«Пушечное мясо снова увязло с нелюдями» [Быстрое переселение]

Глава 19. Лихорадка

Когда-то, молодой господин Се не думал, что когда-то окажется в роли игрушки для кого-то, кто будет заставлять его открывать рот пальцем.

Наверное, он не ожидал этого.

Се Сынин медленно поднял взгляд. В его глазах, которые всегда не обращали внимания на Хэ Чэньюна, впервые отразился образ этого мужчины.

Он хотел что-то сказать, но его ресницы дрожали, мокрые от слез, и он не мог произнести ни слова.

Хэ Чэньюн спросил:
— Будешь есть? — Его голос был спокойным. — Если согласен, закрой глаза.

Се Сынин смог только закрыть глаза.

Хэ Чэньюн сдержал слово, и Се Сынин, с влажными губами и учащённым дыханием, наконец-то, открыв рот, принял ложку за ложкой каши.

Он съел половину миски, потом покачал головой, показывая, что не хочет больше.

Хэ Чэньюн не стал настаивать, убрал миску и, осторожно подняв его, усадил обратно в коляску.

Когда дверь спальни закрылась с грохотом, фигура Се Сынина исчезла.

Оставшись в гостиной, Хэ Чэньюн обернулся и, не испытывая отвращения, допил остатки каши.

Вечером, несмотря на свою неприязнь, Се Сынин снова оказался на руках у Хэ Чэньюна, когда тот уложил его в постель.

Неизвестно, было ли это из-за стресса, полученного за день, но на следующее утро Се Сынин развёл высокую температуру.

Его тело переполняло то жара, то холод.

Утром Се Сынин, с трудом открыв глаза, потянулся к телефону, лежащему рядом с подушкой, но силы были настолько иссякнуты, что он не смог даже поднять руку.

К полудню, почти потеряв сознание от жара, Се Сынин набрал в сообщении:
【8806, я не умру от этой температуры, правда?】

8806: 【...Не знаю.】

Се Сынин снова закрыл глаза, почти теряя сознание.

Когда он пришёл в себя, его окружал шум голосов.

Он открыл глаза, и головная боль немного утихла. Стиснув зубы, он не успел осмотреться, как сверху прозвучал слегка сиплый голос:
— Проснулся?

Се Сынин едва приподнял голову, встретившись с глазами Хэ Чэньюна, в которых проступили красные жилки. Он хотел что-то сказать, но не мог.

— Всё ещё плохо? — спросил Хэ Чэньюн.

Се Сынин, медленно опуская ресницы, открыл глаза и только тогда осознал, что сидит в объятиях Хэ Чэньюна, в коридоре больницы, получая капельницу.

Вокруг суетились люди.

Охлаждающая жидкость капала в его тело.

Се Сынин почувствовал тошноту.

— Немного головокружение, — пробормотал он.

Хэ Чэньюн не ответил сразу, только тихо произнёс:
— Температура почти под сорок, как бы не кружилась голова?

Никто не знал, как сложно было Хэ Чэньюну, когда он вернулся с работы и увидел неравнодушного Се Сынина, а лишь того, кто лежал без сознания, с почти не слышным дыханием, казавшимся умирающим.

Хэ Чэньюн продолжил держать его на руках, говоря:
— Врач сказал, тебе нужно беречь здоровье и правильно питаться. Сейчас, помимо лихорадки, у тебя ещё и нехватка питательных веществ.

Се Сынин, к удивлению, не стал возражать.

Хэ Чэньюн добавил:
— Если бы тебя не привезли вовремя, могли бы остаться последствия — возможно, ты бы стал умственно отсталым.

Се Сынин не сказал ни слова.

Пока Хэ Чэньюн продолжал болтать, Се Сынин погрузился в сон.

Когда он снова проснулся, то увидел тёмный потолок своей спальни.

Он лежал в постели, несколько минут не понимая, где находится, затем попытался подняться, но силы не было, и он снова безвольно упал обратно.

Дверь спальни открылась.

Се Сынин с трудом посмотрел в сторону, и увидел, как Хэ Чэньюн вошёл с миской супа. Увидев, как он лежит в кровати, Хэ Чэньюн шагнул к нему, поставил суп на стол и поддержал его, поднимая.

— Проснулся?

— Ммм.

На лбу Хэ Чэньюна всё ещё была повязка.

Се Сынин слабо опёрся на кровать, не обращая внимания на еду, которую мужчина подносил ему. Он лишь съел пару ложек и, потеряв аппетит, отвернулся.

— Я наелся.

Се Сынин с ослабленным взглядом сказал:
— Я добавлю тебе две тысячи в этом месяце.

— Сколько стоили лекарства вчера? Я переведу тебе деньги.

Се Сынин не считал действия Хэ Чэньюна настоящими знаками заботы. Он думал, что тот, скорее всего, что-то от него хочет.

Но сейчас, когда он стал инвалидом без возможности добиться чего-то большего, единственное, что оставалось — это деньги.

Хэ Чэньюн не возражал и быстро согласился:
— Спасибо, босс.

Се Сынин пристально посмотрел на него, его лицо стало ещё более бледным.
— Тебе никто не говорил, что ты похож на собаку?

Хэ Чэньюн стиснул зубы.
— ...Нет.

— Ха.

Се Сынин, опершись на спинку кровати, наблюдал, как Хэ Чэньюн доедал оставшиеся в миске макароны, затем достал телефон и перевёл деньги.

Как только "вибрация" прозвучала, Хэ Чэньюн открыл свой телефон и увидел перевод в 3000 юаней.

Он быстро принял перевод, ответив:
— Спасибо, босс.

Се Сынин отвернулся, не желая больше разговаривать.

Из-за этого перевода Се Сынин узнал, что Хэ Чэньюн специально взял выходной, чтобы заботиться о нём, как о больном.

Он сидел за столом. Его бледные пальцы крутили ложку в миске с кашей, а напротив, Хэ Чэньюн ел острую еду.

Се Сынин холодно посмотрел на него, и Хэ Чэньюн, похоже, предсказал его мысль:
— Врач сказал, что тебе нельзя есть слишком острую пищу. Всё должно быть лёгким.

Се Сынин не ответил, продолжив есть кашу.

【8806, он такой ребёнок.】

Се Сынин: 【Через чур не уменьшился уровень черного.】

8806: 【Злоупотребление антагониста: 70%.】

Это было на 5% лучше, чем раньше.

Се Сынин снова съел немного каши, на этот раз он выпил около трёх или четырёх чашек воды, так как Хэ Чэньюн заботился о нём, предлагая пить.

Если бы не то, что каждый раз, когда Се Сынин пытался спросить его, он всегда слышал: "Я делаю это для твоего блага", он бы мог подумать, что Хэ Чэньюн мстит ему.

— Мстить за то, что он раньше сказал, что Хэ Чэньюн похож на собаку.

Тот, кто втайне наслаждается.

Хэ Чэньюн почему-то вспомнил тот день, когда он засунул свой палец в рот молодому человеку, и до сих пор на его кончиках оставалась неожиданная мягкость, которую он почувствовал в тот момент.

После ужина.

Хэ Чэньюн убрал со стола и подошёл, чтобы поднять Се Сынина, который уже почти уснул в кресле.

Когда он собирался посадить его в инвалидное кресло, Се Сынин схватил его за рукав. Хэ Чэньюн машинально наклонился, и прежде чем спросить, он увидел, как у Се Сынина дрогнули ресницы.

— Я...

— Что? — спросил Хэ Чэньюн.

Се Сынин опустил взгляд, его голос, если прислушаться, дрожал.

— Я много воды выпил, — сказал он с некоторым стеснением.

Хэ Чэньюн немного растерялся, а затем вспомнил, сколько воды он буквально влил в Се Сынина этим утром. Он замедлил шаг и, подумав, направился с ним в ванную.

Закрыл дверь.

В тесном помещении были только они двое.

Се Сынин, опершись на Хэ Чэньюна, впервые почувствовал, как его ноги стоят на земле, не зная ощущения из-за потери чувствительности.

Когда он двигался, взгляд Хэ Чэньюна, казавшийся острым, заставил Се Сынина на мгновение замереть.

Он хотел, чтобы Хэ Чэньюн ушёл.

Но не знал, что ему делать после того, как тот выйдет.

Он лишь с трудом раскрыл.

Зазвучала вода.

Неизвестно, был ли это его обман, но Се Сынин почувствовал, как Хэ Чэньюн тихо засмеялся.

Краска стыда расползлась от ушей до затылка.

...

Сидя в инвалидном кресле, Се Сынин раздражался на себя за то, что собирался заставить Хэ Чэньюна почувствовать неловкость, а в итоге сам оказался в неприятной ситуации.

Хэ Чэньюн, подавая ему таблетки, заметил, что Се Сынин явно чем-то расстроен. Зная, что у него не было желания вникать, но всё равно понимая, из-за чего его настроение ухудшилось, он протянул стакан с лекарством и сказал:

— Не грусти. На самом деле... ты очень красив.

Се Сынин поднял взгляд.

И в этот момент вся вода из стакана оказалась на лице Хэ Чэньюна.

...

Хэ Чэньюн, управляя креслом, развернул его, и Се Сынин направился в свою спальню.

Хэ Чэньюн стоял в коридоре, протирая лицо, лишь сдержанно коснувшись бинта на лбу. К счастью, это была теплая вода, которую он только что налил.

В конце концов, Се Сынин всё же принял лекарства.

Всю ночь Хэ Чэньюн почти не закрывал глаз, следя за ним и помогая во всём.

Он подавал чай, воду — обычные дела.

Он не спал всю ночь.

·

Наступила ночь.

Се Сынин остался в гостиной, ожидая с пяти часов вечера. Сейчас было уже девять с половиной, а Хэ Чэньюн, который должен был вернуться с работы, всё ещё не пришёл.

Отправленные сообщения не получили ответа.

Се Сынин сидел в кресле, в комнате было светло, а телевизор, который был включён незаметно для него, продолжал показывать передачи.

Около десяти вечера.

Зазвучал звук ключа в замке.

Ресницы Се Сынина дрогнули, и он обернулся. Хэ Чэньюн, весь в пыли, открыл дверь и вошёл.

Увидев его в гостиной, Хэ Чэньюн на мгновение замер, а затем его мрачное лицо сразу же преобразилось в улыбающееся.

— Ты ещё не спишь? — спросил он.

Се Сынин молчал, просто смотрел на него.

— Ты... — Се Сынин продолжал пристально смотреть на него.

Хэ Чэньюн стоял в прихожей, весь в крови, с незажившими ранами на губах и носу, а его правая нога была искривлена, словно сломана, хотя он продолжал улыбаться.

После того, как Се Сынин закончил говорить, Хэ Чэньюн медленно опустил взгляд на свою одежду, а затем поднял голову и с улыбкой сказал:

— Испугал тебя? На стройке сегодня было много работы, я немного поранился, но завтра всё будет в порядке.

Закрыв дверь, Хэ Чэньюн, не обращая внимания на взгляд Се Сынина, поставил сумку с фруктами и направился в ванную.

После того как он принял душ, Хэ Чэньюн вышел, весь мокрый, и правая нога, искривлённая ранее, теперь выглядела совершенно здоровой.

Се Сынин следил за ним глазами, но Хэ Чэньюн подошёл к нему и нежно закрыл ему глаза.