеда. Какого черта он там забыл? И что, мать его за ногу, он вообще делает в Сторибруке?!
Аллен, не дыша, смотрела, ожидая, что будет дальше. Сердце дернулось и ухнуло куда‑то в район пупка, когда слева она увидела знакомый силуэт, короткие тёмные локоны, царственная осанка. Лия. Потом появилась стайка ребятишек в ярко‑желтых костюмчиках, и кадр приблизился, фокусируясь на крохотной, одетой в желтое, темноволосой фигурке. Аллен поняла, что это концерт, про который ей рассказывали Стеффи.
К глазам подступили слёзы. Генри улыбался ей с экрана.
Послышался знакомый новозеландский акцент Тины Белл, и Август навел камеру так, чтоб показать всю группу деток и их воспитательницу.
‑ Наша младшая группа рада приветствовать вас на нашем летнем празднике, - взволнованно произнесла Тина.
Раздались аплодисменты, и мисс Белл кивнула малышам.
‑ Доброе утро, родители и гости! ‑ старательно, в унисон, прокричали детские голоса. Из зала послышались смешки, детвора улыбалась с импровизированной сцены, они явно были собой очень довольны. Большинство детей искало взглядом родителей и переминалось с ноги на ногу, стараясь подойти к ним поближе. Так что воспитателям пришлось напомнить своим подопечным, что нужно стоять смирно.
‑ Сегодня мы приготовили для вас музыкальные подарки, и мы надеемся, что они вам понравятся, - сказав это, Тина по‑турецки уселась на траву перед детьми. Заиграла музыка, и камера опять вернулась к Генри.
‑ «Well the sun comes up and the rooster crows! I get out of bed and put on my clothes! Today's gonna be a most spectacular day!»
Он громко пел «My Little Yellow Bus», пританцовывая, как учила их мисс Белл.
Глядя на малыша, Свон улыбалась от уха до уха, как Чеширский кот, и вспоминала, как он пел эту песенку по телефону. Наверное, он и тогда пританцовывал, будто ведет автобус, и махал, приглашая друзей прокатиться с ним. А его попытки присвистнуть были милее всего, что Аллен видела в своей жизни.
Кто‑то из детей расплакался, кто‑то не пел, и танцевали детишки кто в лес, кто по дрова, но только не Генри. Генри был просто великолепен! Когда песня закончилась, Аллен хотела аплодировать вместе с залом. Кончиком пальца она вытерла мокрые ресницы.
‑ Давай, Генри! - раздался голос Августа.
Зрители успокоились, и заиграла следующая песня. Раздались первые аккорды «You Are My Sunshine», и Аллен заметила что детки прятали руки за спинами. Начав петь, они вытянули руки, демонстрируя склеенные из желтого картона солнышки с оранжевыми лучиками. В середине солнца в руках Генри, была наклеена фотография Лии. Значит, у других детей тоже фотографии родителей.
‑ «You are my sunshine! My only sunshine! You make me happy! When skies are grey!»
Зрители восхищенно замерли. Аллен засмеялась, когда припев закончился, и детишки начали путаться в словах куплета. Конечно, Тина слегка переписала текст песни. Припев дети опять спели складно, сорвав бурю аплодисментов, и камера выключилась.
Аллен сидела широко улыбаясь, а по лицу струились слёзы. В груди болело так, что она с трудом могла вздохнуть. Боже, как же она хочет увидеть мальчишку, взять его на руки. Это она должна была сидеть рядом с Лией, и снимать Генри на камеру, и смущать его аплодисментами, одобрительными выкриками и свистом.
Она покачала головой, вытирая мокрые щеки тыльной стороной ладони. Потянувшись к пульту, Аллен хотела выключить запись, но экран снова засветился.
Концерт, видимо, закончился, и Генри со всех ног бежал по траве к Лие, сжимая свое солнце в руках. Брюнетка тут же обняла сына. У Аллен перехватило дыхание, она видела Лию впервые за пять месяцев. Стеффи была одета в дизайнерские джинсы и блузку. Наверное, она взяла отгул, чтоб посмотреть выступление Генри.
‑ Ты видела меня, мамочка? - малыш взволнованно подпрыгивал, глядя на неё.
Женщина наклонилась к нему и похлопала в ладоши:
‑ Конечно видела, родной! Ты такой умничка.
‑ Эй, приятель, - позвал Август, не прекращая съёмку.
Мальчик улыбнулся ему и протянул ладошку, давая «пять».
‑ Ты видел меня, дядя Август? - переспросил он, не обращая внимания на камеру.
‑ Ты крут, пацан. Скажи Аллен «привет».
‑ Где она? - оглянулся Генри и непонимающе посмотрел на мать.
Лия обняла его и показала в объектив камеры.
‑ Привет, Аллен! - малыш взволнованно помахал солнцем. - Ты видишь меня?
‑ Она увидит. Поди‑ка сюда, дружок.
Камера развернулась, и на экране показались обнявшиеся Август и Генри, прижавшиеся друг к другу головами.
‑ Скажи «Я скучаю по тебе».
‑ Я скучаю по тебе!
‑ Скажи «Я тебя люблю».
‑ Я тебя люблю!
Аллен прикусила губу, безуспешно стараясь сдержать улыбку.
‑ Скажи «Мамочка тебя любит».
‑ Мамочка тебя любит!
Аллен закатила глаза, увидев, как брови Августа многозначительно приподнялись. Он довольно усмехнулся.
‑ Скажи «Дядя Август тебя любит».
‑ Дядя Август тебя любит!
‑ Скажи «Я лучше всех».
‑ Я лучше всех!
‑Да нет, «Я лучше всех», - поправил Август.
‑ Я лучше всех, - хихикнул Генри и, вывернувшись из рук дяди, побежал к Лие, которая стояла, смущенно глядя в камеру. Солнце светило ей в спину, и казалось, что брюнетка вся светится.
Аллен улыбнулась. Мадам мэр может общаться с журналистами, может вести переговоры со старыми ворчливыми инвесторами и охмурить их одним взглядом, может уболтать самого хитрого и прожженного юриста, добиваясь того, чего хочет. Но сейчас гроза всего Сторибрука была просто любящей мамой и, глядя в камеру, краснела, как школьница.
Генри обнял её:
‑ Да, мамочка?
‑ Да, родной, ты лучше всех, - подтвердила Лия.
‑ Хочешь что‑нибудь сказать Аллен? - спросил Бут, почти не скрывая откровенного подстрекательства в голосе.
Лия пристально посмотрела на него и подхватила Генри на руки. Она напряженно смотрела в камеру с полсекунды, потом взгляд смягчился, но Аллен заметила это короткое напряжение. Брюнетка крепче обняла сына и мягко улыбнулась в камеру. Август навел фокус так, что на экране теперь были только лица Стеффи.
‑ Эй, солдат, нам тебя очень не хватает. Береги себя и приезжай к нам снова.
Лия говорила медленно, тщательно подбирая слова. Свон поняла, что брюнетке стоит больших усилий сдерживаться и говорить то, что сказал бы просто друг. Это причиняло Аллен острую боль. Лия будто перестала быть Лией. И это отстой. Кажется, Стеффи чувствовала то же самое, потому что она быстро прижалась щекой к Генри и сказала:
‑ Попрощайся с Аллен, дорогой.
Он радостно помахал:
‑ Пока, Аллен!
‑ Скоро увидимся, - пообещала Лия.
Камера развернулась, и Август подмигнул ей:
‑ Веди себя хорошо, крошка.
Экран погас, и Аллен осталась сидеть с закрытыми глазами, с ураганом эмоций в душе. Как можно быть такой невероятно счастливой и такой несчастной одновременно? Девушка опустила голову на руки и улыбнулась, понимая, что Август, пять часов ехал в Сторибрук только ради того, чтоб послать ей эту плёнку. Она вспомнила, как Генри танцевал, и улыбнулась шире. И какая же Лия всё‑таки невероятная красавица.
Господи Иисусе, кто бы мог подумать, что она так сильно будет тосковать по дому? Она так хотела вернуться в Сторибрук, что не могла думать ни о чем другом. Она никогда не скучала по дому раньше, когда переезжала из одного интерната в другой, но теперь, кажется, с лихвой навёрстывала упущенное.
Боже, Генри такой милаха, когда поёт. И надо будет поговорить с Лией и Августом. Когда, черт возьми, они успели стать закадычными приятелями? Что она пропустила? Но, на самом деле, блондинка радовалась, что Лия и Август поладили. И что Август с радостью ведёт себя, как примерный дядюшка. Можно поспорить, что Генри от него ни на шаг не отходит, когда парень приезжает в Сторибрук.
Вау, подумала Аллен, откидываясь на спинку стула. Они её семья.
Она обхватила голову руками, пораженная этим внезапным открытием. Её Семья. И они, черт возьми, просто нереально офигенные.
* * *
Сентябрь 22, 2004. Форт Беннинг, Джорджия
Опустив конверт в ящик дежурного, Аллен развернулась, намереваясь выйти. До обеда был почти час свободного времени, и её ждало горячее какао. По пути к раздаточной она почти врезалась в Нила.
‑ Воу, - Аллен с трудом избежала столкновения и отступила в сторону, но мужчина крепко схватил её за запястье. Она автоматически вырвала руку из его захвата и отступила к стене, увеличивая дистанцию между ними. ‑ Ты чего?
‑ Мы можем поговорить? - тихо прошипел он, подходя ближе. Аллен отступила еще на шаг.
‑ О чем?
Их разделила толпа, и на секунду Эмма захотела по‑тихому смыться, затерявшись в ней. Нет, она не станет трусить, да и к тому же, ей правда любопытно, чего парень завёлся.
Нил кивнул головой в сторону пустой казармы. Остальные ребята были либо в рекреации, либо на курсах ВУС. Казарма редко пустовала, и Нил явно не собирался упускать такой случай.
Он плотно прикрыл за ними двери, и все эти предосторожности заставили Аллен нервничать. Она остановилась посреди казармы, уперев руки в бока, и вопросительно посмотрела на Кэссиди:
‑ Ну, и?
Он достал из кармана мобильник. Лицо Аллен осталось бесстрастным. Не показывать ему, что она поняла, к чему клонится разговор. Но девушка знала, что он знает, и понятия не имела, чем это всё закончится.
‑ Знаешь, я слышал, что на твоём счету пара мелких краж, но следы ты заметаешь хреново, Дуэль. Ты не думала, что мне или Тамаре придет телефонный счет?
‑ О чем ты, Кэссиди?
Парень фыркнул, пряча мобильный:
‑ Брось, Аль, я знаю, что ты звонила в Мэн.
‑ Я никому не звонила.
Он медленно подошел к ней.
‑ Правда? - невозмутимо переспросил Нил. Значит сорока двух секундный звонок в Мэн, в половине второго ночи не имеет к тебе отношения?
‑ А я причем? Может ты его из кармана не вытащил, когда ложился спать, и набор пошел случайно?
‑ Херня! - раздраженно рявкнул Нил. За три года их совместной службы он впервые повысил голос на Аллен. Мужчина фыркнул, потирая загривок, и добавил спокойнее. - Слушай, Дуэль, я всего лишь, пытаюсь помочь. И это, знаешь ли, сложно сделать, когда ты мне в глаза врёшь.
Аллен насмешливо закатила глаза и пошла к двери, задев приятеля плечом:
‑ Не знаю, Кэссиди, что ты себе навыдумывал, но я могу о себе позаботиться. Мне не нужна помощь.
Она уже взялась за ручку двери, когда Нил заговорил снова:
‑ Ты разучилась скрывать эмоции. Стянуть мой мобильник среди ночи, ничего лучше не придумала? Пленка, которую прислал Август, там нет ничего лишнего, конечно. Но черт тебя дери, Дуэль, я всё понял в первую же секунду, как она появилась на экране. И любой бы понял, глядя на твою физиономию. Скажи спасибо, что я закрыл дверь и стоял на стрёме.
Аллен медленно развернулась, встретившись глазами с умоляющим взглядом Нила.
‑ Я не...
‑ Ты иногда зовешь её во сне, - перебил Нил.
Кровь в венах холоднее льда. К горлу подступает ком, и Аллен трудно дышать. Она скрестила руки на груди, молча глядя на сослуживца.
‑ Думаю, никто больше не слышал. Я поэтому в тебя носками и бросаюсь, - смущенно пояснил тот.
‑ Серьезно? - прищурилась Аллен. - Я думала у тебя просто хреново с чувством юмора.
‑ Эй, я пытаюсь тебя разбудить! Ну, то есть, чаще всего, - усмехнувшись, добавил Нил.
Аллен покачала головой и, пройдя к своей кровати, буквально повалилась на неё.
‑ Эй, - Нил осторожно опустился на соседнюю койку, - всё нормально.
Нет, все не нормально! Совсем! Её уволят с позором, и она станет отверженной до конца жизни. И что такого страшного натворила капрал Дуэль, что армия с позором оттолкнет её, вычеркнув из своих рядов? Она всего лишь полюбила женщину, а не мужчину. Ох! Девушка с трудом сглотнула.
‑ Аллен, - успокаивающе сказал Нил, наклоняясь к ней и вынуждая блондинку посмотреть на него. - Когда я сказал тебе три года назад, что ты можешь мне доверять, я не врал. Я никому не скажу. Просто хотел предупредить тебя, чтоб ты была осторожнее. Не все же такие классные, как я.
Она хотела насмешливо закатить глаза в ответ, но знала, что это правда. На базе хватало офицеров‑гомофобов. Пара даже служила в их взводе. Иногда, обнаружив у солдат подобные склонности, они не давали делу хода, но прессовали ребят до тех пор, пока те не ломались под давлением.
‑ Когда ты понял? - тихо спросила Аллен, отводя глаза.
Нил пожал плечами:
‑ Я просто предположил.
‑ Что?! - потрясенно переспросила она.
‑ Считай, у меня хорошая интуиция.
‑ Когда‑нибудь ты схлопочешь из‑за своей интуиции пулю.
Кэссиди снова пожал плечами:
‑ Слушай, ты вся сияешь, когда читаешь её письма или разговариваешь по телефону. Да, кстати, если вдруг тебе интересно, у тебя на стенах достаточно левых фотографий, чтоб твоя зазноба выглядела для посторонних просто как ещё один друг.
Аллен нервно прикусила губу. С одной стороны, хорошо иметь союзника. Кого‑то с кем можно время от времени поговорить не скрываясь. А с другой, что, если все знают? Она никогда не считала Нила проницательным, но вот он догадался. Если догадался он, значит, мог и кто‑то другой.
‑ Эй, - Нил поддел её ногу носком ботинка, - если тебе еще нужен будет телефон, бери, не стесняйся.
Она удивленно посмотрела на него:
‑ Нил... я не могу.
‑ Я в очень хорошем настроении, Дуэль, так что пользуйся, - самодовольно осклабился Кэссиди.
‑ Хорошо, - Аллен тихонько фыркнула, всё ещё удивляясь его щедрости. - Хорошо, спасибо тебе.
‑ Пожалуйста, - мужчина улёгся на спину, положив руки под голову. Всё это время он не переставал улыбаться. - Так ты, что, не собираешься спросить меня, почему я в хорошем настроении? - обиженно протянул Нил.
Ну, конечно, в этом он весь, ему не терпится рассказать чем‑то свое, что явно кажется ему важнее, чем вынужденный каминг‑аут Аллен. Хотя, блондинка оценила и его реакцию, и поддержку. Она даже пожалела, что так долго держала его на расстоянии.
‑ И почему же ты в таком хорошем настроении? - спросила она.
Нил улыбнулся ещё шире, хотя, кажется шире уже просто некуда:
‑ Я стану отцом.
‑ Чего?!
‑ Ага, - мужчина счастливо засмеялся и сел на кровати, глядя на Аллен. - Тамара на третьем месяце. Она сегодня прислала мне это, - он вытащил из нагрудного кармана небольшой квадратный снимок. - Результат УЗИ. Я уже звонил ей.
‑ Боже, Нил! Я поздравляю вас! - Аллен не любила обниматься, но Нил её друг и доказал это, так что она наклонилась и коротко обняла мужчину за шею. - Подумать только, ты ‑ папа!
‑ Знаю, - кивнул он. - Боже, надеюсь, я не облажаюсь.
Аллен ласково улыбнулась ему:
‑ Нет, ты будешь отличным отцом.
‑ Дуэль, Кэссиди! - в дверь просунулась голова офицера Уотсона. Оба подскочили и повернулись к нему, ожидая приказа. - В конференц‑зал. Бегом.
Они быстро вышли из казармы ипрошли за ним в зал, где все остальные уже стояли по стойке смирно передкомандиром, который что‑то показывал на карте. Аллен хватило секунды, чтоб понять. Они возвращаются.