Глава 15
Затыкаю уши наушниками. Тихо подпеваю музыке, собираю рюкзак.
Набрасываю куртку, спускаюсь вниз.
За столами уже играют, лавирую по залу, пересекаю холл, равняюсь с хмурым секьюрити в дверях.
Снимаю наушник, глазами показываю на засов.
Мужчина не двигается, открывать мне не бросается.
- Хм, - сама неловко тянусь к засову.
Он тут же шевелится, сдвигается, спиной загораживает замок.
- В чем дело? - поднимаю бровь.
- Не положено.
- Мне выйти нужно.
- От Адама распоряжений не было.
- Ну и что?
- Не положено.
Пораженно моргаю. Я ведь не заключённая. Вскидываю голову и накручиваю локон на палец. Из-под ресниц смотрю в каменное лицо и грудным голосом женщины-вамп предлагаю:
- Откройте мне дверь. А я, когда вернусь привезу вам гостинцы. Блок сигарет самой классной марки.
Эта гора мышц усмехается. Сверху вниз меня разглядывает, как шмакодявку, что под ногами путается. И кивает:
- Яна, гостинцы я себе сам куплю. После смены. Выходить тебе нельзя. Дуй наверх.
Дуй наверх.
- Дарю, - выдергиваю наушники и швыряю в него.
Он стоит, не шелохнувшись, наушники падают ему под ноги. Выжидаю еще, он никак на меня не реагирует, застыл.
Поправляю рюкзак и топаю обратно в зал.
Хорошее настроение испаряется, кусаю губу и вспоминаю, где оставила виски Адама. Вчера тайком стянула из кабинета спиртное, зато сегодня мир чуть веселее.
Сижу, как в клетке, который день.
Держусь за перила, поднимаюсь наверх, меня подстегивает раздражение и градус в крови, давно пора было подбодрить себя спиртным, кажусь себе смельчаком, что в море пешком.
Без стука, с размаху, толкаю дверь в его кабинет.
Он сидит на столе, забивает трубку табаком. Поднимает взгляд, вопросительно сводит брови.
- Да, сладкая, - мягко приветствует.
- Уже и выходные прошли, - рукой упираюсь в косяк. - Ты обещал разобраться. Я не могу тут вечно сидеть. Ты сам выезжаешь, каждый день.
- Я решаю вопросы, - он откладывает трубку. Встает. - Ещё немного потерпи.
- Я еду к маме.
- Вместе съездим. В конце недели.
Подсчитываю в уме. Сегодня понедельник.
- Адам...
- Яна, к выходным сможем переехать домой. И съездим в гости к твоей маме. Купим вкусной еды, посидим. А пока не дергай меня, будь добра.
Он идёт на меня. Прижимает к себе, втягивая в кабинет. Целует в нос. Наклоняется ниже, принюхивается к моим губам.
- Ты мой виски пила?
Мотаю головой.
- Зачем врешь? - за подбородок он поднимает мое лицо. Его губы приближаются, легко касаются моих. - Юный алкоголик. Пойдем в комнату. Уложу тебя.
Смотрю ему в глаза и представляю, чем укладывание закончится. Он первый раз за эти дни целует, и взгляд я такой его знаю, и понимаю: мы снова будем спать в одной кровати, я прежняя желанная жена.
Он хочет. Как раньше.
Вздрагиваю и выпутываюсь из обьятий, столько времени думала, как опять с ним ложиться в одну постель, из мыслей не стёрлось зеркало и два отражения, мужской силуэт сверху, голый и нетерпеливый, его шепот, и его слова: двигайся навстречу, сильнее меня почувствуешь.
Нам обоим хотелось сильнее. Глубже и чувственнее, медленный секс.
Адам резко отходит, и мне кажется, что он поймал это выражение в моих глазах, прочёл мои мысли, но он идёт к столу и берет ожившую рацию.
Слушает доклад охранника, теребит цепочку с очками. Позабыв обо мне, огибает, на ходу говорит в динамик:
- Ничего не делайте, я спускаюсь.
Тороплюсь за ним.
Он перешагивает через ступеньку, я перепрыгиваю. В холле уже другой неприветливый тип, габаритами похожий на первого, которого я соблазняла гостинцами. Он с готовностью сдвигает засов и открывает перед Адамом дверь.
- Куда, хвостик, - охранник замечает меня, но я уже выскакиваю вслед за мужем на крыльцо.
От свежего воздуха кружится голова, так давно не была на улице.
Не сразу различаю фигуру, что дымит возле перил.
- У вас один метод на двоих? - звучит знакомый голос, и красный уголек сигареты летит вниз. - Одна документы спалила, второй мой офис?
- Ты знаешь за что, - ледяным тоном отзывается Адам. - На будущее тебе. Держи член в штанах, и включай голову.
Замираю позади Адама, разглядываю его сына. Встрепанный и злой, как дьявол, он в одной лёгкой рубашке на ветру. Закатывает рукава:
- Адам, ты мне офис сжег. Я не за нотациями пришел.
- Драться я с тобой не буду, - сухо отрезает Адам. Стоит в той же спокойной позе, ветер швыряет снежинки на его черный пиджак.
- Не дерись. Я просто морду тебе набью, - его взгляд перемещается с Адама на меня, и в блестящих глазах мелькает удивление, он только меня увидел. - Или лучше, - он кивает. - Янчик, поехали отсюда. Твой муж нехороший человек, ты когда уже глаза-то откроешь? Редиску эту заткни обратно в грядку, и забудь.
Адам оборачивается, хмурится.
- Яна, какого черта. Марш в дом, - он хватает меня за руку.
И тут же покачивается, как от удара. В лицо мне летит снег, жмурюсь и пячусь.
Из груди резко выбивает дыхание. Спустя мгновение понимаю, что меня толкнули, локтем кажется, в солнечное сплетение, не могу удержаться на ногах и падаю.
Ощущаю, как сдираю ладони и колени на ледяных ступеньках, пока кубарем качусь вниз. Шлепаюсь в снег у подножия лестницы, над головой чёрное небо, и чем-то перекрыт воздух, только рот открываю и хриплю.
Вдалеке за горизонтом встревоженные голоса. Надо мной склоняются два озабоченных лица.
- Малышка, встать можешь? - Адам касается моих плеч. - Давай, я тебя отнесу домой.
- Не трогай ее, - руки мужа отталкивают от меня, - Адам, ты ее и так чуть не убил.
Рваными глотками впускаю воздух и поднимаю голову, опираюсь на изодранные ладони.
шею могла свернуть. И опять с ним останешься? Поехали, - его сын поднимает меня подмышки.
- Оставь мою жену, - Адам нервно топчется в снегу, не решается меня дергать, пытается поймать мой мутный взгляд. - Яночка, я тебя не толкал.
- Конечно, толкал. Даже признать не можешь. А она из-за тебя чуть кости не переломала.
Колени саднит, ноги подкашиваются, и жжет ладони, от их ругани круги плывут перед глазами, хочу вырваться, но нет сил, хочу, чтобы они оба исчезли, не трогали меня, лечь в кровать.
- Дай мне, - смутно различаю, что подходит второй близнец, в дубленке с поднятым воротником и бледным лицом. - Плохо, маленькая? Сейчас помогу, - он забирает меня, и я послушно хватаюсь за него, он подхватывает на руки, идёт со мной к припаркованной рядом машине. - Очень больно?
- Больно.
- Пусть они там табло друг другу раскрашивают, - говорит он ласковым голосом, словно сказку читает. Держит меня одной рукой, открывает дверь. - А мы съездим к врачу, нас посмотрят, помажем зеленкой болячки, завтра и не вспомнишь.
❤️❤️❤️
В машине тепло, мерно гудит двигатель, негромко играет радио, в соседнем кресле красавчик-водитель.
Его сосредоточенный взгляд упирается в дорогу.
Хочу переставить ногу, бедное колено. Но не могу дотронуться разодранной ладонью и терплю.
- Болит, - не удержавшись, жалуюсь.
Он слегка поворачивает голову, оглядывает мои порванные джинсы.
- Потерпи немного. Врач посмотрит.
- Не надо в больницу, - мотаю головой. - Ничего не сломано. Просто больно.
- Думаешь, сами справимся?
- Залить зелёнкой, - киваю.
На панели светится телефон. Он мажет взглядом по экрану и жмёт кнопку, отключая звонок.
- Кто там? - тяну шею.
- Да так.
- Брат?
- Нет.
- Адам?
- Нет.
Замолкаю. Искоса изучаю его правильный профиль.
Может быть, у него девушка есть, и это она звонит. Наверняка, есть. Он стильный, обаятельный, волосы опять же укладывает, по утрам любуется собой в зеркало, репетирует улыбочки, вот эти свои коронные, что сразу в сердце.
Он шикарный. И тело у него шикарное. И в постели с ним хорошо.
Трясу волосами.
Дура.
Он бессовестный и наглый.
Но вот иногда хороший, как сейчас. И у него свой бизнес, значит - он деловой и находчивый.
Вспоминаю и хмурюсь.
- Адам, правда, офис ваш сжёг?
- Кривда, - бросает он. Сворачивает на светофоре.
Конец беседе, стало быть.
Смотрю в окно, на огни и моргающие вывески, так давно никуда не выходила, что соскучилась по городу. Наблюдаю за пешеходами, за стайками людей на остановках.
Скоро весна.
- Кто меня толкнул? - поворачиваюсь к нему. - Ты же видел?
- Какая разница, - он тормозит, ждет, пока из железных ворот выползет белый универсал, и заезжает во двор. - Ты ведь не с ними, ты со мной.
Кошусь на знакомый дом, опять я здесь, забывшись, трогаю серьгу в ухе и шиплю - ноют ссадины.
Он паркуется и кратко командует:
- Сиди.
Выбирается на улицу, обходит машину и галантно открывает для меня дверь.
- Мисс. Прошу.
- Миссис.
Переползаю к нему на руки, ногой он закрывает авто. Пикает сигналкой. Идём к подъезду, болтаюсь в воздухе и нюхаю его парфюм.
- Яна, - он усмехается, втискивается со мной в лифт. - Не надо так откровенно.
- Что?
- Нюхать меня.
Отворачиваюсь.
- Ты ещё и лицо поцарапала, - носом он касается моей щеки. - Кнопку нажми.
Нажимаю, лифт трогается, трогаю щеку.
- Красиво навернулась?
- Смеялся стоял.
В молчании приезжаем на этаж. Он долго возится с дверью в тамбур, потом с входной. Заходим домой, он неловко щелкает выключателем, сминая задники, снимает обувь.
- Чья квартира?
- Моя, - он ставит меня на пол.
С сомнением смотрю на него.
Наверное, это Авель, если не врет.
Он помогает снять куртку. Садится передо мной на корточки и развязывает шнурки на ботинках.
- Давай сюда туфельку, золушка, - говорит шутовским тоном, снимает ботинок.
Костяшками упираюсь в его плечо.
- Вторую.
Он оставляет мою обувь в сторону, выравнивает носки и щурится на паркет с грязными разводами. Вздыхает и тянется к пуговице на моих джинсах.
- Ну нет, - хромаю и пячусь назад.
- Нет? - он выпрямляется. - Ребенком не будь.
У него серьезное лицо.
Кусаю губу.
Знаю, что колени надо промыть. А у него, вроде как, вид помощника, без всякого ехидства и совращений.
- Ладно, - ковыляю обратно к нему.
Он хмыкает. Расстёгивает ширинку и осторожно стягивает с меня джинсы по бедрам вниз.
Остаюсь в кофточке и трусиках.
Он смотрит.
Откашливаюсь.
- Где белье покупала? - он идёт по коридору, сворачивает в ванную.
Хромаю на его голос и свет, и думаю почему-то про тот звонок в машине.
Скоро весна, а, значит - восьмое марта. И если у него есть девушка - он хочет купить ей в подарок белье.
Как у меня.
Трогаю ободранную ладонь. Все тело ломит, а я бесполезные логические цепочки строю.
Какое мне дело.
Захожу в ванную.
Он роется в шкафчике, я разглядываю его спину, и как мыщцы перекатываются под тонкой черной футболкой.
- Здесь вроде все есть, - он оборачивается с аптечкой. Показывает на круглую белую ванну. - Туда сядь.
Плюхаюсь на холодный бортик.
Шумит вода.
Мою руки. Мокрым махровым полотенцем он вытирает колени, и я ужасаюсь, синяками украсилась на месяц минимум.
Все вспухло.
Дикость какая.
- Хм, - он садится на пушистый коврик на полу, оценивающим взглядом окидывает бутыльки в аптечке. Берёт вату. - Только визжать сейчас не надо, Яна. Будь мужиком.
- Как ты?
- Как я.
- Авель?
- Так точно, - он поднимает голову и вдруг улыбается. - Десять отличий ещё не нашла?
- Скажи, - подаюсь вперёд.
Он скручивает крышечку на банке со спиртом, и я сглатываю, кошусь на бедные коленки, как жутко.
- Глянь сюда, - он вытягивает левую руку, сгибает ее в локте. - У Каина здесь татуировка. Маленькая, черная.
Морщу лоб, представляя татуировку, и тут он прижимает вату к моему колену.
Жжет так, что вскрикиваю, дергаюсь и едва не валюсь в ванну.
- Ай-я, - выступают слезы. Дрыгаю ногой.
- Тихо-тихо, - он убирает вату и дует. - Все почти. Не так уж страшно. Я правша, - добавляет, смачивая новую ватку. - А брат левша. Он стесняется. И правой рукой он тоже умеет писать, есть, машину водить, - перечисляет он. - Но если забывается - всегда левая. Не заметила?
- Нет, - свожу брови, вспоминая. И снова дергаюсь и сжимаю зубы, когда обжигает другое колено. - Жжет, - пискнув, костяшками вытираю слезы.
Он хитро улыбается. Чувствую себя глупым ребенком, два раза повелась на болтовню, пока он меня шпарил этими ватами.
- Давай ручки, - он кивает на мои ладони.
Из коридора доносится трель звонка. Он вздрагивает, бросает быстрый взгляд на меня и, кажется, уже хочет подняться.
- Не надо, - наплевав на ссадины цепляюсь в его локоть. - Не открывай.