ROYAL FLUSH♠️

Шило в мешке утаишь, если мешок из кевлара.

Это любимая пословица Адама.

Вечерами в кресле у него в кабинете, распивая какао с конспектами в обнимку часто смотрела, как он работал. Висел на телефоне, решал вопросики, доставал из сейфа документы и пускал в бумагорезку.

И повторял. Что шило в мешке утаишь, просто нужен правильный мешок, цветочек мой, запомни.

Я запомнила. И поступила, как он учил. Позаботилась о нем. Чтобы никто не копался в его делах.

А теперь вот.

В машине радио, за окном огни и город, на дорогах пусто - все спят.

Четыре утра.

Держу руль, грызу леденец. Надо куда-то ехать, катаюсь уже сорок минут.

Сворачиваю на светофоре.

Паркуюсь на остановке, разглядываю забитую мусорку. Грустный парень на лавочке пьет пиво из синей жестянки.

А в мусорке его банки, похоже, он накидал.

Наверное, ему тоже некуда идти.

У него красный нос.

Шуршу фантиком. Сую в рот конфету. Тру глаз, размазывая косметику, очень спать хочется.

А нельзя.

Трогаюсь, добавляю радио. Считаю светофоры. Скоро уже вставать в институт.

А как туда ехать.

Если меня и там найдут? Это ведь несложно - узнать, где я учусь. Где живут мои родители.

А если к ним заявятся гости?

- Господи, - шмыгаю. - Что делать-то.

Кошусь на визитку на приборной панели. Глянцевый прямоугольник в черно-алых тонах. Красивые белые буквы с адресами офисов и номерами телефонов.

Немножко готично, атмосферно. Каин дал. Или Авель. Две капли загадочности.

Достала визитку ещё в ресторане. Сразу после звонка Светы.

Положила в машине перед носом.

И других вариантов не вижу до сих пор, она магнитом притягивает взгляд.

Сотовый я разбила, не позвонить.

Вздыхаю, беру визитку. В десятый раз изучаю адреса. Морщу лоб, прикидывая, как до них добраться.

Они же сыновья Адама. И не совсем уж монстры, они извинились...

Хотя, так, как они не извиняются, конечно.

Но все таки.

У человека случилась беда - неужели откажут? Я защищала их отца.

Медленно качу по улице, выключаю радио.

Отвлекает.

В волнении сдираю кожицу с губ, репетирую, что сказать.

- Куда я еду, - бормочу, перед глазами вместо дороги мелькают обрывки прошлых суток, и щеки горят.

Бассейн, моя спальня, кладовка на кухне. Прачечная, комната для гостей, двор нашего дома.

Там все прозрачно - они со мной творили такие наглые вещи. Тискали вдвоем. Раздевали меня. Шлепали членом.

И ещё два поцелуя. Первый в прачечной, второй на улице.

И это...

Это было.

А сейчас, в настоящем, проблема. Большая. Больше их шлангов даже.

Торможу у кирпичного здания с кривой моргающей вывеской. Буквы неровные, словно граффити, мигают цветными огоньками.

Завороженно моргаю в такт.

Симпатично.

Вряд ли кто-то из них в пять утра на работе. Я и не придумала, что говорить. Да они и сами поймут, зачем приехала, не дураки, они знали, что меня прижмут.

Так и вышло.

И мне надо выйти, но я сижу. Наблюдаю за голубями на проводах, широко зеваю.

Кладу локоть на руль, щекой ложусь на руку. С закрытыми глазами представляю, что я на вилле у моря.

Было бы здорово.

Чтобы отдельный дом, и на километры никого, засыпать на пляже, вставать с зарёй.

Никаких горящих мусорок и близнецов с нахальными взглядами.

Гармония, синее небо.

Из мечты выдирает какой-то стук.

Распахиваю глаза и дергаюсь, локтем бьюсь в дверь.

- Ох, - трогаю шею, не чувствую ее совсем. Щурюсь в окно. Там неожиданно светло, возле стекла маячит тень.

Снова стучат. Громко по стеклу.

Я заснула, кажется. Точно заснула, на табло девять утра.

Держу шею и открываю дверь.

- Утречка, - в салон суется черноволосая голова. Любопытный взгляд шарит по сиденьям, убеждается, что я одна. Встречаемся глазами. Он хмыкает. Выпрямляется. - Здравствуйте, зебра.

- Почему зебра? - заторможенно спускаю ноги в снег.

- Щека у тебя в полосочку, - пальцами он небрежно штрихует свою щеку. - Зебра, ещё и без определенного места жительства. Раз спать негде. Зебра-бомж.

- Ну хватит, - выхожу, одергиваю мятое пальто.

- Да, Яна. Зачем пожаловала?

Смотрю на его блестящие ботинки, темные брюки, коричневую дубленку. Выбритое лицо, зачесанные волосы, на вид очень жесткие. Он бодрый и свежий, какой-то сильно жизнерадостный для понедельника.

В хорошем настроении, значит.

- Как тебя зовут? - прикрываю дверь, опираюсь на нее спиной.

- Не отличаешь нас? - уголок его губ поднимается в усмешечке.

- Нет, - признаюсь.

- Жаль. Мы разные.

Разминаю шею. Позвонки ломит, с трудом задираю голову, чтобы на него смотреть.

Он перехватывает удобнее сумку-дипломат, будто уйти собирается.

- Не найду десяти отличий, - торопливо задерживаю беседу.

- Нет? - он изгибает густую бровь. - Я же говорил. У меня член побольше. Тебе надо взглянуть. Или потрогать хотя бы. Раза с третьего-четвертого начнёшь разбираться.

Вокруг привычный уличный гул, скрипящий снег, гудки машин, разговоры прохожих. И в этом прежнем течении сейчас новые берега. Которые он путает, когда такое мне заявляет.

Но. Эй, ты, засранец, следи за языком - не могу ему ответить.

Он старше меня.

И, вообще, он мне нужен.

- Что молчишь, Яна? - он убирает сумку на крышу. Отводит мою руку и наклоняется, ладонью скользит за воротник моего пальто, - затекла?

- Да, - наконец, опускаю голову.

- Ты ко мне пришла? - его пальцы разминают шею, как профессиональный массажист ловко, он ослабляет зажимы. - Ко мне?

- Да. К тебе.

- Зачем?

- На счёт тех бумаг, - запинаюсь, дышу его одеколоном. Взрослым, статусным, мужским запахом. Неловко вырываюсь, не соображаю, пока он меня щупает. - Вы говорили, что сможете помочь. Там какие-то люди. Уже. Требуют.

Ладонью он упирается в крышу. Стоит полубоком, грудью касается моего плеча.

- Говорили, что поможем, да, - он лениво кивает. Косится на девушку в рыжей шубке. Смотрит на меня. - Но предложение было одноразовое. Ты зря приехала.

Ха-ха я пошутил - он в конце не добавляет.

И взгляд у него серьезный, слегка скучный, словно ему неинтересна беседа.

Но отказа у меня и в мыслях не было, не верю.

- Не поможешь? - уточняю шепотом.

- А очень надо?

- Ты же знаешь.

- Знаю, - он забирает сумку. Топчется на месте, стряхивая снег с брюк. - Только это не за просто так, Яна, - он поднимает голову. - Что мне взамен надо ты понимаешь?

❤️❤️❤️

Толкаю учебники в сумку.

На выходе скопление одногрупников, прибиваюсь к ним, лезу в самый центр, и зажатая со всех сторон оглядываюсь.

Всё жду, что из-за угла появятся этакие люди в черном, достанут пистолеты и спросят: так-так, ты Яна Метельская?

А я отвечу: нет, мы просто похожи.

А они: смотри, цыпа, за враньё мы тебе тоже процент начислим.

И я: ой.

Всё, как в фильмах о крутых перчиках.

Не надо было ехать на пары. Ни слова не запомнила.

И подруга болеет, нет ее.

Но Адам часто шутил - учись хорошо, малышка, вот вырастешь, и я уволю Гену, станешь моим юристом.

И я учусь. История, право, этика.

В гардеробе забираю пальто. Зеваю, вяло влезаю в рукава.

В кармане нащупываю брелок в виде красной гвоздики.

Мне дали ключи.

От квартиры.

Метельский младший, имя свое он так и не сказал. Зато сказал: сейчас я занят, езжай пока. Буду вечером. Если приготовишь ужин - сладко поцелую.

Выбираюсь на крыльцо, завязываю поясок на пальто.

Вечереет, день был дурной какой-то.

Очень нервный.

И Света с Галей дома в панике. Те типы уехали злые, как черти, в полдень. Обещали вернуться. И чтобы я их ждала, у них серьезный разговор.

Одногрупники курят возле Мерседеса - кому-то подарили на день Рождения. Собираются сегодня обмывать колеса шампанским, до меня долетает их веселье.

Уже делаю шаг к ним, телефон попросить, но торможу себя.

Не буду звонить.

Я так с ума сойду.

Хлопаю дверью машины, включаю зажигание.

Близнецы пообещали помочь, один из них. Нужно успокоиться и ждать новостей.

По пути останавливаюсь у супермаркета, покупаю большую пачку чипсов и соленые огурчики.

На ужин.

Вспоминаю утро. Внимательный взгляд и тихий голос, намек на плату натурой. Встряхиваю волосами.

Никто не рассчитывается за помощь телом, ну, разве что, за материальную, леди-путаны.

В конце концов, я замужем.

Была.

Шмыгаю.

Кажется, что все это какая-то ошибка, и вот-вот прояснится моя жизнь.

Подглядываю на ладошку, на полустертые черные буквы - утром он записал свой адрес.

Квартира в центральном районе, рядом с площадью. Наверное, ему мешают салюты и музыка, гуляния, которые даже ночью продолжаются.

Не моя забота.

Это ведь на несколько дней всего, пока вопросы не утрясутся.

Ворота в арку отчего-то закрыты, на мои сигналы никто не отвечает. Бросаю машину в соседнем дворе, забираю вещи, протискиваюсь в железную калитку.

Плетусь по снегу, в наступающей темноте щурюсь на номера домов, сверяюсь с ладошкой. Выдыхаю пар изо рта.

На детской площадке возятся парочка ребят. В отдалении, с площади, звучит музыка.

Я будто на прогулке, иду, помахивая пакетом, читаю таблички у подъездов с номерами квартир.

Мне сюда.

Крепко сжимаю брелок-гвоздику, давлю кнопку домофона.

Лифт, тамбур, белая железная дверь. Гремлю ключами. Едва дышу, вползаю в прихожую.

Темно, тихо. На работе он ещё.

Фух.

Пахнет приятно. У него цветочный ароматизатор.

Раздеваюсь и шарю по стене, ищу выключатель. Налетаю на что-то, роняю сумку, пакет. Подозрительно гремит банка с огурцами.

- Черт, - в темноте пинаю ботинки. - Ну что за гадство.

На ощупь пробираюсь по коридору. Толкаю первую попавшуюся дверь.

Спальня - в незашторенное окно падает свет фонарей.

Без труда нахожу выключатель, щелкаю.

Качаю головой.

Гарнитура минимум, спокойные, холодные тона. Стены под серый кирпич, на низком столике из черного стекла цветок в горшке. Куча ламп и светильников, но освещение приглушённое, на полу у кровати вместо ковра чья-то бурая шкура.

Брутально и элегантно.

Хлопает входная дверь, и я вздрагиваю.

Так скоро. Пришел.

Слышу его голос, четкий и раздраженный, он говорит по телефону. Длинный звон и тихий мат - он, похоже, налетел на мои огурцы.

Вспыхивает свет в коридоре, приближаются его шаги. Оборачиваюсь в тот момент, когда он появляется на пороге спальни - взъерошенный, в верхней одежде, окутанный холодом и свежестью улицы.

Он прижимает трубку к уху и смотрит на меня. Ему что-то говорят, и между его густых бровей пролегает складка.

Он рубит в телефон короткое:

- Понял.

И протягивает трубку мне.

- Скажи, что ты в порядке.

От неожиданности сразу беру сотовый. Неуверенно подношу к уху.

Он идёт обратно в прихожую, на ходу расстёгивает дублёнку.

Не понимаю, что делать. Тишина на том конце провода, а у меня сердце стучит, как бешеное. И я почти падаю, когда там знакомо откашливаются. И голос Адама спрашивает:

- Яна?

- Д-да. Да, - откликаюсь. Голова кружится, по стене сползаю на корточки. - Господи. Ты почему...я думала...

- Что? - сухо обрывает он мой лепет. - Яна, ты не думала. Ты всё сожгла?

- Всё, - подтверждаю шепотом. - Я не уверена. Адвокат приехал. Сказал, что...

- Плевать, что он сказал, - через трубку в меня сыпится лёд. - Ты должна была дождаться. У меня бывают форс-мажоры. Ты ведь умная девочка, ты что сделала-то?

- А что мне было делать? - вскакиваю, повышаю голос. - Господи. Я знала, что ты не умер?

- Ты должна была, - монотонно твердит он в параллель.

- Что я должна? Они со всех сторон. Твои гости, твои сыновья, и еще хрен знает кто!

- Не надо было лезть к сейфу.

- А ко мне лезть можно?!

- Тихо, - шикает он. Не вижу, но представляю, как устало растирает лицо. Глухо напоминает. - Яна мне много лет. И я давно никому не верю. Ты первая, с кем я дал слабину. И сейчас такое начнется...

Молчу.

С силой сжимаю трубку, внутри все трясется.

Он жив, он, правда, жив. Говорит со мной. Мы на одной планете, в одной стране, может, даже в одном городе, он совсем близко, а не где-то бесконечно далеко за чертой, откуда нет хода.

- Ладно, - он со свистом выпускает воздух. - Малышка. Ничего страшного. Я приехать не могу, пришлю за тобой...

У меня выдирают телефон.

Оборачиваюсь, смотрю, как его сын нажимает отбой, кидает сотовый на кровать.

- Успокоить, что жива-здорова, больше ничего, - он в брюках и рубашке. И прямо при мне продолжает раздеваться, берется за ремень.

Шмыгаю мимо, к дверям.

- Куда, - он ловит меня за руку.

- Адам кого-то за мной отправит, - кошусь на позвякивающую пряжку. - Он разберётся. Подожду на улице. Спасибо, что хотел помочь, спасибо.

- Ты ко мне пришла? - перебивает он. В его глазах зажигаются огоньки. - Ты согласилась на мои условия?

- Да. Но...

- Ты со мной и останешься.

Рывком он поднимает меня и швыряет на кровать.