ROYAL FLUSH♠️

В прихожей шуршит одежда, с глухим стуком падают ботинки.

Прислушиваюсь, оглядываю мужчину рядом, темные взъерошенные волосы, которые я ему сама и растрепала, жёсткие, он весь такой.

Две минуты назад мы целовались и почти переспали, а меня смутило лишь то, что он другим человеком прикидывается.

Браво, Яна.

Он откашливается, поворачивается на меня. Косится на мои руки, прикрывающие грудь, и вдруг выскальзывает из пиджака.

Набрасывает пропитанную терпким запахом ткань мне на плечи.

Растерянно кутаюсь в пиджак, босыми ногами переступаю на месте.

Одел меня.

Хмыкаю.

Он тоже. Будто у нас одна на двоих тайна. Наклоняется, касается моих волос, спутанными прядками закрывает шею. Одними губами говорит: засос.

Поворачивается чуть в профиль, загораживая меня.

В коридоре показывается второй близнец. Изогнув бровь, смотрит на нас, на бутылку и стаканы на столе.

- Что празднуем? - он крадется к нам.

- У Яны день рождения, - его брат развязывает галстук.

- Что подарил?

- Себя. Слушай, ты слегка не вовремя.

- В свой дом и не вовремя? - он расстёгивает часы и небрежно кидает их на стол. - Детка, мне нальешь? Втроем-то лучше, нет? - он приближается с другой стороны.

- Брат нальет, - буркаю сквозь зубы. Пробираюсь между ними.

- Погоди, - кто-то меня удерживает.

- Отстань, - вырываюсь, и пиджак падает с плеч.

Они оба смотрят на мою голую грудь.

Один присвистывает.

- Нравится? - еле сдерживаю злобу, пинаю пиджак в этого свистуна.

- Очень, - он шагает на меня. - Соскучился прямо. Иди-ка сюда.

Пячусь и юркаю в ванную, со всей силы хлопаю дверью. Торопливо запираюсь, подхватываю разбросанную на полу одежду.

В свой дом и не вовремя - он сказал. Это его дом, и это он вчера мной...развлекся.

Иначе не назвать.

А сегодня второй решил, под шумок.

Натягиваю слаксы и вытираю глаза. Чувствую обиду, сильную и жгучую, я для них как живая игрушка, потискать, передать другому, насолить папе, больше им и не надо ничего.

Разве можно так?

Сажусь на ванную, в руках тереблю блузку.

Кусаю губы.

Я и сама заигралась, насмотрелась на сестру и ее бесконечные метания. И не только я. У всей семьи разом рассудок помутился.

Кажется, звонит домофон.

Кого-то ещё черт принес.

Влезаю в блузку, бросаю взгляд в зеркало. Губы поджаты, похожа на грустный смайлик. Натянуто улыбаюсь и становится ещё хуже - с таким лицом только в ужастиках сниматься.

- Ян, - в дверь выстукивают азбуку Морзе. - Открой, сказать надо пару слов.

- Так говори, - подхожу. В глубине квартиры бубнят, по телефону или домофону.

- Хорошо. Я Каин, - представляется он по ту сторону. - Мы с тобой сегодня обедали в боулинге, - напоминает.

- А вчера? - берусь за ручку.

- Вчера не я был.

- И ты меня к брату в квартиру пригласил.

- Да.

- Чтобы вместо него трахнуть.

- Да.

- Тебе это нормально?

- С ним ведь ты можешь. А я не хуже, клянусь. В чем проблема? - у него хватает наглости удивляться.

Поворачиваю ручку и распахиваю дверь.

- Привет, - он с готовностью широко улыбается.

- Ты в себе вообще? - кручу пальцем у виска. - Я не кукла, я человек.

- Знаю, - он, вмиг растеряв веселье, серьезно кивает. - Ладно. Короче, - оглядывается в темноту коридора. Снова смотрит на меня. - Там Адам внизу. За тобой приехал.

- Кто? - глупо переспрашиваю.

Он молчит, и я тоже.

Адам - какое странное имя. В этой нервотрёпке уже и мужа не ждала.

Его сын пристально меня разглядывает. Понижает голос:

- Мы их послать можем, не вопрос. Оставайся, правда.

Под рукой качается дверь, и красивые черты лица напротив расплываются, как на абстрактных картинах, я так туго соображаю, кажется, в эту секунду ломается мой мозг.

Звонят в дверь.

Вздрагиваю.

- Не надо, я пойду, - шаркаю в коридор.

- Серьезно что ли? - он загораживает дорогу. - Не останешься?

- За мной муж приехал.

- Точно, - соглашается он. С издёвкой ахает. - Гляньте на примерную жену, торопится домой.

- Тебе чего надо?

- А зачем ты уходишь?

В дверь снова звонят. Из прихожей выглядывает Авель:

- Что делаем?

- Посылай, - откликается его брат. Поворачивается на меня, - да?

- Нет, - пытаюсь обойти эту гору раздражения. - Я ухожу.

- Куда ты идешь, дура? - он хватает меня за плечи, наклоняется к моему лицу. - В следующий раз вас обоих с моста сбросят. Не ходи.

- Авель, - зову, - угомони эту цыганку, мне тут навязчиво пророчат на жизнь, - поднимаю взгляд на мужчину.

Он смотрит несколько секунд мне в глаза. И усмехается. Отпускает. Отходит:

- Малышка, не держу. Катись, куда хочешь. Вперёд.

- Спасибо, - иду в прихожую.

- Пожалуйста, - летит мне вслед. - Но не беги ко мне и не жалуйся, когда тебя прижмёт.

- Мечтай.

- Отлично.

- Прекрасно.

Второй брат стоит у двери, сложив руки на груди. Молча слушает несмолкающий звонок в тамбуре.

Обуваюсь, накидываю пальто.

- Точно, не останешься? - он вертит в пальцах ключи.

- Открой.

- На прощание поцелуешь?

- Открой! - топаю ногой.

- Да понял, - он поднимает руки, словно сдается, - Р-р, львица, - поворачивает ключ и открывает дверь.

❤️❤️❤️

Просыпаюсь от громкой музыки.

Сонно моргаю, потягиваюсь в постели.

Внизу веселье - значит, уже ночь, в казино только начинается жизнь.

Смотрю в потолок. На стены, как они едва заметно дрожат от басов.

Переворачиваюсь на другой бок и накрываю голову подушкой.

Несколько дней здесь торчу. Да и то. Когда Адам за мной приехал, даже не сам поднялся, а послал водителя.

Самому светиться на улице нельзя, такие дела. И мне за компанию, я все таки Яна Метельская, фамилия прочнее тюрьмы.

Он сменил машину.

И место жительства. Потерпи, малышка, я со всем разберусь, и мы вернёмся домой - так он сказал.

На носу выходные.

Кутаюсь в одеяло, даже сквозь подушку слышу вечеринку внизу. Потом убавят, станет тихо, чтобы никто не отвлекался от карт и фишек.

Вместо будильника шум. Окей.

И, вообще, жить в казино - это перформанс, экстравагантно, зато безопасно. Почти. Раньше, пару раз, он злился по телефону, что на его особняки кто-то натравил ОМОН, ребята в масках с автоматами каждый месяц разгоняют подпольные игрища.

И Адам арендует новые здания.

Здесь уютно, и пока никто не мешает, никаких налетов и людей в форме.

Двухэтажный дом, на первом рулетка, на втором кабинет, спальня, душ и кухня.

И музыка.

Отбрасываю подушку. Вытягиваюсь. Наматываю прядь волос на палец, зеваю.

- И в горе, и в радости, Яна, - звучит его голос от дверей.

Вздрагиваю.

Он со мной не разговарил эти дни, ничего, кроме "привет, иди завтракай". Занимался делами. И спал не здесь, а в кабинете.

А тут. Стоит в проходе, дымит сигаретой.

Пришел.

- Как дальше, помнишь, - он медленно идёт по комнате к моей кровати.

- В богатстве и в бедности, Адам, - помню.

- В болезни и в здравии, жена, - он присаживается на край постели. С треском затягивается, стряхивает пепел в банку с остатками икры. И вдруг спрашивает. - Кольца где?

Смотрю на свою пустые пальцы. Одно я потеряла, когда папину машину исцарпала. А второе сама выкинула, в квартире у близнецов.

- Колец нет, - сползаю с кровати, подтягиваю спадающие мешковатые брюки. Одежду покупали без меня, и с размером не угадали. - Ты три дня не приходил ко мне. Я тут как в клетке.

- Не приходил, - он кивает. - Потому, что у тебя все тело в засосах.

- Не всё.

- Ты ещё и спорить будешь?

Замолкаю. И, правда, неважно, один или десять.

На шее, на груди, на животе. Уже бледные, но их видно, если футболку задрать. Пока я сплю.

Он заходил в комнату и смотрел, иначе откуда знает?

Он тушит сигарету в банке, оранжевые шарики шипят. Сёмга или форель. Он тоже встает, нас разделяет смятая постель. Он ни слова не говорит, давит меня взглядом.

Я изменщица, получается, что да.

И он от меня отвернется. Наверняка. Он так смотрит, у него даже взгляд будто выцвел, нет васильков, есть мутное дно озера.

- С кем? - он опускает голову, давит в икре бычок. На груди поблескивают очки на серебряной цепочке.

Взрослый, мудрый, основательный.

Надёжный.

Я таким его считала. И теперь мало что изменилось, пусть мы и живём непонятно где. Это я все испортила, сожгла чужие документы, а он расплачивается.

А ведь мы могли бы уехать, средств на счетах меньше не стало. Но он свое имя отмывает, Адам Метельский - это уже как бренд.

- С кем я спрашиваю, - он отрывается от банки и поднимает глаза.

Я знаю, что с Авелем, мне сказали. Но...

- Они не виноваты, - защищаю их зачем-то. Складываю руки на груди, прячусь от его взгляда.

- А кто виноват? Ты?

- Никто. Не надо никого трогать

- Это я уже без тебя разберусь, - он лезет в карман за телефоном. Набирает номер, разглядывает стены в декоре под бревна деревенской избы. Прижимает трубку щекой и смотрит на меня. - Не скажешь? Тогда оба ответят. И ты. После.

Отступаю на шаг. Невольно пугаюсь, боюсь услышать, какой приказ он в трубку рявкнет.

- Выйди вон.

- Чего? - он убирает телефон от уха.

- Вон выйди, - повторяю увереннее. - Ты меня бросил одну, в дом приперлись кредиторы, с родителями я из-за тебя на ножах, мне некуда было идти, я...

Он швыряет банку. Она летит над моей головой. Приседаю и накрываю ладонями макушку. Банка бьется в стену на руки мне сыпятся икра и осколки.

- Ты рехнулся? - лепечу, трогаю голову.

- А ты? Это мои сыновья, Яна, - он опирается на постель, ловит меня за руки и тянет к себе. - Мне с тобой как жить дальше?

- Я не просила за мной приезжать. Ты сам.

- Я надеялся на твое благоразумие.

Наши лица рядом, тону в запахе табака. На лоб скатывается икра.

Он в раздражении стряхивает ее.

- Я от тебя предательства не ждал, - его голос становится тихим, огорченным. - Ты же мой цветочек. Ты зачем это сделала?

Смотрю на мятую постель. Не знаю, как время назад вернуть, выбросить проклятую визитку и к его сыну не соваться.

Или даже раньше, вырезать из памяти прачечную и шуточки про шланг.

- Ты ещё малышка, - говорит он. Убирает из моих волос оранжевые шарики. - Тебя запутали. Обманули. Но их не защищай. Они взрослые, умные, воспользовались моей девочкой. Их наказать нужно.

- Ты же сам сказал, - хочу повторить за ним, что это его сыновья, только напоминать не решаюсь, замолкаю.

Может, правда, кого-нибудь надо наказать.

Сидим в тишине, он перебирает мои волосы. У двери негромко откашливаются. Адам поворачивается.

На пороге топчется начальник охраны. Деликатно смотрит в сторону, в черный квадрат окна.

- Адам, на минуту.

Адам кивает. Поднимается с кровати, одергивает пиджак.

Сижу на полу по другую сторону, провожаю взглядом его фигуру. Нужно идти в душ, пеплом пропахла и рыбой.

Утыкаюсь лицом в одеяло, слушаю музыку.

Может, правда, я ещё глупая. И Адаму лучше знать, что с ними делать.