18
— Чонгук!
Громкий возглас эхом разлетелся в морозном воздухе. Глаза, окунувшись в темноту вечера, искали силуэт от одного угла к другому, подобно как ищут тело на поверхности озера среди тины.
И нашли, за что зацепиться.
Парень стоял прямиком возле ограждения на краю, в тёплой куртке и окутанный шарфом. Чонгук вдруг встрепенулся от неожиданности и обернулся к ней. Лишь когда Ким убедилась, что это и вправду он, и ей не мерещится, то громко выдохнула и упёрлась руками в колени.
Боже, живой.
Чон подбежал к ней.
— Что случилось, с вами всё в порядке? — он обеспокоенно смотрел, как она переводит дух и не отрывает взгляда в пол.
— Ты... вообще... думаешь перед тем, как что-то сделать?! - вскрикнула та.
— Что... я такого сделал? — тот округлил и без того большие глаза.
— Я тут... подумала.... что уже некого спасать... что ты сюда пришёл, чтобы....
Он устремил взгляд за её пальцем прямо к краю огражденной крыши. Там, где минуту назад стоял он. Её глаза остекленели от влаги и покраснели, начали замерзать на морозе. От беготни и эмоциональной встряски её спина покрылась потом, а следом и мурашками от перепада температур на крыше — как-никак конец морозного марта. Изо рта шел пар, словно из запыхавшегося локомотива.
Виноват, прости, — читалось у него на лице. Он подошёл к ней и обнял, окутал своей курткой, поглаживая по спине, чтобы успокоить. От стресса Джи без эмоций уткнулась лбом ему в грудь, шмыгая носом — даже как-то и не было в мыслях сохранять дистанцию, осторожничать в жестах. Просто усталость и полное опустошение позволили ей всё пустить на самотек. Уже будь, как будет. Пускай даже их таких увидят люди со стороны. Что они скажут? Наверное, будут умиляться. Кто-то осудит. Но кто знает всю историю?
Рой вопросов и сомнений, изматывающих мозг, продолжал вертеться в её голове, но среди них на поверхности всегда стояла мысль — как же мне с ним всё-таки хорошо. Некоторые люди приходят и оставляют такой значительный отпечаток, что ты скудно помнишь, какой была жизнь до них.
— Здесь просто так красиво вечером, смотреть на город сверху вниз, — Чонгук словно ребёнок потянул её к ограждению, она всё ещё была окутана его объятиями. Джису без раздумий поддалась, ведь идти за ним было легко и невесомо, словно скользить по снежному облаку вночи.
С восьмого этажа здания доносился гул транспорта и музыка из близких кафешек внизу. Огни разного цвета и яркости то мерцали и гасли, то рисовали линии света в темноте холодной весенней ночи. Это были фары машин, неоновые вывески ресторанов, реклама на билбордах, экраны телефонов проходивших людей, отблески на стеклянных поверхностях многоэтажек — вся фантасмагория огней затягивала, кружилась голова.
— И правда, красиво, — увиденное заставило забыть, о чём она волновалась.
Джи как завороженная наблюдала за пляской огоньков, отражающихся в её шоколадных глазах. А Чонгук метался взглядом то вниз, то на её умиротворённое лицо, пытаясь решить, что из этого прекраснее.
Эта крыша и мы с тобой на ней были созданы для сцены в фильме. В немом фильме, озвученном взглядами.
— Вам бы хотелось что-то изменить в своёй жизни? — он внезапно нарушил тишину.
Она кивнула, поджала губы, непроизвольно потирая перила, на которых остались следы влажных пальцев.
— А тебе?
— Да. Хотелось бы иметь больше упрямости действовать, а не покорно наблюдать, как мимо проходит жизнь.
— А что мешает? — она заглянула в его черные стеклянные глаза, видя там свои грустные.
Чонгук опустил голову, и поковырял ботинком:
— Да так... Просто есть вещи, на которые ты не имеешь никакого влияния. От этого и тоскливо.
Внизу сигналят машины. Слышно отдаленный вой сирен.
— Пообещай мне, — начала Джи, — что если тебе будет плохо, я имею ввиду на сердце, эмоционально, то ты мне скажешь, а не будешь держать в себе и... так пугать меня!
Он хмыкнул:
— Так нечестно.
— Почему?
— Но ты же сама носишь всё внутри. А я обязан плакаться тебе?
— Я не сказала плакаться, просто...
— Просто что? — он дразнил её легкой улыбкой.
Она вновь обернулась к нему. Парень заметил темные круги под глазами. Значит не спала. Или плакала? Или устала? От работы, или от «него»?
Он пытался уцепиться за надежду взаимности в её взгляде, знать, что у неё сейчас с сердцем происходит то же самое, что и у него — благоговейное трепетание. Ты знаешь? Ты чувствуешь? Ты... любишь?
Влюбиться легко. Зацепить или порадовать глаз может что угодно. Тяжелее потом взять ответственность за свои чувства. А что, если они не взаимны? А что, если лучше будет притвориться, что это мимолётное влечение? Если вбить в голову, что ничего серьезного не получится. Что вы двое встретились не в то время, не в том месте.
Джи выпустила облако пара:
— Я там книжку где-то уронила, пока к тебе бежала.
Чонгук довольно кивнул, в последний раз посмотрел на парад огней внизу, и неожиданно их голоса зазвучали в унисон:
— Почитаем?