Глава 12
****
Прочувствовав, что из себя представляет Междуморский правитель, который даже не задумываясь ударил её, хотя ведь говорил, что рука у него не поднимется, Соны мысленно молит о любой возможности снова разжечь в себе затухающий огонек ненависти.
И эта возможность предоставляется.
- Почему ты выгнал меня? Ты же всегда мне все рассказываешь...
- заглянув Исину в глаза, спрашивает Соны.
- Просто не думай об этом,
- Исин оголяет смуглое плечико, касаясь её губами.
- Не могу, - Соны подскакивает, обратно натягивая на себя сползший халат.
- Ты сказал, что я всего лишь наложница! Тогда зачем ты мне все рассказывал? Я же просто наложница!
Соны вновь закипает. Исин пытается как-то увильнуть, ответить туманно, объяснить, что ей в это не стоит лезть, чем вызывает еще большую ненависть. Но и Исин начинает злиться, когда Соны, схватив подушку, ударяет его. Это уже перебор.
- Кажется, я тебе слишком много позволил! - вскакивает он на ноги и уходит, оставляя Соны наедине со своим гневом.
***
Следующие дни превращаются в гонку гордостей.
Соны сидит в своих покоях, наращивая обиду, чтобы в будущем близость желанного и такого лживого мужчины не помутила её намерений, а злость Исина испаряется достаточно быстро. Он понимает, что был неправ и зазря обидел девушку, но в то же время его коробит осознание разницы в их статусах. Он - Император Междуморья, а Соны всего лишь служанка , рабыня. А прислуге нельзя уступать. Уступи одному - другие захотят того же. Так и борются в нем чувства и долг с
впитавшимися с грудным молоком устоями. Он, вроде как, не должен идти к Соны, но сердце тянет.
Настроение правителя с каждым днем портится, что отражается на общем настроении замка. Доклады, что Соны отказывается есть, только усугубляют дело.
Получше становится на третий день, когда Императору сообщают, что наложница поела, а не запустила стаканом в след убегающему слуге. На четвертый день Соны подозрительно затихает и даже в сопровождении гуляет по замку, всем улыбается, просит прощения за свое поведение, да что-то нашептывает на ухо.
На пятый день Исин сходит с ума. Соны ожила, но так и не пришла к нему. Он нарезает круги по тронному залу, разрываясь между сердцем и гордостью.
Двери резко отворяются и вбегает смотритель покоев, просит Императора поспешить на балкон. Сердце Исина замирает от страха, потому что больше ему ничего не объясняют, а значит это напрямую касается Соны, а это недоразумение может выкинуть все, что угодно.
***
На балконе толпится достаточно много народу, из мелких окошек, усыпающих лицевую сторону дворца, выглядывают любопытные наложницы, и при появлении Императора они стыдливо прячут лица, разбегаясь во все стороны, чтобы потом снова прилипнуть к окнам.
Исин подходит к краю балконного ограждения, и в глаза тут же бросается залитая светом множества факелов площадка в центре сада. Соны стоит на краю фонтана спиной к дворцу и, повернув только голову, сверкает горящими глазами. Язычок проходится по растянутым в улыбке губам. Руки обнимают собственные плечи, что длинные волосы скрывают почти все тело. И только покачиваются бедра, перевязанные черным платком поверх юбки, которая только сильнее выделяет манящие формы. Исин счастливо улыбается и спешит скорее вниз, чтобы поближе увидеть иноземный наркотик. Когда он забегает в сад, волосы Соны уже лежат на плече, а сама она извивается подобно змее. Тонкие складочки смуглой кожи появляются то на одном боку, то на другом. Исин подходит ближе, желает коснуться трясущихся бедер, но Соны в один прыжок отскакивает от него, через плечо бросает хитрый взгляд и сдергивает платок, поднимая его над головой и помахивая, качает бедрами, плавно, словно кошка перебегает на другой конец фонтана.
Исин задыхается. Юбка оказывается всего из двух тонких полос, одна из которых прикрывает перед, а вторая - только одну ногу. Все остальное же обвивает жемчуг, который не скрывает совершенно ничего.
Соны ускользает, как призрак, Исин ходит следом за ней мечтая коснуться, но крутанувшись, от чего скудная юбка подлетает, жемчуг звякает и открывается почти все, снова убегает.
Кинув свой платок на лицо Исина , Соны спрыгивает в фонтан. Вода брызгает и скатывается по стройным ногам. Прогнувшись назад, Соны ложится в небольшую чашу, полную лепестков. Достав из нее крупную горстку, он рассыпает ее на своей груди и влажными руками ласкает собственную шею.
Исин сглатывает вязкий ком в горле, по телу распространяется жар, и он вдыхает чарующий аромат с платка, который кажется дороже любого золота. Так прощения у него еще никто не просил, а Исин уверен, что одумавшияся наложница именно это и делает.
Резко выпрямившись и махнув густой копной волос, Соны обрызгивает Исина. Сняв маленький прилипшиый к плечу лепесток, она зажимает его губами, ставит одну ногу на край фонтана и протягивает руку. Исин перехватив запястье, укладывает его себе на плечо, хватает Соны за талию и вытягивает из фонтана.
Соны наклоняется к самым губам Исина, передавая лепесток из своих губ в его, и, когда до поцелуя остается совсем немного, выхватывает платок, отталкивает и убегает. Не позволив поцеловать свою шею, наложница вскакивает на скамейку, и Исин смотрит, как почти напротив его лица трясутся круглые ягодицы. Мягкие, сочные, как плод молодого персикового дерева, и Исин желает откусить от них кусочек. Он проводит по внешней стороне бедра, касаясь самого запретного. Еле улавливает возможность поцеловать плоский животик, и тут Соны спрыгивает со скамьи, заскакивает за спину, накидывает платок Исину на шею и, скрестив его концы, стягивает.
Исин задыхается, бессмысленно хватает ртом воздух и пытается сорвать удавку.
- Только ослабить, не убить, бормочет себе под нос.
- Только не убить.
И действительно больше всего на свете Соны не хочет причинять вреда тому, кто завладел её сердцем, пусть и разбил так безжалостно, но по-другому она просто не сможет ускользнуть, а подглядывать за утехами Императора никто не будет, даже если очень хочет.
Слезы наворачиваются на глазах, и в следующее мгновение страх охватывает Соны. Исин цепляется за её запястья и, резко уйдя вниз, перекидывает через себя. Соны стонет от боли, лежа на сырой траве, а Исин прокашливается, жадно глотая воздух. Наложница первая собирается с силами, вскакивает на ноги, резко упирается в стенку беседки, но когда оказывается уже почти на крыше, и свобода кажется так близко, Исин за ногу скидывает её.
Соны с треском падает на землю, обдирая кожу на коленях, животе и даже щеке.
- Это меня-то ты убить пыталась? - зло рычит Исин, наваливаясь сверху и придавливая её горло своим предплечьем.
Они борются тихо, только гневно шипя друг на друга, потому что шум не нужен не одному из них. Соны надеется, что все-таки удастся повалить Исина и ускользнуть, а Исин не желает, чтобы о случившемся кто-то узнал. Все-таки это он сам виноват, что подпустил к своему сердцу гадюку.
***
Все-таки превосходство Исина в размерах и силе конечно-же оказывается достаточно весомым, и теперь он тащит Соны за волосы по пустому коридору замка. Соны цепляется за его руку, боясь, что ей вырвут волосы и еле волочит подвернутую ногу. С грубым «шевелись!» Император проталкивает свою наложницу в комнату, которую тот видит впервые. Стены заставлены переполненными книжными полками, письменного стола не видно из-под лежащих на нем свитков, а в центре стоит многоугольный стол с развернутой картой, на который, как кошечку, и закидывают Соны.
Ударившись плечом об острый угол, Соны соскальзывает на ковер, жесткий ворс тут же впивается в саднящие и кровоточащие коленки. Это далеко не пушистое покрытие её покоев.
- Звали меня? - в дверь просовывается голова Сухо. После согласного кивка тот смело заходит внутрь и ужасается, видя побитую наложницу.
- Принеси-ка прут, - командует Исин.
- Железный? - предвкушая скорую расплату с главной нервотрёпкой, спрашивает Сухо.
- Нет, деревянный, да чтобы стегал хорошо.
Глаза Соны испуганно расширяются. Ухватившись за край стола, она пытается подняться. Все тело болит от падения с крыши, но страх подстегивает хоть что-то делать.
- Ч-что т-ты х-хоч-чешь сдел-л-л-лать? - заикается Соны.
- То, что требовалось сделать в первый же день, - Исин угрожающе подходит к еле держащей телу Соны, и та делает неуклюжие попытки отойти назад. Нога отдается тянущей болью, которая поднимается все выше и выше, подкашивая колено.
- Хотя нет, тебе стоило отрубить голову, да вот незадача, она больно хорошо смотрится с твоим телом. Соны нащупывает позади себя стену. - Поэтому я просто лично изобью тебя до смерти.
В этот момент, как раз гаденько посмеиваясь, заходить Сухо, неся прут. Он надеется поприсутствовать на наказании или позвать кого-то осуществить её, но Исин жестко выгоняет.
Пока Император отвлекается, Соны неловко ковыляет к окну. Если уж ей не удалось сбежать, то пусть она лучше умрет от собственной руки, чем Исин возьмет на себя эту вину. В, кажется, последние мгновения перед глазами проносятся все самые лучшие моменты - те, что она провела с Исином. Ни дом, ни родители, а именно Исин представляются для неё самым лучшим, хоть она этого и не поняла, обиделась и пошла на непозволительное. Она собственными руками душила любимого...
Отрезвляет Соны боль...
Продолжение следует. ...