Глава 7 - Пьяная вписка
Хата забита под завязку. Воздух - как в парилке, только воняет не хвойной свежестью, а потом, табачищем, перегаром и чем-то горьким - химозным, липким, как спёртая свобода. Ася входит медленно. Шаг - будто в новый слой мира, где нет правил.
Она не такая, как все здесь - не по виду, а по ощущению. Спокойная. Ровная. Как стекло перед землетрясением. В руках бутылка - кто-то сунул при входе. Сама бы не взяла.
Кира - уже внутри. В углу. На диване, в кольце дыма. Кто-то сидит у неё на коленях. Кажется, та девка из бара, рыжая. Или не она. Пофиг.
Кира пьёт. Смеётся. Плечи напряжены, глаза пустые.
- Сними с меня эту дурочку, - рычит, стряхивая с себя девчонку, как собаку. - Я не в настроении.
Ася замечена. Кира встаёт.
- Ты? Серьёзно? Ты же выглядишь как человек, который ложится в девять и молится перед сном.
- Удивлю, - откидывает Ася, поднимая бутылку. - Я сегодня - за семь смертных грехов.
Кира усмехается.
- Не подделывайся под меня, соседка. Тебе не идёт грязь.
- А ты в ней купаешься.
- Я - и есть грязь.
Идут на кухню. Кто-то блюёт в раковину. Никого не волнует.
Кира кидает на стол маленький пакетик. Ася не спрашивает. Кира нюхает.
- Знаешь, - говорит сквозь зубы. - Когда я чувствую пустоту, я не ищу людей. Я ищу что-то, что врежет в мозг и выключит всё.
Ася делает глоток. Долгий.
- А я просто жду, пока пустота съест меня целиком.
Кира раскрывает пакетик. Быстро, по-барменски ловко, высыпает чуть-чуть на экран телефона, карточкой ровняет.
- Ну чё? - поднимает на неё глаза. - Сможешь?
- Дай. - Без вызова. Без позы. Просто... «дай».
Кира замирает.
На пару секунд реально зависает. Она не ожидала. Не от неё.
- Серьёзно?.. - тише, чем обычно.
Ася просто смотрит. В глаза.
- Ну, твоё дело. - Кира пододвигает. - Не вздумай сдохнуть тут, ладно?
Ася нюхает. Резко, как будто не впервые. Но внутри всё горит. Мгновенный жар, по венам - как кипяток, в голову - вспышка, затылок - будто отстёгнули.
Головокружение, странная лёгкость. Всё как будто на грани.
Кира - рядом. Уже улыбается. Почти не злобно.
- Ну ты, сука, даёшь.
После того как они обе смеются, Кира вдруг останавливается, её взгляд становится более осмысленным.
- Ладно, - говорит она с небрежной ухмылкой, - если мы уже так, то по имени знакомиться будем? Я - Кира, а ты?
- Ася, - отвечает она холодно, как будто это не имеет значения.
Но Кира не сдаётся, а глаза её становятся внимательнее.
- Ну, что, соседка, - говорит она, скосив взгляд, - а телефон твой взять можно?
Ася резко поднимает брови, чувствуя, как к ней возвращается напряжение.
- Зачем? - спрашивает она, не скрывая недовольства.
Кира устало усмехается, кидая взгляд на её недовольное лицо.
- Ну как, номер запишу. На всякий случай. Мы же соседки. Пиши, если что.
Ася сомневается, взгляд её холодный, но она вдруг ощущает какую-то странность в этом моменте. Что-то в воздухе меняется, и она, не находя аргументов для отказа, оттдает телефон.
И вот в момент, когда их пальцы соприкасаются, Ася чувствует необычное тепло, как будто их руки стояли на грани чего-то важного, что ещё предстоит, но что точно не будет лёгким.
В голове вертится мысль: «На всякий случай»... И что-то подсказывает ей, что этот случай может стать чем-то большим, чем просто очередной случай на лестничной клетке.
Вспышка. Еще одна полоса. Они обе смеются. По-настоящему. Слишком громко. Слишком остро. Как будто порезались смехом.
Кира вдруг резко:
- Хочешь трахаться?
Как выстрел. Без подготовки. Без подводки. Сухо, как будто из раздражения, а не желания. Ася смотрит в упор. Ни капли страха. Ни капли желания угодить.
- Если трахнешь - я потом месяц не скажу ни слова. Выдержишь тишину?
Кира выдыхает. Смех рвётся из неё, нервный, пьяный. Она хватает Асю за руку, тянет в спальню. Спотыкаются о тела, кто-то что-то бормочет, кто-то блюёт. Всем похуй.
Дверь захлопывается.
Темно. Воняет потом и блевотиной. Кровать вся в пятнах, но им не до этого.
Кира начинает целовать резко, грубо, как будто через это хочет подавить себя.
Руки - холодные, напряжённые. Всё - на пределе.
Ася не отталкивает. Но и не отвечает. Она просто лежит, глаза открыты.
Смотрит в потолок.
Кира чувствует это. Срывается. Отстраняется. Смотрит на неё. Злость, непонимание, уязвимость.
- Чё за хуйня?
- Я не предмет. Не дырка.
- А я - не человек, - шепчет Кира. - Привыкай.
Ася садится. Медленно. Рядом.
- Знаешь, ты могла бы быть...
- Не хочу. - коротко. Но в голосе - трещина.
Ася уходит. Бесшумно. Без крика. Кира остаётся в темноте. С зажатой челюстью.
Сжимает кулак так, что ногти впиваются в ладонь.
Это не про секс. Это про то, что её кто-то увидел такой. И не испугался.