Глава 9
Глава 9. Эта кухня не для танцев
Меняла квартиры, но все еще дома.
Новая жизнь, новый взгляд, новый номер,
Все по-другому.
Пластырь на сердце, мне больше не больно.
Старые люди как на рану солью.
Забей, Лерочка, «поздно»Часы показывали половину второго ночи, Генри и Майк должны были скоро завершить ежедневный ночной обход территории и появиться на пороге кухни, а вслед за ними и другие стаффы, ненадолго разошедшиеся по блокам детей, чтобы проверить, не шумит ли кто в комнатах, и разогнать несколько слишком громких парочек или компаний.
Ночь со среды на четверг не отличалась бы в своей непримечательности от десятков других таких же, но Луле вновь в голову ударила какая-то дурь, и она решила закатить небольшую вечеринку, но не очень шумную, чтобы не перебудить учащихся в соседних блоках. Просто потому что могла, просто потому что душа требовала праздника. Она часто этим промышляла, так что Марго уже знала, что «не очень шумная» – это точно не про Лулу.
– Little party never kill nobody, – негромко напевая, Лула подошла к холодильнику и взяла пару бутылок темного, почти черного, пива и обратилась к полулежащей на диване коллеге: – Будешь?
– Нет. – Марго смахнула с черной, наконец-то не форменной футболки осевшую во время готовки муку. Она понимала, что ее пирог с грибами явно проигрывает пяти коробкам с пиццей, лежащим на столе, но не смогла сдержать свой внезапный порыв.
– Как знаешь, – ирландка пожала плечами и вернула одну из бутылок, – мне больше достанется. Лучше я сдохну от цирроза, чем буду несчастной, – хихикая, добавила она, опускаясь в кресло.
– Из нас двоих точно я русская? – повернула голову в сторону знакомой Марго. – И вообще, ты же врач, тебе не положено столько пить!
– Я акушерка и никому ничего не должна. Каждый день рождаются люди, а мне полагается это отметить. – Она отпила прямо из горла, отчего Марго поморщилась – терпеть не могла, когда так делали, почему бы не взять стакан?
– Не думаю, что это входит в твои профессиональные обязанности. А если бы ты патологоанатомом была, пила бы в два раза больше?
– Кто знает… ты выглядишь такой knackered, почему?
Марго вопросительно вскинула брови.
– Ой, прости, я имею в виду, ты такая вымотанная, прям убитая.
– А-а-а-а, – задумчиво протянула Марго, добавляя «knackered» в свою копилку сленговых ирландских словечек, которыми время от времени разбрасывалась Даффи, – устала, помогала ребятам устроить сюрприз подруге и пряталась с одним из них за мусорными баками в самую жару. Ждали сигнал, что в комнате никого нет и можно пойти ее украшать. Потом помогала надувать и клеить шарики.
– Не думаю, что это входит в твои профессиональные обязанности, – передразнила коллегу Лула. – Наше дело смотреть, чтоб дети не разбежались, как тараканы, и не наделали новых детей после отбоя, – хмыкнула она и снова отпила пива.
– Знаю, но мне было весело, хоть какой-то шаг в сторону от расписания. Не всегда же нам сбегать в паб, чтобы потом возвращаться scuttered, – посмеялась Марго, которая действительно вернулась после субботнего похождения мертвецки пьяной. Она посмотрела на свой живот. Через свободную футболку не было видно новой складки жира, но девушка знала – она там есть, и Генри точно не оставит ее без внимания. Порой она даже завидовала Луле, которая считала, что хорошего человека должно быть много, не замечала свои лишние килограммы и с помощью своей харизмы прятала их от мужской половины населения. – Кажется, я поправилась тут на нашей диете из спагетти, картошки и пива.
– Не вижу проблем.
– Может, начать бегать по утрам?
– Только давай без меня.
– Как скажешь, тогда присоединюсь к Гранту и буду раздражать его своей одышкой.
В какой-то момент они с Генри стали теми, кто играет идеальную счастливую парочку на публике, но начинает собачиться, стоит камерам выключиться, а людям отвернуться. Марго устала от вечных ссор и не хотела прощать своему парню очередные выходку и приступ ревности, но он в который раз оказывался убедительнее ее желания расстаться. Сегодня утром Генри пришел к ней с большой коробкой в руках, внутри лежала сумка, на которую она еще пару недель назад положила глаз в магазине Louis Vuitton, куда они заходили с Грантом, чтобы тот мог взять себе новые солнцезащитные очки (старые он забыл где-то на одной из экскурсий). Запомнил все-таки, значит, не такой уж и эгоистичный засранец. Марго не хотела продаваться, но в очередной раз сделала это и закрыла глаза на очередной красный флажок, просто потому, что так было всем проще. Да ей даже не нужна была эта сумка!
На самом деле подработка в этой школе нужна была только Марго. Как она уже давно поняла, Генри приехал сюда развлекаться и тратить деньги родителей, чем в принципе мог спокойно заниматься и в своем родном Лондоне, но ради разнообразия сменил обстановку. Родители Марго, по меркам их небольшого города, всегда были очень обеспеченными, однако даже они не смогли потянуть проживание и учебу старшей дочери за границей. Как она ни старалась, грант на обучение получить не вышло, но, по закону какого-то вселенского баланса, в ее жизни появился другой «грант» – Генри Грант. Они вместе учились, быстро сблизились (Марго без памяти влюбилась в него, как самая последняя дурочка), начали встречаться и вскоре съехались. Переступив порог его квартиры, она наконец-то смогла выдохнуть: теперь родителям придется платить только за учебу, остальные же расходы возьмет на себя Генри. С этого момента началась красивая беззаботная жизнь в золотой клетке, красиво замаскированной под небольшую квартирку в пяти минутах от их университета. Но Марго никогда не оставляла свои вечные поиски подработок – сильная и независимая натура, ставшая заложницей обстоятельств, бунтовала и требовала иметь какие-то свои сбережения, чтобы, в случае чего, можно было без проблем выпорхнуть.
Счастье длилось недолго, потому что очень скоро мерзкий характер Гранта дал о себе знать. Мелкие бытовые стычки по любому поводу становились все чаще, перерастали сначала в громкие ссоры, а потом в скандалы с разбитой не на счастье посудой и руганью на русском языке, а сцены ревности и демонстративные обиды стали чем-то обыденным. Но Марго не спешила уходить – то ли и правда очень любила Гранта, то ли слишком привыкла к финансовому комфорту и отсутствию мыслей, как же свести концы с концами одной, в чужой стране. Не хотела вновь напрягать родителей или с позором возвращаться в Россию, так и не закончив обучение. В конце концов, ее никто не бил, и никто ей не изменял (в этом она была уверена), а с остальным можно было смириться, тем более оставался последний год обучения. Душу грели наивные мысли о перспективах нормальной работы и о том, что дальше обязательно полегче будет. А если даже бил и изменял, то хватило бы ей духу уйти? Или бы снова простила, просто цена стала бы выше? Не сумка и дорогие платья с красивыми названиями брендов на бирках, а золото, бриллианты и прочие роскошные мерзости? Что она еще готова вытерпеть, лишь бы позорно, поджав хвост, как облезшая лисица, не возвращаться на Родину? Марго не хотела знать ответы на эти вопросы, чтобы лишний раз с болью не осознавать, в кого она превратилась на пути к своей благой и прекрасной цели закончить юридический и вершить правосудие над маньяками, насильниками и домашними тиранами.
«Кем же ты стала, Маргарита?..» – корила она себя, лежа на диване и смотря на плакат, который еще в начале июня нарисовала и приклеила на стену рядом с холодильником Лула.
Гласила веселая красная надпись на нем. Снова красный. Очередной сигнал, который проще пропустить, притворившись кем-то, кто не может различить цвета и думает, что перед ним сейчас слишком насыщенный зеленый.
Комната потихонечку наполнялась людьми, и вскоре их голоса смогли заглушить мысли в голове Марго. Краем глаза она заметила Генри, проскользнувшего к настежь распахнутому окну, на котором кто-то уже давно сломал ограничители, когда-то не дававшие его нормально открыть.
– Сегодня без происшествий? – Она забрала у Гранта пачку с сигаретами и прикурила одну, прикрывая ладонью огонечек зажигалки от ветра.
– Да, ничего интересного. Даже ни одна лиса не прибежала сегодня на территорию, мне кажется, ты все придумала. – Он приобнял Марго за талию и притянул к себе. Не стал рассказывать, что видел парочку около одного из блоков. Девочка с красными волосами и ее друг скрылись в корпусе до того, как они с Майком к ним подошли достаточно близко, чтобы разогнать по комнатам. Он не пошел за ними, решив, что кто-то другой, кому в эту ночь достался обход по этажам, потом разгонит эту парочку.
– Но я правда видела одну, – бесцветным голосом возразила она, стряхивая пепел сигареты в открытое окно. – С завтрашнего дня я буду бегать с тобой.
– Если тебе нужны физические нагрузки, могу предложить тебе более приятную альтернативу. – Он уткнулся носом ей в шею.
– Ладно, останусь сегодня на ночь у тебя, но с утра мы все равно пойдем бегать! – Марго высунулась из окна и почувствовала, как сжалась рука на талии, видимо, Грант испугался, что она сможет случайно выпасть. Она потушила окурок о стену дома и бросила его с высоты четвертого этажа на землю. Отчего-то мучительно захотелось выпорхнуть вслед за ним, пролететь несколько метров и шлепнуться телом об уже остывший асфальт, а головой приложиться о бордюр. Желательно очень неудачно, чтобы наверняка. Чтобы потом еще долго вздыхали. Как же так, такая молодая, да и четвертый этаж, как же не повезло, бедный молодой человек, который не смог удержать, бедная семья, которая отпустила одну в другую страну. Но рука на талии сжалась сильнее. Генри не пускал. Кто бы сомневался…
«Что же с тобой стало, Маргарита?..» – стучало в висках.
– Малышка, – на это обращение Марго повернулась к Генри всем телом и слегка поджала губы, но он не заметил недовольства и продолжил, – я сделаю так, что ты с утра никуда от меня уходить не захочешь. – Цепкие пальцы разжались, когда ее безопасности уже ничего не угрожало, и он провел от талии к бедру.
Вокруг смеялись люди, звенели бокалы, шуршали коробки из-под пиццы (никто даже не стал пробовать пирог), негромко играла музыка. Марго посмотрела на игриво улыбнувшегося Генри, но увидела на его месте совершенно другого человека и отшатнулась. Больно врезалась в низенький подоконник, это помогло прогнать внезапное наваждение, но от неожиданности она покачнулась, и ее повело в сторону настежь распахнутого окна. Кажется, не стоило срывать ограничители. Кажется, их поставили не просто так. Она успела горько усмехнуться и приготовиться к желанной невесомости, но ее не последовало. Пальцы Гранта сомкнулись на плече, Марго снова не дали упасть и притянули к себе. Она уткнулась своему парню в грудь, вдохнула знакомый запах сигарет от одежды и чуть не заплакала.
Надо же, она так сильно хотела убежать от своего прошлого, что бросила семью и лучшую подругу и улетела в другую страну, а сейчас рядом с ней стояла точная копия того человека. Так глупо, как будто несколько лет назад она не сама приняла решение, а обратилась за советом к коучу по личностному росту, который обещал, что с ним жизнь повернется на 360 градусов. Да, повернулась. Именно на 360. В том-то и смысл, что, кажется, ничего не изменилось.
– Ты в порядке?
– Да… да. – Марго зажмурилась, чтобы прогнать неприятные мысли и оставить прошлое в прошлом, закрепить в голове, что Генри не тот человек, о котором она вдруг вспомнила. Да, у Гранта скверный характер, но он точно не какой-то насильник, который еще со старших классов начал расхаживать по клубам и подсыпать что-то девушкам в бокалы. Открыв глаза, она добавила: – Сбежим пораньше с этой вечеринки?
– Твоя подруга не будет злиться?
– Я думаю, она меня простит. Что у тебя в комнате менее хлипкое: кровать или стол?
– А это нам предстоит проверить.
Перед уходом Марго еще раз бросила взгляд на нарисованный Лулой плакат.
«Нет, Лула, эта кухня не для танцев. Эта кухня для ночных мыслей, когда ты в толпе, но все равно чувствуешь себя очень одинокой», – заключила она.
* * *
– Пиперазин, – вместо приветствия продолжила вчерашнюю игру в слова поставившая свой поднос на стол Ира. Они немного изменили правила, так что называть можно было только слова, связанные с химией.
– Никетамид. И тебе привет, Вишенка.
– Но это же лекарство. – Ира села рядом, места напротив пустовали – Максим и Настя еще не пришли.
– Любое лекарство – химическое соединение. – Саша отломил вилкой кусочек омлета.
– Димедрол, раз уж на то пошло.
– Зря, очень зря, Вишенка, ты ступила на эту тропу.
– Почему же это?
– У моего отца фармкомпания, так что я постоянно слышу о новых разработках, пару раз он меня даже с собой на производство брал. – На самом деле Саша виделся с ним от силы пару раз в год, на день рождения и перед Новым годом, но новой знакомой знать об этом незачем.
– О-го. – Ира подавилась соком.
– Лозартан.
Когда Ира придумывала уже пятое слово на букву «Н», в столовую зашли Настя и Максим. Они переглядывались, одаряя друг друга чуть неловкими улыбками, и держались за руки, что не укрылось от взгляда Вишневской, как всегда, сидящей лицом ко входу. Кажется, она вчера проиграла спор, но не стоило делать поспешные выводы.
– Доброе утро. – Настя села напротив и поправила гранатовый браслет. Она вся светилась, и Ира сильно сомневалась, что это из-за нового хайлайтера, ведь на подруге не было ни грамма косметики, даже привычных красных губ.
Вишневская кивнула в ответ и решила, что обязательно поговорит по очереди с обоими, как на перекрестном допросе, но немного позже.
– Вишенка, тебе на «Н», – напомнил об их игре Саша.
– Никель?
– Был еще вчера.
– Нитроглицерин?
– Налоксон, – не думая ни секунды, ответил Саша.
– А это вообще что такое?
– Средство от передоза.
– Если не прекратите, мы от вас уйдем, – прервала их развлечение Настя.
– Поддерживаю, – добавил Макс.
Больше непонятный химический язык за столом не звучал.
Пары в Эмеральде казались всем настолько скучными, что на разговоры об английском языке и грамматике в свободное от занятий время был негласно введен мораторий. Причем Саша был уверен, что учителя помирали от тоски еще больше, чем учащиеся. Он бы ни за что не вернулся сюда во второй раз, но прошлым летом научился обходить почти все школьные правила, так что три часа английского с понедельника по пятницу больше не были для него проблемой. В этот раз даже не пришлось прилагать усилий, чтобы найти развлечение на первые пару недель – спелая вишенка сама упала в его раскрытую ладонь. Ну или кто-то заботливо сбросил ее с дерева. Кто-то очень глупый, наивный и доверчивый. И подружка у этого кого-то оказалась точно такой же, даже несмотря на тысячи вызубренных химических правил и окислительно-восстановительных реакций с коэффициентами. Ей можно было наплести всякую чепуху, и она верила каждому слову, а он этим активно и пользовался, когда на каждый ее вопрос придумывал на ходу очередную складную ложь. Да уж, фактчекинг нулевой. Он даже переписывался с ней, да и со всей компанией, со своего второго аккаунта. Единственное, что было правдой, – его имя. Сложно было представиться каким-нибудь Васей или Петей, когда во всех списках школы он числится как Александр Лавров. Ну, и у его отца действительно была своя фармкомпания.
Стоило ему только вспомнить об Ире, как на телефон пришло новое уведомление.
Ира: Придумала! Алкоксид!
Саша: Загуглила))
Ира: Нет.
Саша: Ладно, сделаю вид, что я тебе поверил. Дефлаграция.
Ира: Ты опять слово, которого нет, выдумал!
Саша: Нет, оно существует.
Ира: И что же это тогда?
Саша: А ты погугли, это у тебя хорошо получается))
Их с Ирой аудитории находились в разных корпусах, но даже на таком расстоянии Саша мог физически ощутить ее недовольство и негодование. Возможно, она и правда знала и что такое алкоксид, и что такое энантиомер, и что такое ареометр с лантаноидами, но, скорее всего, она еще на этапе действующих веществ лекарственных средств поняла, что ввязалась в игру, которую ей не выиграть. Да и к тому же, когда они играли в переписке, ответы от нее приходили куда быстрее, а слова становились все непонятнее и сложнее. Вряд ли простое совпадение. И кажется, поиск слова на букву «Я» стал задачкой со звездочкой даже для гугла.
За перепиской с Ирой он не заметил, что настала очередь рассказывать о традициях, которые есть в его стране в целом и в его семье в частности. Он сымпровизировал и рассказал (считал, что заготавливать речи даже на неродном языке для лохов) о посиделках на дорожку и об «Иронии судьбы» под Новый год, которую крутят по всем каналам. Когда он снова взял в руки телефон, ответа от Иры так и не было.
Саша: Сдаешься?))
Ира: Нет.
Саша: Тогда даю время до конца этого дня, или ты проиграла, и с тебя желание.
Ира: О таких вещах нужно заранее предупреждать!
Саша: Согласись, тогда было бы не так интересно, а теперь у тебя есть дополнительный стимул))
Ира: Да уж…
Саша: И не гугли, Вишенка.
Саша: В словари и химсправочники тоже залезать нельзя.
Ира: Да поняла я, поняла.
На второй паре было еще скучнее, чем на первой. Саша окинул взглядом свою группу, присматривая «новое развлечение», которая через неделю заменит ему Вишенку. Никто ему так и не приглянулся. Что ж, придется ждать нового распределения и пополнения или же начать присматривать среди других групп на активитис. Все задания он уже давно решил и потому взял в руки телефон.
Саша: Пойдем гулять после отбоя.
Ира: А можно?
Саша: Нет, конечно, глупенькая.
Он поставил рядом с последним словом приторный смайлик розового сердечка с искорками, чтобы еще немного смягчить такое обращение.
Ира: А если нас поймают?
Саша: Нас не поймают, обычно на ночных обходах территории Генри, а уж с ним я договорюсь, в случае чего.
Ира: Не знаю даже…
Саша: А я думал, ты не из пугливых, я немного разочарован.
Ира: Ладно, пойдем.
Саша: Не ложись до двух, оденься потеплее и жди моего сообщения.
Он улыбнулся в кулак – всегда работало. Наверняка она чувствовала себя сейчас уникальной, избранной, не такой, как все, но на деле стала одной из многих.
За ланчем Настя вновь предложила собраться вечером на кухне, предварительно закупившись в ближайшем «Спаре». Расписание поездок на эту неделю составили абсолютно по-дурацки, и сегодня все четверо на весь день застряли на территории школы. Насте отчаянно хотелось сбежать, но никто не разделял этого духа бунтарства. В планы Саши никакие вылазки, кроме ночной, не вписывались.
– Если мы так часто будем уходить с территории, то нас точно заметят. Не стаффы, так другие учащиеся, решат тоже устроить побег, не успеем оглянуться, как лавочку прикроют, – холодно заметил он.
– Огонечек, Саша прав, лучше не стоит.
– Давайте сегодня сходим на поле. Макс, в футбол умеешь? – Он удивился внезапной поддержке со стороны Черного, который всегда смотрел на него если не с откровенной неприязнью, то с плохо скрываемым недовольством.
– Еще спрашиваешь.
На поле Саше нужно было по двум причинам. Во-первых, он все еще находился в поисках девушки на смену Ире, когда та станет ему больше неинтересна. А во-вторых, тот, кто ему был нужен, сейчас сидел на траве и шнуровал футбольные бусты, пока его брендовые кроссовки валялись рядом, будто стоили пару тысяч не евро, а рублей.
– Хей, Генри. – Саша сел рядом и оглянулся, Марго лежала в нескольких метрах от них на растеленной на траве простыне и читала книгу. Она вряд ли их слышала, но он все равно понизил голос.
– Привет! – ответил Грант, не отвлекаясь от шнурков.
– Не знаешь, кто сегодня на ночном обходе?
– Знаю. Я. Опять, – на самом деле была очередь Марго и какого-то парня, имени которого Генри не знал, но он не захотел отпускать свою девушку непонятно с кем бродить по темноте.
– О, супер. Спасибо! – Саша поднялся и отряхнул траву с шорт.
– Я купил, после ужина отдам. – Грант встал вслед за ним.
– Еще раз спасибо.
– Было бы за что, только Марго, глаза не попадись, – посмеялся Генри. – У нее снова чувство ответственности обострилось. Ну что, готов проиграть?
– Никогда.
Одновременно следить за мячом и обстановкой вокруг было непосильной задачей, но Саша справился. Немногочисленные стаффы из-за цвета форменных футболок сливались с полем. Настя и Ира сидели рядом с уже отложившей книгу Марго, играли в Уно и смеялись. Другие девочки играли в волейбол. Многих Саша уже видел раньше, но ни одна из них его не впечатлила. Он понял, что упустил из вида Генри с мячом. Грант обнаружился где-то в районе ворот… забивающим гол. 2:1. Саша не был к такому готов, но его команда проиграла. Он утешал себя тем, что в баскетбол играет гораздо лучше.
За остаток дня Ира так и не написала с новым словом. К сожалению, соли янтарной кислоты, которая уже была, очень неудачно назывались сукцинатами. Саша окончательно решил, что прав: Ира без гугла оказалась никем, прямо как Человек-паук в исполнении Тома Холланда без навороченного костюма Тони Старка. Но симпатичной девочке не обязательно было блистать умом, достаточно просто сверкать блестками теней или украшений. Очередная кукла Барби, красивая снаружи, но пустая внутри.
Саша встал около входа в блок Иры. Свет от уличных фонарей не доставал до его убежища, а контрастная тень и черная одежда позволили ему окончательно слиться с окружением. Он достал телефон и напечатал короткое сообщение.
Саша: Выходи, Вишенка.
Через пару минут из корпуса, с опаской оглядываясь по сторонам и не находя никого из людей, вышла Ира. Она не заметила, как Саша вышел из тени, и вздрогнула, когда он заговорил.
– Просил же одеться потеплее. – Он осмотрел спутницу с ног до головы, и вряд ли сарафан на тонких бретелях считался теплой одеждой. Но Саша ничего другого от нее не ожидал, поэтому привычным движением снял с себя куртку, ту самую, которую одолжил ей еще во время поездки в центр Дублина, накинул ее девушке на плечи и остался в одной футболке. На ногах у Иры были те самые кеды с вишнями.
– Спасибо, я подумала, мы недолго и я не успею замерзнуть, ну, или что ты снова сможешь меня согреть, – наивно и искренне улыбнулась она.
– Пойдем? – Он протянул Вишневской руку.
– Пойдем.
Ира вложила свою ладонь в его. Саша переплел их пальцы, и они пошли, стараясь избегать ярких пятен света от уличных фонарей.
Слово она так и не смогла придумать.