14
Я стояла в коридоре и ждала возвращения родителей.
По ту сторону двери в кабинет директрисы Дейфус слышны были лишь приглушенные голоса. Настолько приглушенные, что я не могла разобрать, кто именно говорил.
Было страшно. Страх стал одним целым со мной. Ощущение такое, будто я и впрямь провинилась.
Но не воровала же я никакие сережки. Никакого отношения к произошедшему я не имею.
И все же справедливость еще оставалась моей единственной надеждой на счастливый исход.
До конца занятий остался один урок. Затем мне придется идти в кабинет мистера Хэммингса – Криш с его вечно довольной улыбкой и час подготовки к АСТ.
Поверить не могу, что я реально согласилась на все это. Что покорно приняла факт того, что теперь каждый мой школьный день будет заканчиваться занятиями с одним из тех, кого я искренне ненавижу.
Принять такое решение было непросто, но я справилась. Хорошие баллы для меня важнее, так что потерпеть несколько дней не составит никакого труда.
Дверь открылась.
– Хорошо, миссис Уайт, мы попробуем это доказать, – заговорила директриса, выпроваживая моих родителей.
– Да, пожалуйста, – добавил папа. Взгляд его был хмурым, он явно злился. Я впервые видела его таким. – Мне кажется, это нужно было сделать до того, как подвергать мою дочь таким унижениям.
– Прошу прощения. Мы сделаем все, что в наших силах.
Мама же оставалась молчаливой. Холодной, я бы даже сказала. Она повернула голову в мою сторону, и я с ужасом распознала в ее глазах разочарование. Я и подумать боялась, что она впрямь во все это поверит…
– Как только появится новая информация, я дам вам знать, – заключила миссис Дейфус, и дверь в ее кабинет наконец закрылась.
Я осталась в коридоре с папой и мамой.
– И что она вам сказала? – спросила я. Правильно, лучшая защита – это нападение.
– Тебя назвали воровкой, Белла, – ответил папа. – Отвратительно.
Он не меня отвратительной называл, а обстоятельства.
– Да я уже привыкла, – отмахнулась я. – Честно. Вы не волнуйтесь. Как-нибудь переживу и это.
Родители посмотрели на меня с жалостью. У меня подкосились ноги. Терпеть не могу, когда на меня так смотрят.
– Миссис Денфис… Или…
– Дейфус, – подсказала я папе.
– Да, точно. Миссис Дейфус пообещала разобраться со всем, так что не переживай. Она узнает, кто это устроил.
Я кивнула. Он улыбнулся. Потом потрепал меня по голове, как маленькую девочку. Мне пришлось придержать хиджаб, чтобы он не сполз под большими ладонями моего отца.
Мама все молчала, и мне уже становилось не по себе.
– Амина? – произнес папа. – Что ты думаешь по этому поводу? Ты как-то чересчур молчалива.
Она подняла голову. В ее намокших от слез глазах читалась боль. Мне стало дурно.
– Мам, что случилось? – Сердце в груди сжималось, и снова из-за мыслей, что она могла поверить в эту наглую ложь. – Почему ты плачешь?
Мама пару раз моргнула, не дав слезам покатиться по щекам.
– Все в порядке, Белла, – сказала она. – Мне просто сложно каждый раз смиряться с тем, как нам нелегко. Да простит меня Аллах за эти слова, но… Он так или иначе видит мое сердце.
Тогда я сделала то, что делала достаточно редко.
Я подошла и обняла ее. Точно так же, как это делала она – нежно, успокаивающе, подбадривающе. Правда, во мне не хватало той же легкости, что была у нее, поэтому в объятии все-таки отразилась часть и моего характера.
– Все будет хорошо, – прошептала я. – Мы справимся.
______________________________________
Джуниор побежал за мной, едва я успела выйти из кабинета биологии, где мистер Хэммингс миллион раз многозначительно пялился на меня, ожидая, наверное, вселенской благодарности. Благодарить его мне точно не хотелось. Особенно после угрозы снизить баллы, если откажусь от его условия.
– Готова к нашему первому занятию? – Джуниор улыбался, как идиот, пока шел рядом, обходя всех идущих навстречу.
Я искренне не понимала, чему он так радуется.
– Не напоминай мне, – кинула я.
– Как это – не напоминай? Мы идем заниматься прямо сейчас. Но сначала я чего-нибудь пожру, а то с утра ничего не ел… – После коротенького рассказа о планах, на которые мне было, конечно же, плевать, Криш в недоумении спросил: – Кстати, а куда это ты вообще намылилась? Занятие пройдет в кабинете биологии, к твоему сведению.
Я остановилась возле своего шкафчика.
– Хочу взять учебник по подготовке к АСТ. Если позволишь, – раздраженно кинула я.
Перед глазами все еще стоял его отвратительный образ, но периодически его пыталась затмить сцена из автобуса. А я нарочно старалась фокусироваться на том, как он повел себя на вечеринке.
Он смеялся и улыбался вместе с остальными, глядя на то, как меня унижают. В нем нет ничего хорошего. Хватит пытаться относиться к нему нейтрально. Он не заслуживает этого.
Я открыла свой шкафчик, вытащила разноцветный учебник. На пол вдруг посыпались кассеты, которые я в прошлый раз весьма неудачно сложила на краю верхней полки.
Криш опустился на колени, чтобы их поднять.
– Слушаешь Modern Talking? – спросил он, разглядывая одну из кассет.
– Да, есть, представь себе. – Я грубо выхватила у него из рук кассету, при этом очень стараясь не прикоснуться случайно к его коже. – Не трогай больше мои вещи!
– Дура, – кинул он, улыбаясь.
Я могла бы швырнуть в него рюкзаком, но мне не хотелось портить учебники и тетради, которые в нем лежали, так что я обошлась злым взглядом в его сторону.
Мы вернулись к кабинету биологии, но перед этим Джуниор успел прихватить шоколадный батончик из школьного автомата, который стоял в коридоре, и теперь уплетал его за обе щеки.
Мистер Хэммингс все еще сидел за своим рабочим столом, перебирая какие-то документы.
– О, как хорошо, что вы снова со мной, мои юные друзья, – встретил он нас с порога.
Я нехотя вошла в класс, кинула рюкзак на стул, учебник аккуратно положила на парту. Думаю, я успела морально подготовиться к тому, что грядет.
Здесь все еще попахивало потом: на предыдущем уроке была физкультура, где парни из нашего класса активно сдавали нормативы. Вероятно, о существовании дезодоранта они не догадывались.
Мистер Хэммингс сложил руки в замок, довольно оглядел нас обоих с головы до ног и сказал:
– Обещаю, что мой дорогой Криш не будет вас больше обижать, мисс Уайт.
– Ага, – кивнул парень, даже немного радуясь моей реакции. – Филипп Хэммингс. Вот почему я теперь должен с тобой возиться.
– Аккуратнее с выражениями, молодой человек. Ты помнишь о моем условии?
В ответ Криш лишь пробурчал что-то себе под нос, проходя к моей парте.
– В общем, я надеюсь, занятия будут продуктивными, и помощь этого молодого человека станет ключевой причиной успешной сдачи экзамена, мисс Уайт. Если он вас обидит, сообщите мне. – Учитель биологии схватил свою куртку, накинул ее на плечи, поправил очки и, в последний раз нам улыбнувшись и пожелав удачи, покинул кабинет.
В помещении остались только мы вдвоем.
Напряжение в воздухе можно было есть ложкой.
– Так он и тебе чем-то пригрозил? – спросила я. Хотелось позлорадствовать, если честно.
– С чего ты взяла?
– Потому что только что вы буквально об этом и говорили.
Джуниор взял стул с соседней парты и подсел ко мне. А парта наша ужасно маленькая, она рассчитана на одного человека, ведь именно так все устроено в американских школах.
– Он – лучший друг моего отца. Он часто нам помогал. Я согласился на его просьбу без раздумий. – С минуту на его лице показалось совершенно непривычное выражение. Мне даже подумалось, что я сплю, и мне все это кажется. – Так что вот… Постарайся меня не разочаровать, восточная красавица.
Я буркнула и открыла страницу, на которой остановилась. Двадцать пятая из семидесяти. Очень плохо, на самом деле.
– Хэй, не торопись, – произнес Джуниор, положив ладонь на учебник. – Я твой учитель, так что это я выбираю, с чего мы начнем.
Джуниор взял мой учебник, пролистал страницы и дошел до раздела «чтение».
– Мне кажется, начать нужно с этого. Я хочу проверить твои основные знания.
– Тебя привлекло название?
Он удивился моему вопросу и выглядел так, будто я застала его врасплох.
– В смысле?
– Тебе же читать нравится, да? – спросила я.
Криш, кажется, ужаснулся.
– Кто тебе такое сказал?
– Я видела тебя в автобусе. Ты читал «Над пропастью во ржи».
Было здорово наблюдать за тем, как в ответ он нахмурился, смутился и даже почти покраснел. Ура, мне наконец удалось заставить его чувствовать себя неловко, и теперь он уже не кажется тем самоуверенным засранцем, за которым мне приходится наблюдать каждый школьный день.
– Тебе показалось, – кинул Криш после долгого молчания. – И вообще, не твое дело. Сейчас у нас совсем другая тема разговора.
Я усмехнулась. Просто не смогла сдержаться.
Так, значит, он скрывает свою любовь к чтению? Зачем? От кого? Да нет… Понятно, от кого, но вот зачем? Неужели увлечение книгами сулит неприятности в его «популярной» и «успешной» жизни, когда каждый в школе готов перед ним на коленях ползать? Чтение испортит его имидж?
Мне стало интересно, я втянулась и захотела продолжить.
– Занятие подождет. Почему ты скрываешь, что любишь читать?
– Хэй, я же сказал, не твое де…
– Эти тупицы посчитают тебя ботаником? Ты этого боишься? Начнут издеваться, как вы это делаете с ребятами, которые проводят свой досуг за чтением книг?
Крис посмотрел на меня очень мрачно. Похоже, я задела его чувства.
– Я не собираюсь с тобой об этом разговаривать.
Я очень удивилась тому, как быстро сменились его тон и настроение. Всего минуту назад он называл меня своим излюбленным «восточная красавица», подкалывал, пытался строить из себя умника, а теперь… Теперь, после того как я все это начала, он действительно помрачнел. И дело в том, что я и злостью-то это назвать не могу.
Криш тяжело вздохнул.
– Мне не хочется заниматься с тобой сегодня, – сказал он, захлопнул мой учебник, толкнул его в сторону и встал, чуть не отбросив стул. – Позанимайся как-нибудь сама.
Он схватил свой рюкзак, накинул на плечо и вышел из кабинета, даже не взглянув в мою сторону.
На этот раз я осталась в полном смятении.
Вот одно из доказательств, что их тоже можно как-то приструнить. Что они не сверхлюди, которым все нипочем.
Я каким-то образом задела чувства Криша Авейру. Одного из самых популярных учеников, друга Честера и Кристины, человека, которого любят – нет, даже боготворят! – почти все.
И все же, интересно, почему его так взволновали мои слова? Я оказалась права? Или все же дело тут в чем-то более сокровенном?
Поживем – увидим.